Интерлюдия

Глава 32

Не знаю, как я сюда попала и что я делаю. Как только Джулиан вошёл в арендованную комнату в «Spice Market», мне пришёл конец. Одетый в чёрный костюм и белую накрахмаленную рубашку, даже с хмурым выражением на своём великолепном лице, он выглядел так, словно буквально сошёл со съёмок в журнале «Esquire». Заголовок должен был гласить «Сердцеед». Хотя я утопала в «Бейзил Хэйден», меня опьяняло просто его захватывающее дух присутствие.

Я, как и все в комнате, наблюдала за ним с восхищением. Арендованная комната была наполнена неистовым смехом и оживлёнными разговорами, пока он не вошёл. Тишина. Я не думаю, что когда-либо видела что-либо подобное раньше.

Как только «Дорогая» сорвалось с его губ, вся моя защита исчезла.

Пропала.

Ушла, не оставив и следа.

То, что произошло между моим первым блюдом из морепродуктов в «Spice Market» и возвращением к Джулиану, ускользает из моей памяти. Я лежу здесь, задыхаясь от восхитительного оргазма, который только что испытала после того, как оседлала его, и понимаю, что, хотя это, возможно, и не вечные отношения, я, кажется, не могу отказать ему. Я не могу контролировать свою потребность в нём.

Из-за страсти я превращаюсь в ту ещё дуру.

Присутствие Джулиана дезориентирует меня. Одна его улыбка заставляет моё сердце бешено колотиться. Один звук его голоса, зовущего меня по имени, ставит меня на колени. И когда он снова шепчет моё имя, как молитву, я отдаюсь ему снова, и снова, и снова.

Так уж вышло.

Момент ясности, наступивший ранее сегодня, рассеивается. Образ, который преследовал меня весь день, больше не существует. Вместо того чтобы думать о том, как ограничено моё время с ним, точнее, четыре дня, я собираюсь наслаждаться каждой его частичкой. Трусиха? Определённо. Зачем зацикливаться на фотографии, когда у меня осталось всего четыре дня с Джулианом до его отъезда в Лондон?

Никакого Эндрю.

Никакой Ширы.

Никакой фотографии.

Мы с Джулианом провели в коконе следующие четыре дня, не испытывая никакого почтения ко всему остальному миру. Мы будем заниматься любовью в течение следующих нескольких дней. Мы продолжим создавать воспоминания, которые останутся со мной на всю жизнь.

Мужчина, который разбил мне сердце ранее, прислоняется своим лбом к моему.

— Я не знаю, почему ты убежала от меня. Но пойми вот что, — шепчет Джулиан. — Мы принадлежим друг другу, Лина. Мы принадлежим друг другу.

Отложив на время свою боль в сердце, я продолжаю скакать на нём. Хотя он уже кончил, он неизменно остаётся твёрдым и готов ко второму раунду. Мы трахаемся так, будто прошли годы, хотя это было всего лишь несколько минут назад. Наши тела сплелись воедино, и единственный звук, который можно услышать — это наше дыхание. Моё сердцебиение учащается, и я задаюсь вопросом, слышно ли это тоже.

Мы принадлежим друг другу.

Его большие руки лежат на моей талии, направляя меня вверх и вниз по его великолепному мужскому достоинству, и инструктируя меня.

— Оседлай меня так глубоко, как хочешь. — Без предупреждения я чувствую, как один из его пальцев касается моих влажных складок. — Только ты, — произносит Джулиан, прежде чем взять мокрый палец в рот. — Ты единственная женщина, которую я хочу попробовать. — Он улыбается, прежде чем снова провести пальцем по моим влажным складкам. В считанные секунды он кладёт мокрый палец позади меня, у входа в мою задницу, и без предупреждения проникает им внутрь.

Я ахаю. Ощущение того, что его палец находится внутри моего другого входа — это совершенно другое ощущение для меня. Джулиан — единственный мужчина, который когда-либо прикасался ко мне там. Единственный мужчина, который когда-либо прикоснётся ко мне там.

— Дорогая, скоро я буду там, внутри, трахая твою сладкую задницу, — говорит он, продолжая играть с моей девственной дырочкой. Полнота его огромной, толстой длины внутри моей промокшей киски, его влажный палец внутри моей задницы и его восхитительный рот, вторгающийся в мой — это слишком невыносимо. Я снова срываюсь.

— О… Джулиан! —беззаботно кричу я.

Захватывая мои губы с такой силой, что мне становится больно, он тоже кончает.

— Лина…

Слеза стекает по моей щеке, когда я смотрю ему в глаза. Он приносит мне страсть. Он причиняет мне душевную боль. Он вызывает эмоции, которые были мне чужды.

Мы не обсуждаем, почему я не отвечала на его звонки и сообщения. Я не рассказываю о том несчастном дне, который у меня был. Я не упоминаю фотографию, которая довела меня до слёз. Я не обвиняю его за то, что он мне солгал. Я не кричу на него за то, что он снова разбил мне сердце. Я пытаюсь побороть слёзы, грозящие пролиться. Дрожащим голосом я шепчу:

— Я дура, которая любит тебя… Я всегда буду любить тебя, Джулиан, — прежде чем положить голову ему на грудь.