Хроники отряда Кси. Братство

Глава 14. «Помоги моим братьям»

Секретная база Консеквенсы

Пока жив, остается надежда, когда ты умер – тебе все равно. Эту нехитрую истину шеф Кси усвоил давным-давно и не боялся неизбежного конца. Он привык преодолевать препятствия с точно отмеренной дозой азарта, которая замещает страх смерти инстинктом выживания. К сожалению, в стройной системе понятий имелся один досадный изъян – она не охватывала целый спектр состояний между жизнью и смертью.

– Ты говоришь на сирмийском? – услышал озябший до состояния оцепенения Март.

– Не понимаю, – прошептал он, облизывая шершавым языком такие же сухие губы.

– Терро говорит, что нас не понимает, – продолжил кто-то невидимый по-сирмийски. – Думаю, он лжет.

– Лжет, скорее всего, но позови лингвиста, Хайт.

Сфокусировать зрачки не удалось, в поле зрения колебалась мутная мгла. Холод немного отступил, однако, лучше не стало – вместо холода накатила тошнота.

– Господин центурион, пленник сейчас захлебнется рвотой, – с сомнением сообщил Хайт.

– Обычное состояние после выстрела из станнера. Положи его на бок.

Онемение все еще не прошло, и шефа Кси перевернули будто куклу. Валяясь ничком, он видел тусклый, покрытый плохо замытыми пятнами и уже снова испачканный металлический пол и начищенные сапоги троих сирмийцев.

– Спроси у этого терро его имя и звание, Карпан, – приказал центурион, обращаясь, очевидно, к лингвисту.

– Имя и звание! — рявкнул тот на эсперанто.

– Лейтенант Космофлота Фрэнк Браун, – сиплым шепотом ответил Март и тут же ощутил онемевшей левой скулой увесистую пощечину.

– Из него такой же лейтенант Космофлота, как из меня ферейская шлюха. Отряд Кси? Ты ведь шпион, правда, землянин?

– У нас нет отряда Кси. Только Альфа, Бета и Гамма....

– Очень смешно, – коротко хмыкнул центурион. – Терро еще пытается шутить, значит, очухался после станнера. Приготовь машину, Хайт.

– Есть!

Марта снова перевернули на спину и принялись раздевать, он пинался наугад, ощущая как ноют помятые мышцы.

– Кажется, тут нарушают мое право на гуманное обращение с пленными, – прохрипел Кси больше из озорного упрямства, чем в надежде переменить ситуацию. – Хотя бы штаны верните, жадины... Не возвращаете? Ну и черт с вами, смотрите, мне плевать.

Зрение уже полностью прояснилось, сбоку и справа торчало нечто массивное, утыканное пучками кабелей. Двое сирмийцев, повозившись, отцепили от «машины» и оттащили угол темное голое тело. Белобрысая голова явно принадлежала гирканцу, глаза мертвеца закатились.

– Пристегивайте тщательно, – напомнил центурион, – иначе шпион начнет биться и сломает себе позвоночник.

Марта закинули на широкую горизонтальную крестовину Вокруг щиколоток и вокруг запястий сомкнулись стальные браслеты, в обнаженную кожу в районе диафрагмы впился толстый ремень. Кто-то аккуратно приподнял голову и нахлобучил на нее шлем. Затем в поле зрения появилось лицо центуриона. На этот раз Март разглядел сирмийца как следует – прищуренные желтые глаза, массивный нос, мундир с шевроном Консеквенсы.

– Итак, терранин, – заговорил центурион, позволяя лингвисту переводить почти синхронно, – у тебя появился выбор. Или начинаешь говорить правду прямо сейчас и тогда, возможно, отделаешься умеренной болью, или молчишь, и тогда твое страдание будет неограниченным. Эта машина воздействует на нервную систему, она не ранит и не вызывает кровотечения, так что не надейся умереть быстро. Ты меня понял?

– Да.

– Твое настоящее имя?

– Я же сказал – Фрэнк Браун.

– Этот человек над нами издевается, – быстро пояснил Карпан. – Фрэнк Браун не существует, этой кличкой пользуются терро, которые скрывают свое настоящее имя.

– Зачем ты шпионил за базой, Фрэнк?

– Частная инициатива, хорошую информацию можно продать.

– Кто заказчик?

– Один предприниматель с Марса. Его зовут... Месси Шеффер.

– Машина показывает, что пленный лжет, – сказал невидимый Марту сирмиец, усевшийся у изголовья. – Думаю, здесь все понятно – от этого парня несет отрядом Кси.

– Начинайте.

«Я не стану бояться. Они меня не покалечат, а боль без травмы – ничто, просто слабый ток, который течет по отростками нервов». Марту силой разжали челюсти, между зубами протолкнули резиновый мундштук. «Опасаются, что я прокушу себе язык», – не без иронии подумал он.

– Включай, Хайт...

Через миг шеф Кси забыл все свои прежние соображения. Зрение затмила красная пелена. Тело самопроизвольно билось в захватах так, что трещали сухожилия. Болело все, что может болеть, каждый нерв словно погрузили кислоту. Попытки выплюнуть мундштук и кричать кончились ничем – этому помешало застегнутое на затылке крепление. Пытка продолжалась бесконечно долго, но так и не завершилась беспамятством.

– Понизить уровень.

Боль уменьшилась, но не исчезла, она лишь стала более осознанной, и Марту освободили рот.

– Ну как, теперь ты станешь говорить, терранин из отряда Кси?

Тратить силы на перебранку, пожалуй, не стоило, и Март промолчал.

– Продолжайте, задайте уровень повыше, – приказал центурион.

* * *

Тусклая лампа под потолком светила едва-едва, наверное, во вкусе сирмийцы. Голую кожу холодил влажный бетон. Март приподнялся, потом сел, нашел в полутьме брошенный рядом тюремную робу и натянул ее, стуча зубами от холода. В камере не оказалось даже спальной полки – лишь тонкая циновка дальнем в углу. Там же валялась пластиковая коробка с пайком и плоская бутылка.

Шеф Кси сорвал пробку и выпил воду до дна, потом заставил себя съесть безвкусную белковую массу без запаха.

«Итак, что мы имеем, – подумал он, вытянувшись в углу и ощущая, как ноют измученные судорогами мускулы. – кошкоглазые подозревают, кто я, и, когда исследуют одежду и скафандр, подозрения превратятся в уверенность. Фарэю удалось ускользнуть, он на пути домой. Джей, вероятно, захочет меня спасти, но что он может? Атакующим приготовят засаду. Штурм базы Консеквенсы на сирмийской территории приведет к войне. Война сейчас смертельна для Альянса, и даже Келли понимает это».

Март перевернулся и попробовал лежать в «позе эмбриона», но правый бок мгновенно замерз. Тогда он лег ничком и подложил под себя согнутые руки.

«Меня могли бы обменять... Только на кого? У Космофлота нет сирмийских пленных. Даже пойманные на горячем, они никогда не сдаются. Боже мой! Меня подводит мой собственный принцип – надежда. Я должен перестать надеяться и не врать самому себе».

– Эй, терро! Вставай, не бойся, с тобой хотят поговорить, – позвал Карпан, выговаривая чужие слова ясно и четко, почти без акцента.

Решетчатая дверь открылась. Март кое-как поднялся и позволил надеть на себя наручники. «Надо хотя бы держаться с достоинством и не свалиться носом в пол». Босые ноги дрожали, так что помощь вцепившихся в него с двух сторон легионеров оказалась очень даже кстати.

«Раз, два, три, четыре, пять... ». Шеф Кси начитал пятьдесят шагов, после чего очутился в другой комнате, тоже полутемной и без окон. Всю середину помещения занимал длинный стол, за дальним его концом расположился генерал Сой-карн.

– Усадите заключенного, – приказал он на сирмийском, и Марта грубо приткнули на жесткое сиденье.

– Добрый день, капитан Рей, – продолжил генерал, поправляя полы тяжелого плаща. – Какая ирония – я не ждал, а вы явились. Наверное, жечь наши корабли на орбите Гиркана было приятно, взорвать мой флагман – еще приятнее, а я вот теперь радуюсь видеть вас в наручниках. Кстати, молчать в ответ на приветствие невежливо по отношению к старшему.

– Простите, генерал, но я неразговорчив от природы.

– Что же, похвально. Мы не станем попусту болтать. Карина, проверь его сознание.

Женщина-полукровка, в вызывающе узких брюках и высоких сапогах появилась из тьмы, от нее слегка повеяло цитрусом. Тонкие горячие пальцы легли на виски Марта.

– Дерьмо! – резко бросила она, отдергивая руки. – У него защита, поставленное псиоником. Противно и жжет. Работа этой их ведьмы.

– Отойди от него, цветочек, – брюзгливо произнес Сой-карн. – Вот видите, капитан, – продолжил он и машинально погладил собственно бритое наголо темя. – Я хотел избавить вас от страданий, но теперь не смогу, если, конечно, вы сами мне не поможете.

– Что я должен сделать?

– Рассказать, от кого вы узнали о наших секретных разработках, как организовали ликвидацию ученого Сай-фина, майора Эр-сая, убийство капитана Ви-луны, атаку на «Телен» и восстание шахтеров на Минахане. Это первая порция вопросов. Потом я захочу узнать местонахождение крепития и и подробное досье на всех ваших людей. Для полноты картины – коды каналов связи и координаты базы. Ложь будем отслеживать детектором, так что в ваших собственных интересах не врать.

– Если я расскажу правду – что тогда?

– Тогда мы ограничимся минимальной физической обработкой и отправим вас в такую тюрьму, где вы сможете жить, а не умрете через год. Учитывая, какой огромный, запредельный вред вы нанесли Сирме, это очень милосердный вариант.

– А как выглядит немилосердный вариант?

– Мы прямо сейчас перестанем вас щадить и начнем калечить. При таком варианте вам, капитан Март Рей, не светят даже рудники.

– Спасибо, я понял. Оказывается, меня до сих пор щадили.

– Ваш ответ?

– Мой ответ «нет».

– Значит, лояльность, честь и упрямство... Хорошо, свою участь вы выбрали сами.

Сой-карн резко встал, отбросив полы плаща.

– Я возвращаюсь на Сирму, центурион. Обработку пленника продолжайте без меня. Все, что он скажет в сознании или в бреду, протоколируйте и переправляйте в штаб-квартиру. Труп уничтожьте на базе.

Генерал вышел в сопровождении охраны, громко топая сапогами, Карина легко и бесшумно скользнула следом.

«Ну вот и все, нарвался, – подумал шеф Кси, проводив взглядом широкоплечие фигуры сирмийцев. – Сой-карн врет, живой свидетель махинаций вокруг феснийской операции ему не нужен. Но даже если генерал сдержит слово... я не могу предать Джея, Влада, Ли. Я не могу сдать им даже Ксанте Ке-орна, хотя он тоже кошкоглазый. Продать чужие жизни и купить свою... годами сидеть в клетке, с сознанием этого... нет, к черту, лучше жесткая агония, а потом забвение».

Солдаты подошли сзади, резко подняли его на ноги и потащили куда-то в темноту. Коридор уперся в квадратный отсек, и Март вдруг запнулся о кровосток и ощутил, как сердце пропустило удар. Солдаты что-то говорили монотонно и гортанно, но от ужаса он забыл сирмийский язык. Длинный стол походил на отрезок широкого желоба и, скорее всего, соединялся с кровостоком. С человека сняли наручники, толкнули его на стол спиной вперед, толстые ремнями закрепили запястья и щиколотки. Лезвие ножа, надрезая на груди робу, задело кожу. «Что они делают?». В темноте мелькнуло красное пятно, раскаленный докрасна прут полыхнул жаром на небольшом расстоянии от щеки.

– Посмотри как следует, терро. Смотри, не отворачивайся.

«Если Мио выдерживал такое, должен выдержать и я». Эта мысль бессильно скатилась по сознанию, будто капля воды по стеклу.

– Не надо!

Непонятная мучителям просьба на родном языке оказалась последней осмысленной фразой. Прут переместился и прижался к коже под ключицей,. Раздалось шипение, в воздухе запахло пригоревшим стейком. Попытка сдержать вопль обернулась лишь прокушенной губой. Шеф Кси кричал, и обморок не приходил бесконечно долго...

– Терро слабые, – сказал Хайт, и Март понял, что сознание вернулось, и он снова понимает сирмийский. – Вкати пленнику укол, Зорак, иначе он быстро умрет, и будет нехорошо.

– У него регенерация что надо... Странно для такой слабой расы.

– Отлично, но не давай терранину отключаться. Пускай полностью расплатится за наших, которые сгорели на орбите Гиркана.

«...Чертов Кай, – думал Март, ощущая как по щекам от боли текут слезы. – Чертов ублюдок Кай со своими нанитами в крови, подарком полубессмертия, ты продлил мне агонию».

Хайт и Зорак продолжали работать, заодно обмениваясь репликами, но Март их не слушал – все звуки вытеснил хруст его собственных костей. От боли тошнило, вокруг шевелилась кровавая мгла.

– Джей! Кай! Помогите, вытащите меня отсюда!!!

– Чего он просит? – поинтересовался Зорак. – Ты включил запись?

– Он не хочет страдать и произносит имена своих друзей-терран. Очень распространенные имена. Они ничего не стоят. Продолжай.

«Боль это еще не все. Оказывается, меня пугают увечья. Даже их машина была лучше». Укол Зорака продолжал действовать, обморок не пришел мгновенно, а словно бы наступил по частям. Сначала исчезли запахи и звуки, потом погасли кровавые пятна, тьма еще некоторое время шевелилась вокруг, но потом исчезла и она.

***

– Не знаю, почему генерал не захотел отдать это барахло зеленокожим, – раздался поблизости голос Хайта. – Союзниками нужны живые инкубаторы.

«Интересно, кто такие зеленокожие?»

Мысли лениво ворочались в голове. Март обнаружил, что снова лежит на циновке в камере, а юный сирмиец в мундире Консеквенсы смотрит на него широко раскрытыми глазами .

– Отойди, Ковал, – буркнул легионер. – Пленник все равно без сознания. И не вздумай самостоятельно трогать этого парня, а то центурион взбесится.

Когда шеф Кси судорожно вздохнул, Хайт придвинулся ближе и коротко хмыкнул.

– Замечательная регенерация. Значит, можно продолжить наказание. Я схожу за Зораком.

Как только легионер исчез за дверью, Ковал вернулся к решетке камеры.

– Здравствуй, парень. – Март попытался сделать приветливое лицо, понял, что во рту не хватает зубов, и все же улыбнулся изуродованными деснами. – Ты можешь дать мне воды?

– Ладно.

Дверь отворилась. Март принял из чужих рук плоскую, уже открытую бутылку, отпил немного, но желудок скрутила судорога.

– Спасибо, Ковал. А теперь скажи – ты можешь меня убить?

– Нет, – сирмиец сделал отрицающий жест.

– Я понял. Тебе запретили.

– Да.

– Ты меня ненавидишь? У тебя кого-то погиб на Гиркане?

– Да!

– Послушай, Ковал... – начал Март, тщательно подбирая слова, которые то и дело ускользали из сознания. – Каждый гирканец – солдат. Мы вместе сражались против них, но каждый – за свои цели. Я просто защищал Землю, как ты защищаешь Сирма. Я понятно говорю?

– Возможно.

– Тогда, пожалуйста, убей меня прямо сейчас. Центурион ни о чем не догадается. Скажешь, что я сам на тебя напал.

Ковал ответить не успел, поблизости уже топали сапоги охраны. Марта вздернули на ноги и поволокли в камеру для допросов. «Дорога в ад, – не без иронии подумал он. – Хорошо бы потом очнуться в раю, почувствовать руки друзей, понять, что смерть штука не окончательная...».

Зашипели пневматические двери. Накатила знакомая тошнота. Под босые ноги попал все тот же кровосток.

* * *

Сколько времени прошло? Неделя или две? Март попробовал привстать, но сумел лишь пошевелить пальцами. Потеря чувствительности была признаком скорой смерти. Ужас, который прежде дополнял чисто физические мучения, теперь исчез, но мысли окончательно перепутались, лампа превратилась в солнце, которое медленно опускалось за линию горизонта. Горячка то опаляла воображаемым зноем, то обдавала стужей и ветром с ледника. Картины миров, в которых за свою не слишком долгую жизнь успел побывать шеф Кси, перемешались в один причудливый бред. «Бог, если ты есть, сделай так, чтобы я умер прямо сейчас».

В знойном мареве появился просвет.

– Вставай, терро – произнес чужой голос, на этот раз совершенно незнакомый.

– Не могу, – прошептал Март на сирмийском, а потом его в который раз грубо подняли и потащили, но не к пыточной, а в другую сторону.

«Кошкоглазые садисты не напрягаются меня нести», – подумал он, задевая истерзанным телом то косяки, то пороги, то двери лифтов, а потом закрыл глаза и попытался представить лицо Тины, но эта картина так больно царапнула душу, что Март снова разлепил веки, опасаясь заплакать. «Такой радости я им не доставлю».

– Прибыли, – сообщил один из конвоиров, и шефа Кси швырнули на землю.

Он попытался хотя привстать, и это, как ни странно, удалось. Мрачные интерьеры подземелья исчезли. Над головой едва теплился почти настоящий рассвет, круглый двор под куполом огораживала длинная глухая стена.

– Поставь терранина в нишу для расстрела, – раздался голос пониже и погрубее.

– Есть!

На этот раз Мартин Рей удержался в вертикальном положении, и прижался спиной к стене полукруглой ниши. «Когда огонь бластера сварит меня живьем, эта штука поглотит его и не даст испортить стену. сирмийцы аккуратные и чистоплотные существа».

Хмурый скучающий центурион носил яркую татуировку не только на лице, но и на шее.

– Сейчас ты умрешь, – сообщил он без предисловий.

– Понимаю, офицер, но меня тошнит. Так что отойдите в сторону, а то блевотина на сапоги попадет.

– Чокнутый! – выругался сирмиец, однако отстранился, активировал планшет и уставился в текст.

– Здесь написано, что ты, терранин приговорен к смерти за предательство, уничтожение нашей флотилии в союзе с гирканцами и подрывные действия против Сирмы, – продолжил он уже на эсперанто, довольно разборчиво, хотя и с сильным акцентом. – Тебе все же оказали милость, будь моя воля, ты бы сдох под пытками.

– Спасибо генералу за такое разумное, а, главное, безопасное для Консеквенсы решение.

– Не кривляйся. Даю тебе минуту на прощальную речь и молитву. Мы ее послушаем, так что не трать время впустую.

«...Что я скажу этим ублюдкам, а, главное, зачем? А ведь кошкоглазый ждет и относится к моему «праву» совершенно серьезно».

– Господи, если ты есть, обращаюсь к тебе в последний час мой, – начал Март, с трудом ворочая языком. – Не прошу о жизни, потому что это невозможно. Поступи со мной по справедливости и отмерить то, что положено. А еще прошу -- помоги моим братьям. Защити их в космосе от огня и на Земле от предательства. Дай им то, о чем я прошу – дай им победу.

– Ну все, минута кончилась, – задумчиво буркнул центурион и рассеянно почесал затылок. – У тебя причудливая система суеверий, терранин.. Впрочем, не важно... Команда, готовься!

Этот центурион походил на сердитого кота. «Ах ты зараза пакостливая, – запоздало подумал Март. – Из-за этой речи мне снова захотелось жить».

Расстрельная команда состояла из пяти легионеров. «Пять бластеров вместо одного... какое излишество! И какая, черт возьми, честь для того, что от меня осталось...».

– Целься!

Март смотрел на наведенные на него стволы, такие изящные, и такие смертоносные. «Я не вспомню свою жизнь, не буду жалеть ни о чем, просто продержусь еще несколько секунд».

– Огонь! – крикнул центурион.

Бластеры полыхнули зеленым огнем, но за миг до того, как реальность разлетелась в сверкающий прах, Март успел заметить еще одну вспышку – холодное, едва заметное пламя телепортации.