Как делаются...

Как делаются экспериментаторами

Ох и влипло Ленке за книжку от бабушки!

Пришлось выслушать всё до копеечки: как это так, родная внучка, из приличной семьи, при хорошей школе, в девятом-то классе, страшно подумать — в девятом! — сикилявка несчастная! — позволяет себе читать «эротический роман»! Да если бы в ее, то есть в бабушкины, годы мать застала дочку за такой грязью — живого б места не оставила, неделю нахалка сидеть не смогла б, только стоять и лежать — и то по струночке!

Ты не в проститутки, прости Господи, внученька, готовишься? Нет? А коли нет — думай, что читать! С этого дня буду всё проверять сама, лично, если у матери твоей руки не доходят, а эту мерзость заберу, больше не увидишь, и не надейся! Не позволю на моих глазах развращаться; вот умру — тогда делай что хочешь, и папа с мамой твои мне не указ!

Вообще-то бабушка у Ленки была ничего, терпима. В детстве Ленка ее очень любила, да и сейчас, в целом, относилась хорошо. У бабушки было только два пунктика: дедовы пьянки и распущенность современной молодежи. На первом плане стоял, конечно, дед: всю жизнь бабушка старалась мужа зауздать покруче, ну и тот, само собой, периодически взбрыкивал, проявлял норов, добирался до волюшки. Бабушка кидалась в бой, а победив, принималась за нравы подрастающего поколения, единственным доступным представителем которого являлась Ленка — ей и приходилось отдуваться за всех.

Бороться с бабушкой на ее любимой площадке было совершенно невозможно, оставалось молчать, что Ленка, девушка не по годам развитая и умная, научилась делать успешно: да, бабуля, хорошо, бабуля, спасибо, бабуля. И всё.

С книжкой Ленка, конечно, прокололась, но оно и понятно: никогда раньше ее чтение никого особенно не волновало. Впредь придется быть осторожней.

Ленка вспомнила ходивший по классу «Секс для гурманов» и хмыкнула про себя: вот уж такого нокаута бабушка не выдержала бы, до инфаркта б дошло.

И сейчас у нее запала хватило б надолго, да выручил дед — загулял — придется бабушке переключаться на него, это Ленка поняла на следующий день, едва вернувшись домой из школы.

Обычно дедовы выпрыги бабушка предчувствовала заранее, а тут промахнулась, дед ее перехитрил, спровадил в гости с утра и тут же, видимо, засел на кухне с закадычным другом Степанычем: дым к ленкиному приходу уже стоял таким коромыслом, что звуку открывающейся двери старики не вняли. Ленка, было, собралась идти на кухню дабы сулить деду всяческие неприятности (в пункте пьянства она была с бабушкой полностью солидарна), но тут до ее ушей долетела фраза, заставившая Ленку замереть восковой фигурой. Подслушивать, конечно, нехорошо, но Ленка с собой не справилась, монолог деда выслушала до конца с неподдельным вниманием и нарастающим от слова к слову восторгом.

Дед изливался другу.

— Побольше б таких книжек, Степаныч, да не сейчас, тогда — пока молодыми были! Старуха-то моя, понимаешь, всю жизнь меня на голодном пайке держала, каждую ночь приходилось выклянчивать, а тут, как книжку эту прочитала — сама ко мне после отбоя пришла! Представляешь, Степаныч, — сама!

— Так это… Что… — раздался в ответ знакомый бас. — Новенького чего, что ли, показала?

— Что ли показала… Балда ты старая, Степаныч, ни хрена и не понял ничего! Новое-старое… Ожила моя жёнка, вот что! Молодость вспомнила! Эх бы пораньше… Но всё одно — знал бы, кто моей старухе книжку ту подсунул — в ноги бы поклонился, стакан бы налил! Для умного человека не жалко!

В голову Ленке пришла почему-то одна-единственная, с сумасшедшинкой, мысль: зайти на кухню, поставить перед дедом стакан и сказать:

— Наливай.

Интересно, налил бы?