Клятва чести (ЛП)

Глава вторая

Блэр вошла в зал со своим отцом как раз в тот момент, когда Кэм и мать Кэм вышли из комнаты напротив. Кэм выглядела ещё красивее, чем когда-либо, о чём говорила. Живот Блэр сжался, когда их глаза встретились. Она видела Кэм только прошлой ночью, когда они ужинали поздно вечером с Таннер и Эдриенн в усадьбе Уитли. Она и Кэм проспали ночь перед свадьбой, соглашаясь с традицией, добавленной к особому случаю. Двенадцать часов или двенадцать дней не имели значения — каждый раз, когда они встречались после разлуки, она поражалась силой их связи. Воздух вокруг неё ожил, и сердце забилось быстрее. Взгляд Кэмерон на мгновение задержал её, твёрдо и определённо, как ласка, прежде чем перейти к отцу.

— Сэр. — Кэм кивнула президенту.

Отец Блэр сказал:

— Утро, Кэмерон, — и отошёл на несколько футов, чтобы поприветствовать мать Кэмерон.

— Привет, дорогая, — тихо сказала Блэр, скользя рукой по руке Кэмерон, чтобы сжать пальцы.

Они были тёплыми и сильными, идеально подходящими ей. Как Кэм.

— Привет, детка, — пробормотала Кэмерон, подходя ближе.

— Есть ещё мысли? — игриво спросила Блэр, но какая-то крошечная её часть всё ещё была поражена, что Кэм хотела её душу и тело, навсегда.

Её голова может быть немного нерешительной. Но её сердце никогда не делалось. Кэм всегда заставляла её чувствовать себя полностью и полностью любимой.

— Ни одной. — Ответила Кэм с абсолютной убеждённостью и посмотрела на неё, сказав, что она хочет поцеловать её.

В течение мимолётной секунды Блэр задавалась вопросом, не слишком ли поздно бежать. Когда Кэмерон увидела этот дымный взгляд в её глазах, всё, чего хотела Блэр, — это Кэм внутри неё.

Она предположила, что от острова не было пути, чтобы не быть замеченными, и старалась не вздыхать от разочарования. Глаза Кэм искрились весельем и обещанием. Блэр улыбнулась. Кэм знала её слишком хорошо.

— Хорошо, это была просто мимолётная мысль, — сказала Блэр. — Я действительно с нетерпением жду этого.

— Ты выглядишь прекрасно. — Кэм подняла руку, чтобы поцеловать её пальцы.

— Ты тоже. — Блэр была удивлена, услышав дрожащий голос. Свадьба была важна по многим причинам, а не по личным. Она любила Кэмерон и хотела сказать об этом всему миру. Она хотела надеть кольцо Кэмерон и положить её руку на Кэм. Но сегодня на карту было поставлено больше, чем просто их личное празднование. Даже сегодня она была не просто женщиной. Всю свою жизнь она была дочерью своего отца, и она не изменила бы это, независимо от того, насколько тяжело было время от времени подвергаться общественному контролю или как часто она страдала от ограничений. Он был президентом Соединённых Штатов, и его дочь собиралась жениться на другой женщине — с его благословения. Их свадьба была исторической. Блэр сжала руку Кэмерон, выбросив из головы всё, кроме Кэм. — Просто чтобы стало ясно, я хочу провести остаток своей жизни с тобой.

— Я твоя навсегда. Рассчитывай на это.

— Я делаю.

— Я тоже, — сказала Кэмерон.

— Тогда я увижу тебя внизу, и мы сможем сказать это снова, чтобы услышал весь мир. — Блэр выпустила руку Кэмерон и присоединилась к отцу. — Готов, папочка?

— Абсолютно, — сказал её отец.

Блэр оглянулась на Кэмерон и подняла бровь.

— Командующий?

— Всё, что вы говорите, мисс Пауэлл, — позвала Кэмерон за ней.

Её шаги лёгкие, как её сердце, Блэр засмеялась.

— Уэс!

Уэс обернулась, увидела, как Эмори Константин спешит к ней, и раскрыла свои руки.

— Привет, Эм.

— И тебе привет! — Руки Эмори обвились вокруг её шеи, а тёплые губы коснулись её щеки.

Эмори крепко обняла её.

— Рада видеть тебя, — грубо сказала Уэс, сжимая горло. Почему так трудно было поддерживать связь с самыми важными людьми в её жизни? Она не видела Эмори уже несколько месяцев, примерно с тех пор, как она была дома. Она скучала по Эмори как по семье. Эмори была семьёй. У них были знакомые на работе, коллеги, которых она любила и уважала, люди, с которыми она общалась каждый день. Но ни с кем она не разделялась. Эмори, её мать и сёстры были теми, кому она доверяла. — Ты выглядишь прекрасно.

Уэс отступила, держа руки Эмори в своих. Мерцающее голубое платье Эмори подчёркивало блики её тёмных глаз и блестящие чёрные волосы до плеч. Она была, как всегда, совершенно ошеломляющей, излучая полную уверенность и уверенность в себе.

Некоторые люди, вероятно, думали, что её лёгкость, даже когда её окружали некоторые из самых влиятельных людей в мире, была вызвана тем, что её хвалили на обложках журнала Time and People за достижения её лаборатории в стволовых клетках, но Эмори была уверена во всём, пока Уэс знала её.

Эмори никогда не теряла из виду то, что она хотела, куда она направлялась, что она сделает. Уэс любила её целеустремлённость и полную уверенность. Эмори всегда говорила о ней одно и то же, но Уэс подозревала, что она выглядела уверенной в себе только из-за своего роста, спортивного телосложения и уроков, которые она выучила в раннем возрасте — никогда не проявлять страха, никогда не проявлять слабости и никогда не стыдиться того, кем она была. В бедности был способ создать достоинство; по крайней мере, это было в её доме. Но она знала, что это был камуфляж. Даже все эти годы спустя она всё ещё задавалась вопросом, где она вписывается в мир, и всегда знала, что ей нужно сделать, чтобы обезопасить своё место. Её работа была её спасательным кругом — её безопасность и её удовлетворение.

Эмори провела рукой по фронтовым наградам над сердцем Уэс, кончики пальцев заставили ленты и медали покачиваться на безупречном синем материале, оттенок темнее, чем платье Эмори.

— Посмотрите, кто говорит. Ты прямо в этой форме, капитан. Я боюсь, что могу упасть в обморок.

Уэс рассмеялась, и женщина с острыми глазами и песочными волосами в тёмном костюме и рубашке кофейного цвета осторожно кашлянула под локтём Эмори, её язык тела был притягательным, но не проприетарным.

— Я стою прямо здесь, детка.

Лицо Эмори озарилось выражением лица, которого Уэс никогда раньше там не видела. Чистая радость. Эмори схватила долговязого новичка за талию и притянула её ближе.

— Уэс, это Дана. Она моя, — Эмми посмотрела на Дану с поднятой бровью, — невеста?

Дана засмеялась с глубоким хриплым смешком.

— Предложение принято. — Она протянула руку Уэс. — Дана Барнетт. Я с Эмори.

— Да, — сказала Уэс. — Мне кажется, я слышала, как ваше имя упоминалось раз или два… сто.

Дана улыбнулась.

— Одно и то же.

— Уэс, — сказала Эмори, — я не ожидала увидеть тебя здесь. Я думала, что у тебя были интервью и всё такое.

— Обстоятельства оказываются под небольшим давлением, — сказала Уэс уклончиво. Эмори была её лучшей подругой, но её новая работа требовала усмотрения самого высокого порядка. — Всё движется немного быстрее, чем обычно.

Лицо Эмори стало мрачным.

— Мне было так жаль слышать о Леонарде. Какая трагедия.

— Это было. — Уэс лично не знала Леонарда О’Шонесси, но даже несмотря на то, что она ежедневно сталкивалась со смертью, иногда кажущаяся несправедливость жизни не поддавалась рационализации. Внезапный поворот судьбы может сослать так много жизней, включая её собственную, идущую вниз по тропинке, которая никогда не ожидалась. Она стряхнула облако грусти. — Мои приказы должны были сообщить быстро, так что…

Эмори засмеялась.

— У них есть идея, кого они назначили? Саму доктор Пунктуальность.

— Наверное, нет, — сказала Уэс, надеясь, что кто-то где-то действительно посмотрел на её файл, или это может быть очень короткое сообщение.

— Хорошо, я рада тебя видеть, и теперь, когда ты будешь… — Эмори замолчала: — О! — избегать толпы.

Уэс проследила за её взглядом. В дальнем конце комнаты свадебная церемония спускалась по лестнице. Как ни странно, камеры не вспыхнули. Она была на многих свадьбах, в том числе на необычайно сложных. Она ожидала, что свадьба дочери президента Соединённых Штатов будет государственным делом. Но затем она подумала о Блэр Пауэлл — несмотря на то, что она была широко известной публичной персоной, в её публичной жизни было очень мало её личной жизни. Блэр редко давала интервью и избегала медийного блеска и папарацци. Её романтические отношения с Кэмерон Робертс вызвали немало споров в новостях национальных СМИ, но Блэр мало что могла сказать, кроме как признать правду слухов. Она может быть публичным лицом президентской семьи, но её личная жизнь была загадкой. Сегодняшнее собрание было небольшим, учитывая важность этого события, и Уэс поспорила, что все, кроме безопасности, были личными друзьями первой семьи или семьи Кэмерон Робертс. Там было мало иностранных сановников, никаких голливудских звёзд, никаких политических экспертов. Собрались только обычные люди, чтобы отметить особый день того, кого они любили. На мгновение Уэс почувствовала себя злоумышленником. Она привыкла к границам — ясным, прочным. Она собиралась засвидетельствовать чрезвычайно личный момент в жизни незнакомцев, даже без оправдания профессионального участия, чтобы оправдать её присутствие. Затем она узнала лицо в дальнем конце комнаты из справочных документов, которые ей дали ранее. Доктор Питер Чанг, исполняющий обязанности руководителя Медицинского подразделения Белого дома. Рядом с его правой ногой стоял громоздкий чёрный кожаный чемодан — чемодан с дефибриллятором, оборудованием для неотложной реанимации, хирургическими инструментами и лекарствами. Эта встреча может показаться обычной свадьбой, но это не так. Ничто в любом мероприятии с участием президента не было обычным делом. Присутствовал Чанг вместе с лётной медсестрой и помощником врача, чтобы обеспечить безопасность и благополучие президента Соединённых Штатов — обязанности, которые Уэс будет выполнять в течение нескольких дней. В качестве руководителя медицинской части Белого дома — её новой должности — она ​​отвечала за обеспечение здоровья и благополучия каждого сотрудника, посетителя и сановника в Белом доме и на территории. Но, прежде всего, её ответственность номер один была перед президентом Соединённых Штатов. В кризисной ситуации он был её единственным пациентом, заработав ей звание первого доктора Соединённых Штатов. Ей придётся привыкать наблюдать за личными моментами, а также событиями, которые меняют мир, поскольку она никогда не будет далеко от него. Куда пойдёт он, пойдёт она. Прямо сейчас президент Эндрю Пауэлл выглядел как любой другой гордый отец, свидетелем которого она была. На нём был тёмно-синий костюм, белоснежная рубашка и красный галстук. На его лице всё ещё был лёгкий летний загар, а густые светлые волосы заставили его выглядеть моложе своих пятидесяти лет. У Блэр, рука которой была связана с отцом, когда они спускались по лестнице, были такие же полночные голубые глаза, хотя её волосы были более глубокими, золотыми. Её платье кремового цвета в полный рост с квадратным лифом и обтягивающим рисунком подчёркивало её стройное, спортивное тело. Её руки были гладкими и мускулистыми, её походка уверенной и грациозной. Она была красива. Кэмерон Робертс была позади неё, держа за руку красивую женщину, очень похожую на неё. Марси Каселл, мать Робертс. Робертс — высокие густые чёрные волосы, откинутые с её лица, ярко-угольные глаза — была официально одета в серый утренний пиджак и серебристо-серую плиссированную рубашку в смокинге и тёмные брюки с атласной полосой по бокам. Её взгляд последовал за Блэр, как будто в комнате никого не было. У подножия лестницы Блэр и её отец повернулись к области, окружённой полевыми цветами и белыми розами перед стеклянными дверями, выходящими на веранду. Капеллан армии ожидал их. Президент отошёл на несколько шагов от своей дочери, позволив Кэмерон Робертс занять её место рядом с Блэр. Гости заполнили места, расположенные в одной половине комнаты. Вес пробирался по периметру к Питеру Чангу. Официально она ещё не была главой медицинской части. До её окончательной проверки безопасности она была в подвешенном состоянии. Она не чувствовала себя настолько перемещённой с того дня, когда её мать встретила её на автобусной остановке после школы в конце июня, когда ей было восемь лет, и сказала, что они переезжают к бабушке. Они больше не могли позволить себе жить в доме, в котором она выросла. Уэс отодвинула неприятное чувство в сторону. Ей больше не было восемь лет, и с тех пор она поняла, что это её судьба. Чанг кивнул ей, когда она подошла к нему.

Его, очевидно, тоже проинформировали, но времени для разговора не было.

Глубокий голос капеллана наполнил комнату.

— Нежно любимые…

Дочь президента и Кэмерон Робертс смотрели друг на друга, слегка сложив руки, глаза встретились.

— Я, Блэр Эллисон Пауэлл, принимаю вас, Кэмерон Рид Робертс, стать моей подругой, моей любовницей, матерью моих детей и моей женой. Я буду вашей во времена изобилия и во времена нужды, во времена болезней и во времена здоровья, во времена радости и скорби, во времена неудач и во времена триумфа. Я обещаю беречь и уважать вас, заботиться о вас и защищать вас, утешать и ободрять вас и оставаться с вами вечно.

Бледная блондинка вышла на бок Блэр, и Блэр подняла блестящую золотую полосу со своей ладони. Она подняла левую руку Кэмерон и надёжно надела кольцо на третий палец.

— С этим кольцом я женюсь.

Взгляд Кэмерон Робертс никогда не отрывался от лица Блэр, её голос звучал сильно и чисто.

— Я, Кэмерон Рид Робертс, принимаю вас, Блэр Эллисон Пауэлл, стать моей подругой, моей любовницей, матерью моих детей и моей женой. Я буду вашей во времена изобилия и во времена нужды, во времена болезней и во времена здоровья, во времена радости и скорби, во времена неудач и во времена триумфа. Я обещаю беречь и уважать вас, заботиться о вас и защищать вас, утешать и ободрять вас и оставаться с вами вечно.

Робертс приняла соответствующее кольцо от молодой темноволосой женщины, которая опиралась на простую деревянную трость, и надела его на палец Блэр.

— С этим кольцом я женюсь.

В толпе вздохнуло предвкушение.

Шесть офицеров в форме, Почётный караул, шагнули синхронно, чтобы образовать путь из зоны разбирательства, лицом к лицу, в белых перчатках на блестящих сабельных рукоятках.

— Властью, которой наделили меня армия Соединённых Штатов, президент Соединённых Штатов и Содружество…

Трое мужчин и три женщины-офицера вытащили свои мечи из стальных ножен, их лезвия были подняты и соприкасались, образуя Арку Сабли.

— … Я провозглашаю вас женатыми.

Пара поцеловалась, толпа захлопала, и Уэс повернулась к Питеру Чангу.

— Думаю, вы знаете, кто я.

Чанг протянул руку.

— Добро пожаловать в горячую зону, капитан.