Исчезнувший оазис

Каир

Посольство США в Египте представляет собой обнесенный стеной, охраняемый блок строений близ площади Мидан-Тахрир, больше похожий на тюрьму строгого режима. В нем различаются два главных корпуса.

«Каир-1», как называют его служащие, представляет собой неказистую, бурого цвета, коробку в пятнадцать этажей, стоящую посреди посольской территории. Там базируются основные консульские учреждения: офис посла, кабинеты межправительственной связи, военных ведомств, штаб разведки.

«Каир-2», расположенный неподалеку, привлекает к себе куда меньше внимания: фасад из светлого камня, узкие окна-бойницы и пара спутниковых тарелок на крыше, похожих на уши. В этом здании размещены жизненно важные для самого посольства отделы — бухгалтерия, администрация, пресса, хранилище данных. Вот там-то, на третьем этаже, находился кабинет Сая Энглтона.

Энглтон сидел за рабочим столом. Дверь кабинета была заперта, жалюзи — закрыты. Он вставил иглу в инсулиновый инжектор, задрал рубашку и ухватил валик бледной кожи на животе.

С тех пор как он ходил в школу городка Брэнтли, что в Алабаме, многое переменилось. В шестидесятых лечение диабета не обходилось без пузырьков, автоклава и иголки длиной в палец. С годами они превратились в аккуратные запечатанные тюбики и инжекторы, похожие на авторучки, однако Энглтону по-прежнему четырежды в день приходилось впрыскивать себе инсулин. В школе его дразнили подушкой для булавок. Даже спустя сорок лет он ненавидел эту процедуру.

Он стиснул зубы и, напевая первые строчки песенки «Твое лукавое сердце» Хэнка Вильямса, ударил себя инжектором в живот. Игла пронзила кожу. Сай подождал, пока спасительная доза инсулина полностью впрыснется в жировую клетчатку, и со вздохом облегчения вернул инжектор в чехол. Энглтон поднялся, застегнул рубашку и, тяжело ступая, вперевалку направился к окну — открыть жалюзи. В тесный и неуютный кабинет хлынуло солнце. Мебель — стол, стул, диван и стеллаж — далеко не радовала взгляд: что поделаешь, казенная обстановка. В «Каире-1» кабинеты просторнее и оборудованы прилично, но Энглтона откомандировали сюда, в отдел связей с общественностью. «Зато поспокойнее и вопросов меньше, — говорил он себе. — Будем надеяться, это ненадолго. Как только узнаю, что не так с „Пожаром в пустыне“, соберу вещички и первым же рейсом — домой».

За окном по посольскому корту метались теннисисты, оглашая округу глухими ударами мяча. Энглтон рассеянно понаблюдал за ними, краем сознания попытался представить, каково это — так легко двигаться, после чего вернулся к себе за стол и достал папку, с которой работал до того, как прервался на инъекцию. Обложку папки пересекал красный гриф «Секретно». Ниже стояло имя: «Александра Хэннен». Сай открыл папку и принялся читать.