Катар

Глава 11

Немак с наслаждением вытянулся на койке и расслабил мышцы. Приятно, когда тебя заслуженно хвалят. Вот ведь послал творец падавана. «Да что ты будешь делать», — вяло возмутился молодой рыцарь. Ведь почти месяц прошёл, а он до сих пор даже в мыслях периодически не Силу, а творца поминает. Ситховы паломники! Да и тьма с ними. Всё равно он молодец. Ведь заслуженно от призрачного консилиума мастеров сегодня похвалу заработал. Однако, расслабляться не стоит, до собственного ученика ему как до Корусанта. В том, что Мирр периодически поддаётся, Немак уже пару месяцев как перестал сомневаться. Впрочем, особо это его не задевало. Наоборот, он даже гордился успехами падавана. Причём, последние недели три это особенно ярко проявлялось. «А ведь без влияния сектантов тут не обошлось», — хмыкнул джедай. Прикрыв глаза он задумался над тем, что начал воспринимать ученика чуть ли не сыном. Когда молодому рыцарю пришла эта мысль впервые, он даже что-то вроде приступа паники испытал, а сейчас она ничего кроме легкого удивления не вызывала.

Датапад выдал трель, оповещая владельца о поступившем сообщении. Немного поборовшийся с приступом лени, почти уснувший джедай всё-таки протянул руку и взял с прикроватной полки планшет. Любопытство победило. Всё же, в отличие от собственного ученика, он редко получал что-то, кроме рекламных рассылок. Увидев имя отправителя, вернее отправительницы, Немак враз растерял сонливость и принялся мерить шагами каюту. Приятные и не очень воспоминания волной накрыли молодого рыцаря. «Зола», — прошептал он, непроизвольно улыбнувшись, когда всё же решился и нажал кнопку воспроизведения.

«Привет», — помахала рукой четкая цветная голограмма, возникшая над датападом. «Не знаю, как ты отнесёшься к этому сообщению, но я просто не могла его не отправить. В общем, не буду тянуть, поэтому знакомься», — девушка наклонилась, на секунду выйдя из фокуса камеры, а потом вернулась в него, держа в руках младенца. «Это наша дочь», — улыбнулась Зола, и повернула плотно закутанную в пеленки малышку лицом к объективу. «Я назвала ее Иса», — сказала она, поправляя выбившийся уголок пеленки. В этот момент малышка открыла глаза и, поморщившись, скуксилась, явно собираясь заплакать, но Зола была начеку и оперативно снабдила дочку соской. «Ты видел?! У неё твои глаза!» — окончательно добила она Немака. Тот где стоял, там и сел.

Вообще-то, он планировал на стул, но и пол его в данный момент вполне устраивал. «Я отец», — носилась во враз опустевшей голове рыцаря-джедая одинокая мысль. Конечно, позже, когда он более-менее пришёл в себя, и смог кое-как соображать, Немак много раз пересматривал сообщение, но так и не смог принять какого-то решения. Впрочем, никто от него ничего и не требовал. Зола просто поделилась радостью. Сказала, что всё понимает и ничего не просит. Обещала, если он не возражает, иногда присылать сообщения и рассказывать о том, как у них дела. В конце она добавила, что они всегда будут рады его видеть, просила быть осторожней и пожелала удачи. «Пойду в кантину, отпраздную», — пробормотал Немак, так и не сумевший погрузиться в медитацию, а потому решивший поступить по заветам недавних пассажиров. Такое решение показалось ему правильным. Он даже что-то вроде одобрения в Силе почувствовал. В конце концов, не с падаваном же ему таким делиться. Не поймет.

Слушая советников, Араела все больше мрачнела. С каждым новым докладом или отчетом держать лицо было все трудней. Хотелось побиться головой, а еще больше побить ею кое-кого из присутствующих на совещании. Если брать по отдельности, то каждый говорил в общем-то правильные и разумные вещи, но делал это со своей колокольни. Она понимала — это наследие отца. Следствие его извечной политики «разделяй и властвуй», последствия его вечного желания ограничивать подчинённых в информации. Все они не видели за деревьями леса. Хуже того, они даже не понимали, что леса-то на деле и нет. Так, проплешины, в которых они все умудрились заблудиться.

— … Таким образом, если мы увеличим численность подконтрольных нам кораблей втрое, мы сможем вернуться на родину, — подытожил глава военных сил стаи.

— Благодарю, Дезхан, — кивнула Араела. — Есть еще желающие выступить?

— Да, Альфа, я хотел бы предложить начать брать дань рабами, — поднялся тучный Козек, отвечающий за коммерцию. — Это позволило бы нам…

— Обвалить цены на живой товар и потерять в десять раз больше на усмирении восставших миров, — перебила отличного исполнителя, но, увы, не самого умного собрата Араела.

— Но в кратковременной перспективе…

— Мы бы лишились путей отступления. Я не отец и играть ва-банк не собираюсь. Пусть лучше наши дети познают вой победы, а не мы, но сделают это наверняка.

— Это граничит с трусостью.

Над столом повисла тишина. Столь резкое высказывание в адрес Альфы, в прежние времена закончилось бы немедленным поединком. Впрочем, позволить себе подобное в прошлом мог лишь самоубийца или идиот.

— Бросишь мне вызов? — Араела взглянула в глаза Дезхана. — Нет? Тогда попридержи язык. Мы не дикие звери. Нам дан разум, которым стоит пользоваться. Ты поведешь воинов в лобовую на укрепления, если будешь иметь альтернативу? — подалась она вперед и чуть склонила голову набок.

— Не поведу, — кивнул тот после паузы и отвел взгляд.

— Мы будем действовать наверняка, а для этого нам нужны корабли, наемники, оружие и деньги. Хотим мы этого или нет, но все упирается в кредиты, — заправив выбившийся локон за ухо, Араела выпрямилась.

— Так я и предлагал их быстро получить, — буркнул Козек, но встречаться взглядом с Альфой не стал, предпочтя уткнуться в датапад и сделать вид, что изучает сводку.

— Ты предлагал лишить нас альтернатив, — рыкнула Араела. — Довольно об этом, — рубанула она воздух рукой. — Я выслушала вас и приняла ряд решений. Сейчас мы их обсудим, но потом, вам надлежит их исполнить.

Присутствующие, переглянувшись, дружно выразили согласие. Новый стиль руководства был отличен от привычной раздачи приказов и выслушивания отчетов, однако, не признавать его достоинства было бы глупо. Конечно, в кризисной ситуации словоблудие и обсуждение — вредно. Порой, так и вообще смертельно. Но вот сейчас, так сказать, во времена мира, иметь возможность высказаться — это нравилось многим. Впрочем, Араела понимала, что играет с огнем, но надеялась не переступить черту. Запас авторитета у нее был. В своей способности дозировать кнут и пряник она была уверена. К тому же, большинство сидящих тут были стариками, относительно, конечно, но напрямую сойтись с ней в круге никто бы не решился. Пожалуй, именно готовность бросить вызов, стала бы для нее серьезнейшим поводом пересмотреть решение. Ведь если кто-то готов отдать жизнь, чтобы сказать: «ты не прав», это повод задуматься, еще раз трижды все взвесить и проанализировать, не забыв проверить исходные данные и пути поступления информации.

— В первую очередь мы должны отказаться от работорговли. Люди для нас важнейший ресурс. Хотя бы с точки зрения того, что они являются единицей производства. Конечно, — Араела взмахом руки остановила решивших высказаться, — мы не будем ограничивать захватывающих рабов капитанов и закрывать рынок, но сами должны от этого отойти. У нас слишком слабая материально-техническая база. Я прекрасно понимаю, почему мой отец стремился увеличить численность кораблей и зачем он превратил станцию в свободный порт. Ему требовалось взять контроль над прилегающей территорией, теперь же, перед нами стоит задача освоить эти пространства. Мы должны использовать ресурс соседних миров для достижения собственных целей.

Араела обвела взглядом присутствующих. Многие из тех, с кем она встретилась глазами, согласно кивали в ответ. Это порадовало и взбодрило ее. Позволило успокоиться. Выдержав паузу, дав осознать сказанное и окончательно взяв под контроль эмоции, она продолжила.

— Мы используем накопленные средства для развития подконтрольных нам планет. В силу обстоятельств и ограниченности наших возможностей, нам в первую очередь необходимо наладить производство биологических материалов. Затем, когда появится возможность, организуем добычу полезных ископаемых. И то и другое легко продать. С покупателями проблем не будет, а об обвале цен можно не беспокоиться.

— Насчёт наркотиков я бы не был так категоричен, — заметил Бифан, возглавляющий инженерно-техническую службу.

— У нас есть несколько гиперпутей ведущих к хаттам, — возразил Козек. — Там не рынок, а черная дыра. Сколько не продай, все мало будет.

— Ресурсы тоже можно продавать на их территории, — кивнул Дезхан. — Конвои получатся сильней, — добавил он, задумчиво водя пальцем по датападу.

— К тому же, если кто-то решит нас перехватить, ему придется сперва выяснить, что именно и на каком корабле везем, — кивнула Араела.

— Лучше попытаться сырье переработать, хатты его конечно купят, но готовую продукцию они берут охотней, — потер подбородок Козек.

— Можно будет наладить производство оружия и брони. Примитивной, конечно, но для мяса такой хлам берут охотно, а нам…

— Не будем спешить, — остановила Бифана Араела. — Производственные линии стоят дорого, даже примитивные, к тому же, у нас нет специалистов. Это все решаемо, — подняла она руку, останавливая собравшегося возразить советника, — но мы не должны распыляться. Барагир своим идиотским рейдом разворошил гнездо, придется держать часть сил в кулаке и постоянной боеготовности.

— Как скажешь, Альфа, но я хотел бы сделать предварительную смету.

— Делай.

— Я проведу переговоры, — проявил инициативу Дезхан. — Думаю, уладить недоразумение хотя бы с частью пострадавших удастся без проблем, — усмехнулся старый вояка, сжимая массивный кулак.

Бросив взгляд на старого вояку, Араела испытала прилив теплых чувств. Даже что-то вроде ностальгии. Как ни старался отец избавить ее от привязанностей вне семейных и кровных уз, но так и не смог совладать с непокорной дочкой.

— Только не перестарайся, Клык, — оскалилась она, помянув старую кличку Дезхана, которую тот получил в то время, когда еще начинал служить ее отцу. — Война нам не нужна.

— Ее не будет. Клык даю, — пошутил воин, но глаза его были серьезны, а взгляд тверд.

Араела кивнула, выражая признательность. Как таковых, возражений против ее плана перепрофилирования ни у кого не было. Как-никак, урилианцы считали себя воинами, работорговля и пиратство претило их натуре. Не настолько, чтобы они этим не могли заниматься, но, при наличии выбора, они с радостью отказались бы от бесчестных, в их понимании, дел. Торговля и производство, особенно наркотиков, их тоже не слишком радовали, но воспринимались проще. Отчасти, этому способствовало их отношение к праву личного выбора и своеобразного понимания свободы воли. Если кто-то желает заниматься саморазрушением, то это его дело. Никто из них не стал бы вмешиваться. Максимум — выразил презрение.

Идей, нюансов и всевозможных дополнений к предложенному Араелой курсу хватило на несколько часов жарких дебатов. Совещание, начавшееся как рядовое подведение итогов, стало переломным моментом для всего анклава беженцев. Профиль станции был изменён. Конечно, она по-прежнему оставалась свободным портом, в котором любой мог сбыть товары, заправиться, получить кое-какую техническую помощь, нанять экипаж и даже найти убежище, но сами хозяева предпочли минимизировать участие в пиратской деятельности и ограничить работорговлю. Они бы и полностью от этого отказались, но, в конце концов, воины должны были поддерживать форму и тренироваться.

Араела с радостью бы переключила своих волков на конвойную или охранную деятельность, но это было не то. Во-первых, наблюдался дефицит клиентов. Во-вторых, так ее бойцы куда реже участвовали бы в схватках. Она-то была бы этому только рада, но ее бы не поняли свои же. Молодому поколению хотелось славы, они желали проявить удаль, завоевать внимание самок и просто выплеснуть энергию. В общем, требовался клапан для спуска пара. К тому же, это давало возможность избавляться от неугодных, что никогда не было лишним.

Вечером, в своих покоях, Араела зажгла свечи перед портретом отца и брата. Она была полностью удовлетворена итогами совещания и принятых на нем решений. Проведя малую тренировку, которая еще была и своеобразной благодарственной, а по ситуации и поминальной, молитвой, она ополоснулась, перекусила протеиновым батончиком и, поклонившись портретам, резким выпадом собранных в щепотку пальцев задула свечи. «Ты рассчитал все верно, отец. Всё правильно спланировал», — сказала Араела в темноте. Предки могли гордиться ей. Первый шаг к великой цели был сделан. Когда-нибудь, ее вой вознесется к небесам родины. С улыбкой-оскалом на губах, Альфа стаи Нойса закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.

— Занозя, — протянул руку Каш.

— Угу, — ответил Шак, снимая перчатки.

Как братья ни старались, но справиться с колючим вьюнком не могли. Их невеликих сил не хватало, а мама не давала средства от него. Папа тоже не помогал. Он вообще все время возился с дроидами и пропадал на полях. Даже вечерами перестал с ними играть. Но больше всего мальчиков угнетала постоянная ругань родителей. С тех пор, как они провели в горах два дня и вернулись, прошло уже несколько месяцев, и с каждым днем становилось все хуже.

В наивной попытке сделать как было, дети решили восстановить развороченную клумбу. Им казалось, что если перед домом вновь будут цвести роматы, то все вновь станет как раньше. Только у них ничего не получалось. Колючий сорняк душил на корню цветы, а полоть его было бесполезно. Малыши не сдавались, но раз за разом проигрывали в неравной борьбе.

— Ну куда ты собрался, дурак! — раздался голос матери и что-то бухнуло.

Братья сжались. Опять родители ругаются. Вон, мама даже кастрюлю бросила.

— В город, — раздался усталый голос отца, который сегодня не поехал в поле.

— Да кому ты там нужен?!

Дети переглянулись. Оба отчетливо ощутили боль, тоску и страх матери.

— Запчасти нужны, удобрения нужны, семена нужны, пе…

— Да знаю я это все! Знаю!

Всхлипы мамы, отчетливо слышные через открытое окно, причиняли мальчикам почти физическую боль. Чтобы хоть как-то от нее защититься, братья взялись за руки.

— Устроюсь куда-нибудь, — продолжал гнуть свою линию отец. — Может субсидии получить смогу или на корабль наймусь.

— Поломоем!

— Да хоть им!

От глухого удара и жалобного дзинь вилки, Каш прижался к брату. Шак лишь закусил губу. Оба точно знали — сегодня отец уедет.

— И так половину не собрали, а собранное за бесценок отдали. Скоро жрать нечего будет. Ты уже из урожая готовишь. Ну как ты не понимаешь…

Отец гнул свою линию, пытался объяснить, убедить и доказать. Шаку хотелось сказать, что все это мама понимает и просто боится за него. Они с братом тоже боялись. Но он знал, что папа не послушается и сделает по-своему. Когда они с братом попытались объяснить, поделится, их только по головам погладили мозолистой рукой и грустно улыбнувшись отправили спать. Они были маленькими и ничего не могли сделать. От этого становилось еще хуже. Обидно, ведь они знали, точно знали — папе нельзя уезжать.

— А вдруг опять эти налет устроят?

Мама сдалась, мальчики поняли это отчетливо и переглянувшись поспешили к крыльцу. Им очень хотелось на прощанье обнять отца. Запомнить.

— Не прилетят. Нечего им тут делать. Что могли изгадили, кого могли распугали.

— И к кому ты тогда наняться собрался? Все равно же нет торговцев.

— Как будто их раньше много было. Руки есть, голова имеется, найду работу в столице.

— Да там таких как ты…

— Хоть подавальщикам ключей устроюсь и то хлеб! Я все же немного в дроидах понимаю.

— Ладно. Давай хоть завтра с утра поедешь?

— Нет, сосед сегодня едет, я с ним. Тебе платформа пригодиться может. Мало ли.

— Может…

— Хватит, своим хозяйством не выжить. Поля все во вьюне. Послушал тебя, не стал в том году обрабатывать, вот и результат. Одна радость, сэкономили и долги погасили.

— Поешь хоть.

— Некогда. Пойду лучше детям помогу, а то столько с клумбой возятся… вещи мне собери.

— Хорошо.

Приземление в водном мире с непроизносимым названием стало финальной точкой в нашем многомесячном забеге. Озадачив торгового посредника реализацией доставленных опреснителей, я сделал попытку вытащить наставника на экскурсию. Как обычно, он отказался. Немак вообще тот ещё домосед. Не понимаю я его, столько интересного в разных мирах, а ему плевать. Ну да ладно, каждому свое. Не хочет он смотреть на подводные вулканы и города, так и сам себе злобный Буратино. Вообще, мастер в последнее время какой-то странный. Тренируется до упаду, причём, не столько с мечом, сколько в плане защиты разума. Всё время такой задумчивый-задумчивый ходит, что возникает желание его к стенке прижать и как следует допросить. Чувствую, что ещё немного и сорвусь. Чертовы гормоны на мозги давят! Определённо, стоит расслабиться и отдохнуть. Это хорошо, что мы со всеми своими обязательствами разобрались. Можем хоть на пару дней, хоть на пару месяцев задержаться.

— Точно со мной не поплывете, мастер? — не сдержался, чтобы не понудить напоследок.

— Да точно, точно, — отмахнулся учитель. — Дела у меня.

— Инспекция кантин? — понимающе фыркаю, дергая ухом.

— Всегда мечтал попробовать вина из водорослей и навернуть икры половником, — поднял глаза к потолку Немак. — Иди уже, тур-р-рист, — усмехнулся учитель.

— Как знаете. Только потом не жалуйтесь, что внукам рассказать нечего, — махнул я кисточкой хвоста на прощание.

— Джедаям семьи заводить не положено, — буркнул мастер вслед, на что я лишь ухом шевельнул, мол, неисповедимы пути Силы.

Нельзя сказать, что туристический бизнес на данной планете был основным источником доходов местного населения. Они свой бюджет всё больше за счёт экспорта различных морепродуктов пополняли. Впрочем, для любителей подводной экзотики в любом водном мире найдется развлечение. Брать напрокат акваланг или индивидуальное плавсредство — не стал. Уж больно водичка тут ядреная, замучаюсь потом шерсть в порядок приводить. Решил ограничиться обычный экскурсией на батискафе. Как минимум для начала, а дальше видно будет.

Аэротакси, с живым водителем из аборигенов, вмиг доставило к порту. Пучеглазый пилот, напоминающий помесь камбалы и рака, оказался парнем словоохотливым. Стоило ему только узнать, что я собрался на экскурсию, так он тут же вывалил на меня кучу советов. Заодно ещё и контактами своего родственничка снабдил. Семейный подряд — обычное дело. Впрочем, судя по мыслям и эмоциям, имеет смысл воспользоваться, если мы тут, конечно, задержимся. Ленивая попытка заглянуть в будущее принесла сплошную неопределенность. Что ж, нашим проще, мне же легче. Вот оценю подводные красоты, там и решать буду. У меня вообще что-то вроде приступа лени наблюдается. Дико хочется сибаритствовать. Определённо — это возрастное. Грива во всю растет, стричь не успеваю. Еще и тело… Даже от эрзацброни наемника избавиться пришлось. Проще новую купить или сделать, чем старую подгонять.

Спровадив Мирра, Немак поспешил уединиться в каюте. Вот уже несколько дней, как он получил сообщение от Золы, но всё не решался его просмотреть. Он сильно сомневался, что сумеет скрыть от ученика мысли и эмоции. Пусть падаван и весьма вольно трактовал кодекс, но дети и семья — это вам не коммерция. Не был Немак уверен в том, что Мирр его поддержит. Да он даже в самом себе толком уверен не был. Просто возможность увидеть любимую женщину и дочь манила его словно пламя мотылька. Чуть дрогнувшей рукой он включал датапад и впился жадным взглядом в голограмму.

«Привет», — помахала рукой Зола и радостно улыбнулась. «Иса, скажи папе привет», — обратилась она к сидящей на коленях девочке. Смотревший на двух самых дорогих ему людей, Немак подался вперёд и, с глуповато-счастливой улыбкой на лице, нежно коснулся объемного изображения. Маленькие фигурки подернулись рябью, и он тут же убрал руку. Между тем, Зола продолжала щебетать: «…у нас всё хорошо, вчера ещё один зубик прорезался, Иса, покажи папе зубик», но малышку куда больше интересовала погремушка, а не объектив камеры. «Я договорилась о работе на шахтах, буду заниматься подбором персонала, сейчас пока удалённо работаю, но через пару месяцев придется лететь…», — делились планами и новостями Зола. Немак чуть тряхнул головой и сосредоточился на словах любимой женщины. Ему совершенно не нравилась ее идея. Тащить девочку на какую-нибудь глыбу, которая миллионы и миллиарды лет болталась в пустоте, пока ее не нашли и не превратили в изъеденный ходами кусок сыра? Он слишком много повидал подобных!

«Не волнуйся, я не собираюсь работать на астероидах, слишком опасно, и никаких возможностей для дочки», — будто бы прочитала его мысли Зола. «Слава Силе, а то бы я тебе дал», — пробормотал Немак. «Я устроилась в новую колонию, местечко конечно дикое, но есть перспективы карьерного роста, кое-какая инфраструктура и отличная медицинская страховка. Выбила!» — Зола победно улыбнулась. «Умница», — кивнул Немак, испытав гордость за свою женщину. «…Представляешь, прибегаю я на жалобные писки, и вижу, как эта разбойница, — рассказчица погладила дочь по голове, — загнала в угол бедного дроида, и пытается на него взобраться. Несчастный уборщик, только и мог что пиликать. Жаль заснять не успела», — вздохнула Зола. «Проказница», — расхохотался до слез Немак и, с видом гордого донельзя отца, посмотрел на сосредоточенно грызущую погремушку Ису.

«А еще я ей про тебя сказки рассказываю. Что ты сильный и смелый, летаешь в космосе и помогаешь другим. Она, конечно, еще не понимает, но любит про тебя слушать», — говорила Зола, а сердце Немака предательски сжималось. «Я понимаю, что вам нельзя иметь семей и привязанностей, но ты не мог бы нам фотографий прислать? Просто… у меня только запись твоей тренировки с учеником есть, — опустила голову Зола. — Так хоть будет, что дочке показать», — добавила она. Слова осколками обсидиана полоснули по душе Немака. Безуспешная попытка скрыть грусть и затаенная боль в глазах, тараном ударили по скорлупе самоконтроля. Скрипнув зубами, он остановил видео и был вынужден потратить время на дыхательные упражнения. Только, направлены они были не на эмоции, а на то, чтобы заткнуть мерзкий внутренний голосок, вздумавший читать проклятые строчки кодекса.

Досмотрев видео, Немак потер лицо руками и усмехнулся. «Платьишко. Дорогое конечно, но посмотри какое красивое, а материал? Потрясающе. Только представь, как она в нем будет выглядеть, когда дорастет. Настоящая принцесса!» — слова Золы мотались в пустой голове эхом. Перед глазами вставало нечто розовое, колоколообразное, с фонариками на плечах и какими-то вставками, оборками, рюшечками. «Или это кружева?» — задумался Немак. «Тьма!» — выругался он. Его совсем не это волновало. Подумаешь, в фасонах и разных прибамбасах не разбирается. Ерунда и мелочь. Выучит, дело не хитрое. Его другое раздражало. Несколько тысяч кредитов — это дорого? Для его дочери и женщины — это значительная сумма?! «Надо в кантину», — тряхнул головой Немак. Там можно найти случайного собеседника и поделится с ним наболевшим. Ну не с Мирром же!

Полный эмоций и впечатлений, я вернулся на корабль. Определенно, на этой планете стоит задержаться. Вид подводных вулканов произвел неизгладимое впечатление. Смотря на последствия буйства природных сил как-то враз осознаешь свою незначительность. Кипящие водовороты на огромной глубине. Потрясающие потоки пузырьков, сливающихся в натуральные колонны. Издали они выглядят живыми, а вблизи гипнотизируют. Фосфоресцирующие, бликующие, разноцветные. Слов нет, чтобы передать эту картину и те ощущения, которые возникают, когда ты плывешь в хаосе нагромождений застывшей лавы.

Когда наш батискаф проплывал через многокилометровые арки и спускался в глубины ущелий, на дне которых сквозь трещины светилась магма, дыхание перехватывало даже у обычных туристов, не то что у меня, способного ощутить все это на совершенно ином уровне. До конца дней своих не забуду, как пройдя темным и мрачным тоннелем, освещенным лишь тусклыми рубиновым отблеском, мы оказались на краю долины вулканов и попали в совершенно иной мир. Разноцветный лес кораллов. Буйство красок и жизни. Невероятный контраст и облегчение. Составители маршрута профессионалы экстра-класса — так тонко играть на чувствах и эмоциях. В общем, я был в полнейшем восхищении и желал задержаться подольше.

— Мирр, — приветствовал меня слегка поддатый учитель, благоухающий местными винами и сияющий эмоциями в Силе. Последнее по степени воздействия раз в десять превосходило первое.

— Хорошо погуляли, мастер? — искренне порадовался настроению Немака.

— А, ерунда, — отмахнулся он. — Как твоя экскурсия? Нашел что-нибудь интересное?

— Еще как. Думаю, вам обязательно стоит на это взглянуть. Просто потрясающе!

— Обязательно, — кивнул Немак улыбаясь.

— Э… правда?

— Конечно! Но чуть позже. Я тут с нашим коллегой встретился и о деле совместном договорился.

— В смысле коллегой? Откуда тут собратья?

— Да нет, — рассмеялся излучающий позитив Немак, — я про вольного торговца.

— А… — не то, чтобы был сильно удивлен, за учителем изредка наблюдались попытки приложить свою руку к коммерции, но вот коллегами он раньше вольных капитанов как-то не называл.

— Мужик вроде нормальный, предлагает совместно груз тут взять и в соседнем квадрате продать. Есть там у него какие-то контакты, чтобы таможню пройти.

— Контрабанда?! — вот тут я был действительно удивлен.

— Нет, как я понял, там какие-то льготы по каким-то программам или квотам. В общем, ты у нас суперкарго и вообще в этих делах лучше моего разбираешься, так что двигай к нему и обсуди все в деталях. Я несколько не в форме, да и не люблю все это, — изобразил нечто неопределенное учитель.

— Прямо сейчас? — скептически глянул на хронометр. — Поздновато уже.

— Лаол сказал, что в любое время, сроки там у него горят или что-то вроде того. И вообще, считай это миссией, падаван. Площадка шесть-девятнадцать, второй сектор.

— Так точно, мастер. Разрешите бегом?

— Шагом, падаван, с чувством собственного достоинства и высоко поднятым хвостом, — хохотнул Немак.

— Еще гриву распушить предложите.

— Не, куцая больно, — смерил ехидным взглядом гордость любого катара-самца мастер. — Так иди.

Махнув хвостом и решив, что со столь веселым мастером спорить бесполезно, к тому же, протащить по льготам-квотам местных вкусностей — дело архиприбыльное, отправился беседовать с этим Лаолом. Тащиться через весь космодром было лениво, поэтому решил дойти до терминала и воспользоваться транспортом. По времени такой крюк особого выигрыша не давал, но все меньше ноги нагружать. К тому же, так солидней получалось. Заодно и узнаю, что у нашего возможного напарника за корабль.

Отправив падавана договариваться с подсевшим в конце вечера типом, Немак поспешил в каюту. Пара минут на то, чтобы сосредоточится, еще двадцать на то, чтобы очистить организм. Все, теперь можно было и за ответное сообщение браться. Поделившись слегка отредактированной историей с парой собутыльников постарше, пересказав ее несколько раз, он вдруг осознал, что давно уже готов был ответить Золе. Не совсем сам, правда.

— Парень, ты ведь уже ей раз сто в мыслях ответ сочинял, — хлопнул Немака по плечу седоусый техник.

— Ну да, — кивнул джедай.

— Вот и не дури. Если бы тебе она и дочь были безразличны, ты бы над ним не думал и мне душу не изливал. Поверь, я-то знаю о чем говорю, славно в молодости погулял, — техник указал на искусственный глаз и шрам, идущий от брови к уголку губы.

— Да понимаешь, ну не знаю даже, — замялся Немак, не сумев выразить словами чувства.

— Знаю, я ведь потому это с рожи и не убираю, чтобы помнил, всегда помнил, каким дураком был.

— Спасибо, — кивнул тогда Немак, окончательно приняв решение.

Собравшись с духом и приведя в относительный порядок скачущие мысли, он включил запись. «Здравствуй Зола. Привет Иса. Это я, твой папа. Извините, что не ответил сразу. Мне нужно было многое осознать и переосмыслить», — Немак виновато улыбнулся и развел руками. «Всю жизнь меня учили, что я не должен иметь привязанностей и любви. Запрещали чувства и эмоции. Только недавно, с рождением тебя, малышка, я понял, каким был дураком», — Немак убрал ладони в рукава. Спрятал не находящие покоя руки. «Зола, я не думал, что наш мимолетный роман приведет к чуду. Я не знаю, любовь ли это, мне просто не с чем сравнивать. Просто… мне хочется быть с тобой и нашей дочерью. Сейчас это невозможно, но ты должна знать, что как только я смогу, так сразу же прилечу. Простите, но бросить сейчас падавана — это будет предательство», — Немак задумался, и как бы подтверждая слова решительно кивнул. «Если я поступлю так, то просто не смогу смотреть вам в глаза. Зола, если что-то понадобится — смело проси. Возможно, мне не удастся ответить сразу, но я сделаю все возможное и сразу же, как смогу», — Немак замолчал, не зная, стоит ли говорить дальше, но потом решил, что они должны знать.

«Только недавно я осознал, что весь наш кодекс, все, чему меня учили — ложь. На словах, и даже делах, орден декларирует одно, а на деле, подспудно, прививает нам чувство превосходства. Делает нас этакой высшей расой, незаметно, исподволь, низвергая всех неодаренных до уровня животных», — Поморщившись от формулировки, Немак все же решил продолжать. «Прости, тебе наверно это дико и неинтересно слушать, а мне трудно передать словами все, что лежит на сердце. Когда-нибудь, при встрече, если захочешь, я тебе обязательно объясню. Сейчас, просто знайте, что я люблю вас и сделаю все, чтобы вы были счастливы», — Немак улыбнулся, стало как-то легче и проще. Пусть хоть так, но он сказал то, чем не решался поделиться. «Пиши мне чаще, Зола. Раньше я был дурачком, который хотел стать героем и спасителем, потом стал не пойми кем, начал сомневаться, чуть не потерял себя», — Немак пожал плечами и вновь улыбнулся, вспомнив последнее сообщение. «Теперь я знаю, зачем и для кого живу и делаю свою работу. Спасибо вам, девочки мои. Спасибо, милые. Пишите почаще», — Немак остановил запись и потерев лицо руками усмехнулся.

Уши пылали, словно он стеснялся или стыдился. Вышло сумбурно, не так, и не совсем это он хотел сказать, но получилось искренне. Несколько неожиданной стала проблема с поиском фотографий. Все они были однообразными и какими-то скучными. Порадовавшись, что уже согласился присоединиться к ученику на следующей экскурсии, Немак подобрал более-менее подходящие голофото, вырезав их из записей, хранящихся в корабельном архиве. Подумав, дополнил их тут же сделанными новыми. Эти были поприличней, но все равно не слишком его устраивали. В завершение, достав из сейфа чип на сотню тысяч кредитов, он подключил его к датападу. «Не обеднеем», — усмехнулся Немак и подтвердив все, наконец-то отправил сообщение.

Опустившись на кресло и забросив ноги на стол, он откупорил заранее приготовленную бутылочку, предусмотрительно прихваченную в кантине. «Я смог», — отсалютовал он пустоте и приложился к горлышку. «Одолел навязанное и решил сам», — усмехнулся Немак и сделал еще пару глотков. В голове слегка зашумело, по телу прокатилась волна тепла, сердце забилось веселей. Молодого рыцаря немного потряхивало, но тот не обращал внимание. Подумаешь, обычная реакция на стресс. Добив бутылку, Немак перебрался в кровать и легко уснул. С последствиями он разберется завтра.

Добравшись до терминала порта и взяв аэрокар для внутренних перемещений, загрузил из сети общедоступную информацию по вольному торговцу Лаолу и его «Моакосу». Пока ехал, успел ознакомиться и задуматься. Четыре курсовых ионных орудия, двумя спарками торчащие из-под горбатого носа легкого грузового судна, в полсотни метров длиной — это напрягало. Конечно, места тут не спокойные, как-никак Внешнее Кольцо, но такое вот вооружение, да еще и нестандартное, заставляет задуматься. Боевой дроид, стоящий у трапа, так же добавил зерен сомнения в душу. Что ж, осталось заглянуть в голову Лаолу и все вопросы отпадут.

— Сообщи хозяину, что суперкарго Мирр-ра-Мрр с «Пиф-Пафа» прибыл для деловых переговоров.

— Ждите, — прогундосил дроид. — Проходите, — добавил он через пару секунд и посторонился.

— Что, оружие не сдавать? — хмыкнул я, уверенный что придется расстаться с бластером.

— Нет, — было мне ответом.

Возможно, все не так уж и плохо. Здоровая паранойя способствует долголетию, но порой и вредит делам. В шлюзе меня встретил протокольный дроид серебристо-стального цвета с головой типа ведро, оригинальный дизайн. Обычно такие сенсорные блоки на разных астромехов и прочих техников с колёсной или гусеничной платформой ставят.

— Рады вас видеть на борту, рэл, следуйте пожалуйста за мной, господин Лаолу ждет вас в кают-компании, — выдал протокольник и даже не поскупился на поклон.

— Веди, — махнул рукой, не видя смысла в общении с явно регулярно обнуляемым дроидом.

Судя по всему, дела у Лаола шли не просто хорошо, а даже отлично. Коридоры отделаны светлым пластиком, украшены расшитыми тканями, на полу ковровая дорожка и даже вазоны с зеленью. Прям не грузовой корабль, а яхта. Дверь в кают-компанию была оформлена под дерево, окованное металлом с гравировкой. Геометрический узор из черточек и ромбиков-квадратиков. Определенно, кто-то явно любит роскошь и имеет на нее средства.

— Рад видеть, — улыбнулся в тридцать два белых зуба чернокожий человек с мясистыми розовыми губами и глазами навыкат. — Я владелец этого скромного корабля. Мое имя Лаол Каламуер Лагалил. Для друзей и партнеров, просто Лаол.

— Мирр-ра-Мрр, — пожал протянутую руку, с удивлением поймав себя на том, что испытываю к этому типу искреннюю симпатию.

— Мой друг, вы ведь позволите себя так называть и считать? — вновь сверкнул зубами хозяин этого летающего дворца.

— Конечно, — кивнул автоматически в ответ, пытаясь разобраться в собственных ощущениях.

— Рад. Так вот, с вашим капитаном меня свела сама Вселенная. Дело в том, что мой брат…

Пока Лаол как-там-его-дальше, делился со мной перипетиями своих сегодняшних затруднений и описывал довольно муторную, но в первом приближении вполне реальную схему легального провоза деликатесов, я пробовал понять, как же он умудряется защищать свой разум от сканирования Силой и при этом давить на мою критичность мышления. Получалось плохо. Защититься удалось, но считать мысли хозяина не вышло. Я даже эмоции с трудом и обрывочно улавливал. Все забивала искренняя радость и веселье. То же, что проскакивало, отчетливо отдавало сексуальным окрасом. Но это могло всего лишь означать запланированный Лаолом поход в бордель. Почему запланированный? Так если бы он из него недавно вернулся, я бы учуял.

— Так как, вы согласны?

— Условия приемлемые, я обсужу их с капитаном и буду рекомендовать заключить партнерское соглашение.

— Прекрасно. Я очень рад что мы договорились. Как насчет бокала «Титалиара»? Поверьте, нет ничего лучше этого великолепного напитка, к тому же, он благотворно влияет на мужскую силу, — подмигнул Лаол.

— Благодарю, но предпочитаю не рисковать. Все же, у меня несколько отличная физиология.

— Ну, вам видней, а я приму еще стаканчик-другой, у меня, знаете ли, планы, — вновь продемонстрировал идеальные зубы Лаол.

— Тут есть нечто особенное, — крутанул я лапой.

— В любом мире есть свои особенности, — заметил он философски. — Надеюсь на положительный ответ вашего капитана.

Что ж, раз ненавязчиво указывают на дверь, перестав видеть во мне компаньона по загулу, то не стоит усложнять.

— Можете не сомневаться. Мне пора. Хорошей, хм, ночи.

— Спасибо. Дроид проводит. Всего доброго.

— До свидания.

Пока добирался до нашего судна, озадачил Пифа поиском материалов о Лаоле, его корабле и напитке известном как «Титалиар». С последним все оказалось просто, смесь легкого вина с обычным возбудителем природного происхождения. Почти безвреден, почти не вызывает привыкания. Короче говоря, что-то вроде помеси травки с виагрой, только на жидкой основе. Про владельца «Моакоса» информации было прискорбно мало, а вот сам корабль кое-что дал. Он несколько раз всплывал как спасатель. Похоже, Лаоалу неприлично часто удавалось оказывать помощь пострадавшим. Причем, каждый раз он прибывал на сигнал бедствия тогда, когда живых уже не оставалось. Подозрительно, конечно, но еще ни о чем не говорит. Сила тоже молчала. Лишь звериная сущность недовольно порыкивала где-то внутри, но тоже как-то неопределенно. «Пусть мастер решает», — пожав плечами, отправился на тренировку.