Искорка надежды

Глава 3

Утром я проснулась и первое, о чём подумала, — это был очень реалистичный сон. Мне показалось, что я просто впечатлилась событиями предыдущего дня. Но тяжёлые покрывала и меха, под которыми я пряталась, говорили об обратном. Всё, что происходило, происходило на самом деле.

Что я знаю о Средневековье? Чума, насилие, ранняя смерть. Возможно, по местным меркам я уже старая дева. Как я могу погрузиться в чужую жизнь, если не знаю элементарных вещей? Как мне себя вести? Как одеваться, с кем общаться, какой вилкой есть устриц, а какой — пирожное?

Мне нужно обсудить всё с Ри. Хотя, если она вернулась к своим делам, люди могут заподозрить неладное, решив, что она много себе позволяет. Чего доброго, они сговорятся и убьют её. Я знаю, я сериалы смотрела.

Буду действовать интуитивно. Что там говорили мои родители? Подменыша отравили? Хорошо, притворюсь, что вышла из комы, и с видом подстреленной косули буду допытывать минимальные сведения, чтобы начать работать.

Жаль только, что мой диплом так и не пригодится.

Я перевернулась на спину в центре внушительной кровати, заложила руки за голову и начала буравить взглядом балдахин. Красивая парчовая ткань нежно-голубого цвета с серебряным узором. Вообще, все помещения светлые, с природными цветами и узорами, никакого пафоса, всё сдержано и лаконично. В гостиной камин, около него тахта и пару кресел с витыми подлокотниками, рабочий стол, на нём книги и какие-то свитки, огромный ковёр — в его мягком ворсе утопают ноги. В спальне — громадная кровать и туалетный столик, рядом со столиком — ширма. Видимо, одежду мне приносят, хотя, возможно, где-то замаскирован шкаф, нужно будет поискать. Ещё есть столовая, но я туда не заходила, вчера мне было не до осмотра «музея эпохи Возрождения». Меня до сих пор пробирает дрожь от мысли, что я в плену величественных дикарей, где за любую провинность казнят.

Я не заметила, как снова заснула, и сквозь дремоту услышала шорохи. Моё тело напряглось от страха по нескольким причинам. Во-первых, на меня уже покушались, и у них почти получилось, с той лишь поправкой, что это была не я. Во-вторых, вероятно, многие уже знают о моём «чудесном исцелении», и убийцы захотят повторить попытку. И, наконец, в-третьих, на мне из одежды только кулон, который я ни за что не сниму. Пока украшение на мне, я чувствую себя в безопасности.

Слышу шорох тканей, приоткрываю один глаз — из окна прямо мне в глаза светит солнце. Не ожидавшая такого подвоха от матушки-природы, я застонала.

— Ваше Высочество? О, святая Матерь, вы очнулись! — Я так понимаю, это моя служанка. — Не двигайтесь, я позову доктора!

Девушка выскочила из моих покоев. Ну здравствуй, моё высочество Фрея. Добро пожаловать в новую жизнь. Как там говорила директор? Пусть жизнь станет сказкой? Не зря её величали ведьмой.

Я подтянулась и уселась поудобнее. Вскоре в помещение влетели доктора, пара слуг, разряженные придворные и королевская чета. Называть их родителями даже в мыслях неприятно. Они начали целовать меня, причитать что-то невразумительное, ласковое, матушка даже пустила пару слезинок. Но от неё нестерпимо пахло какими-то средневековыми духами — она что, вызвала слёзы с помощью этой бурды? На что только не пойдут люди, лишь бы в чужих глазах казаться лучше.

— Святая Матерь, о, слава Богине, с тобой всё в порядке! — произнёс кто-то из них. — Мать причитала, а я смотрела на перекосившееся лицо отца испуганными глазами. Сейчас бы добавить грустную мелодию скрипача, и получилась бы драма года.

Королева прошептала мне на ухо: «Подыграй нам». Её тон был совсем не таким, как минуту назад, когда она зарывалась лицом в мои волосы, как любящая и волнующаяся мать.

— Матушка, я так испугалась, — выдавила я из себя пару слов, заикаясь. — Долго я была без сознания?

— Неделю, Ваше Высочество, — сказал доктор, нащупывая мой пульс. Ещё пара помощников что-то конспектировали.

— Но теперь всё будет в порядке. Мы не допустим, чтобы тебе хоть что-то угрожало, — сказала королева. Её актёрский талант заставлял меня восхищаться. Но я снова посмотрела на отца. Его взгляд ясно давал понять: «Пока ты нам полезна».

Когда театр идиотов закончился и служанка натянула на меня корсет и надела платье с рукавами до самого пола, она обронила пару слов о том, как болезнь заставила меня исхудать. Я попросила сопроводить меня до королевской библиотеки, отговорившись тем, что мне нужно время, чтобы окончательно прийти в себя.

Мы шли по широким коридорам с высокими стенами и резными потолками из тёмного дерева. На стенах висели картины в бронзовых рамах с витиеватыми узорами. Всё было величественно и пафосно.

По пути мы встречали придворных. Они кланялись и смотрели на меня исподлобья, как на восставшего мертвеца. Значит, никто не ждал моего выздоровления!? Почему-то не удивлена. Но меня раздражали их приветливые и ласковые слова, особенно сквозившая неприкрытая лесть.

Ещё я обратила внимание, как они всячески пытались выделиться друг перед другом, сильнее всего, конечно же, женщины. Одна из них, наверное, будет мне являться в кошмарах.

Пышное платье с сотнями юбок розового цвета из ткани, больше подходящей шторам. Такой двигающийся ламбрекен, с кучей дорогих побрякушек. Между её стиснутыми грудями утопало колье, а с ушей свисали длинные серьги из разных драгоценных камней: сапфиров, изумрудов и бриллиантов.

Ощущение, что ювелир-самоучка сделал это украшение ради забавы, а эта особа решила, что изделие просто верх дорогого искусства. Но вишенкой на торте оказалась высокая причёска с накладными прядями и маленькая шляпка, которая ни с чем не сочеталась. Весь образ был сборной солянкой, и я искренне надеялась, что мода этого государства всё же не так безнадежна. На фоне этой дамочки я в плотном тёмно-бардовом платье, тонким ободком принцессы и одним небольшим кулоном с маленьким оранжевым кристалликом на шее — вообще сливалась со стенами. А я явно выше по статусу.

— Ваше Высочество, — ламбрекен склонилась в низком реверансе, и колье вынырнуло из её грудей. Я чуть не расхохоталась, но сумела сдержать равнодушное лицо. — Мы молили Богиню о вашем исцелении, и как же мы рады, что наши молитвы были услышаны.

«А я буду молиться Богине, чтобы она даровала вам чувство меры», но вслух я, конечно же, этого не сказала. Вообще, не стоит многословить. Прикинуться равнодушной и высокомерной глупышкой и отвесить пару благодарностей.

— Премного благодарна, — ответила я с нескрываемым презрением, хотя странно, что она меня раздражает, ничего предосудительного она ещё не сделала — не успела. — Леди… простите?

— Леди Диверсати, — с лёгким непониманием поправила меня дамочка-попугай.

— Прошу меня простить, я ещё не совсем окрепла, — я ещё сильнее задрала нос, доказывая обратное. — Мне нужно идти, кстати, милая шляпка.

Я отбросила прядь волос с виска и последовала за служанкой. Никогда раньше я не вела себя так с окружающими. Обычно я старалась быть кроткой и милой. Но, возможно, это просто защитный рефлекс. Как там говорится в поговорке: лучшая защита — это нападение? Пусть будет так.

Служанка молча вела меня сквозь анфиладу комнат. Я старалась запомнить дорогу обратно, потому что это место было похоже на лабиринт, даже если мы шли прямо.

Наконец мы свернули налево и оказались перед огромной дверью из тёмного дерева. Ручки на ней были сделаны из той же бронзы, что и рамы на картинах. Тот, кто это сделал, явно обладал хорошим вкусом.

Я отпустила служанку и потянула дверь. Она поддалась с лёгким скрипом, и я вошла в храм знаний. Переступив порог, я чуть не споткнулась о подол своего платья и в изумлении открыла рот. Это была не просто библиотека, а настоящее книгохранилище. Три балкона были уставлены сотнями тысяч книг, добраться до которых можно было по винтовым кованым лестницам с такими же коваными цветами чёрного цвета. В противоположном конце библиотеки, в свете канделябров, стоял огромный глобус на деревянной подставке. На столе были разбросаны свитки и потрёпанные книги.

С поисками ответов в книгах можно было немного повременить, ведь я хотела потрогать эти музейные экземпляры. Я подошла ближе, и твёрдая подошва моей обуви безжалостно нарушила тишину библиотеки. Приблизившись к винтажным вещам, я вдохнула запах книг, дерева, бумаги и горящих свечей. Затем я провела кончиками пальцев по лакированному дереву подставки глобуса — гладкое покрытие приятно охладило мою кожу. К свиткам и папирусам я боялась прикасаться, мне казалось, что они могут рассыпаться в прах.

На стене висела огромная карта этого мира. Если глобус здесь не просто для красоты, то планета всё же круглая. Отлично, хоть что-то неизменно. Я подошла ближе и осмотрела границы. Мой родной Мэйнфилд со всех сторон был окружён другими государствами и по форме напоминал печень. Если климатические пояса здесь такие же, как на Земле, то мы находимся на самом юге, а на западе нас вертикально опоясывает полуостровное государство Скандария. Кстати, с ними нас объединяет река, впадающая в их море. К востоку от нас лежит несколько государств, но они подписаны как «Объединённые Границы Устилады». Что-то мне подсказывает, что места там неспокойные. На севере нет никакого государства, белый отрезок пергамента подписан как «мёртвые земли». На приличном расстоянии, на юго-востоке от материка, отмечен небольшой остров и подписан как «Остров Забвения». Само название навевает тоску, нужно будет узнать у Ри, что это за место такое.

Перебираю ногами по ступеням и поднимаюсь на второй ярус книжных полок, их сотни, как мне найти то, что мне нужно? Только на осмотр книжных обложек уйдёт неделя. Должен же быть смотритель или просто библиотекарь? Но здесь ни одной живой души, кроме меня. Я уже была готова отпустить ситуацию и упасть на ближайший диванчик, с целью стать частью этого интерьера, как чьи-то руки обхватили меня сзади за талию, а чей-то нос уткнулся мне в волосы.

Какого чёрта!?

— Боги, малышка, я так переживал, — проговорил некто слишком слащавым голосом, который мне сразу не понравился. — Ты так меня перепугала. Я пришёл поговорить к тебе, а ты уже лежала без сознания на полу.

Интуиция подсказала, что этот мутный тип очень близко знаком с моей подменой. Я бы даже сказала, глубоко знаком.

— Руки убрал! — цежу сквозь зубы и вместо страха чувствую подступающее раздражение.

— Не можешь простить мне интрижку с Жаннет? Я ведь уже извинился. К тому же, это было несерьёзно.

А я смотрю, прошлая принцесса хранила в шкафу не только бархатные платья, а ещё и парочку скелетов. Сомнительное мне досталось «наследство».

Пытаюсь повернуться, но руки чужака не позволяют мне этого сделать.

— Повторяю в последний раз: убери руки! — говорю я незнакомцу.

Он продолжает вести себя вызывающе, и я уже готова применить силу.

— Куколка, не кипятись! — слышу я, как в его сладкий голосок пробираются гневные нотки.

Его пальцы сжимают мою талию, и я больше не могу терпеть.

— Пусти меня, или тебе же будет хуже! — говорю я громко, настолько, что эхо ещё пару секунд гуляет по помещению.

Кажется, под потолком что-то пролетело, надеюсь, это не известка.

— Изнеженная королевская дочка! Что ты мне сделаешь? Нажалуешься папеньке? Да он с тебя шкуру спустит, когда узнает, как ты его подставила, а потом женит на мне же, чтобы скрыть следы позора.

Моё терпение лопается, и я наступаю со всей силы ему на ногу. Он охает и отступает, наконец освобождая меня из своих противных объятий.

Поворачиваюсь и, не рассматривая его лица, отвешиваю звонкую пощёчину. Руку жжёт, трясу ею, пока этот герой-любовник не заметил, но тут же принимаю грозный вид (ну как грозный, как хомячок в битве за орешек), когда он поднимается.

Осматриваю его, и ничего не запоминается. Ну, ничего. Совершенно не запоминающиеся черты лица, волосы собраны в хвост, а ярко-красный наряд больше похож на сигнал светофора, чем на предмет роскоши. И что эта дура в нём нашла?

Пока он в растерянности, хватаю его за грудки. Пальцы сводит от напряжения. Парень в шоке хватает меня за ладони в попытке отцепить, но я уже успела разозлиться, поэтому, не обращая внимания, продолжаю спасать себя из этой ситуации.

— Значит так, я тебя не знаю, а ты относись ко мне и моему титулу с высшей степенью уважения. Узнаю, что ты плетёшь против меня интриги или распускаешь сплетни — твоя голова будет красоваться у меня на балконе. Уяснил?

— А такая ты мне больше нравишься, — он потянулся пальцами к моему подбородку, но я оттолкнула его, и он налетел на стеллаж с книгами.

— В твоих же интересах запомнить мои слова. Всего доброго. — Пока спускаюсь по лестнице, обматываю вокруг запястий концы рукавов.

Делаю пару дыхательных упражнений и на свежую голову ужасаюсь тому, что сделала. Откуда столько агрессии? Что творится со мной, и почему я не решила всё словесно? Интриги дворца меня ещё не коснулись, а я уже успела нажить пару врагов, которые точно спляшут польку на моих костях, предварительно их перемыв.

Где Ри? Где этот старикашка Даат? Мне нужно с ними поговорить, мне хочется уйти из этого замка, хочется вернуться домой и продолжать жить жизнью, которая мне принадлежала. Пусть священник созывает всех своих приспешников и под мерцание северного сияния отправляет туда, откуда взял.

Дыхательные упражнения не помогают справиться с дрожью. Как можно скорее выбираюсь из библиотеки, мимо меня снуют слуги, вынося засохшие цветы и неся на их место свежие.

— Ваше Высочество, — вздрагиваю от голоса служанки. Почему она не ушла? — На вас лица нет! Вы видели эту ужасную горгулью?

— Что? Нет! О чём ты вообще? — Разматываю рукава платья под неодобрительный взгляд служанки.

— Ну, горгулья, она не впускает никого в библиотеку. Её даже наш библиотекарь боится: закрылся в своих покоях и не выходит, говорит, пока её не изгонят, он и шагу не ступит туда. — Девушка говорила это с таким испугом, будто сама от неё убегала.

— И как она выглядит? — спрашиваю я, не скрывая скепсиса.

— У неё огромные глаза и зубы, а крылья как у большой летучей мыши.

— Вы её видели? — спросила я, пытаясь скрыть раздражение.

— Нет, но все во дворце говорят о ней.

— Кто все? Хотите, мы пойдём туда, и вы сами убедитесь, что никакой горгульи там нет? — Я скрестила руки и опёрлась о косяк.

Служанка упала на колени, её тело содрогалось от страха. Оглянувшись по сторонам, я заметила, что слуги косятся на нас, делая вид, что заняты работой. Да уж, затравленные люди.

— Какие вы все тут эмоциональные, — вздохнула я и отошла от библиотеки. — У вас есть ещё какие-то дела?

— Я всегда к вашим услугам. Нет чести выше, чем служить вам, — пролепетала девушка.

— О, боги, прекратите это, — закатила я глаза. — Проводите меня к храму, а до ужина занимайтесь своими делами.

— Но ваше…

— Я сказала, в храм, — ответила я с нажимом, и девушка, не поднимая взгляда, повела меня дальше.

То, что я увидела в окно, не поддавалось научному объяснению. Я своими глазами видела карту и была уверена, что здесь не должно быть и намёка на снежные заносы. Однако они были: люди пробирались через сугробы, пытаясь расчистить тропинки для вельмож. Дети, наверное, оруженосцы или помощники конюхов, балансировали на льду, но вскоре падали и ползли по засыпанным песком дорожкам.

Служанка накинула на меня подбитый мехом плащ и помогла сменить летнюю обувь на тёплые сапожки.

Утром я не могла даже взглянуть в окно, потому что мне не дали этого сделать помощники доктора и родители, которые купались меня в фальшивых лучах любви и заботы. Сейчас же, крепко сжав зубы, чтобы они не стучали от холодного ветра, я маленькими шажками перебиралась между снежными насыпями, высотой выше меня, и мечтала только об одном — отогреться у камина в моих покоях. Но вечно прятаться тоже нельзя. Если кто и в состоянии мне помочь, так это Даат — он может дать совет, сориентировать, в конце концов.

С высоты моего роста, сквозь снег я могла видеть только верхушки шпилей и развивающийся флаг на главной башне дворца. Красная ткань, цвета солнечного заката, выделялась на общем пейзаже.

— Мы пришли, ваше высочество, — сказала служанка, отворив мне дверь и поклонившись.

Я вошла в коридор, слабо освещённый несколькими факелами. Тускло, но не потеряешься.

— Можешь идти, — коротко бросила я, но не успела сделать и шага, как голос служанки остановил меня.

— Я могу вас подождать. Скоро ужин, вам нужно восстанавливаться.

— Не беспокойся, я приду во дворец, как только закончу свои дела.

— Вот-вот начнётся снегопад, вам стоит поспешить, — не унималась девушка. Она уже начинала меня раздражать.

— Я могу о себе позаботиться, иди, — огонь в факелах полыхнул, и девушка, тихо пискнув, скрылась за сугробами. Признаться, даже я не ожидала. Что не так у них тут с огнём?

Некуда сворачивать. Я иду прямо и выхожу в зал, с которого началось моё приключение в роли титулованной принцессы. Вот та же самая живая статуя Богини, у её ног так же зажжены лампадки и поднесены свежие цветы. Где их выращивают, если всё вокруг как огромный айсберг?

— Даат? — зову я, и голос снова разносится эхом, утопая в других коридорах. Если я начну его искать, каковы мои шансы не заблудиться в этих коридорах? Боюсь, что никаких. С ориентированием у меня всегда были проблемы.

— Даат, это принцесса Фрея, нам нужно поговорить! — уже громче зову священника, но в ответ всё так же тишина. Огонь на всех факелах снова вспыхнул, и моё сердце резко ухнуло. Что за фокусы?

Я обернулась на голос. За моей спиной стоял Даат и смотрел на меня. Казалось, за эти полдня он постарел на десяток лет.

— Вы хотели меня видеть? — равнодушно спросил он.

— Я… Что? Да… Мне нужно… — мысленно я ругала себя за растерянность, но всё же спросила: — С вами всё в порядке?

— Да, — коротко ответил он.

Я заметила, как между его бровей появилась вопросительная складка. Сжав губы, я надеялась, что мой вид ясно давал понять, что я недовольна таким ответом.

Старик вздохнул и начал объяснять:

— Порталы, через которые мы привели вас, требуют много энергии. Они, как правило, безвозвратно отбирают жизненные силы, — он вздохнул. — Поэтому я выгляжу, как старик.

— Сколько же вам лет? — спросила я почти шёпотом.

— Смею спросить вас, как вы думаете, сколько мне лет? — его тонкие губы тронула лёгкая, едва заметная улыбка.

Я не долго думала над ответом. Мне почему-то казалось, что я знаю важную деталь, которая вертится на кончике языка, но не может слететь.

— Семьдесят? — старик улыбнулся шире, и его глаза засияли, наполнились жизненной силой, словно под оболочкой находится озорной ребёнок.

— Я поступил на службу богам незадолго до вашего рождения, тогда мне было всего двадцать лет, — взгляд священника стал рассеянным. — Я был самым молодым жрецом из гильдии.

— Но как же так?

— Это очень сложная процедура. Первые два перехода отняли у меня большую часть непрожитых лет. Я вернулся уже седым и в морщинах. Когда я был послан за вами, то был вынужден просить помощи у своих помощников. Иначе я бы мог погибнуть, так и не приведя вас сюда.

— Но зачем вы вообще ввязались во всё это? — я не могла представить, что должно руководить человеком, чтобы намеренно сократить свой отпущенный срок.

— Я лишь действовал по велению богини.

— Объясните?

— Есть легенда, что богиня Кама любила бога Миаля. От их страсти родились мальчик и девочка. Родители подарили своим детям государство. Но было у них одно важное условие: пока в роду от крови богов есть наследник и наследница, то процветать этому государству, если же нет, то погибнуть ему от холода мёртвых земель. И носители крови богов исполняли наказ. Брат женился дважды, и от каждого брака было по сыну и дочери, сестра вышла замуж и понесла дочь.

Я стояла, раскрыв рот. Казалось бы, просто красивая легенда.

Старик лишь посмотрел на меня и улыбнулся, на его лице появилось ещё больше морщин.

— Что я должна была понять? — как ни хотелось выставлять себя тупой, у меня это получилось виртуозно.

— Я рассказал вам часть истории ваших земель. Начало вашего рода.

— В моей крови… стоп, моя кровь… я носитель крови богов? — старик, если его теперь можно так называть после открывшейся истории, многозначительно посмотрел на меня. — Но разве у отца нет никого из близких? Разве нет дальней тётушки или сестры? Хотя бы кузины?

— У господина Генриха была сестра, но она скоропостижно скончалась после вашего рождения. Если верить легенде, то вы должны принести баланс в этот мир.

— Невероятно…

— Так о чём вы хотели со мной поговорить? — быстро перевёл тему жрец, словно не он сейчас возложил на мои плечи великую миссию.

— Мне нужен совет. Я встретилась с родителями, и никакой любви от них не почувствовала. Они даже объяснять ситуацию не захотели, сразу объявили о моей скорой свадьбе с каким-то принцем.

— Ваше Высочество…

— Фрея! — перебила старика.

— Хорошо, Фрея, поймите. Всё это время, пока Ри и вы жили далеко за пределами материка, здесь шла война. Теперь же появился шанс прекратить кровопролитие ни в чём не повинных детей.

— Я понимаю, но разве нельзя найти другой выход? Почему сразу свадьба? В моём мире брак заключается по любви, а не ради сделки.

— Разве никогда не было прецедентов?

— Было, но в некоторых странах это даже незаконно.

— Вот вам мой первый совет — прекратите сравнивать. Каждый мир индивидуален. В таких мелочах, как культура, искусство или положение в обществе. Я вздрогнула и резко обернулась на голос. За моей спиной стоял Даат, выжидающе глядя на меня. Казалось, за какие-то полдня он постарел лет на десять.

— Вы хотели меня видеть? — равнодушно спросил старик.

— Я… Что? Да… Мне нужно… — мысленно ругая себя за растерянность, я не могла не спросить: — С вами всё в порядке?

— Да, — коротко ответил он.

Я почувствовала, как между бровей залегла вопросительная складка. Сжав губы, я надеялась, что мой вид ясно даёт понять, что я недовольна таким ответом.

Старик вздохнул и начал объяснять:

— Порталы, через которые мы вас привели, требуют много энергии и, как правило, безвозвратно отбирают жизненные силы, — он вздохнул, — поэтому я выгляжу как старик.

— Сколько же вам лет? — спрашиваю почти шёпотом.

— Смею спросить вас, как вы считаете, сколько мне лет? — Его тонкие губы тронула лёгкая, едва заметная улыбка.

Я не долго думаю над ответом, почему-то мне кажется, что я знаю важную деталь, а слепая догадка крутится на кончике языка и не может слететь.

— Семьдесят? — Старик улыбнулся шире, и его глаза засияли, наполнив его жизненной силой, словно под оболочкой находится подросток, озорной ребёнок.

— Я поступил на службу Богам незадолго до вашего рождения, тогда мне было всего двадцать лет, — взгляд священника стал рассеянным, — я был самым молодым жрецом из гильдии.

— Но как же так?

— Это очень сложная процедура. Первые два перехода отняли у меня большую часть непрожитых лет. Вернулся я уже седой и в морщинах. Когда же я был послан за вами, я был вынужден просить помощи у своих помощников. Иначе я бы мог погибнуть, так и не приведя вас сюда.

— Но зачем вы вообще ввязались во всё это? — Я не представляю, что должно руководить человеком, чтобы намеренно сократить свой отпущенный срок.

— Я лишь действовал по велению Богини.

— Объясните?

— Есть легенда, что Богиня Кама любила Бога Миаля, от их страсти родились мальчик и девочка. Родители подарили своим детям государство. Но было у них одно важное условие: пока в роду от крови богов есть наследник и наследница, то процветать этому государству, если же нет, то погибнуть ему от холода мёртвых земель. И носители крови богов исполняли наказ. Брат женился дважды, и от каждого брака было по сыну и дочери, сестра вышла замуж и понесла дочь.

Я стояла раскрыв рот. Казалось бы, просто красивая легенда.

Старик лишь посмотрел и улыбнулся мне, на лице появилось ещё больше морщин.

— Что я должна была понять? — Как не хотелось выставлять себя тупой, у меня это получилось виртуозно.

— Я рассказал вам часть истории ваших земель. Начало вашего рода.

— В моей крови… стоп, моя кровь… я носитель крови богов? — Старик, если его теперь можно так называть после открывшейся истории, многозначительно на меня посмотрел. — Но разве у отца нет никого из близких? Разве нет дальней тётушки или сестры? Хотя бы кузины?

— У господина Генриха была сестра, но она скоропостижно скончалась после вашего рождения. Если верить легенде, то вы должны принести баланс в этот мир.

— Невероятно…

— Так о чём вы хотели со мной поговорить? — быстро перевёл тему жрец, словно не он сейчас возложил на мои плечи великую миссию.

— Мне нужен совет. Я встретилась с родителями, и никакой любви от них не почувствовала, они даже объяснять ситуацию не захотели, сразу объявили о моей скорой свадьбе с каким-то принцем.

— Ваше Высочество…

— Фрея! — перебила старика.

— Хорошо, Фрея. Поймите, всё это время, пока Ри и вы жили далеко за пределами материка, здесь шла война. Теперь же появился шанс прекратить кровопролитие ни в чём не повинных детей.

— Я понимаю, но разве нельзя найти другой выход? Почему сразу свадьба? В моём мире брак заключается по любви, а не ради сделки.

— Разве никогда не было прецедентов?

— Было, но в некоторых странах это даже незаконно. Вот вам мой первый совет — перестаньте сравнивать. Каждый мир уникален, даже в таких мелочах, как культура, искусство или положение в обществе.

— Разве это мелочи?

— В каждом мире свои мелочи.

— И много вы знаете о других мирах? — Я бросила на него высокомерный взгляд, и снова меня охватило тревожное чувство.

— Немного, только о том, куда я вас отправил. И я совершил ужасную ошибку. Попав туда, вы не поймёте лишений своей родины.

— А может, наоборот? Может, сама Богиня благословила меня на то, чтобы отменить все лишения и изменить порядки? Что, если, отказавшись от свадьбы…

— Отказавшись от свадьбы, вы благословите страны на вторую волну войны, — голос Даата в стенах пустого здания звучал властно и грозно. — Посудите сами. На страну пало проклятие, люди гибнут не столько от рук скандарских солдат, сколько от голода и холода. Если это не исправить, то скоро всё государство на карте будет отмечено мёртвой землёй.

— Простите? Причём здесь проклятия и неумелое правление короля?

— При том, что магия Камы наслала на наши земли проклятие — вечный холод. Её магия первородная, нет средства её победить, можно лишь вернуть всё на круги своя, вставить в колесо те спицы, что были потеряны.

На это мне нечего было возразить. Стоит признать, что здесь магия правит бал, как развитие технологий на земле.

— Простите, я признаю, что была неправа, но…

— Ваше Высочество, вы не просто девушка из другого мира — вы принцесса, вы дочь Богини, и вам следует подчиниться её воле. Она та, кто даровала вам жизнь, и вы должны правильно ею распорядиться.

— Значит, советов я от вас не дождусь. — Я вздохнула и погасила в себе нарастающий гнев. — Но объясните хотя бы, как снять это проклятие?

Старик потёр свою бороду, и его взгляд стал рассеянным. Я не посмела его отвлечь, просто наблюдала за ним. В какой-то момент горло стало саднить от резкого запаха горящих масел, и в носу засвербело. Как бы я ни пыталась сдержаться — ничего не выходило, предательский чих вырвался наружу.

— Простите… — начала оправдываться, но старик посмотрел на меня и безэмоциональным тоном начал говорить:

— Тревожные знаки, девушка в перьях огня выйдет из снега и погубит врага своего… Мужчина, что машет оружием, волею судьбы будет рядом. И спасёт его душу любовь от неминуемой погибели.

— Простите? — Слышу в своём голосе нескрытый страх и нервные мурашки пробежали по телу.

— Она сказала вам всё, что хотела, идёмте, Фрея, я покажу вам короткий путь.

Старик взял меня за руку, его ладонь оказалась очень холодной, словно я шла под руку с мертвецом. Мы прошли в один из тускло освещённых тоннелей, по пути по правую сторону попадались двери, но старик вёл меня всё дальше. С каждым шагом его фигура становилась всё более сгорбленной. Значит ли это, что разговор с Богиней отнял у него ещё десяток лет? Мне стало стыдно за своё поведение, ради меня он жертвует своей жизнью, отдаёт Богине самое ценное, а я не могу даже нормально поблагодарить, ведь простым «спасибо» нельзя обойтись. По его словам ясно, что смыслом его жизни стало снятие проклятия с Мэйнфилда, но даже монолог Богини не пролил свет на путаницу в моей голове.

Даат вывел меня в другой конец дворца, который я даже не видела. Я растерянно посмотрела на жреца, и тот спокойно меня проинструктировал:

— Идите по этой песчаной дорожке, и попадёте в главный зал, там слуги вас проводят до покоев.

— А где мы?

— Это оружейный двор, здесь солдаты и королевская охрана оттачивают своё мастерство.

Голос жреца стал тихим и усталым, внутри меня заскреблись кошки от нового приступа стыда.

— Даат, что я могу сделать для вас? — Если и благодарить старика, то нужно знать как именно.

— Принесите в Мэйнфилд былое процветание, — ответил жрец так, словно заранее знал мой вопрос. — Большего мне и не надо.

Мне было нечего ответить на это, я лишь скромно улыбнулась и, закутавшись в накидку, пошла по тропинке.