Искорка

ГЛАВА 6

На площади возле вокзала я была ровно в четыре. И сразу увидела высокую фигуру отца, стоящего под часовой башней.

На минуту даже застыла на месте, рассматривая мужчину, который пока что меня не заметил. Я редко приезжала домой во время учебы, зная, что мне там не будут рады. Последний раз ездила два года назад и сейчас со странным трепетом стояла, не решаясь сделать последний шаг.

Отец не слишком изменился за эти время. Но он был одет в солидное пальто из темно-серой шерсти и цилиндр, а в руках держал новенькую трость. Создает впечатление успешного человека или дела в поместье действительно идут не так плохо, как раньше?

Сделав глубокий вдох, отмерла и подошла к родителю.

– Здравствуй.

Он обернулся, смерил меня взглядом, задержавшись на перчатках, и кивнул:

– Здравствуй.

Повисло молчание. Мимо нас сновали люди с чемоданами, громыхали тележками носильщики, чуть дальше собирал пассажиров общественный дилижанс. Суета вокруг сбивала с мысли и как-то мешала задать главный вопрос. Зачем же отец приехал в Хельвинд?

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала наконец. – Что случилось?

– Нам нужно тихое место, где можно поговорить без свидетелей.

Я задумалась. В академию родителя вести не хотелось, а улицы и кафе не подходили в качестве места без лишних ушей. В итоге махнула рукой в сторону путей:

– Пойдём.

Мы обошли здание вокзала, маленькую привокзальную гостиницу и остановились в сквере рядом. Я заметила его еще тогда, когда ехала на поезде в город. Хотя это место даже сквером назвать нельзя было. На небольшом пятачке между глухой стеной и старым тупиковым путем росло несколько деревьев и стояла одинокая лавочка. Я создала воздушный купол, который защищал нас от ветра и любопытных ушей, и повернулась к отцу.

– Как твой дар? – спросил тот, оценивающе оглядывая купол.

– Как обычно, – пожала плечами. – Аномалия никуда не делась, продолжаю осваивать воздух. Только уже в новом месте.

– Вот уж не думал, что ты окажешься в лучшей академии королевства.

– Как ты вообще узнал, что я здесь?

– Я был в Линте, и там мне все рассказали. Это же надо, напасть на сына барона.

– Это была самозащита, – буркнула под нос.

Конечно, я не ждала поддержки или защиты, но от неодобрения в глазах отца становилось совсем уж пакостно. Как будто я сама провоцировала Мариса. И как будто совершила преступление простив человечества, попортив его холеное лицо.

– Так зачем ты приехал? – сменила тему. – Что-то случилось дома?

Отец помолчал, а потом выдал:

– Я нашел тебе мужа.

– Что, прости? – от удивления я аж села на холодную скамейку.

Мне казалось, родители махнули рукой на свои матримониальные планы еще шесть лет назад. И тут такая новость.

– Я нашел тебе мужа. Он согласен взять тебя, даже не смотря на твой… изъян.

Ошарашенно покачала головой. Мозг категорически отказывался воспринимать эти слова.

– Вот, – отец вытащил из внутреннего кармана пальто большой конверт и подал его мне. – Подпиши брачный договор, собери вещи, и ночным поездом мы отправимся домой. Люди твоего будущего супруга будут ждать тебя там.

Я машинально взяла конверт, машинально достала бумагу и глянула на ровные печатные строки. И чем больше вчитывалась, тем сильнее меня начинало колотить от возмущения. Во-первых, предполагаемым супругом был исфаниец. Во-вторых, после свадьбы я становилась подданной Исфанийского Халифата. И в-третьих, все права на меня, мое имущество и даже на магию после свадьбы переходили мужу.

– Это… это что такое? – я подняла глаза на мужчину, который являлся моим родителем.

– Брачный договор, – повторил тот и протянул мне ручку, – подпиши его.

– Вижу, что это брачный договор. Но тебе не кажется, что он немного странный?

– Стандартный для исфанийцев.

– Но мы же не исфанийцы.

– И что? – не проникся мужчина. – Как будто межнациональные браки редкость в наше время.

– Вот только по сути ты продаешь меня в рабство!

Конечно, межнациональные союзы встречались часто. Со мной в комнате живет ребенок от такого брака, вполне себе счастливый и довольный жизнью. Но ее отец бросил родную страну, чтобы не тянуть жену под гнет суровых обычаев Халифата. Мне же предлагается по своей воле отправиться туда. Вот уж ни за что!

– Брось, – поморщился отец. – Супруг будет о тебе заботиться.

– Серьезно?

– Многие девушки мечтают о такой жизни, какой живут жены исфанийцев.

– Жить в гареме мужа, не выходя на улицу? Подчиняться любым его приказам и не иметь прав ни на что?

– Ты сгущаешь краски, – отец отвел взгляд. – Я нашел тебе прекрасного жениха, договорился с ним, уже обсудил все детали. Выгоднее партии ты не найдешь.

– А кто тебе сказал, что я хочу найти выгодную партию?

– Будешь всю жизнь прозябать в какой-нибудь дыре, гоняя облака? Ты же леди, как-никак, мы готовили тебя для совсем другой жизни.

– Это для какой же? Выйти замуж за толстосума, которому захочется молоденькую воспитанную жену, и стать полностью зависимой от него, чтобы не выгнал на улицу без денег и перспектив?

– Утрируешь, – поморщился мужчина. – Многие леди выходят замуж и во всем слушаются мужа. Так что не дури и подпиши договор, Мирайя, нам еще нужно успеть на поезд.

Я горько усмехнулась. Надо же, похоже отец уже все за меня решил. Вот только мы не в Халифате, а в свободном Кандере. И даже у родителей нет такой власти, которая бы заставила меня делать то, чего не хочу.

– Я не стану это подписывать, – сказала, откладывая договор. – И замуж за исфанийца, где бы ты его ни откопал, не пойду.

– Не дури, – стал раздражаться отец. – Ты должна слушаться и делать то, что я говорю.

– Мне почти двадцать три года. У меня давно уже своя жизнь.

– Мы с матерью столько в тебя вложили. Обеспечили лучших учителей, наряды для выхода в свет. Неужели ответишь на это такой неблагодарностью?

– Чем именно обеспечивать – вы сами решали, – ответила резко. – Не нужно перекладывать ответственность на меня.

– Подпиши договор, – отец поднялся и навис надо мной.

– Нет.

– Ты обязана. Мы уже взяли выкуп за тебя!

– Выкуп? – изумилась я, а потом снова схватила бумаги.

Нашла нужную цифру и присвистнула. Да за эту сумму можно было выкупить все наше поместье вместе с землей.

– Как видишь, сделка уже состоялась, – холодно сказал мой родитель. – Тебе остается только поставить свою подпись.

Я неверяще покачала головой. Дорого же ты меня оценил, папочка. Прямо товар высочайшего качества. Но как же больно осознавать, что ты не дочь, не член семьи, а просто возможность выгодного вложения. Впрочем, стоило понять это еще раньше и не тешить себя лишними надеждами.

– Значит, сделка, – прошипела я, вставая. – Вот только я – живой человек. И у меня есть свое мнение по этому поводу.

– Ты отказываешься? – изумился мужчина.

– Именно.

– Не могу поверить, что я вырастил змею, которая способна так легко наплевать на интересы семьи.

– А она у нас вообще была когда-нибудь, эта семья?

Я отряхнула пальто от прилипшего снега и развернулась. Отец схватил меня за рукав, но быстро спохватившись, отпустил. Зато преградил мне путь своей тяжелой тростью.

– Отдай за исфанийца Делму, – произнесла я, бестолково глядя на набалдашник в виде птичьей головы, – раз он такая прекрасная партия.

– Твоя сестра в прошлом году вышла замуж. За столичного банкира, которого я для нее нашел. И вполне довольна.

– Рада за нее.

Даже несмотря на бедность, мы с сестрой были выгодной партией для какого-нибудь богатого, но не знатного мужчины. Дворянский круг неохотно принимал простолюдинов. Поэтому жена-аристократка, способная ввести в высшее общество, потом даже унаследовать титул, и, к тому же, красивая, послушная, воспитанная, могла стать пределом мечтаний и без всякого приданого. Именно на это рассчитывали родители, строя планы на наше будущее. Видимо, сестра эти планы сумела воплотить. Впрочем, она никогда особо не противилась такой судьбе.

– Мы не сможем вернуть выкуп. Ты пустишь нас по миру, дочь.

– Не мои проблемы, – ответила равнодушно. – Прощай, отец.

Набросила капюшон и быстро зашагала в сторону академии. Глаза жгли злые слезы. Надо же, оказывается, это очень больно, когда предают близкие. Раньше казалось, что меня уже ничего не связывает с людьми, которые были моей семьей. Но видимо, глубоко внутри все же жила надежда на то, что я дорога им. И сейчас эта надежда умирала. Тяжело, мучительно, бесповоротно…

Я промчалась через город, не глядя по сторонам. Вокруг гуляли студенты и обычные горожане, веселились, ели вафли и пили горячий сидр. А мне хотелось убежать куда-нибудь подальше, никого не замечая. И чтобы никто не замечал меня.

Нырнула в ведущее к академии ущелье, но прибраться в общежитие незаметно не получилось. Почти у самого крыльца столкнулась с высокой фигурой в черном. Устояла, но во все стороны брызнули молнии.

– Эй, Искорка, – послышался знакомый голос.

Иррис Эльмарен машинально отшатнулся от разрядов, но потом осторожно взял меня за плечи.

– Пусти, – выдавила я, не поднимая голову.

– Что случилось?

Объяснять мне не хотелось. Не сейчас, и не ему. Поэтому я сделала шаг назад, раскинула руки, призывая воздух, и взлетела. Вокруг радостно взвыл ветер, приветствуя меня в своей вотчине. Он подхватил, обнял со всех сторон и бережно опустил на верхней площадке башне. Там, где не было посторонних. Там, где можно было порыдать в свое удовольствие.

Не знаю, сколько я плакала, сидя на краю площадки. От меня то и дело стреляло искрами. Ветер мимолетно гладил мои плечи, а воздушные элементали перебирали волосы и звенели колокольчиками, успокаивая. Но слезы – субстанция не бесконечная. Рано или поздно заканчиваются и они, оставляя только горечь и усталую тяжесть.

Наверное, так и должно было случится. Стоило уже давно понять, что в этом мире я совершенно одна. А тем, кто по какому-то недоразумению связан со мной общей фамилией, нет до меня абсолютно никакого дела. Впрочем, как и всем остальным.

Неожиданно за спиной кто-то вздохнул. Я повернула голову, и почти без удивления увидела Ирриса, сидящего прямо на полу возле двери. Поняв, что его заметили, универсал поднялся, подошел и осторожно устроился рядом.

– Искорка, – позвал он тихо. – Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Медленно покачала головой. Что тут еще сделаешь?

– Тогда просто знай, – кивнул парень, – если что – я рядом.

Он погладил меня по плечу. А у меня внутри вдруг что-то прорвалось, и слова полились сами собой:

– Семейство Орин – это мелкие, обнищавшие много поколений назад аристократы с юга страны. Когда-то давно наша фамилия имела вес в обществе, но азартные предки промотали все состояние, не оставив потомкам ничего, кроме долгов.

Немного помолчала, потом судорожно вздохнула и продолжила:

– Мои родители стали одержимы идеей вернуть роду былое могущество. И сделать это они решили через своих дочерей – меня и мою сестру, выгодно пристроив замуж. Нами начали заниматься с самого детства. Хорошие манеры, искусства, домоводство, даже умение флиртовать – всему этому нас учили, не жалея последних денег, чтобы перспективные женихи закрыли глаза на отсутствие приданого. Естественно, наше мнение по поводу будущего не учитывалось вообще.

Мне вдруг вспомнился мой первый выход в свет после шестнадцатилетия. Как родители прочитали мне двухчасовую инструкцию о том, с кем именно нужно танцевать. А когда я осмелилась поговорить с симпатичным сыном какого-то барона, мне устроили серьезную выволочку, потому что парень был четвертым отпрыском в семье и не мог рассчитывать ни на наследство, ни на приличное содержание.

– Когда у меня открылся дар, я очень обрадовалась. В нашей семье магов не было, и стихийная сила казалась мне чем-то совершенно волшебным. Но через несколько недель начались проблемы. Я начала биться током в ответ на любое прикосновение. Родители восприняли это как крушение надежд. Кто возьмет замуж девицу, к которой нельзя даже прикоснуться? Они стали приглашать магов, целителей. Обещали щедрую награду тому, кто сможет помочь. Вот только никто так и не смог. А потом я чуть не изуродовала сестру. У нас были не слишком хорошие отношения. Делма младше меня на год, и она всегда видела во мне соперницу в охоте на женихов, хотя я говорила, что не хочу замуж по расчету. И однажды мы в очередной раз поссорились. Она стояла слишком близко и ее зацепило разрядом… Целитель вылечил ожог, но родители окончательно обозлились на меня. Отселили в старый флигель, запретили появляться в доме и вообще сделали вид, как будто у них нет дочери по имени Мирайя.

Иррис вздохнул и обнял меня за плечи, бесстрашно притягивая к себе.

– Именно тогда я поняла, что рассчитывать нужно только на себя. Уговорила нашу экономку, и по совместительству няню, носить мне книги из библиотеки, чтобы подготовиться к вступительным экзаменам. Выбрала Линт, как непрестижный захолустный универ с маленьким конкурсом. И когда мне исполнилось восемнадцать, уехала учиться. За четыре года родители писали мне от силы пару раз. И то, только чтобы узнать, не справилась ли я со своей «особенностью».

– Мне жаль, – тихо произнес Иррис.

– А сегодня, представляешь, отец приехал прямо сюда, в Хельвинд. Хотел осчастливить меня новостью, что нашел мне мужа. И даже брачный контракт привез.

– Серьезно?

– Да. Хотел, чтобы я подписала и сегодня же с ним уехала.

– Ты ведь не подписала? – напрягся парень.

– Нет, – усмехнулась я. – Никогда не мечтала выйти замуж по контракту. А уж тем более за исфанийца, которому отец просто продал меня фактически в рабство, за большую сумму отступных.

– Продал, значит…

– Да. Знаешь, а ведь в глубине души я надеялась, что им не все равно. Но оказалось, меня с этими людьми не связывает ничего, кроме фамилии.

– Ну и наплюй, – тряхнул головой Иррис. – С семьей тебе не повезло, но рядом есть люди, которым ты нужна сама по себе, безо всяких условий.

– Спасибо, – я наконец смогла улыбнуться, – спасибо, что выслушал. Я выговорилась и стало легче.

– Это хорошо, – кивнул он.

Потом попытался взъерошить мне волосы, но ожидаемо получил небольшой разряд и рассмеялся. Элементали радостно зазвенели в ответ и прыснули в разные стороны. Я расправила плечи, глядя на стремительно темнеющее небо. Действительно стало легко и совсем не больно. И очень-очень свободно, как будто с меня окончательно упали оковы эфемерного дочернего долга перед семьей. Если мне суждено быть одной – буду одна. Закончу академию, найду работу, заведу себе электрического угря в аквариуме. Уж он то выдержит мои заскоки. Главное, смотреть в будущее с оптимизмом.

На горизонте показались пухлые тучи, обещающие снегопад. Желудок забурчал, я глянула на часы Ирриса и поднялась:

– Пойдем ужинать?

– Пойдем, – согласился тот, подавая руку.

А уже внизу, у самого выхода из башни, вдруг остановил меня и спросил:

– Отец случайно не говорил тебе, как зовут предполагаемого жениха?

– Как зовут… – покопалась в памяти, – Галиб Иль-Альяс. Так было написано в договоре. А что такое?

– Понимаешь… – нахмурился Иррис. – Тебе не кажется это предложение странным? Исфанийцы вообще редко женятся на иностранках, слишком уж они свободолюбивые и непокорные. А этот Иль-Альяс захотел жениться именно на тебе, да еще и денег дал много.

– Много, – согласилась я. – Да, это странно. Зачем платить столько за девушку, которая в принципе не может быть женой?

– Вот именно.

– Но я понятия не имею, зачем ему понадобилась. Мы с этим человеком точно не знакомы.

– Попробую выяснить. У Листа отец пять лет был послом в Исфани, может быть он знает, что это за крендель.

– Спасибо, – пробормотала я растерянно.

За ужином мое настроение почти поднялось до отметки «нормально», но Эвантея заметила неладное и, когда мы вернулись в комнату, спросила, что со мной случилось. Мне не хотелось пересказывать историю моей жизни заново, поэтому я поделилась только самым последним. Мол, отец решил выдать меня за исфанийца, чтобы поправить дела, а я отказалась.

– Ну и правильно, – поддержала соседка, подавая мне чашку с чаем. – Нечего тебе там делать.

За окном разыгралась настоящая метель. На фоне ночной темноты крупные пушистые снежинки казались снежными мотыльками, танцующими свои быстрые танцы. Но в комнате было тепло и уютно, а ароматный чай согревал еще и изнутри.

– Нет, есть девушки, которые мечтают выйти за исфанийца, – продолжала рассуждать Эвантея. – Чтобы заниматься ничегонеделаньем в каком-нибудь гареме и есть сладости. Но это точно не для нас.

– Точно, – согласилась я. – Кстати, твоя фамилия, она ведь не исфанийская.

– Ага. Это мамина. Папа взял ее после свадьбы. С местной фамилией дела вести легче. К тому же, он жутко поругался со своими родителями, когда собрался жениться на девушке из Кандера. Те были категорически против этого.

– А с кем вы тогда ведете дела?

– С папиным братом. Такой же отщепенец, – хихикнула огневичка. – Отказался брать гарем и счастливо живет с одной женой, любимой и единственной.

– Здорово, – пробормотала я.

Наверное, отец Эвы тоже мог знать, кто такой этой Галиб Иль-Альяс. Но зачем еще и ее грузить своими проблемами? Меня никто не заставит выйти за него замуж, если не захочу. А я не захочу. Так что вряд ли когда-нибудь еще услышу об этом исфанийце.