— Итак, — Юрий Витальевич постукивает пальцами по столешнице. — Вот теперь Валерочка топает ножками. Ему Викуся не нравится, ему по душе другая девочка. Девочка Лада. Она такая милая, красивая и очень-очень его любит. В жопу ваши кирпичики и домики, да? Понимаешь, к чему я клоню?
— Не совсем…
— Уйдет Валерочка к девочке Ладе, и потеряет Валерочка семейный бизнес. Голожопым он, конечно, не останется. Есть у него свои какие-то дела, но все это не сравнится с тем масштабом, к которому его сейчас готовят дядя Аркаша и дядя Юра.
Юрий Витальевич замолкает и переводит взгляд на холодильник, на котором висят несколько ярких магнитиков из Фиджи, Монако и Франции. Сжимаю вспотевшие ладони. Ясно ведь, кто меня радовал отпусками. Хмыкает и вновь равнодушно глядит на меня:
— Ради любви можно и от всего мира отказаться, но что потом? А? А я тебе скажу, куколка. Черная, мать его, депрессия и разочарование. Валера привык к нынешнему уровню жизни, высокому социальному статусу и огромным деньгам. Да, можно предположить, что дядя Аркаша смилостивится над сыном и примет его обратно, но тут появится дядя Юра, а дядя Юра не прощает подобной херни, и дядя Аркаша это знает, потому что сам такой же. Ты влезла, тупая дрянь, в логово чудовищ, которые, идиотка ты пустоголовая, своих маленьких чешуйчатых монстриков свели вместе не для того, чтобы какая-то нахалка с коровьими глазами попыталась пролезть к горе золотишка под соусом великой любви.
— Но я его действительно люблю…
— Ты Валеру можешь получить, Ладочка, — Юрий Витальевич поддается в мою сторону и щурится. — Да, можешь. Можешь выйти замуж, можешь нарожать ему его выродков, но что за этим последует?
— Я ему все расскажу, что вы мне угрожали….
— Я думаю, Валерий и так знает, что попытка соскочить с крючка, будет ему очень дорого стоить. И я не угрожаю тебе. Я тебе поясняю, куда ты сунула нос. И я не говорю тебе, Ладочка, рвать с ним отношения, а то я тебя отшлепаю. Нет, кувыркайтесь, веселитесь, наслаждайтесь друг другом, но теперь ты в курсе, что весь успешный успех Валеры зависит от его брака с моей Викусей, которая тоже спит и видит, как Валерочка сваливает из ее жизни. Такой красивый, дерзкий, резкий, и уверовавший в любовь.
Если бы я знала, что ко мне заявится дядя Юра с двумя вышибалами, то я бы не стала писать жене Валерия. Я же думала, что там просто тупая курица-наседка.
— И ведь мне теперь самому очень любопытно, восторжествует ли любовь? — Юрий Витальевич встает. — Но как показывает мой жизненный опыт, у многих людей превратное понятие о любви. И она очень мстительная стерва, Лада.
— Любовь — это о принятии…
— Вот и сиди себе в загоне, гадина, принимай и люби Валерия, сколько тебе влезет. — наклоняется и в ярости всматривается в лицо. — Ты любовница, Ладочка, и знай свое место.
— Я же вам ничего не сделала…
— Все-таки сказочку ты не поняла, — шипит в лицо. — Ты влезла в семью, которую я создал. Ясно? Это мой проект, мое детище. Я, Лада, выбрал Валерия в мужья Вике, и теперь я начинаю сомневаться в своем выборе, потому что он включил сопливого подростка, который хочет любви. С таким подходом ему нельзя ничего доверить. Если он свою потаскуху не может утихомирить и поставить на место, то он просто все испоганит в итоге. И ты ему ничего не можешь дать, кроме рабочего рта и сисек.
Я возмущенно охаю.
— Хочешь сказать, что это не так? — зло щурится. — Ты его бабки тратишь на брендовые шмотки, салоны, косметологов и гулянки. Счет у тебя пустой, ты ничего не откладываешь, не копишь и в университет дай бог раз в неделю заглядываешь, чтобы посвятить новой сумочкой перед другими такими же курицами. Курсовые ты сама не пишешь, а заказываешь, даешь взятки преподавателям за хорошие оценки.
Нервно приглаживает волосы, скрипит зубами и продолжает:
— Ты паразитка, Лада, и твоя любовь будет длиться до тех пор, пока есть что сосать из мужика. И да, на любовниц очень приятно тратиться, потому что это легкий способ получить восторг от другого человека. А ты, мать твою, попробуй удивить озлобленную женщину, которая игнорирует твои бабки и статус. И, ежа ему в жопу, знаю, что она точно пыталась с ним поладить. Знаю это. Я видел это в ее глазах.
И мне обидно. За себя. Я не паразитка. Я даю Валерию свое внимание и ласку, в которой он нуждается.
— Кстати, можешь Валерию и не говорить о моем визите, чтобы не портить вашу идиллию, — шагает прочь. — Тут уже на твой выбор, как быть, но я должен был на тебя поглядеть.
— А вы что не скажете, что были тут? — удивленно охаю.
— Я перед ним не отчитываюсь, — оглядывается и щерится в улыбке, — и как же ты теперь сыграешь, Лада?