Из бездны с любовью

Глава 51. Павел и Лиза

В Гнездо пришла осень и начала потихоньку красить его в свои цвета. Зелень кленов помечена желтым и красным, туман клубится по бурой траве, ноготки почернели. Стихли из окон крики. Обитатели Гнезда смотрят вверх, на тяжелые дождевые облака, и думают каждый о своей сказке. День угасает все быстрее, и утешительница ночь все раньше приходит вместе с таблетками снотворного.

Лиза сидела одна в своем кабинете, когда без стука открылась дверь. Капитан Лугин молча прошел к столу, опустился в кресло для пациентов. Взглянул в окно, на клены и темнеющие облака.

– Не здороваетесь… не хотите желать мне здоровья? – усмехнувшись, спросила Лиза.

– Конечно, я желаю вам здоровья, Елизавета Юрьевна. Просто мне показалось, что мы не расставались.

– Да, я тоже минуту назад думала… что вы сейчас придете.

– Следствие закончено. Против вас не будет возбуждено дела.

– Нашли убийц?

– Вы это отлично знаете. Один уже находится в следственном изоляторе. Вашего… знакомого мы разыскиваем и, рано или поздно, найдем.

Павел начинал раздражаться. Когда он шел сюда, то чувствовал странную радость. Бледность ее лица, припухшие, как у обиженного ребенка, губы, синие тени под глазами вызвали желание погладить ее по голове, ободрить хорошими словами. Но низкий спокойный голос прогнал жалость.

– Вы так и не поняли, что Лера не убивал ту женщину и ребенка… И глупый вор тем более.

– Тот, как вы его называете, глупый вор уже во всем признался.

– И вы ему верите?

– Понимаю, вам хочется верить своему… – Павел хмыкнул, – другу. Но все факты подтверждают их вину. И я сюда пришел не для того, чтобы это обсуждать.

– Вы пришли именно поэтому. Вы отлично знаете, что тот вор может лгать. Возможно, ему хорошо заплатили, и деньги будут ждать его по возвращении из тюрьмы. Да, я верю тому, что успел рассказать Лера. Я его очень хорошо знаю. Он ударил ее, она упала. Когда они оттуда уходили, и Ольга, и оба мальчика были живы.

– И поэтому он пытался его найти и убить? Как свидетеля?

– Конечно, нет. Он хотел его кому-то отдать. Но понял, что дом окружен и с ребенком ему не уйти.

– Ваши фантазии занимательны. Но суд вряд ли так художественно подойдет к делу, как вы. Суд вынесет приговор на основании не сказок, а реальности.

– Что такое реальность? У каждого она своя.

– Этот стакан – реальность. Ваша рука – реальность. Жуткое чучело совы – реальность.

– А вороны? С красными когтями? Ах, капитан… У вас крепкие нервы, но дрогнули губы… Вы их тоже видели, правда?

– Я был пьян, пьян в стельку! Выпил залпом бутылку коньяка, как ваша пациентка! Могли любые черти привидеться! – он процедил эти слова и покраснел.

Лиза засмеялась. Какие белые у нее зубы. Она совсем девчонка… а грудь… идиот, куда ты смотришь…

– Я так и думала. Они к вам тоже прилетали. И к Гуле, и к моей бедной Фанечке. И ко мне. Думаю, и ко многим другим. Возможно, общий психоз – такое бывало во все времена.

– Ну и черт с ними! Психоз не реальность. Это болезнь, нарушение работы мозга.

– Наука до сих пор не знает, как из нейронов получаются мысли. И вообще, никто не знает, что такое сознание. Я сказала – возможно, это психоз. Возможно, но точно мы знать не можем.

– Ты совсем сбрендила в этой психушке… Привидений не бывает. Наука давно это доказала.

– Тебя слишком односторонне учили в школе и университете. Не объяснили, что в науке нет ничего, кроме гипотез. Если взглянешь на самые первые основания любой науки, согласишься, что мы вынуждены что-то принимать просто на веру, как аксиому. Различие между аксиомой и заповедью – чисто стилистическое.

Он встал, придвинул кресло ближе к ней, потом еще ближе, сел и, стараясь иронично улыбаться, спросил, понизив голос:

– И кто же эти вороны по-твоему?

– Не знаю. Можно придумать много объяснений. Они предлагали тебе вернуться «Домой»?

– Да.

– Убить ребенка для этого?

– Да.

– И царапины на руках ночью появлялись?

– На лбу…

Они говорили уже почти шепотом.

– Ты… пытался схватить их?

– Запустил бутылкой, но она пролетела сквозь ту… ведьму…

– Это хорошо. Значит, ты не один из них…

Глаза ее вблизи казались черными, в них отражался огонь, хотя в комнате было уже полутемно.

– Конечно, я не призрак. Вот, моя рука… она горячее твоей…

Она не отняла руки и тихо продолжала:

– А что, если это те демоны, которых знали древние? Те, кто желает гибели всех людей. Лжецы, ведущие обманными дорогами. Подумай, если столько тысячелетий люди их видели, боялись их…

– Что им в Питере понадобилось?

– Может быть, дети… Не будет детей, не будет людей. Может, есть особенно важные дети… Возможно, ты сам был таким ребенком… Или я… Знаешь, я не любила свой город, он мне был чужим, а теперь все время думаю о нем. Он был похож на остров в океане. Там пахло лесом и водой…

Она наклонилась к нему, и он ощутил чуть горьковатый легкий запах травы. Так пахнет речной камыш.

– Ты похожа на птицу… птицу на берегу реки…

– Не знаю, кто я. Иногда я себя боюсь.

– А мне иногда кажется, что ты моя сестра… одна, как и я, во всей этой черной бездне…

Он почти коснулся ее губ, но она быстро отстранилась и высвободила руки.

– Осторожнее, брат. Древние были правы… нельзя оставаться наедине с чужой женой.

– Ты больше никому не жена.

Глаза ее потухли, лицо стало холодным, надменным.

– Гражданин капитан, мы отвлеклись от темы. У вас еще есть вопросы?

Он вспыхнул и, уже не понимая, что делает, злобно стиснул ее колени. Распахнулась дверь, и вкатился главврач. Павел сразу отпустил Лизу, но по лучезарной ухмылке толстяка понял, что тот все заметил.

– Приятно видеть вас, уважаемый Павел Сергеич! Какие из наших маньяков вам понадобились?

Лугин встал и, не отвечая, вышел из кабинета.

– Что сие значило, дитя мое?

Лиза засмеялась:

– Осеннее обострение. Массовое помешательство в нашем городе. А может, и во всем мире. Давайте по этому поводу выпьем чаю, Альфред Степанович? Вот жена пациента коробку мармелада принесла.

– Только моей супруге о мармеладе ни-ни…

– Заметано.