Из бездны с любовью

Глава 37. Пепельный дом

Ночью Лизе опять приснился пепельный Дом. Сон этот повторялся раз в несколько месяцев, она уже давно безуспешно старалась избавиться от него. Дом во сне менялся, становился то больше, то меньше, стены его иногда казались стальными и гладкими, а иногда – текучими или ватными, словно из плотного дыма. Она ни разу не видела Дом снаружи, только внутри. Комнаты похожи то на проходную залу ее детства, с раскладушкой посередине, то на комнатку Фани Леоновны, с черным пианино в углу, то на комнату в общежитии Гнезда, с узкой кроватью у окна. В Доме всегда сумрачно, кажется, что двери и мебель шевелятся. Окна закрыты плотными темными шторами. Что-то шуршит и потрескивает у стен. Иногда по полу как будто пробегают мыши или длинные серые собаки. Сон кончался всегда одинаково: от двери веяло морозом, слышались тихие, мягкие шаги, дверь начинала медленно отворяться, невыразимый ужас охватывал Лизу, и она со стоном просыпалась. Как-то Лиза пыталась нарисовать этот дом и страшную дверь, которая была во сне то маленькой, как вход в чулан, то огромной, как ворота. Но что было за дверью, она придумать не смогла.

На другой день после обморока в комнате гувернантки, когда ей почудилась ворона за окном, Марк заставил ее пойти в Летний сад. Они долго гуляли, сидели на скамейке, обнявшись, молчали. Каждый думал о своем. Пообедали в итальянском ресторане на террасе, глядя на шумный город вокруг, и она совсем пришла в себя. Бред пациентов бывает заразителен. Она слишком устала в последнее время, нужно больше отдыхать, иначе еще не то покажется.

Вечером Марк уехал по делам, и Лиза осталась одна. Попыталась читать истории болезней, но не смогла сосредоточиться. Открыла компьютер. Интересно, как Интернет изменил весь мир. Недавно придумали еще какие-то «сети». Неужели они кому-то будут интересны? Бывшие одноклассники и однокурсники совершенно ее не волнуют. Ей все равно, где они и чем занимаются. Она и имен почти не помнит. И помнить не хочет.

Лиза взяла книгу и легла в постель. Было еще светло, всего семь или восемь вечера, но она вскоре заснула. И ей сразу приснился Дом. В этот раз комната была похожа на спальню гувернантки, ту самую, где она вчера утром упала в обморок. Серый туман клубился под ногами. Что-то пролетело мимо ее лица, мягко тронув волосы. Она стояла и смотрела на дверь. И вдруг ясно и отчетливо поняла: конечно. Там, за дверью – детская комната. Надо просто войти и увидеть. Пусть это будет страшно, я хочу знать. Она шагнула к двери, нажала на ручку, и дверь медленно отворилась. Там было очень холодно и почти темно, но она разглядела фигуру посередине, закутанную в одеяло. Маленькую фигурку с опущенной головой. Мороз охватил Лизу, зубы стучали, она вся дрожала. С трудом шагнула вперед.

– Кто ты? – произнесла она, не слыша своего голоса.

Ребенок в одеяле медленно-медленно поднял голову. И она увидела, что это девочка. Худенькая девочка с темными глазами. Знакомое лицо… Такое чистое, нежное, доброе…

– Ты знаешь, – прошелестел тихий детский голос. – Я – Лиза. Я – это ты. Ты убила меня.

Лиза села на кровати. Сердце стучало так, что было трудно дышать. В спальне полутемно, горит торшер в углу. Нет, так не может дальше продолжаться. Фаня Леоновна говорила, что психологи сходят с ума, если слишком много думают о своей работе. Она не сойдет с ума, нет. Она не боится. Пусть она одна в огромной квартире, но в соседних подъездах люди. Издалека доносится рокот машин, кто-то играет на гитаре во дворе. Сейчас она встанет, спустится вниз и снова войдет в закрытые комнаты. Там никого нет, она знает. И быть не может. Жизнь продолжается, прошлое должно быть забыто раз и навсегда. Лиза встала, набросила на плечи платок и вышла на лестницу.

Внизу горел свет.