Исцеляющий миры. На расколе миров. Часть 1

Глава 15. Попутчик

16 июня. Утро

Лес по Уиллоубрук все ещё был оцеплен. Местных жителей это не устраивало. Пару дней назад по главной дороге можно было проехать, предъявив документы, подтверждающие личность. Сейчас же, в связи с последними событиями, дорогу перекрыли совсем, дабы предотвратить перемещения инопланетян в столицу и другие близлежащие города. К счастью, от центра Станвелла до её окраины вела другая дорога. Точнее говоря, это была и не дорога вовсе, а просто-напросто продавленная шинами колея между перелеском и полем для выгула скота.

Лужи здесь образовывались быстро и обильно, а потом ещё долго плодили на своей поверхности комаров и водомерок, пока летнее солнце как следует не пропекало почву. Тогда земля превращалась в окоченелые отпечатки недавнего прошлого: следы резиновых сапогов и редких вмятин маленьких лисьих лапок, накладывающиеся друг на друга ленты различной ширины, при взгляде на которые можно было высчитать габариты транспорта. Пройдет год, и эта колея наверняка превратится в болото.

Ацель переступил очередную лужу, расходящуюся радугой машинного масла. Его высокие черные сапоги приобрели коричневатый оттенок. Он прилагал все старания, чтобы спасти от подобной участи своё излюбленное пальто, подбирая подолы, словно какая-нибудь возвышенная дамочка в кринолине.

Жидкие волосы, остриженные сзади покороче, почти полностью закрывали глаза в солнечных очках растрепанной челкой.

Пришелец был предельно раздражен: уже почти сутки он находился в пути. Автомобиль увяз в болотистой жиже, вытолкнуть его в одиночку он не смог, а просить помощи на дороге было бы ниже его. Да и к чему испытывать судьбу знакомствами с мерзкими людишками, когда имеются ноги, привыкшие к долгой пешей ходьбе?

Вещество, которое он испробовал на старике, почему-то вышло из-под контроля. Наверное, разум профессора Нортона в какой-то момент вступил в борьбу с самим собой, отчего в организме произошла странная мутагенная реакция. Ранее опыты Ацеля удручались успехом...

— Что же пошло не так? — бормотал он, всё ещё продолжая видеть перед глазами ужасающий лик монстра между балясинами лестницы. — Ксионцы и люди… Люди... ксионцы…

Пришелец задумался и случайно наступил в лужу. Ботинок почти полностью погрузился в грязь, и вода стремительно просочилась через швы на подошве. Ацель выругался:

— Чертова грязная планета!

Поморщившись, он вырвал из болотистой жижи ступню и еле-еле удержался, чтобы не упасть.

Меж тем к нему подъехала машина с большими колесами неопознанного цвета, нечто вроде старомодного внедорожника. Попыхтев, так будто грозится заглохнуть, машина притормозила.

Ацель покосился на бампер, на котором рыжей сыпью горела ржавчина. Затем он перевел хмурый взгляд на открывающееся ему окно и лицо юноши с длинными светло-русыми волосами, собранными на затылке в неряшливый хвост. Юноша сочувственно улыбнулся Ацелю и сказал:

— Эй, друг, тебя подвести?

Пришелец обернулся кругом, на километры от дороги стелился глухой лес, тем не менее он уточнил:

— Это ты… мне?

— Ну не сам же с собой я говорю!

Юноша посмеялся, а вот Ацелю было ни капли не смешно:

— Какой я тебе друг? Я тебя знать не знаю!

— Ладно, извини. Я просто хотел помочь…

— Мне не нужна помощь…

— Оно и видно… — Юноша скептически повёл бровью на тщетные поползновения пришельца пересечь грязевую лужу. — Что ты вообще забыл здесь в такое время? — не унимался он. — Не с неба же свалился?

Ацель застыл на полушаге:

— Откуда ты знаешь? — проскрежетал он сквозь зубы.

— Погоди-ка… так ты реально пришелец?!

— Ты… — было разозлился Ацель такому нелепому раскрытию своей личности. У него в голове промелькнуло сразу несколько идей, как поступить с мальчишкой, и все они сводились к его излюбленному методу «порабощения».

Он сказал себе, что если ответ человека его не устроит, если тот испугается и начнёт бить тревогу — в дело пойдут химикаты. И ни недоработки формулы, ни принципы гуманности не помешают ему сохранить свою тайну.

— Что ж, так и есть. Я не человек, — возвестил он самым будничным тоном.

Юноша сжал губы, пробежался взором по окрестностям, словно, боясь, что их могут подслушать. Его, как и Ацеля, смутил вертолёт, прокладывающий свой путь над уиллоубрукским массивом.

— Тогда тем более тебе здесь нечего делать! Запрыгивай в машину! — изрёк он громким, практически приказным шёпотом. — Зная Энтони Хопкинса, ты сильно рискуешь своей головой!

Дверь перед Ацелем открылась, выставляя напоказ изъеденный временем, но вполне чистый салон.

Грубость его юношу не задела, словно она была ему не видна за слоями простодушности. Из таких людей получаются отличные марионетки!

Потому Ацель робеть не стал. Он довольно нагло ввалился внутрь, хотя и почувствовал вину за занесенную в салон грязь. Это было странно, как минимум потому, что следили, чаще всего, на его территории. Зная, как это бесит, пришелец приготовился слушать брань, которой привык сам сыпать на чужие головы в ситуации вроде этой.

Однако юноша лишь улыбнулся, пугающе угадливо произнося следующие слова:

— Не парься! Я всё равно собирался отвозить её на мойку, — имел он в виду транспорт. — Кстати говоря, я — Эдвард! А тебя как зовут? — Прежде чем дать по газам, Эдвард напросился на рукопожатие, протягивая свою хилую руку с таким великим количеством браслетов, что у Ацеля разбегались глаза. Он даже сперва подумал, что в них заложена практическая функция, но глупые побрякушки и надписи намекали, что это не так, что они — обыкновенный элемент одежды, наряду с рваной бахромой и бесполезными заклёпками на джинсах.

— Гордон Уильямс, — представился Ацель своим выдуманным именем. Естественно, о рукопожатии и речи быть не могло.

— Ага, — кивнул Эдвард с улыбкой. — А если честно?

Через зеркало заднего вида Ацель въедчиво взглянул на Эдварда, внемлющего колдобистой дороге. Он не ошибся. Перед ним и в самом деле был простой человеческий ребёнок. Подвоха в юноше он тоже не замечал, хотя проклевывающаяся сквозь наивность прозорливая черта наводила долю сомнений.

— Ацель, — назвался пришелец.

Внешность Эдварда была не броской, но приятной, а самое главное — светлой. Он отливал этим «добреньким», как сказал про себя Ацель, светом не только изнутри, но и снаружи. Даже в бесцветных серых глазах мрела какая-то тёплая солнечная искра, и никакой «клёвый прикид», который тот, наверняка, тщательно подбирал, не мог перекрыть в нём эту очевидную незрелость.

Колёса внедорожника чавкали по лужам, а Ацель всё сидел и размышлял.

Подвеска с орлом, бултыхающаяся перед глазами пришельца на зеркальце, изображала орла с размашистыми крыльями. Это была самая новая вещь из тех, что откопал привередливый взгляд чистоплюя-Ацеля. Остальные предметы, хоть и не утопали в пыли, выглядели однозначно пыльно. Особенно календарик, знаменованный двухтысячным годом и намертво приклеенный к бардачку. Полуголая блондинка на фото выделывалась как умела, лишь бы обратить на себя внимание и обеспечить продажу тысяч других таких календариков с её ретушированной до абсурда физиономией.

— Как ты говоришь тебя зовут? — внезапно спросил Ацель, уничтожив тишину.

Эдвард возможности пообщаться так возрадовался, что едва не съехал с дороги.

— Эдвард! Эдвард Лэйд! — не обиделся он и на забывчивость пришельца.

— И сколько же тебе лет, Эдвард Лэйд? В вашем мире детям разрешено управлять транспортом?

— Мне…

Внедорожник наскочил колесом на камень.

— Хватит смотреть на меня! Лучше смотри вперёд! — Ацель отрезвил отвлеченного вопросом водителя резким воскликом.

Эдвард выровнял руль:

— Мне шестнадцать, — нахмурился он. — Я не ребенок. У меня есть права.

— Шестнадцать?

— Да.

— А точно не шестьдесят один? — глумливо приподнял уголок рта Ацель.

— То есть?..

Ацель махнул перчаткой на просроченный календарь. Эдвард побагровел.

— Это… это семейная машина моей тети, — сказал он в своё оправдание. Юноша немного помолчал, наблюдая за реакцией пассажира. — Они разрешают мне водить, — добавил он, чтобы избежать осуждения. — И права у меня правда есть!

— Что же, Эдвард! Всё же с рулём ты справляешься всяко лучше моего, — то ли шутя, то ли всерьез ответил Ацель. — Поэтому претензий у меня к тебе нет!

— О, спасибо, — заметно повеселел тот. — Может расскажешь что-нибудь о себе? Эту неделю я только и слышу: «Инопланетяне то, инопланетяне се». Но я ещё не встречал живого пришельца! Откуда ты? С какой планеты? Как ты попал на Землю?

Ацель не любил допросы и поощрять чьё-то любопытство не намеревался.

— Многовато вопросов, Эдвард!

— Но я хочу помочь тебе! Как я буду помогать, если не знаю о тебе ничего? Вдруг ты…

— Вдруг я что? — колко глянул на юношу Ацель, сбив того с мысли.

— Э, ну не знаю… Вдруг ты — злой? Я не против помочь, но точно не в уничтожении мира!

Ацель хмуро посмеялся:

— Поздновато ты об этом задумался.

— Да, ты прав, — испустил озадаченный вздох юноша. Пальцы его теснее впились в руль. — Если надумаешь меня убивать, то хотя бы поясни, чем я провинился. Понимаю, звучу я супер глупо, наверное, будь я персонажем книги, то умер бы первым… — пробормотал он и снова вздохнул.

— Я пошутил.

— Чудно! — Воодушевление вновь было возвращено. Выпрямившись, будто тягостная ноша спала с его плеч, Эдвард заулыбался: — В таком случае я буду рад протянуть тебе руку помощи! Может быть мы даже могли бы стать друзьями?!

— Отличная идея. — Под чёрными очками Ацеля мигнула лукавая искра.

— Правда?

— Почему бы и нет! У меня ещё не было друзей среди землян.

Пока Эдвард излагал вслух свое счастье, пальцы Ацеля в кожаных перчатках тарабанили по плечу другой руки. Да, пришелец позволил себе чутка раскрепоститься, но не из-за того, что в нём проснулось доверие. Ацель успокоился на том, что Эдвард именно тот, кем кажется — бесхребетный малец с планеты Земля, простой как дважды два и глупый как бабочка, летящая прямиком в паучью сеть, потому что где-то на ней красиво блеснула роса.