Хроники отряда Кси. Братство

Глава 13. Где-то на краю Лимба

На борту фрегата "Фениксо"

Ке-орн замер в центре комнаты, наблюдая за голограммой противника. Враг, одновременно синтетический и реальный, атаковал через секунду так, как и полагается гирканцу – мощно, но прямолинейно. Ксанте ушел в сторону, позволив тяжелой туше пролететь мимо и ударил раньше, чем враг успел полностью развернуться. Условное ранение вспыхнуло на коричневой кирасе алым. Модель внезапно набралась проворства и ответила мощным ударом, клинок просвистел рядом с виском Ксанте Ке-орна, чуть не задел плечо и с хрустом застрял в реальной, а не иллюзорной переборке.

– Стоп!

Голограмма исчезла.

– Великолепно, капитан, – сказал Ла-ханц, отсалютовав, – но если чудище отрубит вам ухо или руку, будет проблема. Больше не отключайте ограничение безопасности. Не над лишнего риска.

– Пожалуй вы правы, доктор. Я увлекся, -- ответил Ке-орн.

Его браслет связи пискнул, принимая входящий сигнал.

– У нас проблема, капитан, -- раздался голос Гилмота Ли-тары, -- Эр-сай пробрался на транспортную палубу и пытается попасть в челнок. Конечно, он не взлетит, но сломать что-нибудь может.

– Не трогайте Алека. Сейчас я лично разберусь.

Зеленый сполох на мгновение озарил лицо Эр-сая, когда Ксанте Ке-орн материализовался рядом. Бывший сублейтенант отскочил назад, рука непроизвольно дернулась к пустому, без бластера поясу. Потом он развернулся и бросился бежать. Беглец останавливался и демонстрировал проворство, невероятное для того, кто совсем недавно встал на ноги. Металл палубы гремел под ногами.

– Капитан! Этот чокнутый пролез в технические проходы корабля – туда, где продолжены кабели, – передал по связи запыхавшийся Курат. – «Фениксо» огромный, он как город. Может быть, поискать парня сенсорами?

– Не выйдет. Сенсоры предназначены для проверки чужих кораблей, их не направить направляются внутрь корпуса. Ищите обычным детектором жизни.

– Нельзя позволять Эр-саю свободно бродить по кораблю.

– Разумеется, нельзя. На дальних палубах нет света и все еще холодно. Он все еще слаб и к тому же не знает схемы судна. Рано или поздно свалится и умрет.

– Какие будут распоряжения?

– Ищите. Телепорты отключены, челноки заблокированы, так что никуда он не денется. Действовать аккуратно, не убивать.

– Сублейтенант упрямо создает тебе проблемы, – хмыкнула Ангелина.

– В пределах обычного, – Ксанте Ке-орн иронически усмехнулся. – На самом деле я такой же.

-- Да ну!

-- В прошлые времена, очнувшись после извлечения ликвидатора, я изводил Мио и доктора Влада своим нежеланием жить. По счастью, он утомился и перестал меня слушать.

– И когда все переменилось?

– Когда я встретил тебя в убежище и держал на руках, пока Чиркано в нас целился..

* * *

Хироки шел по коридорам нижней палубы, сворачивая то направо, то налево. С Куратом они давно уже разделились. Рассчитанный на многие тысячи пассажиров, «Фениксо» в необитаемой своей части походил на заброшенный город: темнота или тусклое мерцание редких ламп, длинные местами пыльные коридоры, отсеки, то стерильно-пустые, то сплошь заваленные старыми ящиками с неизвестным содержимым. Чем дальше от главных палуб, тем становилось холоднее. Система жизнеобеспечения здесь работала крайнее экономно, изящные панели стен местами покрывала наледь. «Тут и замерзнуть недолго», – подумал Хироки и почти решил повернуть назад, но вздрогнул и остановился, уловив чье-то почти беззвучное дыхание. Фонарик вспыхнул и выхватил из тьмы угол ящика и край сделанной в синтезаторе куртки.

– Это ты, Эр-сай? Ну все, попался. Не вздумай дергаться. Вылезай медленно, так, чтобы я видел твои руки.

Алек промолчал, он сидел на полу, забившись в щель между стеной и контейнером и опустив голову. Бывший агент Консеквенсы не пытался ни бежать, ни сопротивляться и, казалось, впал в оцепенение, только прижатые к лицу ладони заметно подрагивали.

– Вылезай оттуда, хватит уж сидеть, – буркнул раздосадованный Хироки, он слегка потянул Эр-сая за плечо, но тот только съежился еще сильнее. – Иди за мной, а то замерзнешь насмерть. Давай, вставай, я помогу…

Хироки попытался отвести руки беглеца от лица и заметил обмотанную вокруг пальцев стальную цепочку. «Медальон Эр-сая-старшего, – понял он. – Тот самый, который сняли с тела его брата».

Алек приподнял голову, попытался сфокусировать взгляд на темном силуэте, потом пробормотал что-то неразборчивое.

– Повтори еще раз.

– Цепочка порвалась. Не могу застегнуть...

«Его руки не слушаются. Парень просто нездоров».

– Дай сюда эту вещь... – Хироки быстро нашел порванное звено, соединил его края, с силой сжал их пальцами и вернул медальон Эр-саю. – Надевай и уходим. Еще раз предупреждаю – не дури.

– Я нашел беглеца, – передал он по связи. – Можно включить телепорты, и заберите нас отсюда, я не уверен, что сам отыщу дорогу.

Сверкнуло. Тьма нижней палубы сменилась ровным сиянием ламп госпиталя. Алек плохо держался на ногах, и Хироки толкнул его в сторону стула.

– Приказ выполнен, капитан. Этот парень чуть не замерз в самом дальнем отсеке.

–Спасибо. Ты можешь идти.

Уже на пороге солдат неуверенно оглянулся, но так и не задал вертевшийся на языке вопрос. Створки дверей с шипением сомкнулись за его спиной.

– Итак, ты сбежал, – начал Ксанте Ке-орн, обращаясь к поникшему на стуле Эр-саю. – Почему?

– Хотел угнать челнок, вернуться к генералу Сой-карну, убить его и положить конец предательству.

– Да ну? Благородная идея, но бесполезная. Ты не в состоянии управлять челноком, ты безоружен, едва держишься на ногах, генерал ни за что не поверит в твое «чудесное спасение», и уж, конечно, он не позволит себя убить.

– Да, я понимаю, что поступил глупо.

– Ты не просто поступил глупо, ты нарушил мой приказ и создал опасную ситуацию на боевом корабле. «Фениксо» велик, а команда его мала. Нам пришлось остановить все работы на борту и искать тебя несколько часов.

– Простите, командир.

– Прощаю, конечно, но на тебя будет наложено дисциплинарное взыскание. Ради первого случая – семь суток ареста. Постарайся, чтобы второй случай не наступил.

– Отправить сублейтенанта обратно на гауптвахту? – ухмыляясь, спросил Гилмот.

– Зачем такие сложности? Пусть его арестуют вон на ту койку. Он болен и останется лежать в лазарете. А вы, Ла-ханц держите дверь на замке.

Ангелина наблюдала сценой, кусая губы, и расхохоталась только в коридоре.

– Воистину это манипуляция, дорогой. Ты ведь никак его не наказал.

– Наказал символически, для сирмийского офицера этого хватит. Больше Алек не станет бегать по кораблю, опасаясь попасть на смех. Дисциплина обязательна для любого, будь он хоть трижды аристократ. Товарищи Гилмота посмеются и забудут, по крайней мере, у них пропадет желание бить Эр-сая по любому поводу.

* * *

– Это тебе, – сказал Хироки, протягивая Эр-саю стандартный рацион из синтезатора в тонкой пластиковой упаковке. – Аккуратно, он разогревается при вскрытии.

Алек попытался сжать пальцы, понял, что крайние фаланги почти ничего не чувствуют, кое-как подцепил крышку ногтями, но не удержал, и пластик вперемешку с горячей жижей шлепнулся на пол.

– Черт!

– Я же предлагал тебя покормить, – укоризненно сказал Хироки, – но ты отказался. Сейчас этот хлам отправится в синтезатор, а потом начнем вторую попытку.

– Я буду есть сам.

– Будешь, но, кажется, не сейчас. Или, может, с сотого раза.

– Перестань его дразнить, – раздался из-за перегородки голос Ла-ханца. – А вы, сублейтенант, не поправитесь, если приметесь голодать.

– Да ладно... Я вовсе его не дразнил. Он просто слишком заносчивый, – буркнул Хироки, поднял смятую упаковку, сунул ее в утилизатор, ушел и через минуту вернулся с еще одним рационом, сам снял крышку, поставил коробку на стол и сел в стороне. На этот раз ложку удалось удержать. Алек ел, не различая вкуса и сосредоточившись на том, чтобы не уронить ее. Хироки убрал пустую коробку и ушел, на этот раз воздержавшись от шуток.

– Нужно стимулировать восстановление подвижности, – сухо сообщил Ла-ханц. – Вам придется снять рубашку. Я сделаю анестезию и введу иглы-электроды в нервные узлы.

– Это точно нужно?

– А вы собираетесь остаться инвалидом?

– Нет.

– Тогда не спорьте с врачом.

– Злы вы на меня, – мрачно констатировал Эр-сай, стаскивая футболку через голову.

– Зол – мягко сказано. Я, как и вы, закончил академию и был сублейтенантом... пока ваш брат не сломал мою жизнь. На Минахане пришлось хоронить пациентов, которые умирали от последствий пыток и от новых ран. Уже на «Фениксо» соратники продолжали умирать у меня на руках. Такое сложно простить, даже если просят. Но самое отвратительное – вы и не просили.

– Я просто знал, что это бесполезно, – безучастно отозвался Алек. – Как опытный врач вы можете легко меня убить. Хотите – убейте, я не стану сопротивляться.

– Вот еще! Я не такое дерьмо, чтобы вредить пациенту.

– Тогда что мне делать?

– Ложитесь на живот и не двигайтесь. Чтобы точно ввести иглы, мне понадобится твердая рука, не хочу доверять это дело автоматике.

«Он может уколоть не туда, – подумал Алек, рассматривая попавшее в поле зрения стекло лабораторного стола. – Может испытать на мне любую аппаратуру. Наверное, это справедливо». Кожи коснулась холодная жидкость анестетика. Вошедших в ткани игл Эр-сай уже не ощущал.

– Больно? – через некоторое время спросил Ла-ханц.

– Нет.

– Я настроил приборы на нужные частоты. Придется подождать около часа.

– Мои руки восстановятся за час?

– Как бы не так! Вы перестанете ронять посуду, но до полной реабилитации еще далеко, – врач появился в поле зрения, вытирая ладони салфеткой. – То, что с вами сделали в исследовательском дивизионе, интересно с медицинской точки зрения. Впереди час времени. Вы в состоянии рассказать подробности?

– Воспоминания такие разрозненные... Кажется, меня помещали в какую-то машину, потом велели проглотить жидкость, сказали, что это лекарство.

– И какой получился эффект?

– Галлюцинации. Там была женщина-полукровка, которая применяла телепатию.

– Где это происходило?

– Я не помню.

– Что вы ощутили в тот самый момент?

– Сильную боль, в голову будто загнали раскаленный стержень. К счастью, это закончилось быстро. Части мозаики сложились, я понял, со мной сделал Сой-карн, и потерял сознание.

– Спасибо, что удовлетворили мое научное любопытство, но вы не ответили на один вопрос – зачем? Зачем все это сделали с вами? Такие техники применяют к врагам Империи, но для чего менять сознание офицера Консеквенсы?

– Не знаю. Сой-карн уверял, что небольшие психические модификации полезны. Разумеется, он врал.

Ла-ханц кивнул, подошел к приборам и немного повозился с настройкой.

– Вы слишком доверчивы, сублейтенант.

– Наверное, но мне уже все равно.

– Я тоже был доверчивым. Попался на уловку генерала, организованную через вашего брата. Меня арестовали, обвинили в измене. Что было дальше, не хочется вспоминать. Шахты на Минахане — это ад. Казалось, я забыл там все — себя, родных, даже врачебное дело. Пришел в себя только на «Фениксо». Что сделали с моим кланом, даже не знаю.

– Простите.

– Вам сложно было извиниться сразу же?

– Меня непрерывно били, я плохо соображал.

– У Хироки медисканер показал следы от пятнадцати переломов. Снаружи их не видно, но отметины на костях остались навсегда. Порезанное в Консеквенса ухо Курата зажило, но стало кривым, я восстановил его уже на «Фениксо». Понимаете, сублейтенант… Только приказ капитан Ке-орна помешал прикончить вас еще на «Телене»….

– Ла-ханц!

– Ладно, лежите спокойно, я не собираюсь мстить, просто до сих пор не владею собой. Вы, кстати, навредили себе этим глупым побегом.

– Какая разница! Лучше бы я умер!

Эр-сай рванулся прочь, но Ла-ханц, выказав изрядную силу, удержал его, придавил его к кушетке.

– Тихо-тихо... если выдернете электроды, усилия пойдут насмарку. Сожалею, что расстроил вас, Алек. Как частное лицо я могу злиться, но как врач не имею на это права. Как только закончим со стимуляцией подвижности, я дам вам транквилизатор. Спите, сколько хотите, вас никто не потревожит.

– Сурката, Рудалак, Солито.

– Что?

– На этих планетах есть другие сосланные по делу о ложной измене. Поверьте, я не пытался скрывать, просто вспомнил не сразу. Расскажите капитану Ксанте Ке-орну. Этих сирмийцы еще можно спасти.

– Хорошо.

Действие анестетика почти закончилось. Эр-сай хоть и глухо, но чувствовал, как врач извлекает электроды. Потом игла шприца вошла в предплечье.

* * *

Этой ночью капитану «Фениксо» вновь приснился Лимб. Равнина, покрытая густой летней травой, уходила за горизонт. Свежий вечерний ветер принес легкий, безобидный запах дыма. В сумерках костер стал заметен, Ксанте Ке-орн подошел ближе и присел возле огня.

– Привет, Арси Ти-лонгар.

– Привет, старый друг.

– Привет вам обоим, – произнес еще один знакомый голос.

Эр-сай-старший пришел из сумерек и устроился у костра рядом. На этот раз он выглядел хотя и призрачным, но совершенно нормальным.

– Ваш брат жив, – сказал Ксанте Ке-орн.

– Спасибо, капитан, вы спасли его, теперь я свободен и спокоен.

Сумерки в Лимб сменились ночью, яркие звезды рассыпались по черному небу, потом их заслонили кучевые облака. Ке-орн говорил и слушал во сне, но, очнувшись у себя на «Фениксо», так и не вспомнил суть разговора. Кажется, поначалу умиротворенный Арси, позже пытался предупредить его, но о чем?

Ангелина спала. В роскошной каюте тихо шелестела вентиляция. Светящиеся часы показывали середину ночи.

В этот миг тишину нарушил экстренный вызов на мостик.