Измена. Закрывая гештальты

Глава 62 Нежданно негаданно

'Слышу эхо событий в перестрелке часов.

Всё пытаюсь забыть их, но до конца не готов.

Всё предрешено, не случайно

Осень бьёт крылом.

Ты, мой Бог — ты даришь мне

Счастье с оттенком отчаяния…'

БИ-2 «Три сантиметра над землёй»

Неделя после визита в Питер прошла под знаком культуры, образования, работы и нервотрепки. Моей.

Вечером в пятницу, ожидая молодёжь с очередной экскурсии и дописывая пятый ужастик, поняла, что устала.

Утомилась, перенервничала.

Кажется, батарейка села и бобик внезапно сдох.

Уточнив у Леры ориентировочное время прибытия детей домой, полезла в бар.

Как же это было давно…

А нет, по времени — вот, совсем недавно, лишь два месяца назад, а по ощущениям и пережитым эмоциям — как полвека.

Сидя в одиночестве на балконе, покручивая на редкость удачный и ароматный пинотаж, призадумалась.

А что же это такое вокруг меня происходит?

Ведь снова звенит. Тревожно. Резко.

Страшно.

И, обращаясь к пережитому не далее как прошедшей весной потрясению: хорошего почему-то не жду. Странно, да?

Нельзя зацикливаться, нельзя негативный опыт прошлых отношений проецировать на новые.

Да, это правильные и умные слова, но то место, на котором я сижу, шепчет мне обратное.

Будто бы из самых дальних уголков памяти всплывает такое, что и не хотелось бы принимать во внимание, а придется.

Я гораздо старше Глеба.

Он ни разу не говорил ничего конкретного, лишь общие «только моя», «будущий муж», «я подожду».

Кому это? К чему это? Куда ведет?

Далее: он ведь не из яйца вылупился, у него есть родители, а конкретно, отец, владелец столь выдающегося транспортного средства. И что-то мне подсказывает, что раз мы до сих пор не представлены, то ничего хорошего с той стороны ожидать не приходится. Как бы не вышло так, что скоро у меня на пороге окажется его маман с требованием оставить ее молодого и перспективного мальчика в покое.

А что? Вполне возможно.

Я и не удивлюсь совсем.

Потому что и сама это прекрасно понимаю.

У него вся жизнь впереди, а я не только немолода, но у меня есть еще и дети, и проблемы со здоровьем. Да и рожать я, естественно, как-то больше никого не планировала.

А Глебу совершенно точно нужны будут дети. Хотя бы один. Его собственный.

А принимая во внимание папин белый «Эскалейд», вероятность того, что у родителей любимого тренера моего сына есть на примете «подходящая партия», породистая невеста с достойным приданым — не просто отлична от нуля, а, скорее всего, стремится к ста процентам.

И что же вы, Арина Егоровна, будете ждать, когда гром грянет конкретно над вашей головой? Молния расколет не только небосвод, но и вашу с таким трудом отстроенную после предательства Ромы жизнь?

Ведь совершенно точно ясно — разрыв с Глебом пережить будет в разы сложнее. Если вообще возможно.

А поэтому, дорогая моя, давай допивай свой любимый пинотаж и придумывай план, как свернуть весь этот волшебный мир.

Насладилась?

Пора и честь знать.

Особенно принимая во внимание и состояние Глеба на этой неделе, и его занятость, и взгляды эти несчастные, больные, и телефонные разговоры.

И отсутствие сегодня.

Вечером пятницы.

Ну, ты же взрослая разумная девочка, да, Арина?

Ты же чего-то подобного ожидала?

Не стоит тянуть до последнего, чтобы остаться в слезах и соплях на полу в темном углу, когда твой молодой любовник, закрыв дверь, покинет тебя ради юной, здоровой и красивой.

Опять.

Мы, девочки с опытом, хорошо понимаем, что лучший выход — уйти первой.

Вот об этом и нужно подумать.

Как это реализовать.

И когда.

Потому что все, естественно, не так просто.

Тут и дочь со своей грядущей поездкой в Витебск на два года, и сын с перспективами в спортклубе, и ты, идиотка, со своими чувствами, желаниями, страданиями и гордостью. Ну и остатками разума.

Да, а когда было просто?

Все можно решить.

Главное — правильно сформулировать задачу и составить четкий план действий для ее решения.

Так что вперед. Гениальная идея сама себя не родит. Ты же сочиняла романы? Вот, а эта проблема прямо по твоему профилю.

Как раз, когда я домыла бокал, в двери заскрежетал ключ, возвестивший, что дорогие мои детишечки возвернулись и будут сейчас поражать материнское воображение своим изрядно возросшим культурным уровнем.

После всех мрачных дум увидеть входящего в кухню Глеба с корзинкой ягод в руках было дико странно.

Я-то уже все, простилась с ним.

Обливалась кровавыми слезами, страдала, умирала внутри от боли, да.

Но простилась.

О, как.

— Ари, милая, как ты тут? Опять писала, не отрываясь? — знакомые горячие объятья теперь жгут, режут, вызывают в груди нестерпимую боль.

Сама-дура-виновата?

Да, но я поднимаю глаза и на дне его зрачков вижу не только отражение того ужаса, что творится во мне.

Нет.

Что-то случилось. У Глеба. С Глебом.

С нами.

— Я в порядке. Умывайтесь и за стол те, кто желает ужинать. Болоньезе ждет.

Выворачиваюсь из рук и отхожу к плите.

Долгий, пронзительный взгляд, нервная ладонь, потирающая затылок. И ожидаемое:

— Я бы чаю с удовольствием выпил.

Кто бы сомневался, да?

— Конечно, свежий улун только что заварила.

Выдохнуть. И нести его чайную пару отдельно друг от друга и соединить их лишь на столе, чтобы никто не услышал, как звенит чашечка о блюдечко.

Дети ели, Глеб пил чай, а я за ними наблюдала. Молча.

— Ари, у нас тут идея возникла. Ты не сердись сразу. Послушай, хорошо?

О, как интересно.

— Да, мам, мы такой план отличный разработали, — Костя улыбается довольно и предвкушающе.

Лера безмятежно мерцает глазами и поддерживает:

— Даже я в восторге, представляешь?

— Слушаю вас, — пожимаю плечами.

Обвожу взглядом эту компанию заговорщиков.

Нервничают, но не оттого, что у них есть общая страшная тайна, а скорее потому, что не могут предсказать мою реакцию.

Занятно.

Это что же там за идея такая революционная?

Глеб выдыхает, отставляет чашку, протягивает руку и накрывает ладонью мои нервно постукивающие по блюдечку пальцы:

— А поехали завтра с утра во Псков на выходные?

Ой-ой-ой.