Книга, называемая Раем

4 декабря ЖИТИЕ И ПОДВИГИ СВЯТОЙ ВАРВАРЫ

Благослови, отче!

Во времена нечестивого царя Максимиана в одной восточной стране, называемой Гелиуполь, жил очень богатый топарх[33] Диоскор. Он жил в двенадцати стадиях от города в селении Геласиос. И у него была дочь, весьма красивая видом, имя ее было Варвара[34], а своими поступками и скромностью она вызывала такое удивление, что благоразумные ее родители, видя ее красоту, добрый и благородный нрав, построили для нее высокую и роскошную башню, куда и заключили дочь от людских глаз. Они в изобилии предоставили ей все, что было необходимо для услужения и удовлетворения телесных нужд: служанок, еду, одежду и прочее, тому подобное. Когда девушка достигла законного возраста, то великие и славные правители, слыша о ней добрую молву, захотели породниться с ее отцом. Он же не хотел отдавать ее никому, если сама девушка будет несогласна на сватовство. Взойдя на башню, он спросил ее, хочет ли она замуж. Она даже не стала ждать, пока он закончит речь, но с гневом произнесла: «Даже не говори мне об этом, иначе я умру, и ты потеряешь свое дитя». Услышав это, он не стал приневоливать ее, рассудив, что она поступила так не из непослушания, противясь ему, но из любви к девству. После этого отец спустился вниз, не укорив ее ни одним жестоким словом, но втайне надеясь, что со временем сумеет лестью добиться ее согласия на брак.

В эти же дни мастера строили Диоскору замечательную баню за пределами башни. Дав им чертежи, он сам отправился по одному неотложному делу в другую страну, повелев им постараться, чтобы все вышло хорошо, а когда вернется, то заплатит им за труды. Поскольку Диоскор отсутствовал много дней, дочь его спустилась посмотреть на баню. Увидев, что рабочие сделали только два окна, она спросила, почему не прорубили и третье, выходящее на юг, чтобы баня лучше освещалась. Те отвечали, что так приказал ее отец. И тогда девушка сказала: «Сделайте и третье окно, а я буду держать ответ перед отцом, чтобы он не разгневался на вас». И строители сделали так, как она велела. Варвара стала часто сходить вниз, чтобы посмотреть на строительство. Видя три окна, она радовалась.

Преблагой и Милостивый Бог, знающий все, прежде чем это случится, взирая на ее добрую и разумную мысль, чудесно просветил ее душу и, исполнившись Святаго Духа и дерзновения ко Христу, она остановилась у банной купальни, смотря на восток, а затем пальцем начертила на мраморе изображение Божественного Креста. И, о чудо, палец ее был как бы железный, потому что оставил след на мраморе, который сохраняется и до сего дня, всегда проповедуя чудо и силу Господню. Эта баня сохранилась до сих пор, и в ней совершаются разные чудеса. Здесь исцеляются приходящие с верой больные, поэтому не согрешит тот, кто назовет ее потоком Иорданским, или Силоамским источником, или Овчей купелью, потому что силой Божией здесь совершилось много удивительных чудес. В один из дней, когда Варвара возвращалась из бани, она взглянула на идолов, которым поклонялся ее сторож, и, вздохнув о его безчувствии и слепоте, плюнула им в лицо, сказав: «Да будут подобны вам те, кто поклоняется вам и призывает вас на помощь». С этими словами она вошла в башню и стала проводить время в постах и молитвах, ожидая помощи свыше.

Через несколько дней вернулся Диоскор. Увидев, что без его ведома сделали и третье окно, он разгневался, и тогда ему рассказали, в чем дело. Он спросил у дочери, а та ему отвечала: «Это я им приказала так сделать, отец, потому что с тремя окнами лучше, чем с двумя». С гневом он возразил: «Скажи мне, почему тебе так кажется лучше?» И дочь ответила: «Три окна просвещают всякого человека, входящего в мир». Она сказала так, указывая на величие Святой Троицы. Рассердившись, Диоскор схватил ее и, подведя к бане, спросил: «Как свет трех окон может просвещать всякого человека?» Варвара сказала: «Смотри, отец, и поймешь, почему я так поступила». С этими словами она сотворила знамение Честного Креста и, показывая на три пальца, сказала: «Отец, Сын и Дух Святый — этим светом мысленно освещается вся тварь». Порочный его слух, упражнявшийся во лжи, был не в силах вынести слово истины, поэтому, исполнившись безмерного гнева и забыв о законах естества, об отеческой любви, о том, что это его чадо и плоть его, нечестивый родитель захотел стать убийцей и палачом ее. Он вытащил из ножен меч и бросился, чтобы ее умертвить. Она же убежала на ближайшую гору и, возведя к небу руки, очи и помышление, стала призывать на помощь Бога. И Он не презрел ее молитв, но, как первомученицу Феклу спас, когда раскололась каменная глыба, чтобы ее принять, так с помощью подобного же чуда сохранил и приснопетую Варвару. Когда за ней бежал тот не отец, а палач, Божественным повелением расселась скала и приняла ее внутрь. Но тот, каменный или, лучше сказать, более безчувственный, чем сами камни, не оставил своего гнева при виде такого чуда, но, будучи сыном демона-человекоубийцы, продолжал бежать, чтобы ее погубить. Рядом с горой пасли овец двое пастухов. Подойдя к ним, он спросил, не знают ли они, где скрылась его дочь. Один из них, отличавшийся состраданием и добротой, рассудив, что будет несправедливо выдать преследуемую, сказал, что не видел ее, предпочтя тем самым губительной правде спасительную ложь. Пусть устыдится безумнейший Ирод, совершивший беззаконное убийство, чтобы не нарушать клятвы. Но вернемся к нашему рассказу. Другой же пастух, лукавый и безчеловечный, не сказав ничего языком, показал Диоскору пальцем на дорогу, по которой он смог бы пойти и найти мученицу. Однако Божественный Суд воздал ему за это злодеяние, и все его овцы навсегда превратились в жуков, окружив гробницу святой в осуждение того жестокого безумца.

Святая Варвара остановилась у банной купальни и пальцем, как будто железом, начертила на мраморе изображение Божественного Креста

А Диоскор, найдя святую на горе, сильно избил ее и, схватив за волосы, насильно притащил домой. Там он закрыл ее в небольшом помещении, дверь запечатал и поставил стражников, а сам, отправившись к правителю той страны Маркиану, рассказал ему о том, что дочь его презирает и гнушается их богами, всей душой почитая Распятого. После этого он привел свою дочь и передал ее тому в руки, заклиная нисколько не щадить ее ради богов, но мучить страшными пытками. Сев на судище, Маркиан приказал привести мученицу. Но как только он увидел ее красоту и нрав, тут же забыл о клятвах Диоскору, и в изумлении, с любовью и кротостью обратился к ней так: «Пожалей себя, Варвара, принеси жертву богам, потому что мне жалко губить такую красоту. Если же не послушаешь меня, тогда я безжалостно умерщвлю тебя». На это мученица отвечала: «Я приношу Богу моему, сотворившему Небо и землю и все прочее, жертву хваления, а твои боги — серебро и золото, дела рук человеческих и бесы языков». Услышав эти слова, судия разгневался и приказал, обнажив ее, нещадно бить сырыми воловьими жилами, а затем, чтобы причинить ей жесточайшую муку, растирать раны волосом. Такое безчеловечное наказание претерпевала святая, что тело ее покрылось ранами, а вся земля покраснела от ее непорочной крови. После долгого мучения святую бросили в темницу до второго разбирательства. А посреди ночи воссиял сильный свет, так что озарилось все узилище. Вверху же света явился Владыка Христос, ободривший ее и повелевший нисколько не бояться и не страшиться человеческой злобы и мук. Он сказал: «Я с тобой, и буду хранить тебя под сенью крыльев Моих». Как только Он сказал это, раны немедленно исчезли, и все тело ее сделалось здорово, отчего Варвара весьма обрадовалась и пребывала в веселье. Некая богобоязненная и добродетельная жена, именем Иулиания, которая была вместе со святой, увидев странное это чудо, прославила Бога. Будучи единомысленной с мученицей, она решила ради имени Христова претерпеть все раны и удары.

Когда игемон сел для второго разбирательства, привели святую. Увидев такое необычайное чудо, что на теле святой не осталось даже самой малой раны или язвы, все стоявшие пришли в изумление. Слепотствующий же перед лицом истины судия, отрицая, безумный, великую силу Божию, подумал, что это безсильные боги сотворили такое чудо. Он сказал мученице: «Видишь, Варвара, как тебе помогают наши боги, которые исцелили твои раны?» Та отвечала: «Они, как и ты слепы, как же они могут сотворить такое, когда сами нуждаются в человеческой помощи? Если хочешь узнать, Кто меня исцелил, то я скажу — Христос, Истинный Сын Живого Бога, Которого ты увидеть не сможешь, потому что глаза твои помрачены глубиной нечестия». От таких слов игемон пришел в ярость и приказал строгать бока мученицы железными когтями, а затем жечь строгаемые члены огнем и бить святую молотом по голове. Когда слуги исполняли это, здесь же присутствовала богобоязненная Иулиания. Будучи не в состоянии помочь ей, она всем сердцем и душой сострадала ее мукам. Видя, как из головы и тела святой течет кровь, она не могла скрыть свою боль о ней, но непрестанно плакала. Увидев, что она плачет, игемон спросил, кто она такая. Узнав же, что она христианка и плачет от сострадания к Варваре, тот приказал и ее повесить рядом с мученицей, строгать ее тело и жечь огнем. Мучимая подобным образом по приказу архонта, Иулиания взглянула на Небо и сказала: «Владыко, Христе Царю, Сердцеведче и Всесильне, Ты знаешь, что я страдаю за любовь к Тебе. Не дай этому губителю победить меня и похвалиться мной. Но сподоби меня претерпеть до конца и получить венец подвижнический». Когда Иулиания так молилась, беззаконный приказал, чтобы им обеим отрезали соски. Во время этого урезания святая Варвара пела так: Господи, не отвержи нас от лица Твоего, и Духа Твоего Святаго не отыми от нас. Воздаждь нам радость спасения Твоего, и укрепи нас в страхе Твоем (Пс. 50: 13-14). После того как они вынесли и эту жесточайшую муку, правитель приказал Иулианию бросить в темницу, а Варвару обнаженной провести по городу, а затем бить. Выставленная на общее обозрение, безстыдно обнаженная и избиваемая мученица нисколько не думала о скорби мук, но, взглянув на Небо, произнесла: «Владыко, Господи, одеваяй Небо облаки, и землю пеленаяй туманом, Сам Царю и мое обнажение покрой, и не дай нечестивым взирать на мои члены, да не насмехаются надо мной». И услышал из Храма Святого Своего быстрый на заступление Бог, и тотчас же предстал перед ней, сидя на Херувимской колеснице. Сердце ее наполнилось радости и веселья от присутствия Божия, святое же ее тело Он повелел Ангелам облачить в светлейшую и славную одежду, исцелив, как и прежде, ее раны. И слуги представили ее такой игемону, который, видя, как она одета, устыдился. Не в силах победить ее ни угрозами, ни пытками, ни обещаниями, он вынес решение отрубить головы ей и единомысленной Иулиании.

При всех этих мучениях присутствовал ее отец-детоубийца, все видевший, немилосердный, и не сострадавший нисколько, нечестивый и мерзкий, не пожалевший свою плоть, и не насытившийся столькими мучениями и строганиями, которые претерпела его дочь. Почитая слабостью души и великим для себя стыдом и поношением дать убить ее кому-то другому, после того как судия издал решение, тот трижды несчастный, как лютый зверь, схватил святую, чтобы собственными руками ее умертвить. Он привел ее на ту гору, а палач тащил Иулианию, причем обе девушки шли на смерть с такой радостью, как будто их пригласили на брак и для радостного наслаждения. Святая Варвара снова стала молиться Господу: «Безначальный Боже, сотворивший небо, как свод, и утвердивший землю на водах, и повелевший солнцу освещать весь мир, а облакам посылать дождь. Ты даешь дары и праведникам и неправедникам, благотворишь и добрым и злым, Незлобивый и Всеблагой, Тот же и ныне, Царь Богатый в дарах, услышь меня, рабу Свою, молящуюся Тебе. Тот, кто вспомнит мой подвиг во славу имени Твоего, пусть не приблизится к дому его ни чума, никакая другая болезнь, причиняющая скорбь и страдание, потому что Ты знаешь, мой Господи, что мы — плоть и кровь, сотворенные по образу Твоему и по подобию». Когда святая так говорила, с Неба послышался голос, призывающий ее и Иулианию в вечное и неизреченное веселье, и пообещавший исполнить все, что она попросила. Услышав тот сладчайший голос, она в радости побежала, чтобы достигнуть места казни. Преклонив священную свою главу, она приняла смерть от руки родного отца — Диоскора. Благой плод, странно произросший от злого древа. Иулианию обезглавил другой палач. Когда все это совершилось, тогда Божественный Суд праведно наказал нечестивого за чрезмерную его злобу. В то время, когда он спускался с горы, на него с Небес упала молния и сожгла. Таким образом, несчастный лишился не только временной жизни, но и вечной, будучи недостойным обеих. Даже праха не осталось от него. Настиг этот стремительный огонь по Божественному определению и игемона Маркиана, являясь предвкушением и символом того невещественного огня, который будет мучить его вечно.

А некий благочестивый и боголюбивый муж именем Валентин взял честные мощи мучениц и с благоговением, воспевая псалмы и духовные песни, отнес их в селение Гелассос, отстоящее от Евхаита на двенадцать миль. Там он священнолепно предал их погребению во исцеление болезней, радость духовную и наслаждение многоприятное боголюбивых мужей, во славу Христа, Истинного Бога нашего, Которому подобает честь, держава, великолепие, ныне и присно и во веки веков. Аминь.