Искорка

ГЛАВА 9

Ту самую Рину мы все же решили первые несколько дней не трогать. Приставать с разговорами к девушке, которая только что пережила такую трагедию, было жестоко. Да и обстановка в общежитии была немного гнетущая. Студенты вполголоса обсуждали произошедшее с Лорной, строили предположения, пару раз прозвучали даже наши с Иррисом имена. Но никто не усомнился в том, что это было не самоубийство. Хотя другие студенты-стихийники могли бы заподозрить неладное, видимо, они либо не решились высказать свои подозрения вслух, либо подумали, что у каждого правила бывает свое исключение. И одним из таких исключений стала разбившаяся воздушница Лорна Гатрис.

В среду после пар Эва снабдила меня небольшим кулечком сладкого печенья, Иррис пожелал удачи, и я отправилась в комнату «2-34», где сейчас жила шестикурсница Рина Варкес.

Мы специально подгадали момент, когда ее новая соседка уйдет на пару. И сейчас девушка была в комнате одна. Она сразу открыла на мой стук.

– Привет, – улыбнулась я немного неловко. – Мы можем поговорить?

– Заходи, – вздохнула Рина.

В комнате я пристроилась на стул и достала Эвино печенье.

– Спасибо, – кивнула девушка. – Я как раз собралась пить чай. Но ты ведь не только за этим пришла?

– Да, – ответила, отводя взгляд. – Хочу поговорить… о Лорне.

Мне было очень неуютно. Я в принципе с малознакомыми людьми не умела разговаривать, а тут еще и тема такая, болезненная. Благо, что Рина не выглядела убитой горем. Да, она явно до сих пор не могла отойти от случившегося, но слез или истерик от нее можно было не ожидать. Вроде бы.

– Мы с Лорной не были знакомы особо, – промямлила я. – Так, пересекались на общих парах. Но некоторые говорят…

– Да, я слышала, что говорят некоторые особо одаренные, – скривилась Рина. – Это бред. Ни ты, ни Эльмарен не виноваты.

– Правда?

Девушка помолчала, поморщилась, как будто раздумывая, что говорить, а что нет. Но потом решительно вздохнула и кивнула:

– Правда. Да, говорят, что не стоит позволять ветру трепать мертвое имя, но не хватало, чтобы еще и ты совестью мучилась. В общем, Лорна, она была… специфическим человеком. Мы прожили с ней больше четырех лет, и за это время я успела хорошо ее узнать. Лорна очень себя любила. И все эти ее истерики, угрозы свести счеты с жизнью – это все просто ради чужого внимания.

– А Иррис?

– Иррис… Да, Лорна утверждала, что влюбилась в него. Но она никогда всерьез не собиралась что-то с собой делать. Поэтому даже не думай винить себя.

Рина подала мне чашку с чаем и села рядом. А я сказала тихо:

– Вот только Лорна… все же погибла.

– Погибла, – девушка шмыгнула носом. – Я даже и предположить такого не могла.

– Знаю, ты уезжала на выходные.

– Я часто домой езжу, у меня родители в соседнем городе живут.

– А перед отъездом ты ничего подозрительного не замечала?

– Нет, – Рина покачала головой. – Лорна вела себя как обычно.

– Может она что-нибудь говорила насчет своих планов?

– Ничего такого. Она в пятницу после пар ходила к магистру Даралесу, собиралась писать научную работу и хотела посоветоваться с ним насчет темы. На выходных думала пойти в Хельвинд, погулять, покататься на коньках.

– Это странно.

– Странно, – согласилась девушка. – Знаешь, я почти уверена – это не было самоубийством.

– Да?

Я подобралась. Неужели Рина о чем-то знает или подозревает?

– Ректор Дорней сказал, что у нас в комнате… в старой комнате, нашли записку.

Девушка замялась, повздыхала, потом призналась:

– Конечно, нехорошо так говорить, но мне кажется, Лорна просто готовила очередное представление.

– Представление? – я растерялась.

– Ну да, эту свою… игру на публику. Наверное, она хотела изобразить прыжок в окно. И чтобы Эльмарен отговаривал ее, спасал и все такое… Может в то утро Лорна как раз репетировала, пока никто не видел, но что-то пошло не так, и она сорвалась.

Сорвалась… Это была бы вполне рабочая версия. Если бы не одно «но» – дар чистого стихийника.

– А ты не думаешь… что кто-то может быть к этому причастен? – спросила осторожно.

– Причастен? – Рина искренне изумилась и замотала головой. – Нет, что ты. У Лорны не было врагов. Смертельных так уж точно.

– Понятно, – вздохнула я.

Потом поднялась и сказала:

– Спасибо. Наверное, мне пора идти.

Девушка молча кивнула и проводила меня до дверей. А там уже ждал Иррис.

– Так и думал, – кивнул он, когда я быстро рассказала ему о том, что узнала. – Нужно сходить к дяде. Уже три дня прошло, должны же быть хоть какие-то новости.

Но новости оказались совсем неутешительными.

– Дело закрыто, – хмуро сообщил лорд Дорней, в кабинет к которому мы вломились.

То есть, вломился Иррис на правах родственника, а я робко тянулась следом, потому что универсал крепко держал меня за руку и не собирался отпускать.

– В каком смысле «закрыто»?

– В самом прямом. Следователь из Хельвинда состава преступления не нашел, родители Лорны Гатрис претензий к Академии не имеют и сегодня утром забрали тело из следственного морга.

– Но это же бред, – раздраженно произнес Иррис, усаживая меня на стул и становясь рядом. – Ты же сам должен понимать.

– Что я должен понимать? – ректор устало откинулся на спинку кресла. – Комната студентки была заперта изнутри и не взломана. Записка написана ее рукой. Все травмы получены именно от падения с высоты третьего этажа. Ни следов алкоголя, ни наркотиков или других веществ нет.

– А магического воздействия? – рискнула подать голос.

– Есть, но слабые и неявные. Это могло быть что угодно, хоть заклинание для завивки волос.

– Но как же… ее стихия? – я растерянно моргнула.

Ректор бросил на меня внимательный взгляд.

– Понимаешь, Мирайя, оказалось, не все стихийники считают себя неуязвимыми перед стихией. Когда я рассказал о своих подозрениях отцу Лорны Гатрис, чистому воздушнику, кстати, он ответил, что Лорна… кыст… в общем, что Лорна своим характером могла даже стихию против себя настроить. Не понимаю, как родитель может говорить так о своем ребенке, но тем не менее… Лорд Гатрис отказался от всякого расследования.

– То есть следствия не будет? – Иррис совсем помрачнел.

– Официального – нет. Но я попытаюсь разобраться, что здесь произошло. Об одном только прошу, не влезай.

Универсал фыркнул.

– Лучше помогай Мирайе осваиваться.

– Обязательно, – усмехнулся Иррис и подал мне руку.

Уже когда мы были возле дверей, ректор окликнул меня:

– Мирайя, ты можешь завтра после пар зайти к Лоисе в лазарет? Она хочет еще раз посмотреть тебя.

– Конечно, – я неловко пожала плечами под внимательным взглядом Эльмарена.

Уже когда мы отошли от ректорского кабинета, он спросил:

– Зачем тебе к Лоисе? Что-то случилось?

– Ничего нового, – улыбнулась криво. – Лорд Дорней хочет разобраться в моем даре, а леди Лоиса помогает ему, как целитель. Я не говорила?

– Нет, – медленно покачал головой Иррис.

– Ну да, – вздохнула я, а потом перевела тему: – Что будем делать?

– Нужно подумать, – парень сразу понял, о чем я. – И думать лучше всего в компании.

Под компанией он имел в виду своего друга Листера и Эвантею. Мы устроились в гостиной универсала и стали рассуждать.

– Вообще версия следствия звучит логично, – кивнул огневик после нашего пересказа слов ректора.

– Но я верю Мирайе, – пожала плечами Эва. – Раз она говорит, что Лорна не могла упасть сама, значит так оно и есть. Ей помогли это сделать.

– И она падала, уже не будучи магом воздуха.

– Мне в голову приходит два варианта. Либо она выгорела сама и покончила с собой, зная, что не сможет жить без магии. Либо ей выжгли дар и инсценировали самоубийство.

– Тогда получается, тот, кто убил ее, очень здорово замел следы, – сделал логичный вывод Листер. – Убийца явно готовился.

– В голове не укладывается, что такое могло произойти в нашей академии, – огневичка поежилась.

– Мне вот что интересно, – задумчиво произнес Иррис, – можно ли по телу определить, выгорел человек перед смертью или нет?

Мы переглянулись. Никто из нас не разбирался в анатомии и биоэнергетике так хорошо.

– Я могу спросить завтра у леди Дорней, – предложила неуверенно. – Может быть она сталкивалась.

– Ну с одним выгоревшим магом она сталкивалась точно, – заметил Листер.

– Ты имеешь в виду магистра Даралеса?

– Кстати да, – оживилась Эва. – Может быть лучше спросить его? Как вообще происходит выгорание, как быстро начинают выцветать волосы и глаза?

– Вряд ли ему захочется отвечать на такие вопросы, – покачала я головой.

– Точно, – сникла соседка. – Это же как по живому резать.

– Можно спросить магистра Рокс, – предложил вдруг Иррис.

– Почему ее? Думаешь, она разбирается в биоэнергетике?

– Не знаю, как насчет биоэнергетики, но она разбирается в магистре Даралесе.

– То есть? – спросили мы с Эвой хором.

– Дядя не рассказывал мне подробностей, но я знаю, что она работала с магистром Даралесом в том самом научном центре, где он выгорел. И даже была влюблена в него. Поэтому и приехала в Гельхемейр за ним.

– Надо же, – удивилась подруга.

– И поэтому у меня есть маленький план. Правда, мне понадобится помощь Искорки.

Что за план, он рассказал сразу, а воплощать его мы пошли на следующий день перед обедом, когда выдалось свободное время. Магистр Рокс нашлась у себя в кабинете была совсем не против нашего визита.

– Я по поводу научной работы, – объяснил Иррис.

– Да? Выбрал тему?

– Хочу делать ее вместе с Ис… то есть с Мирайей.

– О, – магистр удивленно глянула на меня, – да, конечно.

– Мы думаем исследовать ее дар. Я имею в виду, его второю часть, нестандартную.

– Хм, – женщина хитро прищурилась. – А Мирайя-то не против? Или ты вынудил ее своим невозможным обаянием?

– Обаяние, это да, – я смутилась. – Но в общем-то не против.

– Это хорошо.

– Хотим начать с изучения магического дара, как такового. Откуда он берется, что на него может повлиять, и что уничтожить.

– Уничтожить? – брюнетка резко посерьезнела. – Иррис, я надеюсь ты не собираешься ничем таким заниматься? Не вздумай даже ставить на Мирайе эксперименты.

– Что вы, – он поднял руки, – я не стану вредить Мирайе.

– Трансформации дара – это вообще вещь засекреченная, практически запрещенная. А опыты над человеком могут привести к самым страшным последствиям, вплоть до выгорания или даже смерти.

Она внимательно посмотрела на меня:

– Поверь, девочка, лучше жить с таким даром, как у тебя, чем вообще без него.

– Как это происходит? – спросила тихо. – Выгорание?

– Страшно. Сначала маг просто чувствует пустоту внутри, как бывает при сильном истощении. Но через несколько дней начинают меняться волосы и глаза, тогда становится понятно, что процесс уже не обратить.

Я вспомнила о том, как сидела в блокирующих магию браслетах, и понимающе вздохнула.

– Магистр Даралес выгорел, – заметил Иррис.

– Да, – в глазах женщины мелькнула неприкрытая грусть. – Но не вздумайте приставать к нему с расспросами. Не нужно бередить эти раны, ему и так досталось.

– Мы не будем, – пообещала и за себя, и за Ирриса.

– Вот и молодцы.

Она вздохнула, потом взяла со стола чистый лист и набросала список.

– Вот. Эти книги могут вам помочь. И очень прошу, нет, даже умоляю: никаких экспериментов. Ограничьтесь теорией и самыми простыми измерениями.

– Обещаю, – кивнул Иррис и поднялся. – Что ж, мы пойдем.

В коридоре он сунул список в сумку и пробормотал:

– Внешность выгоревшего мага меняется не сразу. Значит, все могли и не заметить, что у Лорны больше нет дара.

– Я на всякий случай спрошу еще у леди Лоисы, – кивнула я. – Все же магистр Рокс не целитель.

– Да, второе мнение нам не помешает…

В кабинет супруги лорда Дорнея я пришла после последней пары. В большой смотровой кроме нее никого не было, и это меня очень обрадовало. Я была не готова становиться пособием для изучения.

– Как ты? – улыбнулась она, собирая бумаги со стола.

– Более-менее, – пожала плечами неопределенно.

– Если ты не против, начнем с первичной диагностики, – водница махнула рукой в сторону кушетки, вокруг которой на штативах стояли сканирующие артефакты. – Наверное, тебе уже много раз это делали, вот только все же лучше иметь самые свежие данные.

– Не против, – кивнула я, отставляя сумку и ложась на кушетку.

Да, когда-то родители водили меня на эту процедуру, не показавшую совершенно ничего интересного. Но леди Лоиса права, тем более, это не больно и не страшно.

– Не двигайся, дыши ровно и спокойно, – сказала та, и сканеры мерно загудели.

Через двадцать минут такого лежания, от которого я чуть не заснула, целительница отключила артефакты и скомандовала:

– Поднимайся.

Она достала из сканера квадратную записывающую пластину и вставила в висящий на стене экран. Экран моргнул и через секунду расцвел переплетением ярких линий. Леди Лоиса повозила с настройками, оставляя нужное, отошла на шаг назад, взяла блокнот и принялась диктовать самописцу:

– По результатам исследования составлен биоэнергетический скан мага воздуха без примеси иных стихий. Внутренний источник резерва плотный, однородный, контуры четкие. Заполнение стопроцентное. Энергоканалы развиты равномерно, симметрично, толщина – выше среднего. Аура четкая, стабильная, цвет в пределах нормы для данного типа магии. Напряженность фона – в норме. Вывод: патологий не обнаружено.

Блокнот захлопнулся, а я уцепилась за последнюю фразу.

– Патологий не обнаружено? Это хорошо?

– В общем, да. Но это говорит о том, что корень твоей проблемы лежит гораздо глубже.

– Я даже не удивлена, – пробормотала себе под нос.

– Вот просканировать бы тебя во время вспышек, – леди Лоиса задумчиво погрызла карандаш. – Только бы придумать, куда уводить разряды…

– Это может быть опасно, – я нахмурилась. – Они же бесконтрольные.

– Надо с Алом посоветоваться, – целительница как будто меня не услышала. – Может он что-нибудь сообразит.

Я не ответила, просто пожав плечами. Думаю, лорд ректор точно не позволит жене рисковать.

– Что ж, – та снова открыла блокнот. – А теперь поговорим.

И начался самый настоящий допрос, именуемый в целительских кругах «сбором анамнеза». Леди Лоиса выпытала у меня все подробности моей юности: чем болела, как питалась, когда начались проблемы. Спросила даже про предков по обеим линиям, явно проверяя наследственность. Я честно пыталась отвечать, но все это было так давно, что подробности уже забылись. Впрочем, синеволосую целительницу это не расстроило. Она набросала пару коротеньких выводов и улыбнулась:

– На сегодня все.

– Леди Лоиса, а можно задать вам вопрос?

– Конечно.

– Как происходит магическое выгорание?

– Выгорание… – женщина отложила блокнот и задумчиво откинулась на спинку кресла. – Что бы вообще знаешь о биоэнергетике человека?

– Не слишком много.

– В человеческом организме центр магии – это его магический резерв или элефтазис – энергетическая структура в виде полого сосуда с плотными стенками, если можно так выразиться. Через стенки проникает энергия окружающего мира, накапливается в «сосуде», и потом используется магом с помощью энергетических каналов.

Я глянула на свой «сосуд», до сих пор видный на экране.

– Резерв можно заблокировать, браслетами или печатями, как это делают с преступником. Они перекрывают выходы каналов, не позволяя колдовать. Резерв при этом наполняется до упора, но не переполняется, за счет естественной регуляции.

– А выгорание?

– Выгорание – вещь достаточно редкая. Оно происходит в результате сильнейшего магического перенапряжения, которое повреждает стенки элефтазиса и лишает его возможности накапливать энергию. Резерв пустеет. Через некоторое время, обычно десять-двадцать дней, без подпитки начинают схлопываться каналы. Именно тогда меняется внешность и становится понятно, что в отличие от простого истощения этот процесс вспять не обратишь.

– А когда человек умирает, – спросила тихо, – что тогда становится с его резервом?

– Он тоже пустеет, – пожала плечами целительница. – Из мертвого тела энергия рассеивается очень быстро.

Значит, на глаз отличить мертвого мага от мертвого и только что выгоревшего нельзя. Времени от выгорания до гибели прошло слишком мало, чтобы изменения отразились на внешности Лорны. А в субботу днем она колдовать еще могла, это точно. Я сама видела.

Жаль, никто не догадался проверить «стенки» ее элефтазиса. Наверное, нужно было рассказать про нашу идею ректору, он бы смог добиться углубленного осмотра тела. А сейчас уже поздно, потому что умерших магов всегда кремируют. Кыст!

– Наверное, я узнала, что хотела, – вздохнула тихо.

– Хорошо, – улыбнулась леди Дорней. – До встречи, Мирайя.

На этом наше расследование как-то застопорилось. С помощью Эвы и Листера, которые деликатно опросили всех знакомых Лорны Гатрис, мы восстановили последние дни ее жизни практически поминутно. Но все равно не обнаружили ничего подозрительного. Она спокойно училась, ходила на занятия и на прогулки, как всякая нормальная студентка. В ту субботу вернулась из Хельвинда не слишком довольная, но здоровая и невредимая. Ну кому могла так помешать воздушница, что ее не просто убили, а сначала выжгли дар? За раздутое самомнение, спесивость и склонность к истерикам не убивают. Или выжженный дар был просто следствием чего-то страшного? Во что она могла ввязаться? В криминал? В какие-нибудь нелегальные эксперименты? Непонятно. И лорд Дорней на все вопросы только отмахивался, говоря, чтобы мы не лезли не в свое дело.

Мне даже стало казаться, что мы ошиблись и никакого убийства действительно не было. Никаких доказательств у нас нет, одни только предположения. А идея Рины с «репетицией» самоубийства звучит очень даже здраво. Да, Лорну должен был спасти воздух. Но кто знает, вдруг она и правда стала исключением из правила? В конце концов, странные аномалии случаются, это я по себе знаю.

Жизнь постепенно вошла в свою колею. Я училась, заряжала Иррису кристаллы, пару раз сходила в лабораторию к лорду Дорнею, где они с супругой пытались заблокировать мои молнии с помощью каких-то редких артефактов. Естественно, ничего не вышло.

Зато наметился прогресс в учебе. Да, у меня еще были слабые места, вроде магоэнергетики или атакующих заклинаний, но я уже переписала контрольную у магистра Даралеса, да и другие преподаватели не могли не заметить мои успехи.

– Магистр Хэндэр тобой доволен, – заметил Иррис.

Очередная пара практики атакующих заклинаний подошла к концу, и мы уселись на скамейку возле полигона, чтобы перевести дух и надеть куртки.

– Магистр Хэндэр всегда всем доволен, – улыбнулась я, переплетая косу. – Человек неиссякаемого оптимизма.

Вот уж правда, еще ни разу не видела магистра в плохом настроении.

– Разве это плохо? – Иррис поднялся и подал мне руку.

– Нет.

Я уже почти привыкла к этим его прикосновениям. К тому, что он постоянно берет меня за руку, обнимает за плечи. Иногда даже пытается коснуться волос или лица и совершенно не злится, когда за это прилетает обидной молнией. Это было странно, дико, но при этом так естественно, что я поначалу даже не знала, как к нему относиться. Потом смирилась и даже стала получать удовольствие. Пусть я не обольщалась, но мне нравилось чувствовать себя нормальной.

– Кстати, Искорка, мне опять нужны заряженные кристаллы, – сказал Иррис.

– Ты их ешь, что ли? Я на прошлой неделе зарядила тебе аж шесть штук.

– Просто я много тренируюсь, – невозмутимо пожал плечами универсал.

– Даже интересно, что ты там делаешь. И когда.

Из дверей учебного корпуса стали выходить студенты. Огненные и земляные маги шли на практику, расходясь на свои полигоны. Среди огневиков я заметила Эвантею с Листером, и соседка помахала мне рукой.

– Обязательно покажу тебе окончательный результат моих тренировок, – по губам брюнета скользнула предвкушающая улыбка. – Но чуть позже. Так что, зарядишь?

– Давай, – вздохнула я и подставила руку.

Серые кубики высыпались мне на ладонь. Я сунула их в карман

– Завтра отдам. Сегодня…

– Осторожно! – Иррис вдруг дернул меня в сторону.

Я ахнула. Мимо моей головы пролетело что-то большое. Кожу на виске обожгло болью. Развернулась, ошарашенно оглядываясь по сторонам, но не увидела ничего подозрительного.

– Что это было? – прошептала я.

– Не знаю, – сквозь зубы ответил Иррис. – Не успел рассмотреть.

Мы стояли на открытом пространстве. Рядом не было ничего такого, откуда могло бы свалиться что-то. А бросаться из замка – по меньшей мере странно. Может мимо просто пролетела какая-нибудь крупная птица?

Хотела уже позвать Ирриса идти дальше, но неожиданно один из крупных камней, лежащих возле дорожки, зашевелился и рванул в мою сторону, целясь прямо в голову. Я шарахнулась влево, выставляя щит, поверх него тут же легло заклинание Эльмарена. Камень ударился об него, высекая искры, отскочил и растворился среди своих собратьев.

– Что это? Кто-то балуется магией земли?

– Хуже, – мрачно произнес универсал. – Скальный элементаль взбесился.

– Взбесился? Опять?

Мне казалось, это очень редкое явление, а тут уже второй случай за месяц. Только на этот раз элементаль принадлежал к земляной стихии. Способный перемещаться по родной материи и появляться где угодно. Что, собственно, и сделал наш. Я не успела ничего сообразить, как у меня под ногами взорвалась земля, и только реакция Ирриса спасла от летевшего в голову камня.

Я подняла щит, озираясь по сторонам. Было страшно. На том занятии у магистра Хэндера мне удалось поймать элементаля, но он был моим родным, а этот – стихия чужая и совсем не чувствуется. Как же его ловить?

– Держи щит как можно ближе к телу, – скомандовал парень. – Особенно у ног.

Говоря это, он сплетал энергетическую клетку, и я невольно засмотрелась. Это была та самая, универсальная магия, не имеющая стихийного окраса. Удивительная, невероятно сложная и требующая от своего создателя высочайшего уровня владения всеми четырьмя стихиями.

– Сейчас, – еле слышно прошептал Иррис, внимательно осматриваясь по сторонам.

Потом резко дернулся вправо, швырнул заклинание и через секунду в клетке истерично забился большой булыжник.

– Поймал, – выдохнула я облегченно.

К нам уже спешили другие студенты. А возглавляла их высокая худая женщина с копной ярко-алых кудрей – магистр Евангелина Тамарисис. Чистая стихийница, сильный маг, Огненный Шторм, как ее называли за глаза.

– В сторону, Эльмарен, – рыкнула она, выплетая что-то убойное. – Сейчас я его уничтожу.

– Нет! Не надо! – тонкий женский голосок заставил ее оглянуться.

Невысокая девушка оббежала магистра и упала на колени рядом с клеткой. Ее длинные, мшисто-зеленые волосы были затянуты в свободную косу, из которой торчали белые соцветия.

– Тайра, что ты делаешь? – окликнул кто-то.

– Его не нужно убивать, – прошептала та, водя ладонями над клеткой, – ему нужно помочь.

– Т-а-а-айра, – прошипела магистр Тамарисис. – Отойди.

Но девушка не обратила внимание. Она продолжала водить руками вокруг элементаля, шепча что-то себе под нос. А тот вдруг затих, поник и растворился без следа.

– Все, – Тайра поднялась и спокойно посмотрела в глаза разозленной огневичке. – Я помогла ему слиться с родной стихией. Элементали тоже могут чувствовать и заслуживают покой, а не уничтожение.

– Покой… – магистр была явно из тех людей, кто сначала бьет, а потом спрашивает. – Он чуть не убил студентку.

– Ему было очень больно, – девушка опустила взгляд. – Ему сделали больно.

– Искорка, – Иррис резко обернулся ко мне, загораживая собой землевичку. – У тебя кровь.

– Кровь? – повторила растерянно, касаясь виска.

Черный шелк перчатки тут же стал влажным.

– Он тебя ранил, – к нам подошла хмурая Эвантея, которую приобнимал за плечи Листер.

– Главное, что не убил, – вздохнула тихо.

– Дай, я помогу, – Эльмарен потянулся к моему лицу, но я шарахнулась назад.

– Не трогай. Ударит же.

– Я не трону. Но помогу.

Убрав мою руку, парень поводил пальцами над раной. Я ощутила легкую щекотку, боль начала стихать.

– Курс первой помощи Лоисы Дорней, – слабо улыбнулся универсал.

– Спасибо.

Магистру Тамарисис надоело разбираться со своевольной землевичкой, и она обратила свое внимание на нашу компанию.

– Студентка… – ее взгляд скользнул на мои перчатки. – Мирайя, да? Все в порядке?

– Да, – я кивнула. – Все хорошо.

– Иррис, плюс пять баллов в мой рейтинг. Клетка вышла бесподобно.

– Спасибо, магистр.

– Отведи подругу к леди Лоисе. Пусть посмотрит.

– Со мной все в порядке, правда, – запротестовала я, но универсал подхватил меня под руку и повел в корпус.

– Не веди меня в лазарет, – попросила, когда мы оказались в здании. – Это просто царапина, которую ты уже залечил.

– Хорошо, – вздохнул Иррис. – Ты как вообще, не испугалась?

– Не знаю, – пожала плечами: – Первый раз показалось страшнее. Откуда он вообще взялся? Сначала были воздушные, теперь земляной… Магистр Хэндер говорил, что это может случиться из-за энергетической аномалии, но ведь они редкость.

Эльмарен остановился у окна, невидяще уставился на горы и произнес:

– Тайра сказала, что ему кто-то сделал больно.

Я задумалась, а потом кивнула, соглашаясь:

– Она тоже чистая стихийница. Может сумела с ним пообщаться перед тем, как развоплотить.

– Может. И мне это очень не нравится.

– Что именно? – я растерялась. – Что кто-то издевается над элементалями?

– И это тоже. А еще сам элементаль. Ты заметила, он целился именно в тебя? Все пытался и пытался зацепить, не обращая внимание ни на кого другого.

– Думаешь, его кто-то специально подослал, чтобы меня покалечить? – хмыкнула скептично. – Брось. Это нестабильный элементаль. Я могла ему чем угодно не понравится, да хоть цветом волос. А тебя он не тронул, потому что чувствовал – универсал ему не по зубам.

– Может быть, – пробормотал Иррис задумчиво.

– Так что прекрати себя накручивать. Пойдем лучше обедать, я жутко проголодалась.