Исцеляющий миры. На расколе миров. Часть 1

Глава 24. Бог бездомных

— Вы слышите? — Пенни первая уловила какофонию звуков на другой стороне улицы — и не спроста. Самый крикливый из голосов вещал что-то о священнике и богохульстве, да в таких словах, в каких выражаться в культурном обществе не положено — хотя бы из уважения к пастве. Естественно, Пенни сразу подумала о том бедолаге со стопкой листовок, который напугал её на дороге. Что ж, рано или поздно нечто такое должно было произойти: кто-то, кто был не в восторге от уличных проповедей святого отца, решил задать тому трепку.

— Кажется, там драка, — оглянулся на шум Адам. — Пойдём проверим? Габриэль?

Адам и Пенни встретились вопросительными взорами — стул Габриэль был пуст, а та уже перебегала дорогу навстречу нарастающей кучке людей: простых зевак и не безучастных женщин, которые, затыкая самим себе рты ладонями, ахали и охали, призывая агрессора к благоразумию.

Протиснувшись сквозь толпу, Габриэль едва не повалилась к дерущимся, но Пенни прихватила её за локоть.

— Благодарю!

— Этот священник очень давно бродит по улице, — сказала Пенни шёпотом. — Я видела его, когда шла на свидание с Эдвардом, и на обратном пути тоже. Думаю, он спятил.

— Кто-нибудь вызовите полицию! — орали в толпе.

— Он же убьёт его!

Девушки стояли в первом ряду, среди плотной стены из народа, наблюдая за двумя мужчинами, махающимися кулаками. Против святого отца выступал некто лет тридцати пяти — высокий и плечистый, одетый в дорогое укороченное пальто, ворот которого утягивал синий шарф. Туфли его сияли, а на правой руке переливались серебром фирменные часы. Обозвать мужчину хулиганом не поворачивался язык.

Тем не менее, не жалея силы, он вписал священнику очередной кулачный удар. Тот отлетел на полтора метра и немощно распластался на асфальте, брызжа кровью из носа. В челюсти святого отца, напичканного золотом, и без того не хватало зубов, а теперь их убавилось ещё на два.

Бой явно был неравный. Чтобы не наговорил мужчине священник, но избивать его до полусмерти? На подобное отважится только человек лишённый сердца!

Это нужно было срочно прекращать!

Стоило голове Габриэль обзавестись этой мыслью, как из толпы отделилась фигура и стремглав ринулась к потосовщику. Это был Адам! Кто бы мог подумать, что он умеет так быстро двигаться?

Мужчина в пальто трепал священника за нагрудный крест, перекрывая несчастному кислород. Адам перехватил раскаленный кулак — ещё один удар и на Рэйвен-Ван-Роуд мог бы лежать труп.

Заломив мужчине за спину обе руки и пригвоздив физиономией к пыльному асфальту, Адам под заслуженные аплодисменты покончил с дракой. Обезвреженный им человек кряхтел и брыкался, но, какой бы мощной мышечной массой не обладало его тело, вырваться из-под ботинка ксионца он не мог, как бы не старался. Адам же даже не запыхался. Все-таки он и правда нечеловечески силён!

Священник, весь синий, с распухшим лицом, с трудом приподнялся. Пенни и Габриэль без вопросов пришли к нему на помощь.

— Всё! Представление кончилось! — голосила Габриэль, прогоняя зевак.

Бормочущая река людей хлынула вдоль улицы. Лишь некоторые — те, кто гулял без дела — всё также топтались неподалёку, чтобы понаблюдать, чем все-таки завершиться перепалка.

— Я сражался за свою веру! — плевался мужчина.Теперь, когда его самого втоптали в грязь, он вдруг стал сговорчивее. — Вы поймали не того! Я бы никогда не предал Господа. Всю жизнь я честно ношу на сердце крестик и каждое воскресенье причащаюсь в церкви! А этот тип в робе святого отца — богохульник, в него вселился дьявол!

— Так, тихо, давай-ка по-порядку, — оборвал его Адам, напоминая, что его ботинок может сделать больнее.

Мужчины застонал:

— Хорошо, хорошо, только отпусти меня!

— Договорились. Но учти… вздумаешь что-нибудь вытворить — любезничать больше не стану.

Мужчина выпрямился, покряхтывая и злобно зыркая на избитого им святого отца, который без подстраховки Габриэль и Пенни не мог не то, что дать отпор, но и элементарно держаться на ногах.

— Этот священник утверждает, что вся чертовщина в городе — дело рук Господа!

— Глупец! — бормотал тот осипшим голосом. — Господь даровал просвещение своим истинным детям. Таким нечестивцам, как ты, никогда не услышать спасительного гласа Его, никогда не узреть миротворящей длани Его…

— Да что ты несёшь, одержимый! — рявкнул мужчина в пальто. Он было дёрнулся, но ладонь Адама отдавила ему плечо.

— Если кто здесь одержим, так это ты, несчастный! Господь явил себя в чуде, скоро Он воплотит дух свой в плоть и тогда, все, кто не принимал веру Его, сгинет во пламени Ада!

Святой отец пронзил своим узловатым пальцем пространство перед собой, указывая на красного от гнева мужчину. Если бы не рука Адама — тот, нет сомнений, вновь устроил бы мордобой.

Всем было очевидно, что конкретики от этих двоих не добьёшься, пока оба находятся в поле зрения друг у друга. Потому догадливая Пенни повлекла священника прочь, ласково приговаривая:

— Святой отец, спокойнее, я отведу вас отсюда! Вам надо присесть и отдохнуть. Полицейские со всем разберутся.

— О, благодарю! — вздохнул тот, медленно переступая ногами. — Да хранит тебя Бог, милая! Да вознаградит Он тебя! — Священник вытащил из-под мантии помятую листовку и всучил ее девушке.

Отказать ему она не могла.

— Спасибо. — Её щека дрогнула в фальшивой улыбке.

— И помни, милая, Всевышний ведает всё! У него хранятся ответы на все вопросы.

— Да-да, конечно!

Габриэль и Адам дождались, когда Пенни и священник удаляться за стену и устроили инициатору драки допрос:

— Итак, — смело предстала перед злобно фыркающим мужчиной Габриэль, уверенная, что кулаки её не достанут. — За что ты избил священника? И о каком богохульстве идёт речь?

— Наверняка, вы слыхали о инопланетной твари, прозванной «Богом бездомных», — наконец приступил тот к сути. — Этот сумасшедший уверовал в байку о том, что бог бездомных — наш Господь, который сошёл с Небес, чтобы воздать людям по совести. Как же это низко и богохульно — приравнивать сущность неизвестного происхождения к Творцу! Я лишь хотел выбить из этого сектанта дурь, чтобы он прозрел и перестал мозолить верующим людям глаза! Разве я сделал что-то неправильно?

— Ну, — с хмуростью смотрела на него девушка, — вряд ли Господь одобрил бы задуманное тобою кровопролитие. Это Во-первых. А Во-вторых… Откуда информация, что Бог бездомных не вымысел? И почему ты зовёшь его «инопланетным»?

— Почему? — Мужчина прыснул со смеху, но Адам снова дал о себе знать. — Слишком большое совпадение, — продолжал он, морщась от боли. — Лживый божек родился в день крушения НЛО. И дураку понятно, что это всё проделки пришельцев. Сначала они пропагандируют добро, кормя бездомных, а потом порождают вокруг себя целый религиозный культ. Знаете, какой конец будет у всего этого? Нас всех поработят, превратят в зомби. Вы этого хотите?

— Понятно, — изрёк Адам, пиная мужчине под колени, чтобы тот не успел удрать раньше, чем приедут органы правопорядка. Полицейские сирены сулили проблемы, останься он и его подруга здесь в качестве свидетелей. Пора было уносить ноги.

— В следующий раз, когда кто-то оскорбит вас или вашу веру, оскорбите его в ответ. А кулаки свои, будьте добры попридержать, если, конечно, не хотите навлечь на себя гнев.

— Чей... чей гнев?

— Спросите у своего Бога.

Тень от арки, соединяющей два кирпичных строения, окутывала верхнюю половину лица Адама. Странно-фиолетовые глаза источали мороз, от которого Габриэль вдруг передёрнуло. Она и вообразить себе не могла, что взгляд Адама может быть… таким.