Ключ

Глава 34

Когда Ассо добралась до телестудии, там уже вовсю записывали вечернюю программу для людей. Она встала в дверях, тихонько выглядывая из-за спины какого-то верзилы. Велемир был прекрасен, как и всегда. На этот раз поверх белой рубашки он надел серый жилет от костюма, в тон брюкам, а пиджака на нем не было. Выглядело это так, будто пиджак он снял, потому что «официальная часть» закончилась, и сейчас он говорит со зрителями по душам. Жилет подчеркивал спортивную фигуру, и ему, разумеется, это было известно.

Нет, у Ассо не было ни сил, ни желания вдумываться в то, чем занимается Велемир. Он ходил по студии с микрофоном, совал его под нос то женщинам, то мужчинам, временами задавал им какие-то вопросы, наверняка остроумные… Ассо ждала перерыва перед съемками программы для кромешников, которая интересовала ее куда больше.

Верзила шагнул назад и едва не наступил на маленькую Ассо. Она протестующе пискнула.

– Куда вы лезете в студию, – возмутился он шепотом, – тут же съемка идет?

– Простите, – сказала она, озаряя его взглядом своих огромных ясных глаз, а потом смиренно опуская ресницы.

– Ой, это вы меня простите, – залебезил он тут же. – Я вас толкнул? Вам же здесь неудобно стоять-то… В студию мы сейчас не можем входить, там съемки, вообще тут нельзя находиться… может, я вас пока развлеку?

От последнего слова в голове немедленно зазвенело. Вспомнился доброжелательный и слегка насмешливый басок: «Если вы хотите развлечься с моим сыном… если вам нужно мое отцовское благословение…» Перед глазами встало бледное лицо Матвея с ярко проступившими на побелевшей коже веснушками, с плотно сжатыми губами и сверкающими глазами. Ему была так невыносима эта мысль, даже в шутку, что он в этот момент едва не взорвался!

Следом память услужливо подкинула совет жены Анатолия: за обедом она все время отмалчивалась, а потом подстерегла Ассо для разговора наедине. «Считай дни и месяцы, девочка, – вкрадчиво проговорила она. – Считай. Если ты будешь баловаться с Матвеем, ты можешь сразу же залететь, кромешницам это свойственно. У тебя впереди почти год, кладем девять месяцев на беременность, и у тебя еще остается время на то, чтобы выскочить замуж за человека и потом залететь от него, но времени мало, мало. Если ты залетишь не сразу, ты можешь родить, не успеть замутить с человеком и сразу же вернуться навечно на дно реки. Не увлекайся. Не увлекайся никем. Меньше всего – полукровками. Послушай старших».

Конечно, страшно провалиться обратно на дно реки, расставаясь и с любимым, и с новорожденным ребенком навсегда… Нет, не стоило даже и начинать. Разве можно начинать, если постоянно считаешь месяцы и дни, когда тебе придет пора бежать – как Золушке с бала, под бой неумолимых часов? Эту историю Ассо читала тайком, на дне не поощрялись сказки только о людях, ведь они дают искаженную картину реальности. Запретный плод сладок: Ассо они всегда нравились больше вечных поучительных историй о царевнах-лягушках и прочих кромешниках в мире людей. Ей нравилось воображать, как прекрасная скромница приехала на бал, как в нее сразу же, с первого взгляда влюбился сам Принц. А потом стали бить часы. Оказывается, и эта сказочка была поучительной. Не надо надеяться на лучшее. Не надо искать любовь. Часы стучат, стучат, стучат, скоро пробьют полночь, и ты останешься на улице босая и раздетая, твои лошади, они же крысы, разбегутся, карета превратится в тыкву, а влюбленный Принц даже не запомнит твоего лица.

Это было несправедливо, несправедливо! Почему люди могут встречаться и расставаться, знакомиться со своей будущей любовью хоть в детском садике, а беременеть тогда, когда будут готовы? Почему кромешникам в этом отказано?

Да, кромешники временно гостят в чужом мире. Но ведь тоже не по своей воле! Им просто нельзя влюбляться друг в друга под страхом смерти. И что еще им остается?

– Да, – сказала она со всхлипом. – Да. Я пока жду Велемира, развлеките меня.

…Ничего страшного не произошло, конечно. Верзила отвел ее в какой-то закуток с компьютерами, напоил ужасным растворимым кофе и пытался вести беседу: шутил с отсылками на неизвестных ей личностей, сыпал сомнительными комплиментами и невзначай касался то руки, то коленки. Очень, очень скучно.

Наконец Велемир освободился. Точнее, настало время перерыва перед ночным эфиром для кромешников.

– Какая ты красивая, – сказал он восхищенно и поцеловал ее в висок, а потом обнял за плечи. Большой, теплый, надежный, как скала. А еще от него очень приятно пахло. Ассо закрыла глаза и вдохнула полной грудью.

Ее незадачливый ухажер с тяжелым вздохом испарился.

– Как успехи?

– Мне сделали паспорт. Теперь можно устраиваться на работу.

Она продемонстрировала смешную маленькую книжицу.

– Ну и отлично. Сейчас отдел кадров уже не работает, завтра надо будет туда зайти и написать заявление.

– Сходишь со мной?

– Конечно. Слушай, ты хорошеешь с каждым днем. Уже положила на кого-то глаз? Расскажи папочке.

Ее вдруг передернуло.

– Не говори так, пожалуйста. Не надо так себя называть.

– Ладно. Ну так как?

– Нет, пока нет. Некогда было.

Ассо запрокинула голову и посмотрела на его щеку. С утра Велемир наверняка побрился, а сейчас начала показываться иссиня-черная щетина. Ему это, разумеется, было к лицу. «И ничего я не стану тебе рассказывать, – отчетливо поняла она. – Не твое это дело». Пусть Велемир друг, пусть брат, но пускать его дальше, глубже, ближе никак нельзя.

– Ты никуда не опаздываешь. Не переживай.

– Я посмотрю, как ты записываешь передачу?

– Посмотри. Только у нас прямой эфир, одновременно на фейривидение и в Фейринет. Хочешь со мной вместе его повести?

Ассо хихикнула.

– С ума сошел? Я вообще не знаю, как это делается.

– Зато ты красивая. Все будут на тебя смотреть.

Он зарылся пальцами в ее густые волосы, погладил, потянул, дернул. Уткнулся носом. Его дыхание было горячим. Она замерла.

– Я посмотрю, как это делается, может быть, в другой раз попробую. Когда хоть что-то буду знать.

– Хорошо. Только садись так, чтобы я тебя видел. Я буду смотреть в камеру и видеть тебя.

Он потерся носом о ее макушку, слегка сжал предплечья, и она чувствовала, даже не поднимая глаз, что на губах у него сейчас играет легкая полуулыбка. Ассо пошатнулась на каблучках, с которыми пока не освоилась. Велемир играл с ней по своему обыкновению, по привычке, которую он приобрел в мире людей. На них пялились все, и ей было неловко. И хотя он бы наверняка ответил, что все происходит только у нее в голове, а на людей вообще не нужно обращать внимания, Ассо понимала, что дальше по этой дорожке идти опасно. Она осторожно подняла руки и высвободилась из его объятий.

– Скоро уже начало, наверное. Я тебя отвлекаю. Покажи, куда мне лучше сесть. А, и у меня теперь есть мобильный, скажи свой номер, я запишу. Сможем перезваниваться, если не удастся встретиться.

– Я скучаю, – сказал он тихо, с этими опасными низкими нотками, вновь поймав ее руки. – Номер продиктую, конечно, но давай все же встречаться.

Во рту у Ассо стало горько. Ей хотелось сказать: это же я, я, а не твои человеческие девушки, которых надо очаровывать. Мы можем быть друзьями. Братом и сестрой. Нам нельзя даже думать о том, чтобы быть друг для друга кем-то другим. И тебе наверняка это известно. Зачем ты играешь эту роль, зачем ты играешь со мной? Но она уже знала ответ. Велемир не то чтобы играл: он пророс в эту роль, он так наслаждался ею, что она стала его манерой, его жизнью. Ей нужно думать за себя. Вот так. Детство кончилось.