Ключ

Глава 16

Ауди подкатила к забору белого цвета, от которого разило волшебными защитами. Матвей поморщился. Ворота раскрылись: вероятно, невидимый охранник нажал на кнопку, просканировав машину.

Дом высился в глубине участка, большой, белый и не от мира сего, как многоэтажный круизный лайнер. Кромешники, если им удавалось оторваться от того кусочка вселенной, к которому они крепились, чаще всего жили на широкую ногу и среди людей слыли богачами и звездами. Отец Матвея не был исключением. «Понадобился! – стучали в висках короткие, злые мысли. – В кои-то веки! Понадобился я! Сподобился! Прислал! Тарантас! Ведьму!»

Ауди не заслуживала статуса тарантаса, и ведьмами кромешниц не называли уже давным-давно даже самые отсталые люди: это было неприлично, но Матвей хотя бы в мыслях позволил себе слов не выбирать. Алая девица на алой ауди была настолько вызывающей, что феей ее величать было вовсе неуместно, а еще Матвея бесила мысль, что мать могла увидеть их из окна и вечером ему придется объяснять или ссориться.

Он не видел отца несколько лет. Больше десяти лет.

Он видел отца, разумеется, по телевизору. В интернет-роликах. Это отец его не видел.

А вот теперь почему-то воспылал желанием немедленно лицезреть отпрыска. Да, наверное, таких чад у отца было немерено во всех городах на одной шестой части суши, не считая тех, которые теоретически могли воспитываться под водой, но, но, но…

Ауди подрулила к белому крыльцу заднего хода. Столбы крыльца обвивали цветущие розы. Не сезон еще, но когда кромешникам это мешало. Дешевый выпендреж. Матвей на мгновение прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Если бы не пожар, он бы справился быстрее. Ему только сейчас пришло в голову: пожар – и… Анатолий. Не мог ли папа, пролетая, пыхнуть на дом и по совместительству офис сына? Мог. Но зачем же ему?

Алая леди взмахнула длинными ресницами. Скомандовала:

– Выходим.

Матвею хотелось огрызнуться, но это было бы недостойно, особенно после того, как он мысленно припечатал ее грубым словом, поэтому он смолчал. Выбрался из удушающе-ванильного салона и глубоко вдохнул, ожидая, что его встретят, но к нему никто не спешил. Машина отъехала.

Он вновь вынул сигареты. Кромешники терпеть не могли табачный дым, а ему необходимо было успокоиться. Он выкурит сигарету, в дом успеет, раз уж его встречают с настолько распростертыми объятиями. Папе придется перетерпеть!

Матвей прошелся вдоль белого дома, наблюдая за окнами. Ощущение сходства дома и лайнера усилилось. Любопытно, замечают ли люди, что дом не принадлежит этому участку? С одной стороны, он словно сам вырос из-под земли вместе со всеми этими цветами, которые, будто настойчивые змеи, лезли на его стены и опоры. А с другой стороны, точно притаился на низком старте, так что в любой момент может стартовать и умчаться в неизвестном направлении – то ли вновь уйти под землю, то ли взмыть в небеса. Зная отца, Матвей проголосовал бы за второй вариант, но заземление дома оказалось для него неожиданным.

Может быть, отец вновь женился и его новая жена-кромешница относится к змеям подземным? Это бы многое объясняло. Вместе с тем змеи летающие, которые под настроение таскают земных дев, подобных маме Матвея, крайне редко женятся на «ползучих», как их иногда грубовато называли в среде кромешников: непримиримые противоречия, знаете ли. «Рожденный ползать летать не может», – написал как-то человеческий поэт; Матвей всегда полагал, что тот вовсю общался с кромешниками.

Докурив, он раздавил окурок в ближайшем горшке с очередными вьюнами или лианами. Растения ни в чем не провинились, просто попали под горячую руку. Вот и парадное крыльцо. Он не видел отца столько лет, заслужил, наверное, войти через главный вход? Вот и войдет.

Матвей не стал ни звонить, ни стучать. Просто повернул ручку и вошел в залитый светом холл с белыми колоннами и шахматным полом. По диагонали, словно ферзь, двигалась решительная блондинка. Кромешница-Змея, как он и думал, возраст определить не представляется возможным.

У нее были огромные зеленые глаза, которые казались бездонными. Будь он стопроцентным человеком, ухнул бы туда без памяти. Серебристое платье, длинное и узкое, напоминало о моде 1920-х годов, а короткая стрижка и драгоценный обруч на голове дополняли образ. Королева едва в него не врезалась – он появился слишком неожиданно.

– Ой, – только и сказала она.

На долю мгновения у Матвея перехватило дыхание, и он отвесил легкий поклон. Она отступила и прижала руку к груди, лишь самую чуточку переигрывая. Нет, она, разумеется, не думает, что он грабитель: защит тут воз и маленькая тележка.

– Полагаю, меня ждут, миледи.

– Вы… – Она склонила голову к плечу и заглянула ему в глаза. – Наверное, Матвей.

– Наверное, – согласился он.

– Но мой… Анатолий мне не говорил…

– И мне не говорил. Меня просто схватили на улице и привезли сюда.

Она подняла руку ко рту, в задумчивости дотронулась пальцем до нижней губы.

Феи прекрасны. Как же скучно видеть их насквозь.

– Я провожу, – нерешительно произнесла она.

Но в этом уже не было необходимости. Почувствовав его появление, отец в сопровождении еще нескольких взрослых и серьезных кромешников буквально ворвались в холл.

– «Фу-фу человеческим духом пахнет», – приятным баритоном процитировал один из них.

Это было грубо до невероятия, до безвкусия, так что Матвей мгновенно захлопнулся. Вся компания залилась хохотом. Если у него еще оставались какие-то надежды на нормальный разговор с отцом, они испарились именно сейчас. Он даже не сразу понял, что вся компания отвратительно пьяна, прямо с утра пораньше. Впрочем, это не извиняло ни отцовского гостя, ни Анатолия, пропустившего непристойность мимо ушей.

– Здравствуй, папа, – сказал ровным голосом Матвей.

– Ты курил? – скривившись, приветствовал его отец.

– А ты пил.

Красивое, породистое лицо Анатолия исказилось еще сильнее. По контрасту с ним Матвей постарался превратить собственное лицо в ледяную маску, чтобы с него невозможно было что-то считать. Папины друзья и новоиспеченная мачеха уставились на него, как бараны на новые ворота. Насколько ему было известно, у кромешников, включая отца, было не слишком много опыта общения с нейтралами – с теми, у кого в жилах текла кровь как им подобных, так и людей. С кромешниками они общались по-свойски, людей легко запугивали или очаровывали, но с Матвеем такой номер не пройдет.

Всюду чужой, всюду не свой, но вместе с тем, вместе с тем…

Может быть, впервые сейчас, стоя в просторном светлом холле роскошного дома Анатолия, Матвей осознал, сколько преимуществ дает ему его положение. И вдруг расслабился. Усмехнулся.

– Собутыльников тебе вроде бы хватает, папа, – сказал он, обводя взглядом компанию представительных мужчин. – Так зачем ты посылал за мной?

– У тебя, – проговорил Анатолий и для пущей сосредоточенности вперил в сына указательный палец, – сгорел офис, и квартира в придачу.

– Это так. Ты меня хочешь пригласить пожить у тебя, папа?

Матвей наверняка знал, что это не так, и выдал предположение только чтобы поиздеваться. Отец отмахнулся.

– Найдешь, где пожить. Я скорее насчет работы.

– У меня есть работа. У меня офис сгорел, а работа у меня никуда не делась.

– Я в курсе. – Анатолий сверкнул из-под бровей грозным взглядом. – Я созванивался с твоим непосредственным начальством.

Матвей поднял брови.

– Ты с ними или они с тобой?

Анатолий слегка дернулся. Замечание попало в цель: он не настолько влиятелен, чтобы командовать среди нейтралов. Представителям официальных нейтральных структур кромешники должны были подчиняться.

При всем при этом Матвей все же не понимал, к чему клонит отец.

– В общем, мы все озабочены одним. Ты наверняка слышал о том, что от смешанных браков рождаются дети.

– Ой, слышал что-то такое. Кто ж мне говорил-то… Ах да, мама упоминала между делом.

– От смешанных браков рождаются дети. Но в последнее время такие дети, Матвей, стали пропадать.

– Да что ты! И ты некстати озаботился…

– Это правда, – вступил в разговор тот самый кромешник, что столь неудачно высказался в начале. – Дети пропадают. Дети.

Матвей осекся.

– И моя дочка… Тоже…