Инквизитор

Глава 23

– Как вы сказали, ваше имя? – спросил я.

Вот уже десять минут мы шли по длинным тюремным коридорам. И за все это время мой проводник не проронил ни слова. Между тем эти проклятые коридоры все никак не хотели кончаться. Поэтому я и решил прервать затянувшееся молчание этим неловким вопросом.

– Мой позывной – Эклон, – улыбнувшись, ответил экзорцист. – Можете звать меня так.

Я и забыл, что в касте, где служит этот гигант не принято носить имена. Как только новый рекрут вступает в ряды Экзорцистов, его тут же лишают имени и заставляют оборвать все связи с прошлой жизнью. Взамен новому брату дается позывной, который он должен будет носить всю оставшуюся жизнь.

Никогда не понимал этот странный обычай. Но традиции очень сильны среди адептов Теневого братства. Их нарушение строго карается. Все же хорошо, что я служу в Багровых Кулаках. Конечно и в моем Ордене хватает всяких странностей, но они хотя бы привычны для обычного человека.

Естественно все мои замечания по этому поводу я оставил при себе. Всем в Империи было известно, как бывают обидчивы Тени. Лучше не злить их лишний раз, а то можешь сильно об этом пожалеть.

– Мы почти пришли, – вдруг сказал провожатый. – Камера где содержится Ганус, находится под силовой и магической защитой. Поэтому я войду туда первым.

– Как пожелаете, – откликнулся я. У меня не было никакого желания испытать на себе ловушки, придуманные здешними тюремщиками.

Камера одиночного заключения была не больше ящика и единственным предметом обстановки являлся испещренный брызгами крови стол. Первое что я ощутил, войдя сюда – это запахи пота, крови и мочи. На мое сознание обрушился поток эманаций, наполненных болью и страданиями. Пришлось мысленно воздвигнуть барьер в голове, чтобы спасти разум от психических воплей ужаса. Неподготовленный человек мог просто сойти с ума от такого духовного воздействия. Даже представлять не хочу, что здесь творят с заключенными, их вопли буквально рвут сознание в клочья.

Да уж… Слава о тюрьмах Титана–2 была вполне заслужена. Лучше сдохнуть, чем оказаться здесь.

Мой взгляд обратился на существо когда-то звавшее себя Ганусом Нэйлом. О Творец… как же над ним поработали! Теперь то, что предстало передо мной, даже человеком назвать было трудно.

Бывший владыка некогда грозного культа Ваала лежал на металлической платформе подвешенной к потолку. Его голова и конечности были зафиксированы железными цепями, что лишало еретика всякой возможности двигаться. На сером железном полу были высечены пентаграммы и символы. Нарисованные черной краской знаки вздрагивали каждый раз, когда пленник пытался освободиться от цепей удерживающих его на столе.

Все тело заключенного представляло собой один сплошной кусок кровавого мяса. Как я ни присматривался, но так и не смог найти ни одного целого места на его туловище. Нетронутыми остались только глаза, которые смотрели на нас с испугом и ненавистью.

– Сколько он уже здесь? – с отвращением спросил я.

– Примерно четыре часа, – последовал ответ.

И все это было сделано за четыре жалких часа! Палачи из Ордена Теней действительно знают свое дело. Я был удивлен, что Ганус все еще дышит. Любой другой на его месте уже давно бы отошел в мир иной.

– Что удалось услышать? – поинтересовался я.

– В основном только крики, – жутко усмехнулся Эклон. – Но ничего… они все всегда кричат. А потом выкладывают всю правду.

Я посмотрел на него. Интересно, в какой момент этот улыбчивый великан успел превратиться в кошмарного садиста? Перемены были настолько очевидны, что повергли меня в шок.

Помимо нас троих в этом маленьком помещении имелся еще один человек. Вернее, не совсем человек. Лишь приглядевшись повнимательнее я понял, кто на самом деле стоит передо мной. Это был Сервит. В его механических конечностях то и дело мгновенно появлялись всевозможные лезвия, пилы для костей, дрели и крючья для плоти. Устрашающее зрелище.

Сервиты – это творения Механикумов. Машины сотворенные из живой органики и металла. Лишенные индивидуального разума они подчиняются примитивному искусственному интеллекту, запрограммированному на выполнение различных протоколов.

Эти создания использовались Механикумами для выполнения самых грязных и опасных работ. Главной целью их рабского существования являлось – беспрекословное выполнение всех команд хозяев без лишних вопросов.

Я слышал, что Экзорцисты предпочитают использовать Сервитов в своих проектах и ритуалах. А все из-за того что они не доверяют обычным людям. Ведь в отличие от них бездушные машины не предадут и не обманут, они выполнят любой приказ и самое главное – в них не сможет вселиться демон.

– Приступай, – приказал Эклон, махнув рукой своему помощнику.

В предстоящем ритуале Сервит исполнял роль палача и помощника Экзорциста. Подойдя к привязанному человеку, он ловко заработал хирургическими инструментами. Мои глаза не успевали следить за движениями машины, настолько они были точны и быстры. Зато их в полной мере ощутил пленник.

Крики… крики… всхлипы… и снова крики! Иногда пронзительные вопли чередовались с хриплыми вздохами. Казалось, этому никогда не будет конца. В какой-то момент мне захотелось заткнуть уши, чтобы хоть на мгновение перестать их слышать.

Я посмотрел на Эклона, надеясь, что тот отдаст приказ остановиться. Но лицо Экзорциста не выражало никаких эмоций. Ему вообще было на все наплевать. Он просто стоял и наблюдал.

Так продолжалось пять или десять минут. И эти минуты запомнятся мне на всю жизнь.

– Достаточно, – снова небрежный взмах руки и палач тут же прекратил свою работу и послушно отошел от стола.

– Слишком много крови, – посмотрев на меня, сказал Эклон, как будто извиняясь за то, что прервал экзекуцию раньше обычного. – Если продолжим в том же духе, тварь попросту может умереть.

Я кивнул не в силах произнести ни слова. Крови действительно было много. Ее столько натекло на пол, что скоро невозможно будет подойти к столу.

Теперь Экзорист занял место палача. Уставшее лицо Гануса посмотрело на своего мучителя пустым отстраненным взглядом. Но это нисколько не смутило Эклона, он положил руку на лоб еретика и прошептал:

– Дитя мое, просто скажи мне правду и твои мучения сразу прекратятся.

Это было странно, но интонация голоса Экзорциста изменилась. Теперь в нем звучали приятные нотки. Это был не строгий голос палача и мучителя, а голос учителя или талантливого рассказчика: обаятельный, деликатный, душевный. Слушая его казалось невозможным, что еще секунду назад этот же самый человек безучастно наблюдал за страданиями своей жертвы.

Гануса трудно было провести этими фокусами. Он бешено задергался в цепях. Его губы пытались что-то сказать, но вместо слов вырывались бессвязные хрипы.

Экзорцист вновь опустил ладонь на лоб и терпеливо повторил:

– Дитя мое, просто скажи правду. Мне все это надоело. Моему терпению приходит конец. Из тебя уже вытекло столько крови, что скоро ты можешь умереть. Пора прекращать эту игру. Скажи мне то, что я хочу знать и я позабочусь, чтобы ты умер раньше, чем твое сердце сделает еще один мучительный удар.

Ответом Гануса (после еще нескольких неудачных попыток заговорить) было короткое ругательство. Еретик со злости плюнул на своего палача. Но усилий хватило лишь на то, чтобы струйка окровавленной слюны потекла по подбородку.

Эклон недовольно покачал головой.

– Я хотел как лучше, – сказал он, вновь посмотрев в глаза пленнику.

Экзорцист решил сменить тактику допроса. Он выпрямился, теперь в его повадках и словах не было ни капли милосердия. Нахмуренное лицо не выражало ничего кроме жестокости. В голосе зазвучали командирские нотки.

– Послушай меня, еретик, – резкий неестественный голос, не терпящий никаких возражений. – Мне известно, что ты продал душу созданиям из Эмматериума. Ты еще можешь спасти то, что осталось от твоей жалкой душонки. Тебе лишь нужно отречься от своих лживых Богов и вымолить у меня прощение. Советую поспешить, пока в теле еще теплится жизнь.

Ганус избавленный от пыток почти на целую минуту натянул путы удерживающие его на окровавленном столе. Единственный ответ, который он смог из себя выдавить – стал бессильный стон ярости.

– Дитя мое, – Эклон прищурился и наклонился ближе к столу.

Его речь снова изменилась. Она стала медленнее, голос глуше, интонации рассказчика исчезли. Сейчас он говорил как рассерженный отец, убеждающий сына в реальности чудовищ под детской кроваткой.

– Я простоял в этой комнате четыре долгих часа, вынужденный вдыхать отвратительную вонь твоей лжи и выслушивать все эти вопли. А ты вновь и вновь бредишь своими демонами. Возлюбленные тобою Боги только и ждут того, чтобы поглотить твою душу. Я же предлагаю тебе надежду. Надежду и помощь для избавления и спасения.

Заключенный словно только этого и ждал. Он опять разразился пронзительной тирадой, выкрикивая проклятия и имена демонов, от которых у меня началась дикая головная боль.

Экзорцист прекратил святотатство, кивнув своему помощнику. Взвыла дрель в руке палача и острое сверло мягко вошло в плоть, а затем затрещало по кости. Снова камера наполнилась воплями ужаса и боли.

Но надо признаться, теперь я вздохнул с облегчением. Крики все-таки лучше, чем призывы к демонам из Эмматерии.

Звук утих. Эклон отдав команду Сервиту отойти, сделал еще одну попытку:

– Ганус, ответь на мои вопросы и я убью тебя во имя милосердия Творца Нашего. Но если пожелаешь, можешь продолжать свое представление. Только учти! В этом случае я закрою тебя в этой комнате один на один со своим помощником. Сначала настроив его программу на очень ме-е-е-е-едленное снятие кожи заживо. Когда через несколько дней ты все же умрешь, твоя душа отправится прямо в пасть порождениям Бездны, уже радостно тебя поджидающих.

Еретик набрал воздуха, чтобы ответить, но мучительные конвульсии не позволили ему этого сделать, только с разбитых губ вылетели брызги крови и слюны.

– Ты ничего не добьешься от меня, – наконец прохрипел Ганус. Это были первые понятные слова за сегодня, которые я услышал от бывшего вожака еретического культа.

– Ты уверен в этом? – нахмурился Эклон.

– Я возлюбленный избранник Богов! – закричал пленник.

– Ты просто привязанный к столу еретик, которого от смерти отделяют лишь несколько минут.

– Я страдаю, чтобы доказать, что достоин быть слугой моих повелителей.

– Да будет так, – Эклон разочарованно покрутил головой. – Пусть каждое мгновение боли будет для тебя молитвой искупления.

Экзорцист повернулся к двери камеры и посмотрел на меня:

– Брат Ланген, предлагаю немного прогуляться и оставить эту тварь наедине с моим помощником. Пусть поработает без нас. Мы вернемся обратно через пару часов и снова приступим к делу.

Конечно же, я был согласен на это. Все что угодно лишь бы подальше от этого места.

– Вот как? Вы уже уходите?

Эклон и я одновременно повернули головы и замерли от удивления. Неимоверным усилием воли Ганус сумел поднять голову и его глаза теперь смотрели прямо на нас.

– Привет, Марк, – голос еретика был совсем не голосом Гануса, теперь с нами говорило иное существо. – Привет и тебе, Экзорцист. Не знаю, правда, твоего имени. Ведь ты так и не представился.

– Откуда ты знаешь мое имя? – спросил я, всеми силами стараясь казаться равнодушным. Демоны не переносят безразличия к своей персоне, для них это как удар кнутом по спине.

– Я знаю много имен.

Эклон тоже решил вмешаться в разговор:

– Наконец-то я говорю с истинным владельцем этого тела.

– Тушка так себе, – усмехнулся еретик. – Пока сойдет и такое. И кстати, мне понравились твои напыщенные речи, экзорцист. Немного пафосно и безвкусно на мой взгляд, но в целом неплохо. Звучало вполне убедительно. В Бездне таких как ты очень любят.

– Похвала от демона, – расхохотался Эклон. – Это дорогого стоит.

– Почему не похвалить работу Мастера.

– Ну, если мы ведем приятную беседу, – экзорцист подошел к столу и взглянул в глаза существу. – Ты там говорил про то, что знаешь много имен. Может, назовешь свое.

Ганус снова повертелся в цепях и ответил:

– У меня нет имени. А отвечая на другой вопрос: я знаю много имен. Какие именно тебя интересуют.

– Все, которые ты знаешь.

Тварь рассмеялась:

– У тебя неплохой аппетит, экзорцист. Давай заключим сделку. Ты освободишь меня от цепей. И я назову тебе пару имен. Что думаешь?

Жуткая улыбка исказила лицо Эклона:

– А как тебе такая сделка? Я быстро изгоняю тебя. Без мучений и боли. А ты говоришь мне все что знаешь. Еретик, в котором ты сидишь, знает, как я умею причинять боль.

– Это плохая сделка, – снова засмеялся демон. – Эта тушка способна выдержать много боли. Поэтому мне нет смысла отвечать тебе.

Разговор явно заходил в тупик. Нужно попробовать что-то другое. Я слегка наклонил голову и активировал чакры. Теперь я смотрел на окружающий мир с помощью своей Жилы.

Я рассматривал Гануса двойным зрением. Мой природный взгляд видел истекающего кровью человека на грани смерти. Жила фиксировала зарождающееся вокруг лица еретика грязно-голубое свечение.

Это была психическая энергия. Причем очень мощная психическая энергия. Демон в теле пленника обладал большой силой. Его связь с Эмматериумом была глубокой и надежной. Будет чрезвычайно трудно ее разорвать.

– Я так понимаю, ты выбираешь боль и мучения, – продолжил Эклон. – Только учти, мои ритуалы принесут тебе столько страданий, что пытки Гануса покажутся невинными шалостями.

И вновь раздался кошмарный хохот.

Голова еретика с хрустом повернулась. Я увидел как по истерзанному лицу покатились слезы оставляя грязные извилистые следы.

Он плачет кровью? От удивления у меня резко участилось сердцебиение.

Это что-то новенькое. Я никогда не сталкивался с изгнанием бесов, но был уверен – это точно не к добру.

Экзорцист только собрался заговорить, как вдруг десятки охранных пентаграмм и символов на стенах камеры вспыхнули тусклым светом. А затем тоже начали истекать кровью.

Это определенно плохо.

В камере уже довольно долгое время стоял отвратительный запах – сырости и испражнений. Сейчас же стало просто невозможно дышать, воздух сгустился и к ставшей уже привычной вони добавился привкус серы. Сера – это явный признак присутствия демонической энергии. Причем чем сильнее запах, тем сильнее была сущность. А серное зловоние в этот момент попросту сшибало с ног.

Моя рука невольно потянулась к рукояти Алебарды закрепленной за моей спиной. Выбора не оставалось. Эта тварь становится слишком опасной. Я уже начинал сомневаться в способностях Эклона контролировать ситуацию. Судя по всему, демон способен разорвать путы сдерживающие его. Если это случится, нам не поздоровится. Схватки не избежать.

– Ничтожные глупцы, – пророкотал голос.

Слова прогремели нечеловеческим ревом, который заставил меня пригнуться. Устами Гануса говорило какое-то древнее и самодовольное существо. Меня бросило в пот. Я чувствовал, как сильно завибрировала Жила. Так она реагировала на сгустки Эмматерии, которые настоящим потоком вырывались из тела пленника.

Сущность завладевшая телом еретика словно услышало мои мысли. Угроза исходившая от меня привела его в бешенство. Вновь загремел оглушающий рев, первобытный и неукротимый. По коже побежали мурашки, звук проникал прямо в разум, ощущение будто в барабанные перепонки вгоняют холодный металлический прут.

Чья-то сильная воля заставила меня упасть на колени и зажать уши. Я снова посмотрел на демона при помощи энергии Жилы. У меня так и не получилось определить природу голубоватого света окружавшего заключенного. Психическая энергия вокруг просто зашкаливала.

Где-то в глубине этого полного ярости рева подобно хору на заднем фоне я уловил крики ужаса и рыдания – крики и рыдания истинного Гануса Нэйла, который наконец-то понял и ощутил истинные намерения своих Повелителей.

Бездна не прощает глупцов.