Искорка

ГЛАВА 16

Гуляли мы почти до трех часов ночи, и естественно проснулись ближе к обеду. Мне ужасно хотелось просто проваляться весь день с книгой на кровати, но Иррис сказал, что капрал Тарнтон очень просил зайти и дать показания. Пришлось собираться.

Капрал, коротавший часы в ожидании конца смены, встретил нас как родных. Но порадовать ничем не смог. Мои похитители признаваться и раскрывать цели похищения отказались.

– Говорят, торговцы, приехали сюда за шерстью, – рассказывал мужчина, подкручивая усы. – А в городе увидели девушку и влюбились насмерть.

– Что, оба сразу? – фыркнул Иррис, пока я записывала свои показания.

– Оба сразу. Влюбились, значит, и задумали умыкнуть, а в Халифате решить, кто на ней женится. Мол, не хотели тебе, Мирайя, делать ничего плохого, обещали золотом и драгоценностями осыпать, лишь бы ты женой одного из них стала. А ни про какого заказчика и знать не знают.

– Ну конечно, – поморщилась я, подписывая бумагу. – И рулон галийскго шелка у них совершенно случайно оказался.

– Это понятно, что они врут. Кроме шелка, который, как я понимаю, защищает посторонних от магии, у них нашелся один хитрый амулет. Поисковик. Наш штатный маг говорит, что он заклят на поиск конкретного человека, очевидно, тебя, Мирайя. А как ориентир у него – волосы твоего близкого родственника.

– Близкого родственника… – повторила растерянно.

Ну да. Иначе как бы эти типы нашли меня в Хельвинде? А волосы получить несложно. Я даже почти уверена, что родители добровольно отдали свои пряди, если исфанийцы пообещали не забирать задаток и не предъявлять претензии за мой отказ. Вера в то, что для своих родных я могу быть дороже денег, погибла в тот день, когда отец показал мне брачный договор.

– А что третий? – спросил Эльмарен, отвлекая от горьких мыслей.

– Третий наш, кандерец. Занимается по найму разными деликатными и не очень деликатными поручениями. Колется охотно, но многого не рассказать не может. Говорит, эти двое нашли его в столице, заплатили за сопровождение на север и организацию похищения девушки, после которого он должен был доставить их до самой границы вместе с ценным грузом.

– Имя заказчика конечно же не знает?

– Увы. Исфанийцы все время называли его «хозяин». Но я нашел те татуировки, о которых говорила леди…

– Федерли, – подсказала я.

– Да. Так вот, татуировки есть, но сам понимаешь, Иррис, мне от них толку мало. Нужен спец.

– Может попросить Эвантею? – предложила неуверенно.

– Лучше сразу звать столичных следователей, – качнул головой капрал. – Все равно нам отсюда до исфанийца не добраться. А они могут и уцепиться.

Универсал бросил на меня обеспокоенный взгляд, но я кивнула:

– Вы правы. Не хочу, чтобы эти двое ушли отсюда безнаказанными.

– Мы будем ждать новостей, – вздохнул Эльмарен, поднимаясь и подавая мне руку.

На улице сегодня стало пасмурно. Солнце спряталось за тучами, с неба посыпался редкий снежок, а на улицах почти никого не было. Люди отсыпались после вчерашних гуляний и набирались сил для сегодняшних – последнего, третьего дня.

Я стерла со щеки упавшую на нее особо крупную снежинку и вздохнула. Да, как-то не получается у меня просто спокойно учиться. И вроде ни во что такое не лезу, но приключения сами меня находят.

– Зайдешь со мной на почту? – спросили Иррис, когда мы неспешно двинулись вперед по улице. – Отец отправил список покупателей акокристалла.

– Зайду. Мне как раз письмо магистру Литис нужно отправить.

– Ты можешь брать мой зеркальник, если захочешь с ней пообщаться.

– Ну… Это же не по делу, это для себя.

– И что? – пожал плечами универсал. – Все равно бери.

– Спасибо, – пробормотала я неловко.

На почте по случаю праздника работал всего один сотрудник, поэтому к его окошку змеилась очередь человек на десять. Но никто не нервничал и не сердился. Люди болтали, вспоминая вчерашний праздник, делились впечатлениями, смеялись. Мы никуда не торопились, поэтому тоже спокойно стали в очередь и приготовились к ожиданию.

Я бездумно скользила взглядом по людям в очереди и вдруг заметила знакомое лицо. Вернее, это был затылок, но сложно было не узнать человека с такими бесцветными, потерявшими всю краску волосами.

– Иррис, – я поднялась на носочки и прошептала в ухо универсалу, – смотри, там магистр Даралес.

Эльмарен подобрался и окинул цепким взглядом очередь. А магистр как раз получал посылку – большую картонную коробку.

– Интересно…

Мужчина расписался в журнале выдачи и отправился к выходу. Проходя мимо, заметил нас с Иррисом и кивнул, приветствуя, но задерживаться не стал. Мне даже показалось, что ему не очень хотелось, чтобы мы обращали внимание на полученную им посылку.

Он вышел на улицу, а Иррис немного подумал и произнес:

– Подожди меня здесь, я быстро.

Я даже не успела ничего возразить, как он сбежал. Там что мне только и оставалось, что пожать плечами и вернуться к разглядыванию людей.

Иррис вернулся, когда между мной и окошком остался всего один человек.

– Ничего, – сказал он тихо. – Даралес сразу пошел в академию.

– Интересно, что было у него в коробке.

– Может быть сейчас мы это и узнаем.

Получив свои письма, вы вышли на улицу. Я подхватила Ириса под руку и потребовала:

– Открывай.

– Что, даже не дотерпишь до Гельхемейра? – тот бросил на меня хитрый взгляд.

– Не-а, – призналась честно. – Не томи.

Иррис хмыкнул и разорвал конверт.

– Так… Я попросил у отца сведения за последний год. Всего Мануфактура продала девять акокристаллов емкостью больше двух тысяч единиц. Кто же их купил…

Взгляд темных глаз скользнул по списку.

– Так есть магистр Даралес?

– Кажется, нет. Зато есть… дядя?

– Лорд Дорней? – удивилась я.

– Да, – Иррис кивнул немного растерянно. – В самом начале лета поступил заказ от Алореса Дорнея. На кристалл емкостью три c половиной тысячи единиц. Многоразовый, кстати.

– Ого. Наверное, это очень дорогая штука.

– Ну дядя-то может себе позволить. Вопрос только – зачем?

– Возможно для академии? – я неуверенно пожала плечами. – Ты же не думаешь, что это он может быть замешан в убийствах?

– Не думаю, – медленно покачал головой парень.

– Так может просто спросить?

– Спросить… А почему бы и нет?

В ректорскую башню мы забежали даже не раздеваясь. Чем повергли в шок лорда ректора, спокойно пившего чай со своей супругой.

– Иррис? – ошарашенно произнес мужчина. – Что-то случилось?

– Здравствуйте, – неловко улыбнулась я, решив проявить вежливость за нас обоих.

– Дядя, зачем ты покупал акокристалл мощностью в три с половиной тысячи единиц?

– Что? Какой кристалл?

– Начало этого лета, Мануфактура Арга Гароса. Ты заказал у него кристалл.

– Я не заказывал, – ответил лорд Дорней. – Вообще не понимаю, о чем ты говоришь.

– Смотри, – Иррис сунул ему лист. – Там твое имя.

Ректор пробежался взглядом по списку и поморщился:

– Чушь какая-то. Я не заказывал никакой кристалл. Да, мы закупаем у Арга Гароса кристаллы для лабораторий и полигонов, но не такой же емкости. У нас самый большой – это накопитель, который держит защиту над главным полигоном, на полторы тысячи. А три с половиной… Это же хватит, чтобы весь Гельхемейр накрыть.

– Значит, не заказывал… – пробормотал Иррис.

– Нет.

– Очень интересно…

– Откуда ты вообще достал этот список? И зачем он тебе?

– Надо.

– Племянник, я серьезно спрашиваю.

– Есть подвижки по делу Стига? – сменил тему хитрый Эльмарен.

– Нет, – скривился ректор. – Пока могу порадовать только тем, что Марис Торли сядет надолго.

– Понятно. Ладно, мы ушли.

– Иррис Эльмарен… – нахмурился лорд Дорней.

– Мы торопимся, – невозмутимо ответил тот, утягивая меня прочь.

Я только и успела, что послать супругам извиняющую улыбку и выдавить:

– До свидания.

Оказавшись в пустынном коридоре, Иррис немного подумал, а потом сказал:

– Что мы имеем? Два варианта: первый – дядя мне соврал, и второй – он и правда не заказывал кристалл, а сделал это наш убийца, нагло подделав заявку.

– Это возможно? – спросила, наконец стягивая пальто, в котором стало жарко. – Ведь для этого нужно влезть в кабинет, который наверняка охраняется магией.

– Ну не сказал бы, что нужно влезать в кабинет…

Он еще раз всмотрелся в список.

– Смотри, Искорка. Заявка на кристалл пришла в начале лета. Для Гельхемейра это самая горячая пора. Обычные экзамены, выпускные у последнего курса, потом еще нужно разогнать студентов на практики, подготовиться к экзаменам вступительным… В общем, дядя в такое время просто закапывается в разных списках, заявках, документах. И чтобы совсем уж не превратиться в бумажного червя, большую часть из них он отдает секретарю. Та и подписывает, и печати ставит от имени ректора.

– Вот так просто?

– Да. Себе дядя оставляет только самые важные документы. А еще те, по которым будут списываться деньги с внутреннего счета академии, тут он проверяет четко. Но судя по всему, кристалл хоть и был куплен от имени Гельхемейра, заказчик оплачивал его из собственного кармана.

Я кивнула. Да, вряд ли бы он стал так рисковать. Все же, если бы заявка попала в руки к лорду Дорнею, тот явно бы заинтересовался и насторожился. И у нашего преступника возникли бы серьезные проблемы. А так ему пришлось потратиться, но зато никто ничего не заподозрил. Госпожа Нордрен, секретарь лорда ректора не глядя шлепнула печать академии, и заявка затерялась среди других бумаг. Или даже сам преступник тихонько позаимствовал печать, пока никто не видел.

– А если проверить счет, с которого оплачивался кристалл? – осенило меня. – На чье имя он оформлен?

– Не думаю, что убийца не учел этот момент, – покачал головой Иррис. – Он хорошо подготовился и все распланировал. Но я буду иметь в виду.

Эх, поспрашивать бы госпожу Нордрен, да столько времени прошло. Вряд ли она помнит, кто крутился в эти дни в приемной. И на почту идти бесполезно. В журнале получения посылок можно кем угодно подписаться. Не думаю, что преступник оставил там свое настоящее имя. Так что и тут мы уткнулись в тупик.

***

А вот расследование по делу моих похитителей закончилось быстро. На них действительно нашлись татуировки, говорящие о принадлежности к семье Галиба Иль-Альяса. Вот только своего хозяина исфанийцы сдавать не собирались. Сначала они настаивали на том, что просто увидели меня в Хельвинде и влюбились, из-за чего решили забрать с собой в Халифат. К слову, там похищения невест и правда были обычным делом. Но под грузом улик сменили пластинку. Мол, узнали о том, как господина Иль-Альяса расстроил отказ некой Мирайи Орин, и решили сделать ему приятное, доставив строптивую невесту прямо к его ногам.

Через исфанийское посольство вышли на самого Иль-Альяса. Тот, естественно, утверждал, что ни сном ни духом не знал о такой самодеятельности своих людей. Но готов сам наказать их по всей строгости, а мне выплатить некую сумму в качестве извинений за беспокойство.

В столице решили, что это будет самым лучшим выходом. Никому не был нужен дипломатический скандал под конец года, а прихватить Иль-Альяса действительно оказалось не за что. Поэтому его подручных депортировали в Халифат, пожизненно запретив въезжать в Кандер. А вот их кандерского подельника все же посадили.

Мне было этого достаточно. К тому же, Иррис рассказал по секрету, что исфанийцу тонко намекнули забыть о существовании Мирайи Орин, дабы избежать проблем. Он вроде бы проникся, поэтому я верила, что больше никаких сюрпризов от него можно не ждать. Да и компенсация действительно оказалась очень кстати. У меня появился небольшой запас денег на будущее.

Хвала стихиям, мне не нужно было мотаться в столицу, чтобы давать показания и подписывать бумаги. Капрал Тарнтон отправил все в Крисант спецпочтой, а сегодня мне просто нужно было прийти в участок и подписать последний протокол. Это не заняло много времени.

Разделавшись с делами, я вышла на улицу и вдохнула морозный воздух. Друзья были заняты и в Хельвинд я пошла одна. Прогуляться что ли по городу? Тем более, голову проветрить и правда не помешало бы. Сессия неумолимо приближалась, и теперь почти все свое свободное время я проводила за книгами и конспектами. За экзамены в Гельхемейре я волновалась сильнее, чем за первую сессию в Линте. Было страшно не оправдать доверие лорда Дорнея и всех тех, кто в меня поверил. Да, и Иррис, и остальные примут меня даже со сплошными неудами в табеле, но мне хотелось быть на их уровне. Хотелось, чтобы они мной гордились. Так что я училась. Особенно приходилось налегать на вычисления – теорию воздуха и магоэнергетику. С остальными предметами был более-менее порядок.

Рассматривая аккуратные домики, я неторопливо брела в академию, как вдруг мое внимание привлек человек в плаще с капюшоном. Его лица не было видно, но мне удалось заметить бесцветные пряди, выбившиеся из-под темной ткани. Магистр Даралес… И куда он идет?

Я не собиралась следить за ним, но ноги сами свернули в нужную сторону. Магистр шел быстро, явно не просто гуляя, и держал в руках коробку. Ту самую, которую получил на почте. Эх, надеюсь, он меня не заметит.

Идти пришлось недолго. Эйрон Даралес свернул налево перед площадью Четырех стихий, прошел несколько переулков и зашел во двор жилого дома, где нырнул в один из подъездов. Я бросилась за ним, но успела только услышать, как хлопнула дверь на третьем, последнем, этаже.

Вздохнув, вышла обратно во двор. Может зря страдаю ерундой? Магистр просто пришел к кому-то в гости, а с собой принес угощение или подарок. Но интуиция упрямо твердила, что мне стоит здесь задержаться. Я решила послушаться.

Найдя за разлапистым кустом можжевельника свободную лавочку, села так, чтобы было видно подъезд, и окружила себя согревающим заклинанием. Мало ли, сколько придется тут сидеть.

Это был очень симпатичный дом. Трехэтажный, с маленькими балкончиками, аккуратным внутренним двориком. Здесь уместилась заснеженная детская площадка, лавочки, разделенные туями и кустами можжевельника, и даже маленькая ледяная горка. Хорошее место. Уютное и спокойное. Совсем не похоже на бандитский притон или гнездо заговорщиков. Неужели магистр и правда пришел в гости? Надеюсь, получится узнать…

Как ни странно, интуиция меня не подвела. Уже через полчаса дверь подъезда снова открылась. Магистр Даралес вышел на крыльцо и придержал ее, позволяя выйти высокой светловолосой женщине и маленькому мальчику. И они явно были знакомы. Магистр улыбнулся женщине, ласково-ласково, поцеловал ее руку, присел перед мальчиком и сказал ему что-то. Тот кивнул, а мужчина поднялся, набросил на голову капюшон и пошел прочь.

Я не стала бросаться за ним, а украдкой следила за теми, к кому бывший воздушник приходил. Блондинка села на скамейку и достала из сумки книгу, мальчик радостно бросился на детскую площадку, по пути стягивая шапку.

– Эрик, – укоризненно протянула его мать.

– Ну ма-а-ам, мне же не холодно, – ребенок бросил на нее тот самый снисходительный взгляд, которым дети иногда смотрят на неразумных взрослых.

– Все равно, – вздохнула женщина. – Как замерзнешь, сразу надевай обратно.

А меня как будто пыльным мешком по голове ударили. Потому что когда мальчишка пробежал мимо меня, я успела заметить и серые глаза, и пепельные волосы, точно как мои. Передо мной был маленький, но уже вошедший в силу воздушник.

Стихия, ведь ему всего шесть или семь лет… Нет, случаи, когда магия просыпается в таком раннем возрасте, очень редко, но бывают. Вот только они обычно не заканчиваются ничем хорошим. Маленькое тело просто не способно справиться с бушующей в нем силой, и такие дети быстро гибнут. Это все равно что смертный приговор…

И лечения никакого нет. Блокировка не помогает, она только еще больше калечит растущий дар. А попытки выжечь магию навсегда и вовсе убивают. Я читала об этом когда-то давно, когда пыталась понять, что со мной происходит.

Почему этой семье так не повезло? Мальчишка, который сейчас беззаботно играет в сугробе, скорее всего не знает, что обречен. Мать, сидящая на скамейке, то и дело бросает на него ласковые взгляды, в которых за нежностью прячется тревога. И магистр Даралес… Судя по тому, что я видела, он явно неравнодушен к женщине. Неужели мальчик – его сын? У них одинаковая магия, и даже имена похожи: Эйрон – Эрик. Но почему об этом никто не знает? Или знает? Но тогда Иррис мне бы точно рассказал.

Бедный магистр, сначала потерял магию сам, а теперь может потерять и ребенка.

Я не могла оторвать взгляда от Эрика. Такой маленький, такой искренний и непосредственный. Кажется, он радуется каждой минуте, которую проживает. И уже начинает чувствовать родную стихию.

С ветки сосны на плечо мальчишки слетел маленький воздушный вихрь. Эрик вжал голову в плечи и уставился на него огромными глазами.

– Не бойся, – сказала я, прочистив горло. – Это воздушный элементаль. Он не причинит тебе вреда.

– Правда?

– Правда. Он просто хочет познакомиться.

Эрик робко улыбнулся и подставил элементалю ладонь. Тот слетел с его плеча и зазвенел радостным колокольчиком. Маленький воздушник засмеялся вместе с ним.

– Вы тоже маг воздуха, – раздался рядом тихий голос.

Я повернула голову и увидела мать мальчика, которая подошла ко мне.

– Можно? – улыбнулась она, кивая на мою скамейку.

– Конечно, – закивала я. – Меня зовут Мири.

– Я Катарина. А моего сына зовут Эрик.

– У вас очень милый ребенок, – пробормотала, опустив взгляд.

– Да, – вздохнула женщина. – А еще он маг.

– Воздух – это замечательная стихия, – я попыталась приободрить Катарину. – Легкая, подвижная и очень дружелюбная, если найти с ней общий язык. Она любит своих магов.

– Целитель, который осматривал нас когда-то, тоже так говорил. Он сказал, что если бы пробудился огонь, то не было бы вообще никаких шансов. А так… Надежда все же есть.

– Как давно в нем проснулся дар? – спросила я тихо.

– Этой зимой. Как раз после седьмого дня рождения.

– Надо же…

– Никто такого не ожидал, – призналась женщина. – Его отец был воздушником, но он погиб четыре года назад. А в Эрике магия проснулась просто ни с того ни с сего.

Отец погиб… Выходит, я ошиблась насчет магистра, и мальчик ему не родной.

– Со взрослыми магами обычно так же, – кивнула я, решив обдумать это потом. – Моя сила проснулась сама по себе, этого никто не ждал, мои родители – неодаренные. Правда, мне было шестнадцать.

– А ему всего семь, – в глазах Кары мелькнула грусть. – Я знаю, чем это опасно. Но мы не сдаемся. У нас самый лучший консультант и помощник. Пусть сам он выгорел когда-то.

– Магистр Даралес? – оживилась я. – Просто я учусь в Гельхемейре и знаю его.

– Да, магистр Даралес, – щеки женщины чуть покраснели. – Я когда-то обратилась в академию, думала, вдруг кто-то из преподавателей сталкивался с таким случаем и может дать совет… А магистр не просто дал совет, он согласился вести Эрика и учить его управляться с силой. И даже возил его к лучшему целителю в столицу.

Так вот откуда взялись те счета, что нашлись в его квартире.

– Это здорово, – пробормотала растерянно.

– Благодаря ему у нас появилась надежда…

– Мамочка, я устал, – мальчишка отпустил элементаля и подошел к нам.

Невооруженным глазом было видно, что он и правда устал. А ведь прогулка длилась едва ли полчаса. Последствия бушующей в маленьком теле магии?

– Пойдем домой, родной, – Кара поднялась и подхватила его на руки. – Простите, нам нужно идти.

– Конечно, – закивала я. – Пусть стихия хранит вас.

В академию я возвращалась в каком-то подавленном состоянии. Было безумно жалко и эту красивую, любящую сына женщину, и ее ребенка. Они заслуживали нормального детства, вот только по какой-то причине магия Эрика решила не ждать.

А магистр помогает им… К тому же, он явно неровно дышит и к Катарине, и к ее сыну. Да, можно было бы порадоваться за них, но… Что, если он ставит опыты на людях не для того, чтобы восстановить свой дар, а чтобы помочь ребенку? Не знаю, например, извлечь его магию в кристалл, может даже сохранить ее и вернуть обратно, когда он повзрослеет. Звучит фантастически. Но ведь не зря Эйрон Даралес когда-то считался гениальным ученым.

Вот только что теперь с этой версией делать? Мне так жаль Катарину и не хочется, чтобы тот, кого она считает своей надеждой, оказался убийцей. Но если это так, мы должны остановить магистра. Нельзя разменивать одну жизнь на другую. Даже если это ребенок. Даже если единственный лучик света одинокой женщины, однажды уже потерявшей дорогого человека. Но она не переживет новую потерю…

Стихия, нет… Пусть сердце разрывается от жалости, нельзя даже думать о том, чтобы встать на сторону убийцы. Лорна Гатрис ведь тоже хотела жить. И тоже была кому-то дорога, несмотря на свой поганый характер.

От отчаяния я пнула занесенный снегом бордюр. Стихия, почему ты так несправедлива?

А ветер как будто услышал. Резкий порыв раздул выбившиеся из косы пряди, с ближайшей крыши сорвался рыхлый ком снега и рухнул прямо мне на голову. Я негодующе фыркнула, как большая кошка, и принялась отряхиваться. Как ни странно, это помогло привести мысли в порядок.

Моя теория – это просто теория. Даже рассказывать друзьям о том, что мне удалось узнать, совсем не обязательно. Мы и так подозреваем магистра, а от того, что у него мотив может быть совсем иным, нам ни холодно, ни жарко. Так что пусть эта тайна пока что ей и остается.