Интерлюдия

Глава 18

Задержавшись в лифте, я повторяю слова, которые мне нужно произнести. Со своего места я слышу на фоне Thirty Seconds to Mars «The Kill». Когда Джаред Лето поёт о том, что всё кончено, мне интересно: поёт ли он о моём затруднительном положении. Открыв лифт своими собственными ключами, я направляюсь прямо в домашний офис Джулиана. Сделав глубокий вдох, я открываю дверь и несусь прямо к месту, где он сидит.

— Дорогая. — Он поднимает взгляд, и уголки его губ скользят вверх. Чёрт, эта великолепная улыбка. — Я как раз собирался звонить тебе… Господи, ты просто сногсшибательна.

Я могу это сделать. Я могу противостоять сложному человеку, находящемуся передо мной.

Не позволяй его улыбке, срывающей трусики, отпугнуть тебя. Лина, тебе нужны ответы.

Уперев руки в бока, я готовлюсь к жаркой схватке.

— Джулиан… или мне следует называть тебя Мистер Резерфорд?

Человек, с которым я встречаюсь, ничего не произносит. Его лицо непроницаемо. Повернувшись на стуле, он встаёт и с такой уверенностью идёт ко мне, как лев к своей добыче. Чёрт возьми. В одно мгновение я забываю, зачем я здесь и что меня так разозлило за последний час.

Как только Джулиан касается моей руки, я смотрю в эти напряженные серо-голубые, опасные глаза, пленившие меня. Я скучала по нему. Статья из «Форбс» мигает перед моими глазами. Как будто мне дали пощечину, на ум приходят Darling Films.

— Итак, скажите мне, Мистер Резерфорд, вы были моим кукловодом все эти годы?

— О чём ты говоришь? — обхватив моё лицо ладонями, он проводит большим пальцем по моей челюсти, прежде чем добраться до моих дрожащих губ. Всего одно прикосновение — и я растекаюсь в его руках.

Я сглатываю.

Ты можешь это сделать.

Я снова сглатываю.

— Джулиан, пожалуйста, ответь на вопрос.

Он отодвигается от меня на несколько дюймов, окидывая взглядом с головы до ног.

— Да, я также Дж. С. Резерфорд. И нет, я никогда не был твоим кукловодом.

Я стою неподвижно, избегая необходимости прикасаться к нему.

— Это правда, что ты владеешь Darling Films?

Человек, о котором я мечтала всю ночь, находится всего в нескольких футах от меня. Он, наверное, пытается найти выход из этой ситуации.

— Лина. — Теперь его голос мягок.

— Пожалуйста, ответь мне, или да поможет мне Бог, я выйду за эту грёбаную дверь.

Слегка придвинувшись ко мне, он признается:

— Да.

— Что, да? — спрашиваю я.

— Да, Darling Films — одна из моих компаний, но прежде чем ты придёшь к какому-нибудь безумному выводу, я абсолютно не имею никакого отношения к производству, музыке или чему-либо творческому. Никакого. Я просто предоставляю деньги. Если ты мне не веришь, позвони Козиме.

— Пожалуйста… пожалуйста, не лги мне, Джулиан, — умоляю я.

— Зачем мне лгать тебе? Я забочусь о тебе.

Я поднимаю бровь.

Он просто обещающе кивает.

— Очень сильно. — Выражение его лица, нежное и спокойное.

Я скрещиваю руки на груди, чтобы создать барьер между собой и Джулианом.

— Тогда почему? Почему ты мне не сказал? Не то чтобы я никогда не упоминала о них раньше.

— Разве это имело бы значение?

— Да. Конечно, имело. Мне поручили написать музыку из-за тебя?

— Конечно, нет. — Его голос спокоен. — Неужели ты так мало веришь в себя?

За последние несколько лет я стала настолько неуверенной в себе, что, глядя в зеркало, все следы человека, которым была до переезда в Лос-Анджелес, полностью исчезли. Я могла винить в этом Эндрю, или могла винить себя. Я даже не могла взглянуть на Джулиана. Зная, что я абсолютно не в себе, он продолжает:

— Признаю, что поспособствовал, предложив Роджера Бартли в качестве музыкального руководителя. Он проделал такую блестящую работу с «Погоней». Я надеялся, что Роджер порекомендует тебя как композитора, и почувствовал облегчение, когда он это сделал. Козима прослушала партитуру, представленную тобой, и подумала, что ты была совершенна. Она может быть твоей второй самой большой поклонницей. Честное бойскаутское. — Джулиан кладёт два пальца на грудь.

— Ты никогда не был бойскаутом, Джулиан. — Я медленно поднимаю глаза, всё ещё не уверенная в своём откровении.

— Но у меня есть честь, Лина. Я бы никогда не стал лгать тебе о твоём таланте. Ты самый одарённый человек из всех, кого я знаю. И я так горжусь тем, чего ты добилась своими собственными заслугами. — Он подходит ближе, прежде чем спросить: — С нами всё в порядке? — его глаза полны беспокойства.

— Даже не знаю. Мне больно сознавать, что ты скрываешь от меня нечто столь важное. И я до сих пор не понимаю, почему ты держал в секрете Дж. С. Резерфорда и владение Darling Films. Я знаю, что ты жаждешь уединения, но это…

Вместо того чтобы потянуться ко мне, Джулиан снова отходит. Он направляется к своему столу и тянется за водой.

— Хочешь немного?

— Нет. Мне нужны ответы.

Он возвращается и берёт меня за руку, крепко сжимая её, словно боясь, что я уйду.

— Дж. С. Резерфорд — это псевдоним, который я использую для различных деловых предприятий. Мне важно сохранить свою личную жизнь в тайне, и псевдоним позволяет мне это делать. Клеймо на имени Кейнов препятствует финансовым и творческим усилиям. Я с самого начала знал, что если хочу добиться успеха, то должен отделить себя от этой фамилии. Дж. С. Резерфорд был создан как раз перед тем, как я подал заявление в университет. Я никогда не хотел быть тем, кто стал успешным благодаря тому, кем являлся мой отец. Я никогда не хотел, чтобы на мне лежало клеймо семьи Кейнов. То, что случилось в прошлом, осталось в прошлом. Я не хотел, чтобы это преследовало меня.

— Почему ты просто не сказал мне? Я не понимаю, почему ты решил скрыть от меня Дж. С. Резерфорда.

— Я никогда не скрывал этого от тебя. Дж. С. Резерфорд и то, что включает в себя это имя, не имеет значения. А я Джулиан Мэттью Резерфорд Кейн для тебя. Никто не знает меня лучше, чем ты. Неужели ты не понимаешь? Мой бизнес — это лишь малая часть моей жизни. Ты… ты, Лина, ты — моя жизнь.

Я — его жизнь.

Я наклоняю голову, отказываясь встречаться с ним взглядом.

— Но… Но Darling Films?

Лина, он только что сказал, что ты — его жизнь.

Он начинает поглаживать мои щёки костяшками пальцев, как будто этот жест может стереть мои сомнения.

— Darling Films — это предприятие, которое я основал несколько лет назад. Мой одноклассник из школы-интерната написал сценарий, который мне очень понравился. Я финансировал этот проект на доходы от одной из моих инвестиций в недвижимость, и, к моему удивлению, он стал хитом. Тогда, несколько лет назад, имело смысл создать производственную компанию. Я не имею ничего общего с повседневностью. Однако я читаю сценарии. Я не сказал тебе за завтраком, потому что у тебя был творческий кризис. Я почему-то знал, что это знание будет тормозить твой творческий процесс. Это единственная причина.

Он прав. У меня был творческий кризис, и я не могла сочинять музыку. Проблема, с которой я никогда раньше не сталкивалась. Однако меня одолевает любопытство, и мне нужно больше.

— Окей. Ты тоже знаешь Роджера?

— Нет, я с ним не знаком, но на тот момент знал, что он многообещающий музыкальный руководитель. То, что он является твоим другом, стало лишь дополнительным бонусом.

Верю ли я ему? Откуда Джулиану было знать, что Роджер мой друг? У него нет причин лгать мне.

— Но это не объясняет Патти и тот факт, что ты знал одну из моих лучших подруг. Я столько раз о ней говорила. Я ни раз упоминала о Роджере. Ты заставил меня поверить, что не знаешь их.

Джулиан замолкает, словно подбирая нужные слова.

— Я не знаю Роджера. Я никогда с ним не встречался. У меня было несколько коротких встреч с Патти, но я ничего о ней не знаю, кроме того, что она один из лучших публицистов в мире, — Джулиан смотрит прямо на меня. — И твоя лучшая подруга.

Он знал, что Роджер Бартли был моим другом, на протяжении всего того времени, что мы с Джулианом не общались. А теперь он признался, что был в курсе того, что Патти Вайс тоже была моей близкой подругой. Хоть я и поддерживала связь с Марселем все эти годы, но никогда не упоминала о своих лучших друзьях.

Какого чёрта?

— Джулиан, — произношу я его имя, гадая, знаю ли я его вообще. — Но почему Патти? Знаю, что она высоко ценится, но из всех публицистов, как ты оказался с моей лучшей подругой?

— Потому что она твоя лучшая подруга. — Он на мгновение замолкает. — Лина, всё было связано с тобой.

— Я ничего не понимаю.

— Посмотри на меня.

Я смотрю в его поразительные глаза, которые стали зелёными.

— Дорогая, разве ты не знаешь, что всё, что я делал и делаю до сих пор — это чтобы быть ближе к тебе?

Ближе ко мне.

— Я была здесь, ждала тебя. Почему тебе понадобилось столько грёбаных лет, чтобы вернуться? — я не могу скрыть боль в своём голосе.

— Это было не так просто. — Вглядываясь в моё лицо, он пытается ответить на мой вопрос.

— Так ты просто преследовал меня все эти годы? — я чувствую, как кровь пульсирует в моих венах.

— Я никогда не думал об этом в таком ключе, но да. Можешь считать, что я восхищался тобой издалека, — отвечает Джулиан, продолжая смотреть мне в глаза. — Пожалуйста… пожалуйста, не уходи.

Это именно то, что я должна сделать.

Я должна бежать отсюда прямо сейчас. Я должна кричать. Я должна быть в ужасе от того, что этот человек преследовал меня последние несколько лет. Но я не делаю этого. И не буду.

Потому что я сумасшедшая, и люблю его. Я знаю, что в глубине души у него есть свои причины… и свои секреты.

Хотя я допускаю, что причины могут быть сомнительными. И его секреты сводят меня с ума.

Джулиан скрывает так много вещей за своими поразительными глазами. Наша новая и временная совместная жизнь полна стольких тайн. Понимаю, что если я продолжу допытываться, это может сделать моего любовника ещё более скрытным. Вспомнив слова его отца о том, чтобы дать Джулиану время, я просто шепчу:

– Я останусь.

Не могу отрицать облегчения, увиденное в его глазах. Прежде чем я успеваю закончить свою мысль, Джулиан касается губами моих губ.

— Я скоро всё тебе расскажу, обещаю. — Отодвинувшись на несколько дюймов от моего лица, он ослепительно улыбается. — Лина, я умираю с голоду, но не имею в виду еду.