Искорка надежды

Глава 17

Уже в своих покоях, готовясь к встрече с принцем, я решила попробовать призвать огонь. Как и ожидалось, ничего не вышло. Я пыталась представить его, почувствовать жар, как он выходит за пределы моего сознания, тела и души. Даат дал мне нечёткие советы по этому поводу. Но каждый раз свеча и кусочек пергамента оставались невредимыми.

Решив оставить это на потом, я направилась в зимний сад. Отец посоветовал мне это прекрасное место. Я никогда не любила растения, но то, что сделали садовники дворца, было восхитительно. Всё напоминало огромный лабиринт, но высотой всего до талии. Кустовые розы были рассажены от ярко-красных, плавно переходящих к белым. Красивые зелёные изгороди, а между ними — двухместные скамейки. Ближе к стенам, за оградой из плюща с мелкими фиолетовыми цветами, стоял столик и пара стульев с высокими спинками. На одном из них сидел Тристан.

— Я опоздала? — спросила я, проводя ладонью по белому бутону розы и глядя на жениха.

— Боялся потеряться в коридорах, пришёл пораньше, — объяснил принц. — Я приготовил подарок.

Принц вышел из-за плюща, держа в руках небольшую круглую коробочку, обитую бархатом.

— Возможно, я спешу. Я понимаю, что даже после свадьбы ты останешься в своей стране, а мне нужно будет приспосабливаться к традициям Мэйнфилда. Но я хочу, чтобы это было на тебе в день помолвки.

Он поднял крышку, и я увидела брошь, лежащую на маленькой подушечке. В центре, над водой из голубых камней, распахнув крылья, летели две птицы. Всё переливалось и сияло.

— Это семейная брошь. Отец однажды подарил её матери, чтобы она приняла его как мужа.

— После такой красоты кто угодно согласится, — я кончиками пальцев коснулась золотой окантовки броши, боясь нарушить её сияющие переливы.

— Мать не согласилась.

— Ты шутишь? Но они же вместе.

— Я не должен об этом говорить. Это скорее слухи, чем правда.

— Если тебе тяжело об этом говорить, конечно, не стоит. Но я выслушаю, если всё же решишь рассказать, — я приняла раскрытую коробочку и, обойдя принца, села за столик. На нём уже стояли пирожные и фруктовый чай.

— Возможно, когда-нибудь…

— В любой семье есть тайны, и я не боюсь узнать о ваших.

— Ты права, — он сделал паузу, будто собираясь с силами, — мать выдали замуж силой. По словам придворных, она была жизнерадостной и очень неусидчивой натурой. Всем женихам от неё доставался только отказ. Но мой отец, тогда ещё кронпринц, такого отказа не стерпел. Он привык добиваться желаемого любой ценой, и отказ ударил по его гордости. Кто посмеет отказать без пяти минут королю в такой чести, как женитьба на их прекрасной дочери? Вот и родня матери не могла отказать, а по моему мнению, и не хотела.

— Твоя мать несчастна в браке?

— Он её сломал. Она отказалась консумировать брак, и отец взял её силой. Наша идеальная семья не так уж идеальна, — он опустил взгляд.

— Но откуда ты это знаешь? Неужели просто слухи? Ты уверен, что это правда?

— Фрея, как ты можешь рассуждать иначе, увидев девушку с синяками и содранными ногтями? Я знаю, как поступил мой отец в первую брачную ночь с моей матерью.

— Но как?

— Я подслушал разговор родственников, которые до сих пор осуждают мою мать.

— За то, что она не смогла полюбить отца?

— За то, что она не смогла покориться. По их мнению, женщина должна слепо подчиняться мужчине.

— Это бесчеловечно, — мой голос почему-то стал шипящим, а вместо лица Ариадны я увидела своё.

— Согласен. Она воспитывалась в семье со старыми устоями. Кстати, тогда она забеременела Каспаром.

Я слушала, впитывая каждое слово и представляя в своей голове все страдания королевы.

— Тогда она хотела покончить с собой. Родить ребёнка от насильника, даже если это её муж, было выше её сил.

— Продолжай.

— Каспар родился, но она не могла даже взять его на руки. Его воспитывали кормилицы и няньки. Он и сейчас для неё чуть больше, чем пустое место. Только кровь связывает их как мать и сына. К тому же, в нём открылась сила, спавшая в роду отца веками. Источники говорят, что эта сила несла за собой огромные разрушения и не поддавалась контролю, а потому её вынуждены были запечатать. Как и каким образом сила проснулась вновь, неизвестно. А Каспар, как первый претендент на трон, должен иметь до коронации жену. И, чтобы не смешать свой огромный дар с силами невесты, выбирали из семей без способностей.

— Моргана такая, — тогда понятно, почему ему всегда плевать на невесту. И мне стало боязно от того, что я привлекаю внимание Каспара.

— Но, как тогда сумел родиться ты? Неужели он снова… — закончить фразу мне не хватило мужества, но Тристан всё понял.

— Возможно, я и не должен был родиться. Но в то время буйствовала холера, и Кас очень серьёзно болел. Отец не знал, как уговорить мать лечь с ним в постель, но ему нужен был наследник. Поэтому он обратился к травникам. У нас в королевстве их много. Они дали ему отвар, который позволил зачать ребёнка без применения силы.

— Опоил? Она сама его пожелала?

— Да. Но у этого настоя есть особый эффект. Если переборщить, то мужчина больше не пожелает женщину, которой давал питьё. А отец так боялся остаться без наследника, что перестарался. После близости отец перестал желать мать, а мать и так не желала его. Теперь они что-то вроде партнёров. Но у отца огромный послужной список любовниц. Ходят слухи, что последней его фавориткой была старшая сестра Морганы.

— А мать?

— Я не знаю насколько это правда, но когда мне было не больше пяти лет, я подслушал, как придворные сплетничали о том, что отец казнил возлюбленного матери. Больше отношений у неё не было. Полагаю, она рассчитывает пронести свою любовь сквозь эту жизнь и найти в следующей.

— Тристан, ты правда веришь во всё это?

— Скорее да, чем нет. Когда Кас был маленьким, он никак не мог понять, почему мать так холодна с ним. Но уже с детства он был копией отца, а со временем это сходство лишь увеличивалось.

— Это чудовищно, Тристан. Вы не заслужили такого детства.

— Я рассказал тебе это всё не для того, чтобы вызвать жалость к себе или брату. Ни в коем случае. Я хочу сказать и доказать, что не притронусь к тебе, пока ты сама того не пожелаешь. Я не хочу ломать тебя и принуждать. Хватит искалеченных судеб.

— Тристан…

Я благодарна, что принц установил такие границы в наших отношениях и не пытался навязать мне что-то против моей воли. Я хочу, чтобы он видел во мне нечто большее, чем просто супругу.

Мысль о том, что принц Каспиан мог бы поступить так же, как его отец, пугает меня. Но в то же время я не верю, что такое могло произойти на самом деле. Да, старший принц не отличается терпением и выдержкой, но он не был груб. Скорее, он был просто напорист.

Эта история пролила свет на многое. Она показала, как по-разному произошедшее с матерью повлияло на сыновей. Один из них пытался бунтовать и обратить на себя внимание, а другой научился жить с холодной головой, негласно поклявшись себе не повторять судьбу своей семьи.

Я поднимаюсь со стула и обхожу полукруг столешницы. Принц встаёт следом, с подозрением следит за мной. Да, я не умею соблазнять мужчин, во мне нет этой искры.

Я жутко волнуюсь. Я хочу вернуть своё право первого поцелуя, сделанного по своей воле.

Он смотрит на меня с восхищением, когда я хватаю его за лацкан сюртука. Он не знает, что так я пытаюсь унять волнение. Он берёт меня за руку, и я отпускаю ткань.

— Помни, что только по твоей воле… — его шёпот стих, а фраза так и осталась незаконченной. Я прижимаюсь губами к его губам, ощущая покалывание его лёгкой щетины на своей коже. Неумело целую сначала верхнюю, а затем нижнюю губу, вдыхая аромат фруктов и мёда. Принц прижимает меня к себе, проводит пальцами по спине, от чего у меня по коже бегут мурашки. Он снова смотрит в мои глаза, а я вижу в них своё отражение. Принц нежно повторяет мои движения, от чего внутри всё меняется местами, в голове каша, а в ногах совсем нет сил.

— Я помню, что всё должно быть обоюдно, — прерываю долгое молчание.

— Так оно и было, — он коротко целует мой висок и прекращает обнимать.

Краем глаза замечаю движение позади принца. Тристан не замечает моей заминки, он всё ещё поглощён моментом нашей внезапной близости. От нас стремительным шагом удаляется Каспиан. Но что ему тут было нужно? Иногда мне кажется, что он меня преследует. Тристан достаёт из кармана часы и хмурится.

— Прости, я должен уйти. Отцы который день созывают совет, чтобы составить наиболее выгодный договор. Мы тоже приглашены. Кас, наверное, уже там.

Я делаю невозмутимое лицо и тянусь за коробочкой с брошью.

— Идите, а я обещаю надеть её на помолвочное платье.

Он снова целует мою руку и со вздохом сожаления уходит вслед за братом.