Кентерберийские рассказы

ШЕСТОЙ ФРАГМЕНТ

703

Здесь следует рассказ Врача

Тит Ливий704 повествует, что когда-то

Жил в Риме рыцарь, знатный и богатый,

По имени Виргиний,705 у друзей

Любовь снискавший щедростью своей.

5 Был дочерью единственною он

С женой своей от неба награжден.

Красою несравненной дева эта

Превосходила все созданья света.

Природа создала ее с таким

10 Искусством бесподобным, неземным,

Как будто чтоб сказать: «Глядите, люди!

Какой творец мечтать о большем чуде

Дерзнул бы? Может быть, Пигмалион?706

Как ни лепил бы, ни чеканил он,

15 Со мной сравняться был бы тщетен труд.

Зевксис и Апеллес707 не превзойдут

Меня в искусстве украшать созданья.

Меня Творец Великий мирозданья

Поставил заместителем своим,708

20 Чтоб облик существам давать земным

И всячески приукрашать их. Мною

Содержится все то, чем под луною

Ущерб и рост владеют вместе тут.

Я мзды не жду за свой бессменный труд.

25 С моим Владыкою всегда согласна,

Все новым тварям жизнь даю всечасно,

В различную их облекая плоть.

Красой сей девушки почтен Господь», —

Так, думаю, могла б сказать природа.

30 Уж на порог пятнадцатого года

Вступила девушка, красой своей

Пленившая природу с первых дней.

Багрянцем роз и белизною лилий

Украшены ее ланиты были;

35 Как ива, гибок был прелестный стан,

А лес кудрей златистых осиян

Лучами полыхающего Феба,

Глядящего с полуденного неба.

Но внешности, отрады из отрад,

40 Был нрав ее прекраснее стократ.

Все качества соединились в ней,

Которые мы ценим у людей.

Душой и телом далека от зла,

Она цветеньем девственным цвела,709

45 Во всем воздержана, всегда смиренна

И долготерпелива неизменно,

В нарядах, в поведении скромна,

В ответах же учтивости полна.

Она, хотя умом не уступала

50 Самой Палладе,710 говорила мало.

Пустопорожних слов ее уста

На ветер не кидали никогда;

Нет, речь ее звучала благородно,

Проникнутая прелестью природной.

55 Присущи были ей девичий стыд

И рвение, которое бежит

Губительного для души безделья.

В рот не брала она хмельного зелья,

Чтобы Венерин жар не разжигать,

60 Чтоб масла к пламени не подливать.

Блюсти ей было любо строгий нрав;

Не раз от легкомысленных забав

Она, больной сказавшись, убегала;

Пирушки, пляски, смех под звон бокала

65 Ее к себе нисколько не влекли,

Она от них держалася вдали.

Тот прав, кто думает, что вредно детям

Забавам праздным предаваться этим:

До времени не надо созревать,

70 Ведь девочка успеет взрослой стать

И смелое усвоить поведенье.

Вам не в обиду это поученье,

Наставницы господских дочерей,711

Приставленные к ним на склоне дней!

75 Подумайте, какое основанье

Давать их было вам на воспитанье:

Иль то, что чистоту вы соблюли,

Иль то, что пред соблазнами земли

Не устояли и теперь до гроба

80 От света отреклись. Глядите ж в оба

За нравами воспитанниц своих,

Стезею чистоты ведите их.

Охотник-вор, что от былых утех

Своих отрекся, может лучше всех

85 Лес охранить. Вы с вашею задачей

Отлично справитесь, — вас ждет удача.

Не поощряйте никогда порок,

Чтоб дьявол вами овладеть не мог.

От снисхожденья к поощренью — шаг.

90 Невинности предатель — злейший враг

Людского рода, — потому-то мы

Его боимся больше, чем чумы.

Отцы и матери, вам тоже надо —

Растите ль вы единственное чадо

95 Иль несколько — не отпускать их с глаз,

Пока зависит их судьба от вас.

Остерегайтесь гнусным поведеньем,

А паче неуместным снисхожденьем

Детей своих губить.712 Кто портит чадо,

100 Тому не миновать, поверьте, ада.

Коль нерадив пастух, какой в нем толк?

При нем ягнят спокойно тащит волк.

Примерами не утомляя вас,

Продолжу я мой прерванный рассказ.

105 Не нужно дочери Виргинья было

Наставниц, — нет, она руководила

Собой сама; ведь жизнь ее была —

Как все слова ее, так и дела —

Примером, по которому учиться

110 Могли бы добродетелям девицы.

И потому в стране гремела слава

О красоте ее и жизни правой.

Все осыпали девушку хвалой, —

Все, кроме злобной зависти одной,

115 Которой горести чужие милы,

А радости, наоборот, постылы.

Свою продолжил повесть доктор так:713

Однажды в храм направила свой шаг

Виргинья дочь; ее сопровождала

120 Родная мать, как девушке пристало.

А в ту пору как раз одним судьей

Тот округ управлялся городской;

И вот, когда она входила в храм,

Судья, случайно оказавшись там,

125 Ее увидел и в единый миг

Запечатлел в душе прекрасный лик.

Ее красой невиданной пленен,

Тотчас же про себя подумал он:

«Она моею сделаться должна!»

130 И тут в него вселился сатана

И научил бессовестным советом,

Как преуспеть коварством в деле этом.

Он понимал, что золотом иль силой

Пути он не проложит к деве милой.

135 Она имела множество друзей,

И чистота души давала ей

Способность оказать сопротивленье

Любому натиску и вожделенью.

Все это взвесив, парня он призвал,

140 Которого за негодяя знал,

И все подробно рассказал ему,

Прибавив, чтобы тайны никому,

Коль жизнь ему мила, не выдал он.

Когда был подлый сговор заключен,

145 Судья на славу парня угостил

И наперед прещедро одарил.

Подробно обсудив с судьею план,

Как дать ему, пустивши в ход обман,

Возможность похоть утолить свою

150 (От вас их замысла не утаю),

Отправился домой проклятый Клавдий,714 —

Так парня звали, — а судья, враг правде,

Что звался Аппием715 (заметьте, я

Не сказкой развлекаю вас, друзья,

155 А то, что вправду было, повествую), —

Судья, уже заранее ликуя,

Стал предвкушать услады плотской час.

И вот чрез день, другой, когда как раз

В своем судилище он восседал

160 И тяжбы, как обычно, разбирал,

Вошел его сообщник, твердо шаг

Держа к столу, и громко молвил так:

«Свое пришел я право защищать

И на Виргинья жалобу подать,

165 Который мне нанес огромный вред.

А скажет он, что это лишь навет, —

Я привести свидетелей могу;

Они вам подтвердят, что я не лгу».

«В отсутствие ответчика нельзя

170 Решенье вынести, — сказал судья. —

Пускай предстанет он перед судом,

И мы по правде тяжбу разберем».

Явился тот, и жалобу истца

Суд огласил с начала до конца,

175 А содержанье было в ней такое:

«Я, недостойный Клавдий, пред тобою,

Почтенный Аппий, утверждаю тут,

Что некий рыцарь, коего зовут

Виргиньем, праву вопреки, поныне

180 Мою служанку держит и рабыню,

В младых летах украденную в ночь

И уведенную насильно прочь.

Есть у меня свидетель не один,

Прошу их выслушать, о господин.

185 Он скажет вам, что дочь она ему,

Но это будет ложь, и потому

Рабыню мне вернуть прошу покорно».

Вот содержанье жалобы позорной.

В упор взглянул Виргиний на истца

190 И собрался навету подлеца

Достойный дать и рыцарский ответ,

Всем доказать, что тени правды нет

В его словах, что в них сплошная ложь.

Судье, однако, было невтерпеж,

195 И он изрек: «Пора прикончить спор!

Такой я объявляю приговор:

Истец свою рабыню может взять;

Отныне у себя ее держать

Не вправе ты. Пусть явится сюда

200 И под охраной состоит суда».

Услышав этот гнусный приговор,

Велевший дочь родную на позор

Отдать судье, пошел домой Виргиний,

Душою утопая в злой кручине.

205 Вернувшись, в комнате своей он сел

И тотчас дочь позвать к себе велел.

Когда она вошла и села рядом,

Он на нее взглянул потухшим взглядом.

Хоть жалость сердце отчее и жгла,

210 В решении был тверд он, как скала.716

«Виргиния, дитя, — сказал он ей, —

Перед тобой один из двух путей:

Смерть иль позор. Зачем родился я,

Раз мне дожить пришлось, о дочь моя,

215 До дня, когда тебе, моя отрада,

От острого меча погибнуть надо?

Превыше света Божьего любя,

Как ласково лелеял я тебя,

О дочь, последнее мое мученье,

220 Последнее в сей жизни утешенье!

Жемчужина небесной чистоты,

Свой горький рок прими смиренно ты,

Тебя убьет не ненависть — любовь.

Моей рукой твоя прольется кровь.

225 Ты повстречалась Аппию на горе, —

Сказалось это в подлом приговоре».

И все ей рассказал он, — вам опять

Излишне это было б повторять.

«Отец родной, я так еще юна,

230 Я жить хочу, — воскликнула она.

Ему руками шею обвивая

(Привычка у нее была такая),

И слезы брызнули из чудных глаз. —

Ужель, отец, пришел мой смертный час?»

235 «Увы, — ответил он, — исхода нет».

«Тогда, — промолвила она в ответ, —

Оплакать жизнь мою, отец, мне дай!

Позволил выплакаться Иевфай717

Пред смертью дочери своей когда-то,

240 А в чем была бедняжка виновата?

В том, что отца, свершившего поход,

Хотела первой встретить у ворот».

Сказавши так, она без чувств упала,

А через миг, в себя пришедши, встала

245 И молвила: «Благодарю Творца,

Что девственной останусь до конца.

Позору смерть предпочитаю я.

Отец, готова к смерти дочь твоя».

И стала тут она просить о том,

250 Чтоб он ударил бережно мечом,

И снова потеряла вдруг сознанье.

Виргиний, полный жгучего страданья,

Отсек ей голову и дар кровавый

Понес в палату, где судья неправый

255 Еще сидел и тяжбы разбирал.

Судья, гласит преданье, приказал

Его схватить и умертвить тотчас.

Но тут народ ворвался в суд и спас

Виргиния; ведь было всем известно,

260 Что приговор был вынесен бесчестно.

Еще когда истец явился в суд,

Подозревали многие, что тут

Замешан Аппий, чей блудливый нрав

Был всем знаком. Теперь, злодея взяв,

265 Его в темницу бросили, и там

С собою скоро он покончил сам.

А Клавдий, Аппия сообщник мерзкий,

Истец неправедный, преступник дерзкий,

К повешенью был тут же присужден.

270 По просьбе рыцаря, однако он

Был только изгнан. Если б не Виргиний,

Ему висеть пришлось бы на осине.

Всех остальных, замешанных в злом деле,718

На виселицу без пощады вздели.

275 Вы видите, не безнаказан грех,

Но час небесной кары скрыт от всех.

Тебе неведомо, когда и как

Зашевелится совести червяк,

Хоть о твоем не знает преступленье

280 Никто, — лишь ты один и провиденье,

Ученому и неучу равно

Расплаты час предвидеть не дано.

Грех из души гоните же скорей,

Покуда он не укрепился в ней.

Здесь кончается рассказ Врача

Следует обращение Трактирщика к Врачу и Продавцу индульгенций

285 Тут наш хозяин, словно полоумный,

Браниться принялся с божбою шумной:

«А, кровь и крест Того, Кто пригвожден был!

Судья тот справедливо осужден был.

Да чтоб они позорною кончиной,

290 Те стряпчие и судьи, как единый,

Все сгинули! Но ей-то не помочь!

Мне эта девушка как будто дочь.

Ах, дорогой ценою заплатила

За красоту она. Какая сила

295 Того спасет, кого природа, счастье

Так одарили? Горькие напасти

Их ждут и смерть. Ах, бедная моя!

Такие случаи знавал и я.

Ее краса ее ж и погубила.

300 Какую гибель ей судьба сулила!

Природы, счастья не хочу даров,

В них проку нет, а зла? Не хватит слов

О нем сказать. Да, дорогой мой доктор.

Но в жалости какой, скажите, прок-то?

305 Давайте позабудем мы о ней,

И дай-то Бог, чтоб было веселей

Тебе, твоим урыльникам, горшкам,

Настойкам, банкам,719 мазям, порошкам

И всем твоим пилюлям и микстурам,

310 Хоть их не признает моя натура.

Коль Дева осенит своим покровом,

Так всякий будет и без них здоровым.

Но ты, по мне, достойный человек.

Живи себе мафусаилов век.720

315 Что? Хорошо ведь сказано? Не спорю,

Не доктор я, чтоб болестям и горю

Помочь советом. Ты ж мне причинил

Такую боль, что я собакой взвыл.

Христовы кости!721 Надо мне настойки,

320 Иль пива кружку у себя за стойкой,

Или рассказ веселый как лекарство,

Иначе лопнет сердце и знахарство

Твое меня не сможет исцелить,

К бедняжке состраданье утолить.

325 Ну, mon ami,722 ведь, кроме отпущений,

Другие есть в запасе угощенья.

Нам что-нибудь веселенькое, а?»

«Готов я позабавить вас, друзья,

Но прежде надобно мне подкрепиться.

330 Вон в той харчевне можно поживиться», —

Так индульгенций продавец ответил.

Его ответ отпор нежданный встретил.

Все благородные так закричали:

«Достаточно мы пакостей слыхали,

335 Хотим послушать слово назиданья».

«Ну, что ж, пожалуй, только в ожиданье

Я выпью все-таки. Обдумать надо

Благое слово там, в тени ограды».

723

Здесь начинается пролог Продавца индульгенций

Когда я отпущенья продаю,

5 Как можно громче в церкви говорю,

Я проповедь вызваниваю гордо,

Ее на память всю я знаю твердо,

И неизменен текст мой всякий раз:

Radix malorum est cupiditas.

Сказав сперва, откуда я взялся,

Патенты все выкладываю я,

Сначала от владетелей мирских —

10 Защитою печать мне служит их,

Чтобы не смел никто мне помешать

Святые отпущенья продавать.

Затем раскладываю булл немало,725

Что дали папы мне, да кардиналы,

15 Да патриархи всех земных концов;726

Прибавлю несколько латинских слов

И проповедь я ими подслащу,

К усердью слушателей обращу.

Затем их взор прельщаю я ларцами,

20 Набитыми костьми да лоскутами —

Что всем мощами кажутся на вид.

А в особливом ларчике лежит

От Авраамовой овцы плечо.727

«Внемлите, — восклицаю горячо, —

25 Коль эту кость опустите в родник,

То, захворай у вас овца иль бык,

Укушены собакой иль змеей,

Язык омойте ключевой водой —

И здравы будут. — Дале молвлю я:

30 От оспы, парши, гною, лишая

Излечится водою этой скот.

Внимай словам моим, честной народ.

Пускай владелец тех овец, быков

Встает что день с зарей, до петухов,

35 И каждый раз из родника напьется, —

И с Авраамовых времен ведется,

Что приумножится добро и скот.

От той воды и ревность пропадет:

Коль муженек ревнив, несносен, груб,

40 Из родника воды прибавьте в суп —

И ревности его как не бывало,

Хотя б жена при нем же изменяла,

Хотя бы путалась с тремя попами.

А вот еще перчатка728 перед вами:

45 Сию перчатку кто наденет, тот

Неслыханную жатву соберет

Ржи, ячменя, овса или пшеницы.

Лишь только бы не вздумал он скупиться.

Но слушайте, что я скажу сейчас:

50 Коль в церкви этой ныне среди нас

Есть человек, что отягчен грехом

И все ж покаяться не хочет он,

Иль если есть тут грешная жена

И мужа оброгатила она —

55 Ни благости, ни права да не имут

Вносить свой вклад, зане их дар не примут;

Но кто свободен от греха такого —

Пускай дарит он, по Господню слову.

И будет отпущение дано,

60 Как буллой этой мне разрешено».

Так каждый год на хитрой этой ловле

Я марок сто сбираю сей торговлей.729

На кафедре стою я поп попом,

Простой народ рассядется кругом —

65 И вот я с ним преважно говорю

И неподобнейшую чушь порю.

Вытягиваю шею что есть силы,

По сторонам раскланиваюсь мило,

Как голубок, сидящий на сарае;

70 Руками я и языком болтаю

Так быстро, что и поглядеть-то любо.

Им скупость, черствость я браню сугубо,

Лишь только б их мошну растормошить

И мне их денежки заполучить.

75 Мне дела нет, пускай, когда схоронят,

Душа иль плоть в мученьях адских стонет.

Стремлюсь к тому, чтоб прибыль получать,

А не к тому, чтоб грешным помогать.

Что говорить, иные поученья

80 Исходят от дурного побужденья, —

Чтоб к грешнику вернее подольститься.

Успеха лицемерием добиться, —

Иль из тщеславия, иль из вражды.

Но если враг мои шатнет труды,

85 Его я проповедью уязвлю

Так, что назвать не сможет речь мою

Он клеветой — достойная расплата,

Коль оскорбил меня ль, другого ль брата.

Я имени его не называю,

90 Но всяк поймет, кого я обличаю,

По описанью, — я уж постараюсь,

С любым врагом мгновенно расквитаюсь.

Я для народа праведен на вид:

Мой яд под видом святости сокрыт.

95 Я мысль свою вам вкратце изложу:

Стяжанья ради проповедь твержу,

И неизменен текст мой всякий раз:

Radix malorum est cupiditas.

Да, алчность — мой испытанный конек

100 И, кстати, мой единственный порок.

Но если в алчности повинен я,

Ее врачует проповедь моя,

И слушатели горько слезы льют.

Вы спросите, зачем морочу люд?

105 Ответствую: затем, чтобы стяжать.

Достаточно об этом рассуждать.

Так вот, я им рассказываю ряд

Историй, бывших много лет назад;730

Такие россказни простой народ

110 И слушает и сам передает.

Я даром проповеди наделен,

К стяжанию привержен и смышлен —

Мне что ж, по-вашему, жить бедняком?

Им никогда не стану, нипочем,

115 И, проповедуя по всем краям,

Рукам своим работать я не дам.

Корзины плесть и тем существовать?

Нет. Я умею деньги собирать.

К чему мне пост, Евангелья заветы,

120 Покуда есть вино, еда, монеты?

Пусть прибыль мне от бедняка идет,

Пусть мне вдова последний грош несет,

Хоть дети впроголодь сидят давно, —

Я буду пить заморское вино,

125 Любовниц в каждом заведу селенье.

Вот что скажу, о други, в заключенье:

Хотели слышать вы рассказ правдивый,

Так вот, когда напьюсь я вдосталь пива,

Вам расскажу историю на славу,

130 Которая придется всем по нраву.

Пускай я сам развратен и порочен,

Но проповедовать люблю я очень,

Ведь этим я и деньги собираю.

Прошу вниманья. Повесть начинаю.

731

Здесь начинается рассказ Продавца индульгенций

135 Так вот: в Брабанте732 некогда жила

Компания повес; тенета зла

Их всех опутали, они в борделе

Иль в кабаке за ночью ночь сидели.

Тимпаны, лютни, арфы и кифары733

140 Их горячили, и сплетались пары

В греховной пляске. Всю-то ночь игра,

Еда и винопийство до утра.

Так тешили маммона в виде свинском734

И в капище скакали сатанинском.735

145 От их божбы власы вставали дыбом,

Они распять Спасителя могли бы,

Когда бы не был Он за нас распят.

Был нечестив и самый их наряд.

И с ними были юные блудницы,

150 Цветочницы, нагие танцовщицы,

Певцы, кондитеры,736 коты и сводни,

Которые как встарь, так и сегодня

Слугами дьявольскими состоят.

Огонь разжегши, в нем они горят,

155 И похотью костер тот разжигают,

И боль вином напрасно заливают.

В свидетели Писание возьму,

Что винопийство погружает в тьму

Порока и греха. Как Лот грешил?737

160 Упившись, с дочерьми своими жил.

А мерзкий Ирод,738 опьянен вином

И обезумев, за своим столом

Крестителя решился обезглавить.

Сенеку можно нам за то прославить,739

165 Что он сужденье здравое изрек.

Он говорит, что пьяный человек

Ума немногим больше сохраняет,

Чем полоумный. Хворь усугубляет

Затмение ума и длится дольше,

170 Но пьянство — грех неизмеримо больший.

Чревоугодие! Тягчайший грех!

Источник бед! Родник пороков всех!

Через тебя, в тебе грехопаденье,

И от тебя спасло нас искупленье,

175 Ведь не напрасно восклицает клир:

Чревоугодием погублен мир.

Адам, отец наш, изгнан был из рая.740

А почему его судьба такая

Постигла с Евою? Пока постился,

180 Душой в раю он к Богу возносился,

Но лишь плода запретного вкусил,

Его за грех блаженства Бог лишил.

Обжорливость! О, бездна ненасытна!

Когда б вы знали, чем она грозит нам

185 (За всякое излишество — недуг),741

Тогда бы вас остановил испуг.

Не стали бы вы мясом обжираться,

Увы, приходится нам сокрушаться,

Что правит всем обжорливое чрево,

190 Что сластолюбия гнилое древо

Весь мир корнями ныне оплело.

Чревоугодие — большое зло.

Его рабы на Севере, на Юге,

Под сенью пальм, в гиперборейской вьюге

195 Алкают яств, а вместе с тем объятий.

Апостол Павел говорит: «О братья,

Червя едите, вас же червь изгложет,

И тленья избежать никто не может».742

Нам это горько слышать, но, увы,

200 Еще печальнее картину вы

Увидите, когда глупец, упившись

И без ума на яства навалившись,

Давясь, сопя, их жадно поглощает

И в свалочное место обращает

205 Дарованный нам Господом сосуд.

Апостолы в смятенье нам рекут:

«Вам горе, пьяницы и сластолюбцы,

Спасителя враги и душегубцы.

Ах, кубков стук заполонил вам ухо,

210 Взамен креста для вас святыня — брюхо».743

О брюхо, скопище нечистых вод,

Зловонием ты отравляешь рот,

И мерзок звук твой и противен запах.

Лишь очутись в твоих несытых лапах —

215 Твоим рабом останешься до гроба,

Чтобы кормить растущую утробу.

И повара ну печь, толочь, крошить,

Чтоб вещество природное лишить

Обычных свойств и аппетит капризный

220 Вновь пробудить то пряной головизной,

То блюдом соловьиных язычков.

И чем они не тешат алчных ртов:

Шафраном, луком, перцем и корицей,

Все сдабривают уксусом, горчицей.

225 Кора и корень, лист, орех, цветок,

Сок из надрезов, тертый порошок —

Все на потребу, в соус все пригодно.

Лишь заглушить бы яства вкус природный,

Лишь бы сокрыть его природный вид

230 И тем разжечь уснувший аппетит.

Но кто излишествами насладится,

В том дух живой тотчас же умертвится.744

Кто пьет вино, тот стал на путь разврата.

В обличье пьяном не узнаешь брата.

235 О пьяница! Твои штаны обвисли,

От бороды несет отрыжкой кислой,

И в храпе, сотрясающем твой сон,

Ноздрей высвистываешь ты: Самсон.

(А видит Бог, Самсон не пил вина,745

240 В другом тяжелая его вина.)

Увязшим боровом лежишь ты в луже,

Сопишь без слов, ведь пьяному не нужен

Язык. Коль пьяница откроет рот,

Так до добра язык не доведет:

245 Как пьянице не выболтать секрета?

И вот, друзья, в уме держа все это,

Воздерживайтесь впредь вкушать вино,

Откуда б ни было привезено,

Особенно же белое из Лепе,746

250 Я не встречал еще вина нелепей.

Его лоза, легко совокупляясь,

С другими лозами перевиваясь,

Столь ядовитый создает букет,

Что от него спасенья вовсе нет.

255 От трех глотков ты потеряешь зренье,

И, в некое восхищен отдаленье,

Из Чипсайда вином перенесен747

Не в Лa-Рошель,748@ Бордо иль Лиссабон,

А в Лепе, будешь там «Сам-сон, Сам-сон»

260 Ноздрей высвистывать. Теперь внемлите,

Друзья почтенные. Кто победитель

Бывал в борьбе? Мы, Ветхий взяв завет,

Отыщем там единственный ответ:

Кто укрепил молитвой и постом

265 Свой дух, благоволение на том

Всегда почиет, всех он победит.

Возьмем Аттилу;749 был он знаменит,

А умер смертью жалкою, позорной.

Расквасив нос, своей он кровью черной

270 В тяжелом сне до смерти изошел.

Для полководца горшее из зол —

Затменье пьяное. Кто в нем пребудет,

Тот указанье Божье позабудет,

Которым свыше осчастливлен был

275 Царь некий, нареченный Лемуил750

(Нет, не ошибся я, не Самуил,

А Лемуил). Вы сами посмотрите

В Писании, коль верить не хотите,

Что Господом ему запрещено

280 Судью поить, в суде хранить вино.

Простите мне, увлекся я невольно,

Но, видит Бог, за грешников мне больно.

К чревоугодникам держал я речь,

Но игроков равно предостеречь

285 Мне долг велит. Игра — мать всех обманов,

Источник бед, чума тугих карманов;

Она божбу, и лень, и винопийство

В вас породит и склонит на убийство,

Все деньги ваши, время все пожрет,

290 Разрушит уваженье и почет, —

Ведь игрока все втайне презирают.

И чем кто выше званье занимает,

Тем ниже этот вопиющий грех

Его поставить может в мненье всех.

295 И если принц какой-нибудь — игрок,

Ему помехой станет сей порок,

Чтобы в высоком царском положенье

Снискать у подданных своих почтенье.

В Коринф Стилбона Спарта посылала,

300 Когда союз с Коринфом заключала.

Но, убедившись, что они в игре

Весь день проводят и что этот грех

Всеобщим стал вплоть до самих старейшин,

Стилбон решеньем счел наимудрейшим

305 Коринф покинуть. В Спарту возвратясь,

Он речь держал: «Скажу я, не таясь,

Что я не мог покрыть себя позором.

Союз тот вечным для меня укором

Остался бы. Вы можете послать

310 Туда другого, но хочу сказать,

Что мало чести игроку быть другом.

Меня наказывайте по заслугам,

Но тот союз не буду заключать,

Пусть смертью мне пришлось бы отвечать».

315 Иль царь Деметрий,751 пребывая гостем

Царя Парфянского, одни лишь кости

Игральные в подарок получил,

Зане он игроком известным был

И осужден парфянами был строго.

320 Поверьте мне, что развлечений много

Царям пригоднее могу назвать.

Еще два слова должен вам сказать

О ложных клятвах, также о божбе.

Ее я приравняю к ворожбе

325 И к заклинаниям. Греховна клятва,

Тем паче ложная. Дорогу в ад вам

Она укажет. Клясться запретил

Спаситель,752 и апостол подтвердил.

В Писаниях пророка Иеремии

330 Находим мы речения такие:

«Клянись по чести, клятвы не наруши,753

Клянись, чтоб не постыдно было слушать».

Вы клятвой праздной лишь гневите Бога,

И за нее он вас накажет строго.

335 Я вам напомню заповедь такую:

«Не поминай Господне имя всуе».754

И в заповедях это запрещает

Бог ранее убийства. Это знает

Любой, кто заповеди затвердит.

340 И утверждаю я, что поразит

Господня кара всякого,755 кто смеет

Греховно клясться, наглость кто имеет

Так изрекать: «Клянусь крестом Господним

И кровью Хэйлскою!756 Чтоб в преисподней

345 Мне очутиться, если я солгал!

Ты кости налитые подобрал,

Сфальшивил ты, клянусь Христовым телом,

И докажу тебе я это делом.

Вот мой кинжал, его проглотишь ты!»

350 И это ягодки, а не плоды.

Потом пойдут проклятья, ссора, свары,

Кинжалами смертельные удары.

Я заклинаю вас Христовой кровью,

Божбу оставьте; с миром и любовью

355 Вы речь держите. А теперь рассказ

Могу начать, чтоб позабавить вас.

Кутили раз три друга — всё повесы,

И рано утром, до начала мессы,

Вдруг колокольчика протяжный звон757

360 Они услышали — знак похорон.

Один из них тотчас же посылает

Слугу узнать, кто это совершает

В такую рань к могиле скорбный путь.

«Иди скорей. Смотри не позабудь,

365 Не переври фамилию иль имя,

Не то костьми поплатишься своими».

Слуга ему: «Мне незачем бежать,

Я сразу все могу вам рассказать:

Как говорят, он ваш был собутыльник.

370 Внезапно ночью был его светильник

Погашен смертью, навзничь на скамью

Свалился он, осиротив семью.

Прокрался вор, что смертью именуем

(Его рукой весь край наш наказуем),

375 И, сердце поразив своим копьем,

Он прочь пошел незнаемым путем.

Чума758 его к нам в гости пригласила

И тысячи невинных умертвила.

Пока еще здесь вор сей незамечен.

380 Но надобно готовиться к той встрече,

Как мне вчера наказывала мать,

А более мне нечего сказать».

«Мальчишка прав, — гостям сказал хозяин, —

Поселок есть вблизи градских окраин —

385 Чума его так зло опустошает,

Что, кажется, в нем ныне обитает,

И надо жить нам очень осторожно:

Чума перешагнет и к нам, возможно».

«Христовы длани! — закричал буян. —

390 Когда бы только был к Чуме я зван,

Уж я бы ей пересчитал все кости.

Идем, друзья, и назовемся в гости.

Отыщем смерть, убьем мы кровопийцу,

Невинных душ гнуснейшую убийцу.

395 Идем же, братья, пусть дарует нам

Победу Бог, не то святым мощам

Я поклоняться вовсе перестану,

Коль нечего нам верить в их охрану».

Подняв стакан, он в исступленье пьяном

400 Клянется двум товарищам-буянам,

Что не покинет их до самой смерти:

«Клянусь, друзья, — кричит он, — мне поверьте!»

Те поклялись, и под руку, втроем

Они покинули веселый дом

И поплелися с песней по проселку

По направленью к чумному поселку.

Чуму бранили, смерть нещадно кляли,

Божбой Господне тело раздирали

И похвалялись: смерти, мол, капут

410 Да и чуму попутно изведут.

Пройдя немногим боле полумили,

Бродягу дряхлого759 они словили

И стали спрашивать, куда идти,

Чтоб смерть скорее и верней найти.

415 Старик в ответ стал бормотать невнятно.

Меньшой буян вскричал, что непонятно,

Как можно жить до дряхлости такой760

И заедать напрасно век чужой.

Тогда старик повесам так ответил:

420 «Отсюда и до Индии не встретил

Я юноши, который бы сменил

Расцвет сияющий весенних сил

На мой декабрьский возраст беспросветный.

И потому с терпеньем безответным

425 Свой крест несу и ожидаю дня,

Когда Господь освободит меня.

Увы, я даже смерти не угоден.

И вот бреду, отверженец Господень,761

Все дальше, дальше. Нет конца дороге.

430 Стучу клюкой на гробовом пороге,

Но места нет мне и в земле сырой,

И обращаюсь я к тебе с мольбой:

«Благая мать! Зачем ко мне ты строже,

Чем к остальным? Иссохли кости, кожа,

435 И кровь моя давно уж холодна.

Я в этой жизни испытал сполна

Все то, что испытать нам можно в мире.

Когда же плоть моя почиет в мире?

Внемли же, смерть! Я радостно б сменил

440 Тот гроб, что в келии своей хранил,

На твой покров, на саван погребальный!»

Но нет ответа на призыв печальный;

И вот брожу я, бледный и худой.

Тебе ж скажу, безумец молодой,

445 Что старика негоже бы корить вам,

Пока ничем он не мешает жить вам.

Слова Писанья в память ты вруби:

«Седому место, юный, уступи».762

Не хочешь в старости хлебнуть худого —

450 Обидного не обращай ты слова

К тому, кто старостью обременен.

Так вот, — свои слова закончил он, —

Вам добрый путь, а я своей дорогой

Вновь побреду, отверженец убогий».

455 «Постой, старик, — тут закричал второй, —

Я, кажется, разделаюсь с тобой.

Кто мать твоя? Кого ты звал уныло?

То не она ль друзей моих сгубила?

Не отпирайся, старый негодяй.

460 Скажи, где смерть сыскать. Но так и знай,

Убийца юношей, злой соглядатай,

За ложь жестокой ожидай расплаты».

«Ну, если смерть не терпится вам встретить,

Тогда смогу, пожалуй, вам ответить.

465 И если вы действительно не робки,

Смерть повстречаете на этой тропке.

Лежит она под деревом в кустах,

И на нее нагнать не могут страх

Угрозы ваши. А теперь прощайте

470 И всуе Господа не поминайте».

И охватила радость тут повес.

Бегом они пустились через лес

И вот под деревом в кустах нашли

Не смерть, а золото. Со всей земли

475 Монеты звонкие,763 экю и кроны,

Флорины, франки, шиллинги, дублоны —

Всего червонцев звонких восемь мер.

Тотчас забыв, что собирались смерть

Сыскать, они у золота присели

480 Да так над кучей и окаменели.

Потом сказал негоднейший из них:

«Друзья, сей клад разделим мы одни.764

Нам послано огромное богатство,

Оно скрепит собою наше братство:

485 Легко доставшись, шумно утечет

И к нам любовь и радость привлечет.

Неслыханная выпала удача!

Но как нам быть? Нелегкая задача.

Ведь золото нам надо унести

490 И от разбойников укрыть в пути.

А то еще за шайку воровскую

Сочтут. Петля по нам давно тоскует.765

А речь свою я вот к чему веду:

С ним днем идти — нарвешься на беду.

495 Так я, друзья, вам вот что предлагаю:

Пускай я жизнь в пирушках прожигаю,

Но и в хмелю мне служит голова.

Прошу вас обсудить мои слова:

Нам золото нести отсюда ночью,

500 Тайком придется, а компанью прочью

Нам незачем в то дело посвящать.

Я предлагаю жребием решать,

Кому из нас в таверну воротиться,

Купить вина и хлеба, подкрепиться

505 Там самому и нам запас принесть.

И до ночи его на этом месте,

Скрыв золото в кустах, мы подождем,

А за ночь клад отсюда унесем

Ко мне ль, к другому ль, и тогда не страшен

510 Грабитель нам, и злато будет наше».

Ну, жребий кинули, и выпал он

Меньшому бражнику, но так силен

Магнит был золота, что с неохотой

Меньшой ушел. И тотчас же работой

515 Оставшиеся жадно занялись

И разбирать монеты принялись.

Но только что меньшой товарищ скрылся,

Как старший с речью к другу обратился:

«Ты знаешь, друг, я твой названый брат,

520 И о тебе заботиться я рад.

Делить сей клад теперь должно нас трое,

А на двоих, считай, почти что вдвое

Пришлось бы золота; так если б я

Того общипанного воробья

525 Со счета при разделе клада скинул,

Ужели, друг, меня бы ты покинул?»

«Эх, милый мой, что говорить пустое,

Ведь все-таки по-прежнему нас трое.

Всем скажет он, его-де обобрали

530 При дележе и часть его мы взяли.

Как мы права свои тогда докажем?

Да и ему, ну, что ему мы скажем?»

«А ничего не надо говорить.

Послушай, что хочу я предложить, —

535 Но никому об этом ты ни слова».

«Клянусь, что в тайну никого другого

До самой смерти я не посвящу».

«Смотри, измены я ведь не прощу.

Теперь прикинь: ты знаешь, что мы двое

540 Сильней его не менее чем втрое.

Он в жертву нам самой судьбой намечен;

Он молод, слаб еще, смешлив, беспечен.

Когда вернется, рассмеши его,

Затей дурашливое баловство.

545 Ты обхвати его, борясь, покрепче

Да придержи на миг как можно цепче, —

И прямо в сердце я ему кинжал

Всажу тем временем, чтоб не мешал

Нам разделить сокровище с тобою:

550 И золото к нам потечет рекою».

Они покончить с братом столковались

И, сидя возле клада, дожидались.

А младший бражник думал по пути:

«Эх, одному б мне золото найти».

555 Его червонцев красота прельстила.

«В них все — любовь, веселие и сила.

Кто б на земле счастливей был меня?»

Он в город шел, товарищей кляня,

И в помыслах был на дороге к аду,

560 И бес ему шепнул, что склянкой яду

Он мог бы горю своему помочь,

Что сделать это надо в ту же ночь,

Пока никто про клад еще не знает

И злодеянию не помешает.

565 И он пошел к аптекарю просить

Немного яду, чтобы отравить

Несносных крыс, что скребушат в норе,

К тому же де завелся на дворе

Какой-то хищник — ласка иль хорек.

570 Ему аптекарь продал пузырек,

Сказав тихонько: «Видит Бог, не лгу я,

Что этот яд таит в себе такую

Неслыханную силу, что его

Достаточно глоточка одного,

575 И зверь любой в мученьях умирает,

Хоть вкуса яда и не замечает».

И, обуян греховной мыслью сей,

К виноторговцу побежал злодей

И у него купил три плоских фляги,

580 В них нацедил кларету и малаги

И поскорей обратно побежал.

И по дороге яду подмешал

Он в две бутыли, третью ж про запас

Нетронутую для себя припас:

585 «Придется с золотом всю ночь возиться,

Вином приятно будет подкрепиться».

А дальше не к чему рассказ тянуть.

Злодею младшему проткнули грудь,

Лишь только воротился он обратно.

590 И вот, не смыв пролитой крови братней,

«Попробуем, что за вино такое,

А подкрепившись, в землю труп зароем», —

Старшой сказал и отпил из бутыли.

Вино вдвоем они, смеясь, распили,

595 И действовать в желудках начал яд.

И все втроем они попали в ад.

Уверен я, что даже Авиценна766

В своем «Каноне» смерти той презренной

Страшней, мучительней не описал.

600 Вот и конец. Я все вам рассказал.

О, страшный грех! О, бездна преступленья

О, мерзостное братоистребленье!

О, блуд, кутеж и грех чревоугодья!

О, богохульное сие отродье,

605 Что божье имя клятвой оскорбляет!

Неблагодарные, что забывают,

С каким смирением, с какой любовью

Грех искупил Христос своею кровью.

Он испустил за вас последний вздох,

610 Чтоб смертные грехи простил вам Бог.

Но помните, что скупость также грех.

Святою силой исцелю я всех.

Лишь стерлинги и нобли767 мне несите

И вклад свой обещаньем подкрепите.

615 Главу склоняя перед этой буллой,

Пусть не скупятся жены на посулы.

Их в свиток жертвователей внесу

И душу их на небо вознесу.

Властью, мне данной, от грехов очищу

620 Тех, кто дарует мне покров и пищу,

И станут так чисты и непорочны,

Как при рожденье. Но хотя и прочны

Те индульгенции, пускай Спаситель

Допустит Сам в небесную обитель;

625 Оно верней, обманывать не стану,

Ведь грош цена бесстыдному обману.

Хочу еще, друзья, напомнить вам,

Что в сей корзинке не дорожный хлам, —

О нет! — реликвии и отпущенья.

630 Собственноручного благословенья

Я удостоен папой, и теперь

Будь щедрым, грешник, и в прощенье верь, —

А я с молитвой руки наложу,

От бремени грехов освобожу.

635 Все грешники, колени преклоните,

А то с коня и вовсе не сходите, —

И отпущенье с неба снизойдет,

Коль звонкою монетою расчет

Без промедления произведете.

640 Обмана не терплю в своей работе,

И вам, сказать по правде, повезло.

Какое бы несчастье или зло

Вас ни постигли на пути со мной,

Могу загладить я ваш грех любой.

645 Подумайте, какая вам удача,

Коль доступ в рай заранее оплачен

И рядом с вами, за проводника,

С готовым отпущением рука.

С таким попутчиком идите смело:

650 Когда б душа ни разлучалась с телом,

Очистит он и знатных и простых.

Вот вам, хозяин, — вам мощей святых

Облобызать реликвии бы надо,

Их испытать и силу и отраду

655 Всего за грош. Раскройте ж кошелек».

«Нет! Чтоб тебя сам дьявол уволок!

Пускай уж лучше отправляться к черту,

Чем задницу штанов твоих протертых

Мне целовать, хоть поклянись ты трижды,

660 Что дед Адам носил штаны те. Вишь ты,

Какой затейник! Лучше потроха

Свои отрежь, ведь ты же без греха.

Я, так и быть, вкрутую их сварю,

За здравие твое их водворю

665 В свинячьем брюхе, и скопцом, мощой

Ходить ты будешь, праведник святой».

А продавец молчал, краснел и дулся,

От злости он словами поперхнулся.

«Ну, что с тобою толковать, с уродом?

670 Хозяин молвил. — Грех с таким народом!»

Когда услышал рыцарь, как хохочут

Над ними, он сказал: «Никто не хочет

Меж нами ссор, и вы, сэр продавец,

Не дуйтесь так. А вы, сэр удалец,

675 Любезный нам, вы больше не бушуйте,

Рассказчика вы крепко расцелуйте,

Повеселеет он, и мы опять

Ваш слух рассказом станем занимать».

Друг друга спорщики облобызали,

680 И мы в согласье путь наш продолжали.

Здесь кончается рассказ Продавца индульгенций