Проснувшись, я ощутила прилив сил и невероятную лёгкость. Значит, настой, что предложил мне Дерек, подействовал. Но больше его пить не буду. Можно привыкнуть, а я этого не хочу.
Разминая затекшую шею, я нащупала цепочку с кулоном. Это напомнило мне, что Даат обещал поискать ответы на мои вопросы. Пока совсем не стемнело, я собираюсь и иду в храм. На улице потеплело, отчего снег стал липким. Детишки придворных и слуг играли в снежки и строили башни. Вид радующихся детей поднимал настроение.
Я иду по плотно вытоптанной тропе к дверям храма. Гвардейцы за мной. Привычно оставляю их у дверей. Сейчас я могу узнать ответ на вопрос, почему мой кулон накаляется. Что его подпитывает и насколько опасно это для меня.
Уже с порога я поняла, что в храме не всё в порядке. Плотнее укутавшись в плащ, я отправилась в зал со статуей богини-матери.
В зале было холодно и пусто. Все свечи давно потухли, а горящее масло в лампадках не давало абсолютно никакого света. Так и не встретив ни одного служителя, я пошла дальше по более-менее освещённому коридору. Темнота пугала меня и заставляла нервничать. Когда коридор закончился, передо мной осталась одна дверь, слабо прикрытая, оттуда бежала тонкая полоска света. Может, это кабинет Даата? Должно же у него быть рабочее место?
Я берусь за деревянную ручку и тяну на себя. Дверь со скрипом отворяется.
— Даат, я пришла по поводу…
Договорить я не успела. Передо мной была самая страшная картина.
Генерал Хант и скандарские принцы стояли над телом жреца. Мёртвого жреца. С его губ стекала струйка крови, глаза открыты и словно подернуты белой плёнкой. В области груди была ужасная рана. На его белой рясе она смотрелась особенно страшно, сразу напомнив мне смерть моего несостоявшегося убийцы. Но там был совершенно незнакомый мне человек, а Даата я знала и уважала.
Я увидела в руке Каспиана окровавленный нож, который он передал генералу. От ужаса я сжала ручку двери и не могла отвести взгляд от жреца.
Я не могла поверить в происходящее. Мне было страшно и больно видеть такую ужасную смерть знакомого человека. Он этого не заслужил.
Каспиан оказался рядом со мной и попытался вывести меня из кабинета. Он поднял меня на ноги, но я вырвалась и закричала:
— Нет! Не смей, не надо! Что произошло? Кто его ранил? Кто мог совершить такое ужасное преступление? Даат!
— Он тебя не услышит. Его убили, а жрецы позвали нас, когда нашли тело, — попытался вразумить меня Каспиан.
Я вырвалась и не могла сдержать истерику.
— Врешь! Ты всегда лжешь! Ты наверняка что-то знаешь! Отпусти меня. Прекрати, я сказала!
Он затолкал меня в комнату. Это была маленькая и мрачная комната с каменными стенами, соломенной лежанкой и грубо сделанным столом и стулом. На столе горела свеча.
Каспиан присел передо мной и положил руки на мои колени. Я видела его уставшее и измождённое лицо.
— Фрея, в замке происходят странные вещи. Возможно, на тебя ещё готовится покушение, — сказал он.
— Прекрати, — я пыталась остановить его попытки дотронуться до меня. Как только я представила, что он так же касался Морганы и делал с ней не невинные вещи, мне стало противно. — Я в безопасности. Убили жреца.
Я почувствовала дрожь, словно меня укачало на волнах и теперь внутри меня лёгкий шторм. Я судорожно вдыхала воздух, но мне не хватало его, будто лёгкие это тугой воздушный шар.
— Я не жалею о том, как поступил, — он опустил глаза на мои ладони, но руки с колен не убирал. — А теперь я ещё очень сильно за тебя боюсь. Боюсь, что однажды на месте тех трупов будешь ты. Ты же понимаешь, что я не смогу с этим жить? Знать, что у меня был шанс тебя спасти и не попытаться это сделать.
— Я прожила восемнадцать лет без твоей помощи, Каспиан, и выжила, — соврала я. Если бы я жила здесь, не факт, что и детство бы пережила.
— Я бы предпочёл, чтобы ты и дальше оставалась живой. Поэтому я буду тебя защищать, даже если ты против, — он понял, что такая откровенность не на руку ему, и опустил голову ещё ниже, практически укладывая её на мои колени. Дрожь пробежала по моему телу, притяжение смешалось с отвращением. Эмоциональные качели уже стали привычным делом.
— Прости меня. Позволь мне защитить тебя. И пусть это покажется грубым, но позволь мне увидеть, как умирают твои враги.
Каспиан тяжело задышал, словно моё произнесение его имени лишило его сил.
— Никогда не думал, что такое возможно, — усмехнулся он, и его тёмные волосы коснулись моего наряда.
— Не говори ничего. Я знаю, тебе не стыдно и не страшно. Страшно мне. Не ставь меня в неудобное положение. Снова.
— Возможно, тогда ты была права. Я ужасен.
— Свадьбу перенесли, — вдруг выпалила я.
Эти два простых слова изменили атмосферу в этой маленькой комнате.
— Когда? — Я понимала, что ему трудно слышать это. Я помнила, как он страстно шептал мне признания, но они могли быть и шаблоном, который он применяет для каждой, кто пришлась ему по душе. От этой мысли я протрезвела.
— В новолуние, — ответила я, борясь с желанием оттолкнуть его и прижать к себе.
— Пять дней… — обречённость в его голосе пугала. Словно он и правда думал, что я умру на помолвке.
— Это было неизбежно, просто теперь произойдёт гораздо раньше, — моя рука непроизвольно утонула в его шевелюре, успокаивая и волнуя одновременно.
Было приятно наконец вести с ним нормальный разговор, без колкостей, обидных слов и скрытых подтекстов. Я снова видела милого и приветливого Жан Поля, по которому порой так скучала.
— Я думал, у нас есть время, у меня есть, — чуть слышно прошептал Каспиан. — Ты хочешь за него замуж? — его глаза внимательно смотрели в мои.
— Это провокационный вопрос.
— И всё же.
— Наш союз — часть договора, Каспиан. Мы хотим одного и того же — мира для наших государств.
— Это не ответ на мой вопрос, принцесса, — он заключил мою руку в свои ладони, словно пытаясь согреть.
— Разве тебя действительно интересуют мои желания, принц? Ты украл мой первый поцелуй, не спросив даже разрешения.
— Лучше просить прощения, чем разрешения, — его губы расплылись в мимолётной улыбке.
— Именно так ты объясняешь все свои поступки?
— Я никому и ничего не объясняю, кроме тебя, Фрея.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Я не знала, могу ли действительно доверять ему. Я так и не смогла до конца понять характер наших взаимоотношений. Но, решив всё же довериться ему, произнесла:
— Я не хочу жить жизнью, уготованной мне родителями. Но я хочу сделать мир лучше, добрее.
— Если в твоих силах это сделать, клянусь, я выполню любую твою просьбу. Тебе даже не нужно приказывать.
— Я не могу тебе приказать. Ты король своего государства.
— А ты королева своего, — подсказал Кас.
— Что будет с телом Даата?
— Предадут огню, как и положено хоронить жрецов Богини. Так его душа после перерождения будет служить богам, ты же сама понимаешь.
Я хочу присутствовать на обряде.
— Нет, это исключено. Я не хочу, чтобы вы туда шли. Вы же помните, что находитесь в опасности?
— Он был мне как наставник, помогал и направлял.
— И всё же я против. Пожалуйста, хоть раз не спорьте, доверьтесь мне.
Он посмотрел на меня игриво и усмехнулся. Свеча начала гореть немного ярче.
— Так просто вы не согласитесь?
— Нет.
— Тогда мы можем продолжить развивать ваш навык владения мечом. Как вам такая идея?
— Она замечательная, но есть один нюанс. Мне не позволят заниматься этим на оружейном дворе. Принцессе не пристало одеваться в мужской наряд и размахивать оружием.
— Я придумаю, как это можно устроить. — Взгляд Каспиана мог бы осветить своим сиянием большой зал храма. — А теперь идите, завтра начнём ваши тренировки.
Чтобы почувствовать себя нужной, я просматриваю документы, которые мне доверил отец. Я внимательно изучаю записи и замечаю, что некоторые суммы пропадали по странным причинам. Я бы рассказала об этом отцу, но не буду. Я разберусь с этим сама, когда надену корону. И мой суд будет суровым.
Я снова листаю страницы с документами и ничего не понимаю. Ненужные мысли и эмоции мешают мне сосредоточиться на важном. Всё смешивается в ужасный коктейль и отнимает слишком много сил. Я продолжаю анализировать записи, но ничего не выходит.
Над камином большие часы показывают 6 вечера. Как только минутная стрелка немного опускается, раздается стук в дверь.
В гостиную заходит мать в сопровождении своей охраны. На её голове сияет корона. Она идеальна, как всегда.
— Я организовала званый вечер по поводу твоей помолвки. Нам пора.
Её тон не терпит возражений. Однако меня так просто этим не сломать.
— Как только я закончу работу, непременно появлюсь.
— Я не спрашивала твоего мнения. Или ты идёшь, или…
— Или твои псы меня потащат? Или соизволишь сделать всю грязную работу сама, милая мамочка?
Я уже потеряла надежду на хорошие отношения с матерью и даже с отцом. Они не были моими настоящими родителями. Биологически они таковыми являлись, но фактически они просто два человека, подарившие мне жизнь. Может быть, поэтому наши отношения были далеки от идеальных, ведь мы, по сути, были друг другу чужими.
— Если понадобится, именно так и поступлю, — зло сощурилась королева. — Но тебе это вряд ли понравится.
— А ещё не понравится моему жениху, — парирую я. — И, в принципе, всем скандарским гостям. А ещё всегда есть вероятность проболтаться, что ты подменила меня иноземной девчонкой.
Я поднимаюсь из-за стола и бесстрашно смотрю в глаза королевы-матери.
— Придворные леди так обожают сплетни и пересуды. Им будет интересно обсудить то, как их глубоко обожаемая королева хотела посадить на престол самозванку. Да вот только померла она. Как есть померла. И оттого так в характере и поменялась мышка Фрея.