Измена. Право на семью

Глава 50. Нас заставили

— Не пускают… — всхлипывает мама мне в шею.

Валерий в стороне у регистрационной стойки активно жестикулирует и тихо доказывает двум дежурным врачам, что мы все одна семья и умирающий вредный мужик — наш. И если он сейчас сдохнет, то пусть это сделает в окружении близких и родных.

— Вика, а если умрет…

Мама любит дядю, и сейчас она не в силах этого скрыть. Она маленькая слабая женщина, и ей очень страшно за того, кто однажды нагло и беспардонно ворвался в ее жизнь.

— Я вашу сраную больницу по кирпичикам тут разнесу! — рявкает Валерий. — Что вы тут мекаете и бекаете, как два барана?!

Два барана мрачно переглядываются, кивают друг другу, синхронно разворачиваются и шагают по коридору:

— Пройдемте.

Мама взвизгивает и кидается за ними, вытирая слезы мокрым платком. Подхватываю люльку с Соней, которая к моему большому удивлению не проснулась от разъяренного рявкает Валерия. Я ее не понимаю. Она обычно просыпается от любого шороха, а тут — само умиротворение.

— Тупые идиоты, — Валерий забирает у меня люльку и нервной приглаживает волосы.

— Что сказали?

— Ничего путного. Я ни черта не понял, — зло поскрипывает зубами, и на виске пульсирует венке гнева. — Дебилы какие-то, честное слово.

Нервничает и волнуется. Ему бы радоваться, ведь вряд ли дядя успел его выписать из завещания, но в нем нет ни тени торжества.

— Валер! — слышу голос Аркадия, моего свекра.

Оглядываемся. Отец Валеры размашисто шагает к нам, а за ним семенит испуганная и бледная Екатерина, моя свекровь.

— Помирает? — в глазах Аркадия тоже проскальзывает злость.

— Я не знаю, — Валерий пожимает плечами.

Соня и не думает просыпаться. Лишь сонно покряхтывает, и Екатерина кидает на нее ласковый взгляд. Вероятно, хочет потискать ее, но ситуация как бы не располагает к сюсюканью.

— А врачи что говорят? — Аркадий вглядывается в лицо Валерия.

— Да ничего они не говорят.

— Надо его отсюда тогда забрать, — возмущенно цокает Екатерина. — Что за непрофессионализм! Если не он сам коньки отбросит, то они его в могилу загонят!

— А это еще кто? — интересуется один из врачей с усами под носом.

— Семья, — рычит Валерий.

Всей толпой идем по коридору, и медсестра, что встречается нам на пути, вжимается в стену и провожает нас круглыми глазами. Я бы на ее месте тоже испугалась, потому что лица у нас мрачные, суровые и решительные. Сворачиваем к лестнице и в молчании поднимаемся на второй этаж.

— Нин, — обеспокоенно шепчет Екатерина. — Ты же его знаешь, он нас всех еще переживет.

— Вопрос, в каком виде, — невесело отзывается Валерий.

— Поставим мы его на ноги, — отвечает Аркадий и окликает врачей. — Эй, что с ним?

— Заключение будет после анализов, — пространно говорят они и ускоряют шаг.

— Это не ответ, черт вас дери!

Врачи переходят чуть ли не на трусцу.

— Если он тут богу душу отдаст, — Аркадий повышает голос, — я вас тут всех под суд подведу. Скольких вы тут загубили своей карательной медициной, а?

Через минуту нас запускают в одну из палат, где на больничной койке лежит дядя с закрытыми глазами и тяжело дышит. Правый рукав рубашки закатан, и в вену вставлен катетер капельницы.

— Юра… — мама бросается к нему, и я поджимаю губы, чтобы не расплакаться. Беру Соню на руки, и она сквозь сон сладенько причмокивает. Мне бы часть ее наивного спокойствия и уверенности.

Дядя приоткрывет глаза, оглядывает нас и смыкает веки:

— Пришли…

— Конечно, пришли, — мама сжимает его ладонь. — Юра…

— Нина, — хрипит, — наклонись…

— Да, милый?

Сердце щемит от ее “милый”, и я с трудом сдерживаю слезы.

— В кармашке рубашки, — шепчет дядя и тяжело вздыхает.

— Что там?

Дядя хмурится и сглатывает, будто ему больно говорить. Мама оглядывается. Глаза красные, губы дрожат, а щеки бледные.

— Нина, — сдавленно сипит дядя.

Мама торопливо и непослушными пальцами лезет в нагрудный карман его рубашки, и через секунду выуживает кольцо из белого золота с внушительным таким брюликом. Каждого из нас накрывает полное недоумение. Мама медленно моргает в удивлении, вытаращившись на кольцо, и дядя слабым шепотом спрашивает, вновь приоткрыв веки:

— Выйдешь за меня?

Мама переводит на него взгляд, и я понимаю по его искоркам в зрачках, что он устроил спектакль.

— Ах ты гад… — зло шипит мама, сжимая в пальцах кольцо.

— Будешь той, кого пустят ко мне в палату без разговоров? — дядя не отводит взгляда.

— Да я тебя сейчас сама задушу! — вскрикивает мама, и к ней подскакивает Аркадий и оттаскивает от койки. — Подонок!

— И этот подонок хочет с тобой провести остаток жизни, — дядя вздыхает. — Вот ты спрашивала зачем нам штамп? — взглядом окидывает палату и вновь пристально смотрит на маму. — Вот хотя бы для этого.

Тут Соня просыпается и недовольно кряхтит на моих руках.

— Да ты в своем уме?! — мама переходит на яростный шепот. — Ты вообще нормальный?!

Однако кольцо не швыряет наглому обманщику в лицо. Валерий наклоняется ко мне и шепчет:

— Я и сам едва сдерживаюсь от того, чтобы голову ему не оторвать.

— Да я в шоке, — отвечаю я, не зная, как реагировать на происходящее.

— Ты будешь, стерва, моей женой или нет? — шипит дядя.

— Буду! — тоже шипит в ответ, но в ее голосе очень много злости и возмущения.

Врачи позади нас суют руки в карманы и подкидывают в воздух разноцветное конфетти.

— Нас заставили, — говорят они на возмущенный взгляд Екатерины.

— Но я тебя все равно убью! — мама вырывается из рук Аркадия. — И витаминки себя тут лежишь прокапываешь?!