Искорка надежды

Глава 23

Мне жарко, по телу струится пот, влажные волосы прилипают ко лбу и спине. Я пытаюсь повернуться, но упираюсь лбом во что-то твёрдое и тёплое. Я нагрела спинку кровати?

Я тру глаза, коротко зеваю и пытаюсь потянуться, но что-то сковывает мои движения. Неужели я всё ещё в своей постели?

Прислушиваюсь и слышу глубокое умиротворённое сопение. Я точно нахожусь под влиянием алкоголя, поэтому не реагирую на присутствие постороннего в моей кровати.

Я прижимаюсь ближе и понимаю, что упираюсь лбом в тёплое мужское тело. Втягиваю воздух, чувствуя знакомый запах.

Неужели это сон? Если да, то слишком приятный.

Шевелюсь, пытаясь прислониться ещё ближе. Чья-то горячая рука обхватывает меня и притягивает ближе. Это не сон!

От этой мысли я распахиваю глаза и вижу чёрные волосы Каспиана, его хитрую красивую улыбку и сонно прикрытые глаза.

— Тшшш, — он причмокивает губами и продолжает сопеть.

— Каспиан! Как ты оказался в моей кровати? Проснись!

Я трясу его за плечо, свободной рукой вцепившись в покрывало.

— Что? Ну что?

— Почему я нахожусь с тобой в таких ситуациях чаще, чем со своим женихом?

Он открыл глаза и взглянул на меня. Его голубые глаза словно светились. Он внимательно осмотрел меня, остановив взгляд на порезе, который заботливо оставила моя мать. Его рука потянулась к ране и нежно прошлась по её контуру. Моё дыхание участилось. Осознание того, что я была обнажена, а меня укрывали только покрывала, добавляло остроты моменту.

— Кто это сделал с тобой? — спросил он.

Таким тоном Каспиан шептал мне горячие признания, когда мы были в алькове. Но сейчас его взгляд был далёк от нежности.

— Скажу лишь, что этого врага ты не увидишь мёртвым, — ответила я, не желая ябедничать. Я была способна защитить себя от нападок своей матери.

— У меня только два вопроса: как и зачем ты здесь появился? — спросила я.

— Интересные вопросы. Дай подумать, — усмехнулся Каспиан, потирая подбородок. — Кажется, мы договаривались о тренировке?

— Так и есть, но я всё ещё не понимаю, как это связано с твоим присутствием в моей кровати, — попыталась я говорить максимально строго, прикрываясь обеими руками.

— А ещё ты волновалась, что я не смогу обойти гвардейцев, — хмыкнул принц и уселся на кровать. — Как ты можешь заметить, я здесь. Так что вставай и пойдём.

Он поднялся на ноги, сладко потягиваясь. Я оценила ширину его плеч и атлетическое сложение его тела.

— Вставай, пойдём, — он резко дёрнул меня за руку.

Я слетаю с тёплой постели, как пушинка, в последний момент успевая прикрыть своё голое тело тонкой тканью. Мои ступни чувствуют холод. Иначе почему мои зубы так стучат?

— Нравится себя мучать? Я знаю, что ты чувствуешь, но зачем так поступаешь? — спрашивает он.

— Не знаю, — пожимает он плечами с какой-то детской шаловливостью. — Мне это в самом деле нравится. — Он смотрит на мой очень тупой взгляд. — Когда я уже точно не смогу попадать к тебе вот так в покои, я буду вспоминать эти наши милые моменты и наслаждаться ими.

— Обнимая очередную любовницу, — разрушаю романтическую ауру, которая возникла очень быстро. — Отвернись, я пойду переоденусь.

Он покорно выполняет мою просьбу. Шлёпаю в своей импровизированной мантии до гардеробной. Нахожу камзол, пошитый Фабьеном.

Не помню, когда последний раз делала себе причёску. Кажется, это было в другой жизни — сказочной и беззаботной. Нахожу ещё одну чёрную ленту и заплетаю косу. Надеваю сапоги и возвращаюсь к принцу.

Он бесцеремонно читал и изучал мои документы, оставленные на столе.

— Не очень вежливо рыться в чужих вещах, тем более в важных документах, — говорю я.

— Тут в документах ошибка, — отвечает он. — Написано, что средства были отправлены в Скандарию в качестве гуманитарной помощи жителям Мэйнфилда, которые оказались в чужой стране во время войны. Но такого не было, Фрея.

Я подхожу ближе, и он указывает на немаленькую сумму, подтверждённую подписью монарха.

— Кто-то очень ловко присвоил деньги из казны себе. Вспомни, никто резко не обогащался с начала войны? — спрашивает он.

— Не припоминаю, — отвечаю я.

— Клавдий… Он тогда уже как три года жил у нас в столице. Перед началом войны он хвастался при дворе, что купил усадьбу и приличный земельный участок.

— Откуда у него такие средства? Даже если это и его рук дело, сейчас мы ничего не сможем доказать, — говорю я серьёзно. — После свадьбы, когда меня коронуют, я сменю людей, занимающих свои должности долгое время.

— Хочешь нарушить многовековые традиции наследования? — спрашивает он.

— Хочу пресечь воровство под носом у королевы. Не позволю выставлять себя дурой, — отвечаю я.

Под его взглядом мне становится жарко, и я чувствую неуместный трепет. Чёрт, чёрт, чёрт, он всё больше и больше мне нравится.

— Тебе говорили, что тебе идёт чёрный цвет? — спрашивает он.

— Мне говорили, что ты его слишком нежно любишь, — отвечаю я.

— О, я могу быть нежным, — говорит он, обнажая белоснежный ряд зубов в очаровательной улыбке.

— Моргана оценит. Идём, до рассвета мало времени.

Он вывел меня через тот же альков, который когда-то сводил меня с ума. Воспоминания о том, что произошло здесь, заставили меня содрогнуться.

Каспиан повёл меня не на оружейный двор. Издалека я увидела, что двор освещён факелами, а лязг мечей разносится на большое расстояние.

— Кто может тренироваться в такое время? — задала я вопрос вслух.

— Генерал Хант последнее время неистовствует, — ответил Каспиан, выдыхая облака пара. — Его отвергает женщина, а такие мужчины, как он, не привыкли к отказам.

— И кто же приглянулся этому старику? — спросила я.

Каспиан хитро улыбнулся, словно знал великую тайну, но не спешил ею делиться. Он ждал, когда моё любопытство победит меня.

Каспиан подпоясался и вложил меч в ножны.

— Ваше Высочество, либо вы сейчас ответите мне, либо я… не знаю, но я обязательно придумаю, как вам отомстить, — сказала я.

— Отныне, леди Фрея, мои услуги становятся платными. Если вас интересует какая-то информация, то я готов предоставить её вам за один поцелуй. Я считаю, что это равноценный обмен.

— И вы так вытягиваете поцелуи из каждой девушки? — спросила я.

— И не только, — усмехнулся принц, а мои щёки опалило жаром.

— Вообще, — мой голос меня подвёл, — это подло пользоваться слабостями женщин, чтобы удовлетворить свои желания.

— Ну, носить чёрный цвет, зная, как он мне нравится, тоже не очень честно, — ответил он.

— Не для вас мои наряды выбирались, — парировала я.

— Моя милая Фрея, ты полна загадок, но я не сдамся, пока не разгадаю их все. Даже если на это уйдёт вся моя жизнь, — сказал он, глядя мне в глаза.

— В каждой девушке должна быть загадка, — ответила я, забирая свой меч. — Иначе становится скучно.

— С тобой не соскучишься. Ты как шкатулка с секретами: каждому путнику открываешь свой, особенный секрет.

— Я обычная, Каспиан, а ты идеализируешь мой образ, который сам же и создал в своей голове. Пойдём, куда ты хотел меня отвести?

Мы вышли за стены замка и направились в сторону лесной глуши. В свете луны замок казался волшебным и далёким.

— Далеко ещё?

— Нет, мы уже пришли. Здесь есть небольшая рощица, где нас никто не увидит и не услышит.

— Я не буду бояться такой тесной аудиенции, потому что доверяю тебе.

— Помнишь, какую позу и шаг я тебе показывал? — словно не замечая моей колкости, спрашивает он.

Я неловко встаю в ту позицию, смутно вспоминая нашу первую встречу.

Дальше был просто танец наших мечей. Каспиан атаковал меня, но не в полную силу, просто отражая мои удары. Он действовал легко и непринуждённо, в то время как я, обливаясь потом, действовала неумело и неуклюже.

Он давал мне разные советы, полностью отключившись от флирта и наших привычных колкостей. Он стал самым настоящим ментором.

Спустя некоторое время я упала на притоптанный снег, уставшая, и смотрела, как сквозь голые ветви деревьев на меня смотрят два спутника. Каспиан лёг рядом.

— Не думал, что ты продержишься так долго на тренировке.

— Я выносливая.

Он неопределённо хмыкнул.

— И упорная.

Сейчас мне с ним легко. Я не хочу обманываться, но в данный момент передо мной был тот самый Каспиан. Настоящий, искренний. Боюсь спугнуть этот момент.

Он поворачивается ко мне и подпирает голову ладонью. Теребит кончик моей косы, пропуская между пальцами атлас чёрной ленты.

— Я всё ещё не хочу твоей свадьбы, — серьёзно говорит он.

— Зато её хотят сразу две страны. Что, по-твоему, весомее?

— А ты? Ты хочешь?

— Не знаю. Мне стоит быть благодарной, что мой жених ровесник, а не дряхлый старик.

— Если бы это было так, то он не дожил бы и до помолвки.

Я саркастично улыбнулась и закатила глаза.

— Возможно, я ещё успею полюбить Тристана. Если уж и выходить замуж, то только по любви. Знаешь, когда чувствуешь тепло под грудью, нетерпение увидеть любимое лицо или хотя бы засыпать, зная, что с твоим любимым всё хорошо. А ещё проводить каждый свободный миг вместе, забывая обо всём на свете. О долге перед народом, об обязанностях.

Я грустно вздыхаю и прикрываю глаза.

— Просто чувствовать в этом человеке весь мир.

— Понимаю, — его тёплое дыхание согревает мои зардевшиеся щёки, и я открываю глаза.

Лицо Каса так близко, он смотрит прямо в мои глаза, словно читая меня и впитывая каждую мою эмоцию.

— Не делай так, — говорю я, отворачиваясь от него.

— Как? — спрашивает он.

— Как тогда… за гобеленом…

Его пальцы такие горячие, они вырисовывают жгучие узоры на моей шее.

— Я тебя тогда обидел? — В его голосе столько трепета.

— Ты заставил меня чувствовать себя грязной. Это серьёзнее обиды.

— Но я бы не изменил ни секунды в том моменте и, не задумываясь, повторил бы всё снова. Ещё тысячи раз. Просто чувствовать тебя рядом. Потому что ты уже здесь, — он положил мою ладошку себе на сердце. Оно бешено стучало, словно желая вырваться из тела хозяина и лечь в мою руку. — Ты проникла слишком глубоко, не приложив и малейших стараний.

Его голос слишком тихий и хриплый. От интимности момента начинаю дрожать. Смотрю в его невероятно голубые глаза, запоминаю каждую чёрточку его изумительно прекрасного лица. Отмечаю мелкие, едва заметные шрамики на виске и над бровью. Сдерживаю свои руки, чтобы не провести ими по его щетине. Всё это не моё и не для меня.

— Я не хотела этого. Честно, — вру я, пытаясь скрыть эмоции, которые вызывает во мне Каспиан.

Мы ещё какое-то время смотрим друг на друга, и до меня доходит, что сейчас весь мой мир сосредоточен в глазах Каспиана. Всё остальное неважно. Есть только он и я. Этого достаточно, чтобы испугаться одной очень важной вещи.

Но не только эта мысль напугала меня. А ещё и раскатистый вопль между деревьями, от которого даже птицы взлетели со своих гнёзд.