Хроники отряда Кси. Братство

Пролог

На борту фрегата «Алконост-2»

То, что зависло в пустоте пространства, походило на циклопических размеров пламенное кольцо с угольной тьмой в середине.

Русанов, устроившись в кресле капитана, рассматривал находку с сомнением.

-- Судя по измерениям отдела Караваева, однозначно, черная дыра, -- заявил он.

-- Дыра — наверняка, -- отозвался старпом Измайлов, -- Вопрос, что находится с обратной стороны.

-- То есть, возможно, дыра существует с обеих сторон, и тогда это «кротовая нора».

-- Да, Сережа. Кротовая нора, червоточина, если окажется устойчивой — возможный проход… То, что мы искали.

-- Кто ищет, тот всегда найдет. Если дырка в пространстве межмировая, тогда… ого-го. Куда она ведет -- неизвестно, и, что там окажется, сложно предсказать. А если внутримировая, это возможность попасть в квадрант эс-же-ку-четыре, а там еще никто не бывал и нас покажут по голотелеку.

У стажера Петюни Квадригина, который ненавязчиво подслушивал, загорелся взгляд.

-- Если один выход кротовины движется относительно другого, через нее можно путешествовать во времени, -- объявил он, смутив всех остальных.

-- Так путешествия во времени еще в начале варп-эры запретили, -- вмешался рассудительный бортинженер Прозоровский. — И вообще, сунешься туда, отличник, — возврата, скорее всего, не будет.

-- Не-не, Игорь Витальевич, -- возразил Петюня. -- Запретили использовать темпоральное варп-ядро на минус-материи, все потому, что временные линии при этом разделялись и никто вернуться не мог. А по поводу кротовин запрета нет, а все потому, что устойчивых кротовин никто никогда не видел. Так что мы — первые, а потому...

Измайлов дослушал восторженного Петюню до конца и рассеянно кивнул. Он знал, чем займется в ближние часы — проверкой отчетов научного отдела, запуском зондов в «кротовую нору», фиксацией нового объекта на картах и еще десятком обыденных дел.

Все они были хорошими и правильными, но душу влекло иное — сесть в челнок, войти в огненное кольцо и уйти туда, откуда нет возврата, чтобы изменить то, чего уже нельзя изменить.