А. Г. Юрченко Книга камней. Чудеса мира в восточных космографиях

Экспозиция

Пять из семи чудес древнего мира были сделаны из камня. Это — пирамида Хеопса, висячие сады Семирамиды, храм Артемиды, Галикарнасский мавзолей и Александрийский маяк. Этот список впервые упоминается в сочинении финикийского писателя Антипатра из Сидона (И в. до н. э.).

В памятной книжице Луция Ампелия (II в. н. э.) перечислено двадцать пять чудес мира: храмы, скульптуры, загадочные камни, священные озера, скалы, упомянуто и огромное ребро кита. Конец перечня выглядит так:

15. В Иасе под открытым небом находится прекраснейшая мраморная статуя Дианы. Когда идет дождь, он ее не задевает.

16. В Баргиле над морем храм Венеры. Там имеется под открытым небом лампада на подставке, бросающая свет на море. Ее не гасит ветер, не заливает дождь. Также и старинный храм Геркулеса; там с колонны свисает полый железный шар, в котором, как говорят, заточена Сивилла. Там же лежат кости кита в виде квадратных камней.

17. В Магнезии у Сипила стоят четыре столба. Между ними висит железная фигурка Виктории, ни к чему не привязанная, но порхая в воздухе.

19. На Родосе... колосса... изваяние Солнца высотою... над мраморной колоной с квадригой. Колонна же имеет сто локтей.

20. На Кипре медное [изваяние] с лицом из золота высотою 150 локтей и шириною 160 локтей... Статуя Юпитера Олимпийского, которую создал Фидий.

21. В Экбатанах [в Мидии]... тот дворец царя Кира, сложенный из ослепительно белых и темных камней, опоясанных золотом. Там имеются колонны различных цветов, бесчисленные железные плиты, окна из серебра и кровельная черепица из светло-зеленого камня.

22. ...Стена Вавилонии... которую воздвиг Мемнон... жженым камнем [то есть известью] и серой, смешанной с железом в местах соединения. Ширина ее 30 локтей, высота — 130 локтей, окружность 30 000 шагов. Начала ее Семирамида, завершил ее сын.

23. Пирамиды в Египте, что воздвиг Агарт (Луций Ампелий. 8. 15-23).

Арабский географ Абдаллах ибн Амр (VII в.) составил описание обитаемого мира, где говорит о четырех чудесах света. Вот эти диковинки: зеркало Александрийского маяка, медный всадник в Андалусе, медное дерево в Риме и, наконец, медный столб в стране ‘Ад, на котором возвышается медный всадник (Ибн Хордадбех. 58). Не исключено, что Абдаллах ибн Амр, в своем интересе к медным статуям, следует перечню чудес Луция Ампелия. У последнего упомянута статуя Гелиоса на острове Родос в Средиземном море. Колосс, имевший в высоту более 30 м, рухнул в 224 г. до н. э. в результате землетрясения. Птолемей III выделил средства для восстановления памятника, но родосцы, повинуясь некоему оракулу, оставили его в обломках, сохранившихся до арабского завоевания. В 653 г. арабы разобрали бронзовую облицовку статуи и переправили ее в Эдессу.

В хронике Агапия, мелькитского епископа сирийского города Манбидж (X в.), называны иные семь чудес света, в их числе: монолиты Баальбека, капитолий в Риме, Александрийский маяк[1].

В теме чудес света меня интересует единственное обстоятельство — история их разрушения и исчезновения. Из классического списка чудес сохранилась только пирамида Хеопса, и то лишь ее жалкий остов. Пирамида — это памятник безумству разрушителей. Дело в том, что пирамида была облицована плитами из ослепительного белого известняка, отполированного до зеркального блеска. При лунном свете гробница Хеопса загадочно сверкала, как огромный светящийся изнутри кристалл. Арабы, захватив Египет в 641 г., постепенно расхитили облицовку пирамиды. Более того, они не раз пытались разрушить пирамиду. Стремление разрушить грандиозное каменное сооружение сродни природному процессу разложения мертвых тел. В рассыпании камней сквозит тайное желание смерти, торжества хаоса, ускоренной энтропии, превращения Культуры в Природу. Немаловажное обстоятельство: мусульмане уничтожали знаки чужой для них культуры. Магическая мощь фараона бросала вызов абстрактной фигуре Аллаха. В войне символов периоды яростных атак сменялись веками глубокого равнодушия. Пирамида устояла лишь потому, что ни один из правителей не обладал силой, достаточной для ее разрушения, чего не скажешь о других памятниках.

Камни, несущие на себе символы исчезнувших цивилизаций, намекают на присутствие магического универсума и придают смысл прошлому, поскольку зачастую являются единственным доказательством самого факта существования прошлого. В известном смысле египетские пирамиды не позволили мусульманскому благочестию замкнуться в гордом высокомерии. Непроницаемые пирамиды служили входом в мир тайных знаний и астральной футурологии.

В семиотическом плане дикий ландшафт, усеянный камнями, является некой противоположностью освоенного, приведенного в порядок, пространства. На самом деле культурный и природный ландшафты являются элементами ноосферы и дополняют друг друга в хрупком балансе. Истинная угроза для этой гармонии проистекает, скажем, от падающих на Землю тел из Космоса. Свободно падающие небесные камни — явление, безусловно, редкое и потому-то вполне подходящее для предмета нашего исследования: в «Книге камней» мы рассмотрим несколько аномальных и странных эпизодов, связанных с камнями. Все загадочные камни, какова бы ни была их физическая природа, связаны с высшей сферой, божественным космосом.

Существует твердое мнение, что античная наука отрицала наличие в эфире твердых тел. Поэтому никакого ужаса от возможного столкновения Земли с болидами или кометами никто не испытывал, при том, что случаи падения небесного огня были зафиксированы. Несмотря на авторитет Аристотеля, отвергавшего падение камней с неба, камни все же падали. Страх перед этим явлением грозил разрушить саму способность к пониманию природы вещей. Для вытеснения страха имелся надежный механизм: толковавших о небесных знамениях изгоняли из городов. «В те времена, — по словам Плутарха, — не терпели естествоиспытателей и любителей потолковать о делах заоблачных — так называемых метеоролесхов. В них видели людей, которые унижают божественное начало, сводят его к слепым неразумным причинам, к неизъяснимым силам, к неизбежной последовательности событий» (Плутарх. Никий. 23).

Каменное небо Артемидора из Эфеса вызвало бурную реакцию отрицания у Сенеки, но для начала он излагает картину мира по Артемидору: «Если верить ему, верхняя область неба необычайна прочна и представляет собой нечто вроде высокой, твердой и толстой крыши; тело это состоит из скопления сильно сжатых атомов. Ближайшая к этой крыше поверхность — огненная, но настолько плотно сжатая, что ничто не в силах ни разрушить ее, ни как-либо повредить; однако в ней есть какие-то то ли окна, то ли отдушины, через которые внутрь мира залетают время от времени внешние огни, не настолько, впрочем, большие, чтобы вызвать внутри беспорядок; к тому же они вскоре снова вылетают из мира наружу. Таким образом, необычные небесные явления проистекают из вещества, лежащего по ту сторону мира» (Сенека. О природе. VII. 13.2-3).

Далее следует опровержение, выдающее всю глубину ужаса перед вечным падением Земли в черную бездну: «Здесь ведь ничего не говорится о каких-либо приспособлениях, которыми мировая крыша крепилась бы снаружи, или о каких-либо подпорках, тянущихся к ней от центра вселенной и не дающих безмерно тяжелому телу упасть. Ну и, конечно, сейчас уже никто не осмелится заявлять, будто мир действительно падает и несется сквозь бесконечность, только падение его незаметно, оттого что вечно, и навстречу ему не попадается ничего, на что бы он мог наткнуться» (Сенека. О природе. VII. 14.3).

Случай о том, как философ Анаксагор предсказал падение метеорита, получил широкую известность. О нем вспоминает даже римский офицер и историк Аммиан Марцеллин, описывая достоинства Египта: «Благодаря египетской мудрости Анаксагор смог предсказать каменный дождь и, потрогав ил из колодца, — предстоящее землетрясение» (Аммиан Марцеллин. XXII, 16.22).

В существо проблемы вводят размышления Плиния: «Греки сообщают, что Анаксагор Клазоменский во второй год 78-й олимпиады [467-466 г. до н. э.] благодаря своим познаниям в астрономии предсказал, в какие дни упадет камень с Солнца, что и произошло среди бела дня в области Фракии возле реки Эгоспотамы (камень этот показывают и по сей день: он величиной с груженый воз и опаленного цвета), причем в те ночи на небе пылала комета. Если поверить в то, что он и впрямь это предсказал, придется также признать, что провидческая способность Анаксагора была совершенно удивительной; сама наша способность к пониманию природы вещей окажется под угрозой и все спутается, если допустить, что Солнце либо само камень, либо на нем когда-либо находился камень. Однако сам факт частого падения [камней с неба] не подлежит сомнению. Один такой, небольших размеров, и по сей день заботливо сохраняется в Абидосской гимнасии; рассказывают, что его падение на материке было предсказано тем же Анаксагором» (Плиний. Естественная история. II. 149-150)[2].

Не будь сюжетной связи Анаксагора с метеоритом, о метеорите скоро бы забыли. Тревожащая воображение реальность стала предметом рефлексии, что позволило перевести страхи перед неведомым явлением в область литературного творчества. Плутарх в биографии греческого стратега Лисандра возвращается к теме небесных знамений. Мысль о неустойчивом космосе кажется Плутарху невыносимой, однако ирония позволяет ему скрыть тревогу. Проблема в том, что существует зазор между реальностью открытого космоса и наличными теориями «научного» или «мифологического» характера. Какие бы сомнения ни испытывал Плутарх, на другом полюсе мы видим устойчивую модель: небесный камень стал предметом поклонения.

«Некоторые говорили, что, когда корабль Лисандра в первый раз вышел из гавани против врагов, над ним по обе стороны кормы сверкали Диоскуры в виде звезд. Некоторые утверждали, что знамением, предвещавшим поражение, было падение камня: на берегу Эгоспотамов свалился огромный камень, и большинство уверяло, что он упал с неба. Его показывают и сейчас, и для жителей Херсонеса он служит предметом поклонения. Говорят, будто Анаксагор предсказывал, что одно из прикрепленных к небу тел в случае колебания или сотрясений может оборваться и рухнуть вниз. Ни одна из звезд, утверждал он далее, не находится теперь на искони присущем ей месте: каменистые по составу и тяжелые, светящиеся вследствие сопротивления и разрыва эфира, они удерживаются в вышине, увлекаемые огромною силой вихревого круговорота, примерно так же, как были они удержаны от падения на землю первоначально, когда тяжелые и холодные части отделялись от вселенной. Существует, однако, иное, более правдоподобное объяснение: некоторые полагают, что падающие звезды не являются ни током или разлитием эфирного огня, угасающего в воздухе сразу вслед за вспышкой, ни воспламенением воздуха, проникшего в большом количестве в верхние сферы, но что это — небесные тела, срывающиеся и падающие вследствие каких-то причин, подобных уменьшению напряжения и изменению обычного пути движения. Сойдя со своего пути, они в большинстве случаев падают не в населенных местах земли, а за пределами их, в обширном море. Поэтому мы их и не видим. Даймах в сочинении „О благочестии“ подтверждает слова Анаксагора, рассказывая, что в течение семидесяти пяти дней до падения камня на небе непрерывно было видно огромное, похожее на пылающее облако огненное тело, которое не стояло на месте, а неслось сложным, кривым путем, так что вследствие мощного сотрясения от него отрывались огненные куски, которые разлетались во все стороны и сверкали, как падающие звезды. После того как это тело рухнуло в названном месте на землю и тамошние жители, придя в себя от изумления и страха, сошлись к нему, они не увидели никаких следов огня; перед ними лежал камень, правда, большой, но совершенно несоизмеримый с тем огромным огненным телом. Что Даймах нуждается в снисходительных слушателях, это ясно. Если же рассказ его соответствует истине, тогда полностью опровергается мнение людей, утверждающих, что это обломок скалы, который был оторван ветрами и бурями от какой-то горной вершины и несся, подхваченный вихрем, подобно волчку, а потом упал в том месте, где подхватившая его вращающая сила сдала и ослабела. Могло ведь быть и так, что пламя, которое наблюдали в течение многих дней, было настоящим огнем, и тогда его угасание вызвало в воздухе перемену, следствием которой явились сильные и порывистые ветры, вызвавшие падение камня» (Плутарх. Лисандр. 12).

Некогда небесный камень упал и на территорию Сирии. Видимо, это было столь же великолепное зрелище, что и описанное Даимахом. В Эмесе, по словам римского историка Геродиана, находился храм, посвященный богу Солнца. Главным храмовым сокровищем был небесный камень. С позиции стороннего наблюдателя, в роли которого выступает Геродиан, ситуация с предметом поклонения выглядит сомнительно, хотя ему объяснили, что камень является образом бога Солнца.

«Воздвигнут ему громадный храм, украшенный большим количеством золота, серебра и роскошными драгоценными камнями. Он почитается не только местными жителями, но и все соседние варварские сатрапы и цари каждый год щедро посылают богу роскошные посвящения. Там нет, как у элиннов или римлян, никакой сделанной руками человека статуи, передающей образ бога; имеется там некий огромный камень, снизу закругленный, кончающийся острием, форма у него конусообразная, цвет же черный. Они торжественно заявляют, что он упал с неба, показывают какие-то незначительные выступы и вмятины от удара; они хотят, чтобы это было нерукотворное изображение Солнца — так им хочется видеть» (Геродиан. V. 3.4-5).

Очевидно, что храм здесь вторичен, первоначально поклонялись небесному камню. Вместе с тем храм есть модель космоса; в символической форме храм демонстрирует то самое «каменное небо», поверить в которое Сенека категорически отказывается. Храм бога Солнца в Эмесе не сохранился, исчез и метеорит из Пессинунта во Фригии, которому поклонялись как образу Кибелы (этот камень по повелению Дельфийского оракула был перевезен в Рим), а поклонение Черному камню в Мекке по сей день является самой волнующей частью ритуала.

Явления, не поддающиеся однозначному объяснению, а в нашем случае это камни, которые попадают в мир человеческой культуры либо из открытого космоса, либо из недр земли, либо как случайные знаки забытых цивилизаций, и есть предмет нашего расследования. Зачастую это могут быть воображаемые вещи.

Загрузка...