Имперский Курьер. Том 2

Глава 2 Я успел придумать четырнадцать эпитетов, которые прекрасно рифмуются со словом «Хаха»

«Информации по искомому гербу в имперском архиве не содержится».

И всё.

Любой известный род империй, который существует или когда-либо существовал, занесен в архив. А тут кольцо с гербом есть, а рода нет. Либо лыжи не едут, либо…

Ладно, хватит с этим тянуть. Изначально я переживал, что, если надену кольцо, меня выследят по магической метке. Такое часто бывало с именными предметами в других мирах.

Но раз уж другие варианты не сработали…

Я достал перстень и надел на палец. Сосредоточился и надавил в нужном месте. Крохотная иголка коснулась кожи, даже не оставив следа. Кольцо из волн на гербе сразу ожило и начало вращаться, да и сам герб словно бы засветился. Это продлилось пару секунд, а затем все вернулось как было. Как и ожидалось, перстень подтвердил, что я его законный владелец. То есть завязано на крови и теле, а не на душе и сознании. Примитивненько, что я могу еще сказать. Но это мне даже на пользу.

Я поднял взгляд к потолку и улыбнулся в камеру. Затем демонстративно убрал кольцо.

Вот теперь дело сделано. Если кто-то удалил информацию из архива, то он должен следить, кто интересуется родом, которого нет. Вот он я, пришел с запросом, надел кольцо, которое меня признало. Давайте знакомиться, у меня как раз куча вопросов.

Герцог Шмидт оказался человеком пунктуальным. Когда я вышел из архива и подошел к нужному месту, машина уже ждала. Водитель вышел и открыл пассажирскую дверь

— Просто Сергей?

— Эх… Да, просто Сергей, — не стал я возражать и сел в машину.

Не лимузин, как у Светланы, не бронированный джип, как у гвардии Симонова. Обычный автомобиль, такие в этом мире относят к представительскому классу. Ничего помпезного или дорогого, просто и комфортно.

Машина тронулась плавно, и мы покатили прочь из города.

Дорога оказалась длинной. Я успел пособирать куб, придумать четырнадцать эпитетов, которые нельзя произносить вслух, но которые прекрасно рифмуются со словом «Хаха», вздремнуть, поглядеть в окошко. И вот мы уже проезжаем…

— Это палаточный городок какой-то? — спросил я у водителя.

Так мог выглядеть наш цирк, если бы обнищал до такой степени, что денег хватило бы лишь на сахарную вату и серые брезентовые палатки. Но палаток тут были сотни.

— Страждущие, — пояснил водитель после паузы, видимо раздумывал, можно ли ему говорить. — Его сиятельство заботится о зараженных, но их слишком много. Они приходят сюда, а не в больницы, надеясь на…

— Чудо?

— Наверное, — вздохнул он.

— Но это же земли герцога?

— На территорию усадьбы не заходят, так что его сиятельство не против.

— Понятно.

Бездна. Тут все вокруг пропитано эманациями Бездны. Слабыми, так как здесь есть зараженные, но нет самих прорывов.

— А если обратятся? — возник у меня вопрос.

— Тяжелых переводим сразу внутрь. Там камеры с охранными печатями, как в больницах. Там не обращаются, но это не лечение, это хоспис. Бывают и на территории лагеря инциденты, но патрули гвардии следят и стараются держать ситуацию под контролем. Вам не о чем переживать.

А, он думает, что я за себя беспокоюсь? Ладно, не буду разубеждать. Интересно посмотреть, что там за охранные печати и с чем их едят. Мне, как Курьеру, вообще интересно все, что связано с Бездной.

Слишком часто встречается эта зараза, слишком мало сил тратится на ее изучение. А тут какой-то запечатанный мирок — и такие успехи! То, что мир до сих пор жив, — само по себе чудо. Так они еще и продолжают бороться. Поразительно.

А вот и усадьба.

Третья усадьба аристократа, которую я вижу, и снова все по-другому. У Тютчева небольшой дворец. У Симонова военный полигон. А здесь…

То, что снаружи напоминало палаточный лагерь, внутри больше походило на полевой госпиталь. Палатки. Дома то ли из пластика, то ли из картона — жилые и нежилые. Какие-то контейнеры Куча людей, все куда-то носятся, что-то делают. Суета.

Но когда мы заехали в саму усадьбу, ничего подобного я не увидел. Сад, особняк и тишина — лишь пожилой садовник копался в клумбе с ромашками.

Шмидт встречал меня у главного входа. Я не особо разбираюсь в местном этикете, но вроде как не положено аж целому герцогу лично встречать какого-то Сергея. Так что я принял это за хороший знак.

Мужчина лет семидесяти. Для местных одаренных этот возраст — самый расцвет сил. Олег Романович выглядел довольно крепким. В густые усы и шевелюру украдкой пробралась седина. Разве что осанка ему совсем не подходила. Словно груз ответственности давит на него физически.

— Ваше сиятельство, — решил я ответить уважением на уважение. — Меня зовут Сергей. Без рода и титулов.

— Это сейчас неважно, Сергей. Пройдемте, прошу. — Он пожал мне руку. — Устали с дороги? Хотите отдохнуть, принять ванну или…

— Поесть бы не помешало. Остальное успеется, ваше сиятельство.

— Ужин накроют через два часа, но легкий перекус сейчас организую.

Мы уселись в небольшой гостиной, возле камина. На столик моментально выставили закуски, чай и сладости. Ничего вычурного, все просто и вкусно. В целом о самом особняке можно сказать то же самое: просто и со вкусом.

Да, дом большой, слуг много, коридоры по ширине такие, что можно вместить мой трехкомнатный шатер. Но при этом никакой помпезности. И никакой рухляди вроде огромных картин, статуй и каких-то ваз, как было у Тютчева, например. Там особняк выглядел захламленным, здесь же скорее наоборот — пустоватым.

— Значит, вы получили подарок? — спросил я, наслаждаясь ароматом травяного чая. Как они пьют эту мерзость?

— Одну бутылочку, да, — кивнул Шмидт. — И даже успел поэкспериментировать. Собственно говоря, потому и пригласил вас.

— О, и как прошел эксперимент?

— Удачно и нет одновременно. В больнице одну бутылку отдали пациентам, и их самочувствие немного улучшилось.

— Там была доза, рассчитанная на одного человека.

— Да, видимо. Только инструкции лучше оставлять четкие и в письменном виде, — усмехнулся в усы герцог. — А вот вторую бутылочку передали мне. Я изучил состав и не нашел в нем ничего особенного. По всем проведенным тестам это обычная вода без капли магии, химический состав тоже обычный.

— Но я все-таки здесь.

— После проверки я тоже отдал ее пациенту, и результат меня удивил.

— Выздоровел?

— Нет, там слишком тяжелый случай. Но было недолгое улучшение.

— На тяжелые случаи эта вода не рассчитана.

— А на что она рассчитана, Сергей?

— На привлечение вашего внимания, ваше сиятельство, — честно ответил я. — Я хотел познакомиться с человеком, который старается помочь другим. Хотя с такими результатами, как у вас, даже я давно бросил бы эту затею. Не в обиду.

— Стар я уже, чтобы обижаться. И бросить эту затею не могу. И цепляюсь за любые возможности. Поэтому и пригласил вас. Три зараженных человека находились в изолированной палате. Если в нее попадают — то наружу уже не выходят. И тут, впервые на моей памяти, обреченные выздоровели. И не один, а сразу все трое. Именно это привлекло мое внимание.

— Настолько неординарное событие?

— На таком этапе даже одаренные целители не способны помочь, насколько мне известно. Может, разве что архимаги или выше. Но вы не похожи на архимага.

— Я вообще не одаренный.

— А я плохой целитель. И тем не менее в моей больнице после вашего прихода произошло чудо. Вы можете сделать так, чтобы это чудо стало обыденностью?

Я заметил, что на последних словах губы герцога задрожали. Он тоже это понял и сделал вид, что пьет чай. Кажется, мы коснулись очень больной для Шмидта темы.

— Мои возможности не безграничны, — ответил ему, тщательно подбирая слова. — Собственными силами я могу помочь… ну, может, десятку людей в день. Думаю, в таком темпе продержусь год или два. Но это капля в море, к тому же речь только о неодаренных.

— Вот как… — В голосе Олега Романовича проскользнуло разочарование. — А что не так с одаренными?

— Там сложнее все. Энергетические каналы, ядро, переплетение маны с кровеносной системой… В общем, чем сильнее одаренный, тем сложнее его исцелить.

— Так вы какой-то гениальный целитель? При этом неодаренный? — прищурился герцог.

— Давайте сразу договоримся, здесь и сейчас, ваше сиятельство. Кто я такой, чем занимаюсь и как исцеляю — к делу не относится. Вот вообще. Я пришел сюда, потому что думаю, что смогу вам помочь. Но для этого мне нужны ваши… ресурсы и возможности.

— Понимаю, поверьте. У всех свои секреты, уж кому как не имперской аристократии об этом знать. Та вода, которую вы мне передали… Это тысячи спасенных жизней. Может, даже десятки тысяч. Я могу дать вам все необходимое, лучших мастеров, оборудование, лекарственное сырье, если надо.

— Олег Романович, — прервал я этот поток, а то, смотрю, герцог начал входить в раж. — Я говорю не о десятках тысяч. Я говорю о всей планете. Но в этом-то и проблема.

— В каком смысле?

— Информация о чудесных исцелениях быстро разнесется по всему миру. Каждый захочет заграбастать чудо-лекаря в свою золотую клетку. А может, и не очень золотую. Кто-нибудь обязательно захочет лечить одного княжича за миллион рублей, а не тысячу несчастных забесплатно.

Герцог вздохнул так, будто его только что спустили с небес на землю.

Я все это придумал на ходу. Просто прикинул то, что уже успел понять о мире, сравнил со всеми похожими мирами, что-то добавил, где-то додумал. Но вряд ли вышло далеко от истины.

— Ну, в целом вы правы, — кивнул Шмидт. — К сожалению, правы. А если мы просто сделаем формулу вашей целебной воды достоянием общественности? Нельзя забрать то, что принадлежит всем.

— Боюсь в формуле не все так просто. — Я резко сменил голос и тему: — Давайте начистоту, ваше сиятельство. В чем ваша проблема? Почему заражение вас так цепляет, отчего вы на нем помешались?

— Помешался? Юноша, вы…

— Бросьте. Вы пригласили меня в надежде на чудо. Вы не заражены. Для кого вам нужно чудо? Кого вы хотите спасти?

Какой-то миг казалось, что сейчас герцог взорвётся и выгонит меня взашей, как вломившегося с ноги в его дом коуча-психолога.

Но… он опустил голову, уставился на свои руки.

— В вашем голосе я ощущаю надежду, — продолжал я давить. — Мертвым надежда не нужна, значит этот человек все еще жив. Кого вы хотите спасти?

— Жену, — прошептал он.

Глаза вниз, руки подрагивают, кажется, он даже дышать перестал.

Мы пошли длинными коридорами вглубь особняка. И под словом «длинные» я подразумевал действительно длинные. Хоть бы самокаты поставили тут для удобства. Вскоре попали в просторную галерею, где вдоль стен размещались экспонаты за бронированными стеклами.

— Зал славы рода Шмидтов, — произнес герцог одновременно с гордостью и печалью. — Сюда никто не заходит.

Мы шли через галерею, а я разглядывал экспонаты. Гербы, книги, камни, элементы одежды из разных эпох. Встречалось оружие, в основном шпаги и мушкеты. И даже несколько артефактов.

Я остановился у одной из стоек и замер, разглядывая экспонат.

Револьвер, старинный по меркам этого мира, судя по внешнему виду, даже не имеющий механизма самовзвода. Видна рука мастера, ствол украшен тонкой резьбой, на рукояти выбит герб рода Шмидтов.

— Интересуетесь оружием? — раздался голос герцога, выводя меня из оцепенения.

— Только револьверами.

— Да, есть в них своя эстетика. Но только в старинных, не штамповках с конвейера. Чтоб взводить можно было лишь курком, никаких переломных барабанов. Тогда в бою каждый выстрел будет ценен. Оружие для мастеров.

— С языка сняли, — не скрывая удивления, произнес я. — Не знаете, где можно приобрести подобный? Ручная работа, ни разу не стрелявший, но исправный. Чтоб мастер вложил в него душу при создании.

— Хм… Я поспрашиваю. Хотя запрос сложный. Исправное оружие вековой давности, с которого не стреляли…

Да, и это важно. Оружие Курьера требует основы, вроде той биты. Но не всякая основа подойдет. Оружие станет частью души Курьера и должно разделять его ценности. На нем не должно быть крови невинных, оно не должно применяться во зло.

— Пойдемте, все уже готово.

Из зала славы мы вышли в узкий коридор, в конце которого была единственная дверь. Возле нее стоял сильный одаренный с мечом на поясе. Скрестил руки на груди и разглядывал меня с ног до головы. Лицо хмурое, взгляд острый, словно дырки во мне сверлит.

По силе этот парень если и уступал охранникам Воздвиженского, то ненамного. Третий человек за два дня, который способен прихлопнуть меня даже не вспотев.

— Это Алексей, мой начальник гвардии, — представил герцог. — Это Сергей, он… Просто Сергей.

Алексей молчал. Кажется, мы друг другу сразу не понравились. Значит, поладим.

— Какой ранг? — спросил я у него.

— Подмастерье, — буркнул он.

— Мастер он, — улыбнулся Олег Романович. — Расслабься, Алеша. Сергей пришел помочь.

Снова молчаливый кивок.

Герцог зашел внутрь, я же остановился на пороге, прислушиваясь к ощущениям. Что-то чувствую, но не могу понять, что именно… Мутно так, словно кот насрал где-то в доме, а ты уже неделю найти не можешь, где именно. Странное для меня ощущение.

— Тут какие-то печати, чтобы пациент не обратился?

— Клетка Воздвиженского, — кивнул герцог. — Система рун и печатей на стенах, полу и потолке. Создает замкнутую экосистему в магическом спектре.

— В больнице такого не было.

— В больнице стандартные образцы. Этот же делался под заказ. Дороже в десятки раз, но не уверен, вышло ли лучше.

— Вышло, — кивнул я и шагнул внутрь.

Опять Воздвиженские. Они умеют в руны и печати, а их старейшина является марионеткой Озаренного, с которой я разговаривал на приеме в музее. Как-то странно все складывается. Где помощь зараженным Бездной — а где гений-психопат, планирующий уничтожить мир.

Я огляделся. Очень много медицинского оборудования с кучей мониторов и датчиков. Воздух настолько стерильный, что я сразу начал чувствовать собственный запах. Множество шлангов, трубок, проводов.

И все это ведет к капсуле в центре комнаты. Я подошел ближе и заглянул внутрь. Интересненько.

Первая ассоциация — стеклянный гроб. Вторая ассоциация — высокотехнологичный аквариум.

Капсула была заполнена водой, в которой лежала женщина лет тридцати. Довольно милое лицо, как у ангела, в обрамлении светлых волос. В целом смотрелось так, будто она просто спит. Но это если не обращать внимания на остальное.

На кислородную маску, закрепленную на лице, на почерневшие конечности, на черную слизь, сочащуюся из всех пор. Легкое бежевое платье покрыто свежими черными пятнами, видимо, ее одели как раз перед моим приходом.

Я осмотрел оборудование. По краям капсулы заметил металлические сферы, покрытые рунами. К каждой сфере присоединены трубки. Коснулся одной из них.

Бронза и олово, без примесей, внутри — знакомая пульсация. Энергетический кристалл первого ранга. По трубкам течет обычная вода.

— Вы насыщаете жидкость энергией кристаллов? — спросил я.

— Юноша, к чему такой вопрос, — поджал губы герцог. — Все с одобрения империи.

Я посмотрел ему в глаза, проигнорировал насупленное выражение лица Алексея.

— Еще одно правило, о котором договоримся сразу. Я на вашей стороне, так что давайте обойдемся без вранья. По крайней мере такого прямолинейного. Я спросил о механизме, а не о его законности.

— Следи за языком, — пробасил начальник гвардии, но Шмидт отмахнулся от него.

— Да, это экстрагирующая сфера. Позволяет безопасно извлекать энергию из кристаллов.

Экстрагирующая сфера. Они простые и короткие названия вообще презирают что ли? Значит, этот шарик с рунами может извлекать энергию из кристаллов и насыщать ею воду.

— Дайте угадаю, тоже разработка Воздвиженских?

— Их род дальше всех в империи продвинулся в работе с Бездной и кристаллами, — пожал плечами герцог.

Я вновь посмотрел на женщину, стараясь оценить степень звиздеца. Чума уже должна была проникнуть во все внутренние органы, включая сердце. Не задет мозг, частично цела нервная система, магическое ядро должно сдаться последним, но оно уже дало трещину…

Вообще, даже по меркам этого безумного мира с таким диагнозом не живут.

— Она в стазисе?

— Все процессы замедлены, насколько это возможно. Но состояние продолжает ухудшаться. Я добавил вашу воду в систему рециркуляции. — В голосе герцога снова появилась дрожь. — Она… Она пришла в себя на три секунды. Потом уснула вновь.

— Давно она так?

— Четыре года и три месяца. Если бы я действовал быстрее и решительнее, было бы не так плохо. Но… Я сначала…

— Пытались ее вылечить. Любой на вашем месте поступил бы так же. Какой у нее ранг?

— Воин. Но она не боевой одаренный, она травница.

Воин, воин, воин… Так, это вроде третий по счету в местной иерархии после подмастерья и адепта. Лысый одноглазый гондон был воином. Это серьезный уровень. Это вам не мясо дохлого медведя чистить и не простолюдинов лечить. Одно неверное касание энергетического канала — и привет, пожизненная инвалидность. Легкий толчок магического ядра — и вперед на перерождение.

Я повернулся к герцогу и посмотрел прямо в глаза. Олег Романович замер, словно статуя, словно подсудимый в ожидании вердикта.

— Могу вылечить сегодня. Есть немалый риск, что она потеряет магические силы, ядро уже затронуто, а при лечении все лишь усугубится. Но зато будет жить.

— Что для этого нужно?

— Много чистой питьевой воды, много мяса, жареное, вареное, тушеное, белое, красное, всех степеней прожарки. И еще торт.

— Торт?..

— Большой шоколадный торт с высоким содержанием какао-бобов. Желательно со взбитыми сливками, но можно и без них. Еще пара крепких слуг — они пусть ждут меня на выходе.

— Шутить изволите? — побагровел герцог, сжимая кулаки.

— Олег Романович, — произнес я спокойным тоном. — Мы пришли обсуждать дела, вы отнеслись ко мне с уважением, я старался ответить тем же. Мы стоим возле вашей умирающей жены, а у вас за спиной одаренный мастер, у которого сейчас пар из ушей засвистит. Думаете, это хорошее место для шуток? Повторяю: вода, мясо, торт, пара крепких слуг. И несколько часов меня не беспокоить. Если нет торта, горький шоколад сгодится, килограмма два.

Герцог раздумывал двенадцать секунд.

— Алеша будет за дверью. Если оборудование покажет… Если она…

— Да, да, живым я отсюда не выйду, — отмахнулся я.

— Я подготовлю все, что вы сказали.

Я повернулся к гробу со спящей красавицей. Эх, рискую… Шансы на успех я оцениваю как хорошие шестьдесят на плохие сорок. Но выбора нет, мне нужны союзники в этом мире. Герцог — хороший вариант для начала.