Испытательный срок

V. Глупости

Утро выдалось пасмурным и зябким, так что вылезать из-под тёплого одеяла и тащиться в Управу не хотелось категорически. Тем не менее, совесть строгим маминым голосом сообщила, что опаздывать на второй день работы — верная карьерная смерть. Пришлось приводить себя в порядок и под накрапывающим дождём бежать к автобусной остановке, проклиная погоду и забытый дома зонт. К моменту, когда Ира кое-как втиснулась в переполненный вагон метро, тщательно собранные волосы порядком вымокли и растрепались, а ноги замёрзли от просочившейся в туфли дождевой влаги. Роскошный, должно быть, видок…

Зато Оксана выглядела безупречно, разве что затейливый маникюр куда-то делся, сменившись простым прозрачным лаком. Встретив Иру быстрым недовольным взглядом, Тимофеева буркнула дежурное «привет» и отвернулась к монитору. Ну и пожалуйста, лишь бы жить не мешала.

Стоило включить компьютер, как из кабинета Верховского явился Миша Старов. Совсем они отсюда не уходят, что ли? На часах без пяти девять, а все уже по уши в делах…

— Привет, Ирин. Под дождь попала? — сочувственно спросил Миша.

Ира поспешно пригладила мокрые волосы.

— Да, пока от метро бежала.

— Чаю выпей, — посоветовал Старов. — Тут кое-что на оформление нарисовалось. Найдёшь сегодня минутку?

— Конечно, — Ира заставила себя улыбнуться. Миша ведёт себя мило и никак не виноват в её дурном настроении. — Хоть сейчас.

— Сначала чай, — напомнил контролёр. — На больничный ходить невыгодно.

Тут не чай нужен, а мамина настойка, но где ж её здесь раздобудешь… Ира покорно прогулялась к чайнику. У Оксаны, разумеется, стоит под рукой непременная коробка со сладостями, но угоститься она, конечно же, не предложит. Надо купить себе хотя бы печенья — не таскать же конфеты из переговорной, в самом деле!

Макс ворвался в кабинет пригородной электричкой — стремительно, шумно и с опозданием в пять минут. Швырнул рюкзак на свой стул, обвёл диким взглядом кабинет и кивнул на начальничью дверь:

— Там?

— Там, там, — спокойно подтвердил Миша. — Без паники, я тебя не выдам.

— Я выдам, — ласково пообещала Оксана. — Максюша, ты живёшь ближе всех. Какого чёрта?

— Да я дома только в два часа был! — тут же вспыхнул Макс.

— Я тоже. А ребята и того позже, — Оксана оскалилась в очаровательной улыбке. — Миш, выкинь его нафиг из отчёта. Зло должно быть наказано.

— Где тут у нас зло?

Александр Михайлович грозно оглядел подчинённых с порога кабинета. Контролёры мигом подтянулись, Ира тоже на всякий случай выпрямила спину.

— Некрасов опять опоздал! — наябедничала Оксана.

— Напишет объяснительную, — не слишком стараясь скрыть издёвку в голосе, постановил начальник. Макс метнул в сторону Тимофеевой пламенный взгляд. — Миша, если хотите успеть в ближайшую зарплату, надо до одиннадцати всё отправить.

— Сделаем, — Старов с надеждой покосился на Иру.

— Хорошо. Когда Ярослав вернётся, пусть тоже ко мне зайдёт.

Верховский исчез в кабинете, оставив свою команду в состоянии, близком к скандалу. Макс чуть ли не искры пускает, даром что вымок до нитки, Оксана зло кривит губы, Миша мрачно переводит взгляд с одного на другую, словно выбирая, кого первым хватать за шкирку. Интересно, станет ли тут спокойнее, когда вернутся из командировки оставшиеся два контролёра?

— Ира, черкни Зарецкому, чтобы про шефа не забыл, — бросила Оксана, демонстративно отворачиваясь от Макса. Тот, выругавшись сквозь зубы, ретировался к себе за стол и там затих.

— В почту?

— Нет, бумажку на клавиатуру положи.

Ира послушно записала вежливую просьбу зайти к начальнику на квадратике сероватой бумаги и, обогнув Оксанино рабочее место, в нерешительности застыла над столом Ярослава. На клавиатуре и так уже громоздились какие-то распечатки, разложенные слишком аккуратно, чтобы куда-то их передвинуть без ущерба для трудноуловимого порядка. Поискав глазами какое-нибудь другое заметное место, Ира пристроила записку на стойке одного из мониторов. Она уже убирала руку, когда пальцы случайно задели давешнюю секретную папку. Проволочка, мгновенно раскалившись, обожгла кожу, а бирка сердито вспыхнула золотистым светом. Ира ойкнула и отскочила, прижимая к губам пострадавшую ладонь.

— Что там у тебя? — раздражённо спросила Оксана.

— Ничего…

Боль уже отступала. Следов на коже не осталось — видимо, это был всего лишь предупредительный выстрел. Украдкой потирая руку о гладкую ткань юбки, Ира вернулась к своему месту.

— Миша, что нужно сделать?

— Погоди, сейчас подойду…

Объяснял он обстоятельно. Найти нужную форму, прикрепить к ней присланный отчёт, внести в таблицу фамилии и указать по готовым расчётам суммы выплат — размером с половину здешней Ириной зарплаты. Так и подмывало спросить, за что это всё и откуда взялась спешка, но такие вопросы неудобно задавать даже Мише. Захотят — расскажут сами, а нет — в почте остался отчёт, который никто не просил удалять.

— Это ещё что? — вдруг спросила Оксана, недоумённо глядя на монитор. — Встреча какая-то… Вчера вроде не было…

Ира мельком глянула на часы.

— Это по обращению. Ты сказала назначить…

— Блин! — Тимофеева принялась лихорадочно шарить по столу. — Пойдёшь тогда со мной, протокол вести. Ноут не забудь.

— У меня нету…

— Ну мой возьми! — рявкнула Оксана. — И напиши айтишникам, чтобы тебе тоже выдали. Нет, сейчас иди глянь, в каком состоянии переговорка, можно туда вообще человека звать?

Заражённая её беспокойством, Ира метнулась в переговорную. Оксана волновалась зря: домовые своё дело знают, здесь всё так же безлико и чисто, как неделю назад. Комната как комната, ничего в ней нет зловещего или неприятного. Видимо, потому, что это зловещее и неприятное где-то пропадает по служебным надобностям. Ира без нужды подвинула стулья и убедилась, что на чайной тумбочке всего вдосталь. Вернуться в кабинет она не успела: на пороге появилась Ксюша с ноутбуком под мышкой и приветливым оскалом на лице. За её плечом маячил, очевидно, автор обращения — невысокий тщедушный человечек в сером костюме и квадратных очках. В письме было сказано, что он профессор философии, и Ира легко в это поверила: в институте лекции читало подобное же существо с вдохновенно горящими глазами и неизбывным презрением во взгляде. У этого вдобавок имелась куцая козлиная бородка, ещё больше заострявшая скуластое лицо.

— Прошу вас, — официально-приятным голоском пропела Оксана, впуская посетителя в переговорную, и быстрым движением сунула в руки Ире ноутбук. — Ириша, будь добра, возьми на себя протокол беседы.

Профессор вздорно хмыкнул и, не дожидаясь приглашения, уселся в ближайшее кресло. Ира поспешила занять место в торце стола и раскрыть ноутбук. Стало страшно любопытно, что держит на нём хозяйка, однако под ласковым Оксаниным взглядом только и оставалось, что открыть текстовый редактор и приготовиться печатать.

— Итак, представлюсь: старший офицер отдела магического контроля Оксана Сергеевна Тимофеева. Напоминаю вам, что в соответствии с процедурой разговор будет зафиксирован в виде текста и видеозаписи, — Оксана указала на мигающий в углу под потолком глазок камеры. Ага, всё-таки записывают… Интересно взглянуть со стороны на собственное посещение, но разве дадут доступ просто так? — Оставляю за собой право принять необходимые меры, если посчитаю, что вы ведёте себя некорректно. Виталий Андреевич, вас устраивают условия нашей беседы?

— Вообще-то нет, — брюзгливо скривился посетитель. Ира на миг замерла в нерешительности, но на всякий случай записала и это тоже.

— Поясните причину, — вкрадчиво попросила Оксана.

— Я бы предпочёл говорить с кем-то более компетентным, — заявил Виталий Андреевич. — Видите ли, я намерен рассказывать о материях, слишком сложных для понимания юных барышень.

Ну, точь-в-точь институтский хмырь! Ира с трудом сдержала улыбку, а Ксюша, напротив, прекратила изображать казённое радушие и поджала губы.

— Я старший офицер и маг пятой категории. Полагаю, моих компетенций достаточно, чтобы вас выслушать. У вас есть иные возражения?

Визитёр выразительно хмыкнул, но промолчал. Не сказать, чтобы он чувствовал себя неуютно; откинувшись на спинку кресла, Виталий Андреевич праздно сцепил пальцы и воззрился на Оксану с нескрываемым превосходством. Та, похоже, уже справилась с собой и вновь вежливо растянула губы в вежливой улыбке.

— Прекрасно. В таком случае начнём. Я верно понимаю, что область ваших… изысканий касается магических аномалий?

— Аномалий! — профессор негодующе вздёрнул кустистые брови. — Впрочем, если вам угодно использовать этот профанский термин… Да, речь именно об этом.

— А именно?

— О так называемых разломах, — Виталий Андреевич сделал страшные глаза, но впечатления на Ксюшу не произвёл — та так и сидела с вежливо-равнодушным выражением лица. — Вам известно это понятие?

— Разумеется. Вы полагаете, что открыли нечто новое?

— Я открыл нечто новое, — с нажимом произнёс философ. — Нечто критически важное для дальнейшего развития нашего сообщества! Именно поэтому я надеюсь, что протокол, который записывает эта очаровательная барышня, ляжет на стол к вашему начальнику, офицер Тимофеева. И в следующий раз я буду разговаривать… с кем-то, уполномоченным принимать решения.

Ира готова была поклясться, что, если бы не необходимость соблюдать деловой этикет, Оксана высказала бы сейчас этому красавцу всё, что думает. Кому отдавать предпочтение в этой пикировке, непонятно — оба одинаково противные. Против намёков на собственное невежество Ира не возражала: о разломах она знала только, что они смертельно опасны и встречаются очень редко, но в непролазных лесах близ бабушкиной деревни, скорее всего, один всё-таки есть. Оксана наверняка располагала более обширными сведениями.

— Прошу вас вернуться к делу, — холодно потребовала она.

— Извольте. Ваши коллеги склонны считать разломы возмущениями в магическом фоне, — Виталий Андреевич пренебрежительно шевельнул мизинцами, демонстрируя, что он думает о такой точке зрения. — Я же, опираясь на некоторые надёжные источники, пришёл к выводу, что это не что иное, как точки соприкосновения нашей с вами реальности с неким, если хотите, потусторонним миром. Этому на удивление много подтверждений…

— Прошу прощения, — прервала Оксана, снисходительно глядя на визитёра. — Я верно понимаю, что вы постулируете факт существования иных миров?

— Вот видите, — Виталий Андреевич укоризненно покачал седоватой головой. — Вы либо недостаточно осведомлены, либо слишком легковерны. Факт существования иных миров постулирую не я, барышня, это делает объективная реальность!

Ира записала и это. Тимофеева несколько мгновений сидела с видом человека, которому пытаются объяснить, что земля плоская, затем, видимо, решила расслабиться и получать удовольствие.

— Предположим, — почти весело сказала она. — И вы полагаете, что через разлом можно попасть в эти… потусторонние миры?

— Вы невнимательно меня слушаете, — скривился профессор. — Я обозначил лишь, что разлом является точкой, где различные реальности со-пря-га-ют-ся. Барышня, вы правильно записали?

Ира кивнула, не отрываясь от своего занятия. По существу ни черта не понятно, но проблем с орфографией у неё никогда не было, равно как и со слухом. В конце концов, с её конспектов списывал весь поток.

— Из этого не следует напрямую возможность куда-либо попасть, — назидательно указал Виталий Андреевич. Оксана слушала с непонятным выражением лица — то ли готова была расхохотаться, то ли жаждала вышвырнуть нахального профессора прямо с двенадцатого этажа. — Однако сам факт заставляет пересмотреть целый ряд официально принятых концепций! Феномен нежити как таковой, — философ принялся загибать пальцы, — закономерности распределения мест её обитания, вопросы смерти и посмертия, возможность сообщения с иной реальностью, наконец! Вы понимаете масштаб моего открытия?

— Если оно имеет место, — не выдержала Тимофеева. — Я пока не услышала от вас ни одного доказательства.

— О доказательствах я намерен разговаривать с вашими коллегами из научного отдела, — поджал губы Виталий Андреевич. — Однако, понимая всю опасность ничем не ограниченного интереса к моим изысканиям, я счёл своим долгом сначала обратиться к вам. Я готов подписать соглашение о государственной тайне и всесторонне сотрудничать с вашими сослуживцами. Меня больше всего устроит формат общения в виде еженедельных встреч, но при необходимости вы сможете располагать мною чаще, если это не помешает моей основной деятельности…

— Мне не очевидна необходимость таких встреч! — рявкнула Оксана. — Потрудитесь обосновать свои утверждения, или я буду вынуждена считать их антинаучным бредом!

— О чём я и говорил! — огрызнулся в ответ профессор. — Вопиющая узколобость! Женщины по природе своей не способны осмыслить что-либо сложнее домашней бухгалтерии, а вы к тому же ужасно молоды! Милочка, — он обернулся к Ире, — потрудитесь, пожалуйста, назначить мне встречу с кем-то из здравомыслящей части вашего подразделения.

— Встречи не будет, если вы не изложите мало-мальски вменяемую аргументацию! — отрезала Тимофеева.

— Sapienti sat[1], — надменно заявил Виталий Андреевич. Ира, поколебавшись, записала, как услышала, пометив на всякий случай цветом.

— В таком случае не вижу более необходимости тратить моё и ваше время, — холодно бросила Оксана. — Ира, можешь завершать протокол.

Тимофеева продолжала клокотать, пока Виталий Андреевич не покинул владения магконтроля, а чайник не пискнул, обозначая готовность утешить старшего офицера чашечкой чая. Колотя о стенки кружки ложечкой, как языком набатного колокола, Оксана с размаху уселась в своё кресло и громогласно пожаловалась в пространство:

— На что время тратим! Сразу надо было этого умника в весёлую палату — пусть бы там свои бредни рассказывал…

— Какие бредни? — поинтересовался Зарецкий. Злосчастная папка лежала перед ним раскрытой; записки на мониторе уже не было — видимо, успел навестить начальника.

— Нёс какую-то ахинею про другие миры, — скривилась Оксана. — Причём с таким видом… Все учёные — психи, по-моему.

Ярослав с Мишей многозначительно переглянулись. Старов, задумчиво барабаня пальцами по столу, осторожно сказал:

— Ну, в общем-то, сами по себе другие миры — не бредни. Как минимум, один точно есть.

— Серьёзно, что ли? — расстроенно протянула Оксана. — Я не знала. Это что, секретка?

— Как тебе сказать… — Миша взял со стола какой-то лист, бегло проглядел и поставил подпись. — Не секретка, просто бесполезная информация.

— В смысле — бесполезная? — влез Макс. — Это же, типа, охренеть какая бомба!

— Бомба с потухшим фитилём, — развил сравнение Миша. — Мы знаем только, что тот мир есть. Как с ним связаться, как туда попасть, что там вообще творится — леший его пойми, наука бессильна.

— А этот хрен говорит, что через разломы можно, — проворчала Оксана. — Тоже правда?

— Нет, — уверенно сказал Старов. — Иначе оттуда наверняка уже вылезла бы какая-нибудь жесть.

Зарецкий усмехнулся в усы. Оксана усердно крошила на салфетку печенье и по кусочкам отправляла в рот — видимо, считала, что грызть просто так недостаточно куртуазно. Вид у неё был пристыжённый.

— Тогда откуда вообще что-то известно? — буркнула она, окончательно сдавая позиции. — Если связи никакой нет?

— В основном, по старым свидетельствам, — Миша поскрёб в затылке, взъерошив густые волосы. — Ну и что-то там в движении звёзд есть такое, это Ярик лучше меня знает.

— Ой, нет, только не астрономия, — быстро сказала Оксана. А жаль, было бы интересно послушать, что не так со звёздами. — Но если есть какие-то свидетельства, значит, раньше была и связь?

— Без понятия, — Старов пожал плечами. — Я в этой теме не копался, только выучил к аттестации, что нужно было. Может, Костя больше знает, он у нас третий… Но разломы там точно ни при чём, у них природа совсем другая.

— Какая? — подался вперёд Макс.

Миша открыл было рот, однако Зарецкий решительно пресёк беседу.

— Ну всё, хватит, — раздражённо отрезал он. — Сейчас реально на секретку наговорим.

Оксана хмыкнула и выразительно покосилась на Иру. Обижаться глупо, но очень захотелось выйти из кабинета, хорошенько хлопнув дверью. Не позволили две вещи: здравомыслие и тугой доводчик, который всё равно превратит самый яростный замах в деликатный щелчок.

— Протокол надо приложить к заявке, — прохладно сообщила Оксана.

— Я помню, — заверила её Ира. — А повторную встречу в итоге назначать?

Удар попал точно в яблочко. Тимофеева замялась, не зная, в какую сторону выбираться из ловушки. Закрепляя успех, Ира демонстративно наклонилась вперёд, чтобы мимо Оксаны выжидательно посмотреть на Мишу, однако ответил ей Зарецкий.

— Да, давай. Забрось мне на следующую неделю, на среду или четверг.

— Охота тебе время тратить? — буркнула Оксана.

— Надо человека выслушать, раз так настаивает. Вон какой расстроенный ушёл…

— Видимо, недостаточно расстроенный, — хихикнул Макс.

Ира представила, как Зарецкий, не поведя бровью, разносит в пух и прах вздорного профессора, и решила, что поприсутствовать при этом будет занятно. Чувствуя себя примкнувшей к лагерю победителей, она принялась составлять письмо с приглашением. Стрелка на часах неуклонно приближалась к полудню, а значит, и к обеду, и вместе с ней вверх ползло настроение. Пожалуй, тут можно существовать, если поблизости всегда будет Миша, готовый поставить на место склочных коллег.

— Я заявку не вижу, — сварливо бросила Тимофеева. — Ира, дай ссылку, мне надо её закрыть.

— Пожалуйста, — Ира лучезарно улыбнулась в ответ. Пусть злится на здоровье, ей, пожалуй, полезно. Надо при случае рассказать Аньке…

— Не поняла, — Оксана несколько раз вхолостую щёлкнула мышкой. — Я её всё равно не вижу. Ты ничего там не удалила случайно?

— Нет, вот она, — Ира развернула к ней свой монитор, демонстрируя раскрытую во весь экран заполненную заявку, и невинно поинтересовалась: — Тебе помочь найти?

Тимофеева предпочла подъехать на кресле поближе, притащив за собой навязчивый шлейф не по-летнему тяжёлых духов. Ира сочла допустимым хамством кашлянуть и отодвинуться. Оксана, если и заметила, не придала этому значения — вперилась в экран, внимательно изучая заявку. На красивом лице мало-помалу проступали признаки осознания какой-то катастрофы.

— Это же старая форма, — изрекла наконец Тимофеева. — Она вообще не должна уже работать… Как ты ухитрилась её заполнить?

— Компьютерная магия, — подал голос Макс.

— Я делала, как показали, — быстро сказала Ира.

— Там же огромная надпись вылезает сразу, что форма устарела! — Оксана закатила глаза. — Постой, ты что, все вчерашние заявки так сделала?

Ира не ответила. Выходит, что все. По спине пробежал нехороший холодок. Заявок было много, никак не меньше трёх десятков…

— Покажи, — потребовала Тимофеева и, отобрав мышку, принялась разворачивать на экран результаты вчерашних трудов. — Кошмар! Всё не так! Вот эти вообще должны были сегодня всплыть как срочные, а мы их, получается, уже упустили… Блин, всё теперь, задаст нам надзор!

Ира растерянно разглядывала собственный монитор. Вот же она, надпись! Тёмно-бордовая, огромным шрифтом, даже со ссылкой на правильную форму… Может, вчера её не было? Нельзя же упустить такое предупреждение, да ещё тридцать раз подряд…

— Ну всё, ребят, не дождёмся теперь наградных, — Оксана оттолкнулась от Ириного стола и картинно запрокинула голову. — Прости, Макс, я не думала, что так получится. Придётся тебе затянуть пояс на месяц…

— Ксюш, прекрати, — одёрнул коллегу Зарецкий. — Конец света у тебя там?

— Наша госпожа секретарь всё оформила неправильно, — на весь кабинет объявила Тимофеева. Наверняка и у начальника слышно… — Теперь мы по её милости огребём люлей за просроченные обращения и не получим премию за вчерашнее…

— Получим через месяц, — примирительно прогудел Миша. — А что там за заявки такие?

— Нежить, — с готовностью перечислила Оксана. — Визы. Ещё какая-то фигня…

— Так они тут неделю валялись.

— Правильно, значит, сегодня срок вышел!

— Спокойно, — Зарецкий захлопнул свою секретную папку и поднялся из-за стола. — Давай мне нежить, разберусь до конца дня.

— Напополам, — подхватил Миша, тоже вставая. — А визы пусть вон Макс посмотрит, всё равно ни черта полезного не делает.

— Визы я и сама могу, — пробурчала Оксана. — У Иры все бумаги…

Сообразив наконец, что от неё нужно, Ира притянула к себе вчерашнюю стопку и низко над ней склонилась, прячась от требовательных взглядов. Руки предательски дрожали. Не хватало ещё тут разреветься. Подумаешь, ошиблась… В первый же день…

— Не так уж и много, — бодро резюмировал Старов, пролистав пальцем переданную ему пачку. — На, Слав, держи. Предлагаю забег.

— Ну давай, — Зарецкий забрал свою половину, мельком проглядел верхний лист и свернул бумаги в толстую трубку. — До восьми?

— Ага. Проигравший пишет отчёт за месяц.

— Замётано, — Зарецкий подхватил с подоконника рюкзак. — Если будет что-то серьёзное, зови.

— Взаимно. Давайте, ребят, не вляпайтесь тут ни во что, — Миша лихо крутанул на пальце ключи от машины, подмигнул Максу и вышел следом за Ярославом. Сразу стало как-то пусто.

— А мне чего, разрешения на выезд? — спросил косвенно проштрафившийся Некрасов, тоже протягивая руку за бумагами. — По картотеке лазать, скукота какая.

— Давай тоже напополам, — подала голос Оксана. — Остальное я разберу… День насмарку…

Надо было что-то сказать, извиниться, пообещать больше так не делать, но в горле стояли дурацкие ненужные слёзы. И, главное, с чего? Показатели отдела пусть волнуют начальника, а не секретаря; заявки действительно целую неделю лежали без внимания, и ничего. Даже ведь не отругали толком, не считая Оксаниного спектакля! А главное, и виноватой себя чувствовать не за что: Макс показал не ту форму, в первый день работы немудрено растеряться. Хотя не заметить огромную надпись — это надо суметь…

— Будь добра, переделай всё, что натворила, — сухо велела Тимофеева, отобрав у Иры остатки бумаг. — Перепроверь все поля, мало ли, что там ещё. И свежие обращения тоже обработай, чтобы у нас было время… в случае чего. Пойду поставлю шефа в известность.

— Да ладно, Ксюш, не трогай его, — миролюбиво попросил Макс.

— Должна же я объяснить, куда делись Старов с Зарецким, — непреклонно заявила Тимофеева. — Вообще-то Михалыч просил их обоих не отвлекать, но что тут поделаешь…

Она извлекла из груди шипящий вздох и, цокая каблуками, скрылась за начальничьей дверью. Макс пожал плечами.

— Да уж, накосячили, — без особого сожаления констатировал он. — Не переживай, Ксюха всё из-за вчерашнего бесится.

— Я вас подвела, — выдавила Ира. Это могло бы сойти за благородную причину для слёз.

— Ой, да забей, — отмахнулся Некрасов, устраиваясь над грудой бумаг. — Лишь бы не умер никто, а бюрократия — фиг с ней.

Ира кивнула, хлюпнула носом и принялась за исправления. Ненастный день обещал стать очень долгим.

[1] Умному достаточно (лат.)