Как делаются...

Как делаются умными

Все пирамиды строятся снизу вверх, кроме одной — финансовой. Поэтому, видимо, финансовые пирамиды и существуют в пространстве несколько меньшее время, чем египетские или ацтекские.

Но не о пирамидах речь.

Свекровь Алле попалась исключительная, по нынешним временам невозможная — твердая, волевая, до тонкостей понимающая окружающий мир: и людей, и процессы, и явления.

— Аллочка, — любила повторять свекровь, — держись меня, детка, — и всё будет хорошо. А Алешенька (взгляд на сына) от нас, от меня и от тебя, не убежит — правда, сынок?

Алеша, муж, в ответ улыбался и молчал — матери он привык подчиняться полностью.

Очень быстро в подчиненные поступила и Алла, молодая невестка, что характерно — по доброй воле и с радостью. А как не подчиниться? — Софья Сергеевна руководила семейством ненавязчиво, четко и грамотно. Квартира, дача, машина — вот скромные результаты ее деятельности. Муж (отец Алеши) только приносил деньги — а командовала всем она, Софья Сергеевна. Аллу, например, она сразу, еще до свадьбы, устроила на водительские курсы — надо же готовить себе замену?

— Алешка, знаешь, не в меня, придется когда-то тебе его возить, — свекровь улыбнулась, — личный шофер, она же руководитель, она же жена в одном лице. И мать, между прочим, в будущем; всю жизнь хотела дочку, да не получилось, вот теперь дочкой станешь ты — и внучечку подаришь, непременно внучечку, Алён — да?

Она звала невестку попеременно то Аллой, то Алёной — и это почему-то Алле нравилось.

Удивительно быстро, буквально в течение года после свадьбы все, кого Алла считала друзьями, исчезли, растворились в пространстве. Сначала стало грустно, но потом Алла поняла: всё правильно. У нее теперь семья, муж — а те, отошедшие, значит, и не были особенно нужны, если так безболезненно пропали, сгинули?

— Конечно, Алена, — подтвердила с нежной улыбкой свекровь, — подруги — для старых дев; у настоящих женщин есть только приятельницы. У умных женщин, — поставила ударение она.

И только к своему старому тренеру (когда-то достаточно долго Алла занималась легкой атлетикой) можно было забежать «поговорить». Вообще-то тренер, как успела понять Алла, вовсе не был старым — около сорока пяти — но в категорию «подруг» не входил очевидно, рассказывать о нем свекрови можно было спокойно.

— Знаете, Софья Сергеевна, — поделилась после очередной встречи с тренером Алла, — у Стаса моего — помните, я рассказывала? — проблема образовалась: старший сын женится, а жить ему негде.

— А кому сейчас легко? — философски ответила свекровь, не отрывая взгляда от газеты. — Ничего, Алена, выкрутится Стас… Судя по твоему описанию, он мужик настоящий…

Алла не могла вспомнить, когда она говорила Софье Сергеевне про заботы «Стаса» — но та, видимо, помнила лучше. Хотя… Может, просто ошиблась: в последние дни Софья Сергеевна ходила какая-то рассеянная, будто обдумывала что-то.

Выяснилось всё через три дня, когда Софья Сергеевна созвала семейство на военный совет.

— Ну, родные мои, — она обвела глазами домашних как полководец войска, глубоко вдохнула и торжественно подняла палец, — слушайте сюда.

— Мы тебя, Сонечка, всю жизнь слушаем, — поддакнул жене муж.

— А как же, — улыбнулась глава, — а по-другому никак, да?… Но ТАКОГО вы еще и от меня не слышали. Но имеете шанс.

Через полчаса в этой истине ни у кого не осталось сомнений.

Рассказала Софья Сергеевна вот что.

Совсем недавно, месяца полтора назад, в Петербурге открылся новый благотворительный фонд «Интеллектуальная ипотека», основатель и инвестор — известная международная организация «Разумный мир». Цель фонда — содействие сохранению и приумножению интеллектуального потенциала планеты, финансовая помощь интеллигентам слаборазвитых стран, в силу национальных обстоятельств не имеющих возможности реализовать себя в данное время и в данном месте. Попросту, если для России, деньги (и немалые!) даются в кредит соответствующим людям, а отрабатываются — внимание! — их собственными интеллектуальными усилиями! — в той области, где данный человек является специалистом.

— Я уже побывала в фонде! — возбуждению Софьи Сергеевны не было предела. — Центр города, офис — конфетка, евроремонт, кожаные кресла, компьютеры, охрана… К директору не сумела, но с его заместителем (милейшая женщина, позавчера из Парижа) поговорила, удостоилась… — глаза Софьи Сергеевны сверкнули: — Наше дело на мази! — она скромно потупилась. — Берут туда отнюдь не всех, всё-таки очень большие деньги, сначала кандидаты проверяются, криминальные связи там, прочее — но эту проверку, я думаю, мы пройдем; в последние 50 лет муж мой, кажется, никого не ограбил, а, Костя?

— Конечно, дорогая, — улыбнулся Константин Константинович, — конечно, нет… — он помялся и осторожно заметил: — Но, Сонечка, если мне не изменяет память, «ипотека» — это кредит под залог недвижимости?

Софья Сергеевна несколько нервно подмигнула невестке:

— Вот, Аллочка, и так всю жизнь: Костенька слышит только то, что хочет слышать… Константин! — она обернулась к мужу. — Я же сказала «Интеллектуальная ипотека». ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ!

— Залог под интеллект? — усомнился муж.

— Да! — Софья Сергеевна нахмурилась. Нахмурилась еще и заговорила громче:

— Это только в нашей убогой стране умные люди не ценятся! А во всем мире если за что и платят, так только за ум! Вместо того чтобы порадоваться — вот, наконец, и до нас добралась Европа! — ты, Константин…

— Да я ж ничего не сказал, — испугался муж. — Соня?

— Тебе и не надо ничего говорить! — отмахнулась жена. — За 32 года семейной жизни я тебя успела наслушаться!

Она повернулась к Алле с Алешей.

— Значит так, дети мои, пусть этот вопиющий ретроград тянет свой воз по старинке — а нам, молодым, сие не к лицу! — она выдержала паузу. — Потому что сумма кредита знаете сколько? 8400 долларов. Восемь тысяч четыреста! А это новая машина, это ремонт, да что там — это всё вообще, что можно вообразить. Поняли?!

Шелест невидимых пока зеленых купюр был ей ответом.

Обезмолвленный ретроград тоже вздохнул.

Следующая неделя пролетела у Аллы одним днем — так напряженно она еще не жила, за всю 23-летнюю жизнь ей не выпадало ничего подобного. На визит в «Интеллектуальную ипотеку» Софья Сергеевна взяла ее с собой — и Алла от услышанного (а может от увиденного) пришла в изумление не меньшее.

— Почему?! — горячо выговаривала статная холеная дама бальзаковских лет. — По какому праву кто-то там наверху назначает нам зарплату?! Почему тысяча рублей, а не полторы и не сто? Я двадцать лет проработала учительницей, мне платили мизерную зарплату, на нее невозможно было жить, только выживать… Слава Богу, те времена прошли! Мы будем получать — нет, зарабатывать! — те деньги, которых достойны! Зарабатывать причем тем самым ценным, что у нас есть — интеллектом! Проще говоря — головой! Софья Сергеевна кивала речам в такт, и Алла, не замечая, стала кивать тоже. Начиналась какая-то волшебная сказка — и волшебство ее заключалось в полной и абсолютно надежной реальности.

— Поздравляю вас! — говорила в следующем кабинете другая, более молодая, но столь же симпатичная женщина. Алле больше всего запомнился кожаный футлярчик с золотым тиснением, из которого та доставала сигареты. — Проверку Вы, Софья Сергеевна, прошли. Деньги при Вас?

Алла недоуменно глянула на свекровь, но та успокаивающе положила ей руку на колено, а женщине гордо ответила:

— Разумеется.

— Очень хорошо, — начала вставать хозяйка кабинета, но Софья Сергеевна требовательно подняла ладонь:

— Знаете, — твердости Софьи Сергеевны стоило позавидовать, — я хочу, чтобы на один контракт со мной работала моя невестка — вот она, Аллочка.

Женщина расцвела:

— Нет проблем, Софья Сергеевна! Аллу мы, конечно, тоже проверим, но, я думаю, возражений у начальства не будет.

Алла ничего не понимала; держала ее только привычка во всем свекрови доверять.

— Ну — в кассу? — хозяйка кабинета поднялась-таки из-за стола.

— Ага, — согласилась Софья Сергеевна и подхватила невестку под руку: — Пойдем, Алла.

У кассы аллины глаза полезли из орбит: Софья Сергеевна вытащила из сумки толстую пачку незнакомых зеленых купюр и двинулась к окошечку:

— Две тысячи триста.

— О-кэй, — согласилась кассир. Видно, ей было не в диковинку. — Две тысячи триста долларов. Распишитесь, пожалуйста.

Алла автоматом потянула из нагрудного кармашка ручку.

Через полчаса, в семейной «девятке», невестка и свекровь, наконец, состыковались.

Устроившись на водительском кресле, закурив, Софья Сергеевна приступила к рассказу.

— Мужчинам, Аллочка, не обязательно много знать, на то они и мужчины… Да-а… Ты по крови не моя, Алла, но по духу, чувствую, близка… Значит, и тянуть нам вместе.

Согласия или возражений она, опытная, не ждала.

— Костенька у меня всю жизнь чего-то боится, действовать приходится мне. Ему потом сообщим результаты — пусть порадуется. Короче, невестушка, главную часть работы я уже сделала, те 2300 баксов, что ты видела — результат.

— За два вечера! — она подняла палец вверх и гордо повторила: — За два только вечера я сумела обзвонить знакомых, весь Питер, можно сказать, на уши поставила — но деньги достала!

— Я не совсем понимаю, Софья Сергеевна…

— Сейчас объясню! — свекровь выхватила новую сигарету из пачки. — Восхищаюсь я ими, этой «Интеллектуальной ипотекой»: по-европейски работают, быстро и надежно. А то ведь у нас привыкли всё на дармовщинку — дай-дай-дай — а как дело делать… — она смотрела сквозь стекло куда-то вдаль и обращалась уже, похоже, не к Алле.

— А здесь четко: хочешь кредит? — докажи, что ты человек деловой, продемонстрируй хватку, профессиональные качества. Два дня, Алла, дается, всего два дня, чтобы собрать деньги!

— Я так и не понимаю, Софья Сергеевна — какие деньги?

— Алла… — свекровь укоризненно покачала головой, — ты меня огорчаешь… Что тут не понимать?! 8400 баксов — сумма немалая, люди должны убедиться, что дают деньги надежному человеку! Просто, как всё гениальное — сначала СДАЙ 2300, потом будешь ПОЛУЧАТЬ обратно — их и кредит. И отрабатывать на ходу, представляешь — отрабатывать!

Алла еще не разобралась в деталях, но уже восхитилась — здорово! Чувствовалось по Софье Сергеевне — здорово! Повезло: такая удача раз в сто лет встречается!

— А как мы будем отрабатывать? — вырвалось у Алены невольно.

Софья Сергеевна наклонилась и поцеловала невестку в щеку.

— Отрабо-о-отаем, Алла, не переживай… — она прослезилась сама. — Чтобы такие женЧины, как мы, да чего-то не сумели?

Технику отработки Алле объяснили на следующий день, на первом заседании ЕЕ группы.

Группы эти составлялись по профессиональным признакам: преподаватели, например, должны были читать лекции, юристы — давать консультации, а не имеющие, как Алла, высшего образования — заниматься тем, чем могут — посреднической деятельностью.

Руководитель был строг и напорист.

— Система накатана и отработана давным-давно, в разных странах, городах и, так сказать, весях. Ваша задача — поиск новых клиентов, дело нужно расширять! За первого приведенного человека каждому из вас начисляется 400 долларов. За второго — снова 400, а за третьего — уже 800!

Алла начала складывать числа, но от волнения запуталась в ноликах.

— Через какое-то время, — не успокаивался руководитель, — наиболее отличившиеся переводятся в новый разряд — Советники! — то есть начинают руководить своей собственной группой! Систему начисления премий пока излагать не буду, дабы вас не дразнить! — он чуть-чуть изогнул губы. — Но можете не сомневаться, международный фонд «Разумный мир» — организация богатая.

К делу, друзья!

Сколько в Питере интеллигентов, никак не могущих выбиться из оскорбляющих! унижающих! тисков нищеты! Наша задача — помочь им!

Рекомендации по методике поиска новых клиентов оказались весьма разумными.

— Нельзя человека, особенно нашего, советского, сразу огорошивать перспективами. Во-первых, его надо проверить, а во-вторых, — и это ваша задача, господа! — настроить на деловую основу: бесплатный сыр бывает только в мышеловке, хочешь получать — готовься вкалывать!

Первый успех оказался, конечно же, на счету Софьи Сергеевны: за приведенную в «Интеллектуальную ипотеку» старинную приятельницу она получила на счет 400 долларов.

— Вот так, Алла, — потерла ладошки свекровь, — два дня — и 400 баксов у нас в кармане!

Из сданных двух тысяч трехсот Софья Сергеевна заняла у друзей 1700 — и теперь, как честный человек, прежде всего думала об отдаче. Вот и есть: уже не 1700, а 1300 — и всего за два дня.

— И еще двое у меня на примете, Аллочка, — свекровь снова смотрела куда-то в туманную даль.

Но встряхнулась.

— Кстати, а у тебя?! Пора, мой друг, пора — бери пример со свекрови!

Наступил момент и аллиного торжества:

— Есть! Есть, Софья Сергеевна и у меня такой человек на примете!

— Молодец, — поглядела на невестку с любовью свекровка. — И кто он?

— А вот не скажу пока! — Алле очень хотелось доказать, что она и сама что-то может. — Не скажу пока, вот!

Перебрав всех знакомых, она остановилась на Станиславе Михайловиче. Это правильно, это честно — надо же дать возможность заработать настоящему человеку?

Своего тренера Алла любила; таких хороших людей она в своей жизни больше не встречала. Отдадим долг, — просветленно думала Алла. — Сколько он души на нас тратил тогда? Сколько сейчас на других тратит?

А зарплата у Стаса — смешно сказать.

Да, если начинать — то с него, конечно же.

Слушал Аллу Станислав Михайлович внимательно; по мере рассказа глаза его расширялись.

— Алла, мне как-то трудно поверить…

Алла хорошо запомнила наставления руководителя группы: сразу карт не раскрывать, «Интеллектуальная ипотека» не может позволить себе связей с проходимцами, человека надо завлечь, привести в фонд для проверки — а там уж…

В порядочности Станислава Михайловича у Аллы сомнений не возникало, но орднунг есть орднунг.

— Поедемте в фонд, Станислав Михайлович, там Вам объяснят лучше меня. Вы всё увидите своими глазами.

— Что ж… — тренер славился как человек решительный. — Поедем, Ален.

Алла улыбнулась.

— Не забудьте паспорт взять, Станислав Михайлович… Завтра в три Вас устроит?

— Тренировка до двух.

— Мы успеем.

Помещением фонда и его людьми Алла перед своим Станиславом Михайловичем хвасталась откровенно, словно своею собственностью — но не словами, понятно, манерой.

— Европа, — оценил тренер, — чтоб я так жил.

— Будете, Станислав Михайлович, будете, — доброй феей, оказалось, быть приятно весьма.

В холле они просидели десять минут, потом Станислава Михайловича вызвали на собеседование. Алла осталась ждать, от волнения потирая руки. Что скажут тренеру, она знала почти дословно, что произойдет после беседы — тоже. В том, что преодолеть первую ступень, проверку деловой активности — за два дня собрать 2300 баксов — Станислав Михайлович сумеет не хуже Софьи Сергеевны, сомнений не возникало. Вопрос оставался один — как ему помочь?

Из офиса они вышли через час.

Алла тихо сияла изнутри: Станислав Михайлович не знал, но она-то увидела: тренеру оказали большую честь, беседовала с ним сама заместитель фонда — то есть к проверке можно отнестись как к простой формальности. Получилось! — Всё получилось как нельзя лучше, зря Алла волновалась.

— Как Вам, Станислав Михайлович?

Алла выдержала долгую паузу — надо же дать человеку прийти в себя — она хорошо помнила собственную реакцию от неожиданности свалившегося на голову счастья.

Тренер не ответил. Помолчал, улыбнулся и кивнул в сторону скверика напротив:

— Посидим, Алла? Покурим?

Это была их общая шутка: Алла не курила.

— Покурим! — храбро улыбнулась она как тогда, в детстве.

Знать бы, где упадешь, соломки бы постелил: ожидало Аллу большое разочарование.

— Ты меня знаешь, Алла, я человек прямой… — тренер закурил и уперся локтями в колени.

Взгляда на Аллу он не поднимал, стыдился, наверное.

— А потому скажу всё сразу, вывалю как на духу.

Пришлось Алле замереть.

— Вынужден тебя огорчить, бегунья… Фонд этот — классическое кидалово. Подожди, не возражай — выслушай, подумай.

Он заговорил быстрее, напористей.

— Отделим зерна от плевел. Мне ОБЕЩАЮТ деньги. За ОБЕЩАНИЕ я должен внести своих кровных две тысячи триста. Это, между прочим, моя двухгодичная зарплата, фу, чего-то плохо говорю… Но это — первый признак лохотрона — отдай деньги за слова… Второй признак — бешеный напор: вчера они не знали о моем существовании, а послезавтра я уже им должен.

— Но…

— Подожди, Алла, подожди! Про «проверку деловых качеств» это ведь тоже слова; с таким же успехом я скажу: «Мои деловые качества проявятся в том, что свои деньги я никакому первому встречному не отдам».

— Вы не поняли, Станислав Михайлович!

— Думаешь, я?

— Уверена.

Алле стало ужасно грустно: вот ведь, вроде, умный человек — но так зашорен, что не в силах воспринять нового. Но надо помочь — хороший же человек, проверено!

И Алла решилась.

— Станислав Михайлович, ну давайте я приоткрою карты. Этого, вообще-то, делать нельзя, но для Вас…

— Алла, погоди… — тренер откровенно мучился. — Не нужны здесь карты… Послушай! Мне говорят: отработаете интеллектуальным трудом. Убей меня Бог, если в России за преподавание где-то платят бешеные деньги — да от желающих проходу бы не было!

— Станислав Михайлович! — в тоне Аллы уже слышалась мольба. — Ну подождите, я же Вам расскажу!

Неужто не достучаться?

Алла пожалела, что не курит.

— Я сейчас всё объясню, Станислав Михайлович! Станислав Михайлович, никакого кидалова, здесь всё честно! За первого приведенного в фонд Вы получаете 400 баксов. За второго…

— Алла! Извини, что перебиваю… Что значит «получаю», неужели ты сама не видишь? Подмена: я отдаю свои 2300, а мне «начисляют» 400? Свои же деньги, получается, я и отрабатываю?!

— А кредит? — взволновалась Алла. — Это же под кредит, Станислав Михайлович!

— Так кредит мне только ОБЕЩАЮТ, Алла! — тренер, похоже, устал. — За мои, вот, денежки — мне слова, пустые причем.

— Вы уверены, что пустые? — Алла искала выход.

— Уверен, бегунья. В «Живой математике» Перельмана есть схема финансовой пирамиды: нижние этажи расплачиваются за глупость, верхние снимают сливки.

Бог мой, он даже не хотел ее слушать!

Не мог оценить очевидной и понятной выгоды: всего пятерых человек надо в фонд привести, чтобы отработать 2300 (ах, он же еще не знает про 800 за третьего!) — но дальше же пойдет чистая прибыль!

Из мрачности тренер не выходил.

— Единственный у вас шанс, Алла — ты говорила, они недавно открылись? — значит вы успели вскочить в верхние этажи.

Какой бред, да?

Ощущение у Аллы складывалось тяжелое. Не объяснить.

Неужели она ошибалась, считая тренера умным человеком?

Нет, она, конечно, попыталась донести — но всё без толку.

Он не слушал, он нес какую-то чушь, возводил два в энную степень, рассуждал о «накладывающихся друг на друга кругах знакомств», об исчерпывающихся рынках займов.

Не донести.

Не помочь.

— Во всяком случае, Алла, хочу тебе сказать спасибо — ты, конечно же, искренне хотела помочь.

Алла вздохнула:

— Не за что, как оказалось, Станислав Михайлович.

И он вздохнул:

— Что — пока, Алла?

— До свиданья, Станислав Михайлович.

Знал бы кто, как Алле было грустно и больно.

— Не переживай, невестушка! — на аллин рассказ свекровь отреагировала удивительно бодро. — Это в детстве он, тренер твой, казался умным. Легкая атлетика? — не обижайся, но разве это образование?

Пришлось, скрепя сердце, согласиться.

— Да что с него взять, Аллочка, если совсем другие, гораздо более умные, понять не могут!

И Софья Сергеевна со смехом поведала невестке совсем уж потрясающую историю: сегодня на «Интеллектуальную ипотеку» наехала ФСБ!

— Представляешь, — почти кричала свекровь, — как мы кому-то поперек! Как кто-то не хочет, чтобы мы зажили по-человечески! Травят, просто травят! Еще, гады, с собой телевидение привезли! — этим-то вообще на всё наплевать, лишь бы сенсация, хоть трупы, хоть шлюхи — лишь бы продемонстрировать! — Свекровь горестно вздохнула. — Но не на тех напали, ничего у них не выйдет, международный фонд и ФСБэшникам не по зубам. Ладно…

Софья Сергеевна достала сигарету и прищурилась:

— Зато я, невестушка, еще одного клиента нашла.

— Как? — не удержалась Алла.

— Вот так, — умудренно усмехнулась свекровь. — Уметь надо.

Про себя Алла вздохнула: с Софьей Сергеевной ей, конечно, не тягаться, куда там.

— Не расстраивайся, невестушка, — уловила смену настроения свекровь. — Поживешь с моё — научишься.

Станислава Михайловича Алла встретила через неделю, на улице, случайно.

— Здравствуй, Алла, — взгляд тренера был странным — добрым, мягким, но одновременно настораживающим: — Я всё знаю.

Алла напряглась, забыла поздороваться:

— Что?

— Всё, — вздохнул тренер. — По телевизору показывали, как ФСБ брала ваш фонд.

— Станислав Михайлович… — в конце концов чужое непонимание, да что там, глупость, начинают раздражать. — А Вы только телевизору верите?

Тренер глянул в глаза коротко.

— Нет, не только. — Он помолчал, шмыгнул носом и потёр его. — Заболеваю, кажется… Ладно, Алла, извини, я тороплюсь, дети ждут.

— Ага, — у Аллы не было иного выхода.

Как-то тренер со временем стал высыхать.

Со спины это было особенно заметно.

Алла грустно усмехнулась и пошла своим путем.

Настроение почти не испортилось: сегодня она нашла своего первого настоящего клиента, значит, им со свекровью остается отдать, если получится, всего только 900.

Что ни говори, но умные люди есть, надо только поискать хорошенько.