Книга, называемая Раем

12 декабря ЖИТИЕ И ПОДВИГИ ПРЕПОДОБНОГО И БОГОНОСНОГО ОТЦА НАШЕГО СПИРИДОНА

Благослови, отче!

Большую пользу доставляют душе, благословенные христиане, жития боголюбивых мужей. Они поистине способны умножить богатство, потому что заставляют нас не только от дурного воздерживаться, но и преуспевать в добре. Ибо тот, кто имеет навык ко греху, слушая об этих Божественных деяниях и подвигах, исправляется, начинает ненавидеть прежнее зло и обращается к добродетели. Таковой становится более горячим в вере, побуждается к подражанию святым и соревнует им подобным же образом. Повести о жизни всех святых — прекрасны и в высшей степени душеполезны, но житие преподобного Спиридона доставляет душе большее наслаждение и сладость, чем жития очень многих святых нашей Церкви. Итак, я начинаю сегодня повествовать, христолюбцы, о его необычайных чудесах. Прошу же вас слушать о них с усердием и умилением.

Происходил Спиридон со знаменитого острова Кипра и был человеком очень простым и смиренным, ревнителем кротости пророка Давида, подражателем простодушия Иакова и гостеприимства Авраама. Раздав все свое имение нищим, он получил в наследство не тленную землю, но согласно неложному обетованию Господа: Блаженны кроткие... (Мф. 5: 5-11), землю блаженную и не передающуюся в наследство. И за временное богатство, которое презрел в этом мире, он получил сокровище некрадомое, жемчуг многоценный — Христа. Обогатил он и реки чудес, из которых черпают непрестанно, но которые никогда не оскудевают. Итак, был он вначале пастухом овец, но нравом не был диким и нелюдимым, а прилежал скорее доброму порядку, будучи столь милостивым и сострадательным к нищим и странникам, что всякого человека принимал в свой дом и с большой любовью, по возможности, угощал, омывал ноги утомленных с дороги, накрывал стол, и во всех нуждах служил с таким смирением и благоговением, какое выказывают только верные рабы своим господам. Скромность свою он сочетал с целомудрием, а мужество — с кротостью и прочими добродетелями. Взял он, согласно священным законам, и жену честную и целомудренную, от которой родил детей. После ее смерти он проводил жизнь достойную, лишенную всяких удовольствий или плотской похоти, но, исполняя всякую добродетель, усердно изучал Божественный закон. Душой он стал человеколюбив необычайно и снисходителен к людям и, вообще говоря, был истинным образом и примером добродетелей, так что немногие могли подражать ему. Так, блистая деяниями, он удостоился многих богатых дарований от Бога, которые могут явить нам его будущую славу и величие. С помощью Божественной силы, содействовавшей и помогавшей ему, святой исцелял различные болезни, возвращал зрение слепым, изгонял злых духов, и совершал многие другие, достойные удивления чудеса, вследствие чего вместо пастуха овец, кем был ранее, он стал пастырем людей.

Когда царем ромеев сделался Константин Великий, тогда же епископом Тримифунта, знаменитого города на Кипре, стал и чудотворец Спиридон. То, как он стал прилежать добродетели после того как был рукоположен во епископы, ясно показывают совершенные им чудеса. Рассказать же обо всех чудесах невозможно, потому что им нет числа, но и не рассказывать о них означало бы нанести сильный вред. Итак, все, о чем пишет Симеон Метафраст, и что достоверно и любимо Церковью, о том скажу и я, опуская большую часть из того, что написано жившими после него авторами.

Желая наказать остров Кипр, Бог, Праведный Судия, лишил его дождя, и от засухи начался такой сильный голод, а после него, как обычно водится, чума, что каждый день умирало безчисленное количество людей. При таком гневе Господнем нужен был Илия или другой, подобный ему делами, чтобы молитвой отверзнуть Небеса. Таким и был в действительности Спиридон, великий душой и малый ростом. Видя зло, губившее его паству, он, как истинный пастырь, а не наемник, побеждаемый отеческой любовью, помолился Богу. И Тот, Человеколюбивый, не презрел молитв Своего раба, но тотчас же Небо наполнилось облаками, но (что самое удивительное), чтобы не подумал кто, что дождь пошел естественным образом, облака долго стояли на месте, и дождь не лил до тех пор, пока святой снова горячо не помолился. И тогда вместе со слезами, которые текли из очей Спиридона, Всемилостивый послал на землю такой дождь, что досыта напоил водой весь остров: взошли растения, и люди избавились от страшных бед. Дерзну сказать, что Спиридон был более человеколюбив, чем Илия, потому что тот сначала затворил Небеса. Но святой по своему милосердию подражал ему не в этом, а только во втором. Выслушайте же и другое, подобное этому чудо.

Когда на Кипре начался сильный голод, преподобный Спиридон помолился Богу и полил сильный дождь

В другое время случилась на острове великая напасть — сильный неурожай. Те же, у кого в житницах был хлеб и другие плоды, ели и пили, подобно тому, как поступают и сегодня богатеи, радуясь таким наказаниям от Бога. Чтобы заработать на несчастье бедных, они, нечестивые, увеличили цену на зерно. И один бедняк, не имевший средств к существованию, пришел к некоему сребролюбцу смиренно просить взаймы немного плодов, чтобы спасти свою семью от голода. Стремясь пробудить в нем милосердие, он лежал у его ног, и говорил обо всем этом, проливая слезы. Однако каменная та душа не приклонилась на милосердие. Видя, что напрасно плачет и умоляет о милости немилосердного, бедняк пришел к святому и сообщил ему сначала о своей крайней бедности, а затем о жестокости богача. Услышав это, и получив просвещение от Бога, святой предсказал то, что произойдет ночью, говоря: «Не горюй, завтра увидишь, как наполнится твой дом, а над тем богачом все будут смеяться. Прошу тебя, даже против его воли, возьми у него себе столько зерна, сколько нужно». Думая, что святой сказал все это только для того, чтобы утешить его в скорби, бедняк ушел в сильной печали, видя, что надежды его не сбылись. Тем не менее ночью, по воле Божией, пролился такой сильный дождь, что разрушил закрома богача, и все зерно оказалось на дороге, так что любой прохожий мог брать его без всяких денег. Утром богач стал оплакивать нашедшее на него (по справедливости) несчастье, а многие из нуждавшихся приходили и брали зерно, особенно же вышеназванный бедняк. Удивляясь проречению святого, он смеялся над богачом, и, не сеяв хлеба, накормил свой дом. Когда тот жестокий и немилосердный богач увидел, как без страха расхищают его добро, то этот златолюбец, желая показать любовь ко Христу, и во исполнение проречения святого, разрешил беднякам брать столько зерна, сколько хотят.

Вот таким сострадательным был святой, что не только ради многих, но ради одного бедняка отверз небесные двери, чтобы доставить им всем пользу, а богатых вразумить. Но тот сребролюбец пользы никакой не получил, нисколько не став сострадательным, о чем вы узнаете далее, но хотя бы некоторые другие исправились.

Один знакомый земледелец святого, пребывая в великой нужде и мучаясь с семьей от голода, пришел к тому наказанному богачу в надежде, что та, первая, просьба другого бедняка его вразумила. Но тот, жалкий, потеряв хлеб, нисколько не изменил своей страсти к накоплению и не перестал быть жестоким к ближним. Бедняк попросил дать ему взаймы немного зерна, чтобы летом вернуть с процентами, однако богач ответил ему с прежней жестокостью, что без денег он не даст и одного зернышка. Не имея другой надежды и подражая первому бедняку, несчастный пошел к благословенному Спиридону, который для всех бедняков был общим сокровищем, и рассказал о своей нужде, о жестокости богача, и его ответе. Святой утешил его и отослал домой, а наутро сам принес ему кусок золота, длинный, как змея, и сказал: «Ступай, чадо, и отдай золото в залог, чтобы получить то, в чем испытываешь нужду». Бедняк с великой радостью поспешил к богачу, и тот, прежде жестокий, неумолимый и глухой к просьбам, в тот же час стал кротким и человеколюбивым, дав ему столько зерна, что хватило на посев и на прокорм семьи до самого урожая. По Божией воле и молитвами святого урожай был настолько богатым, что бедняку хватило средств, чтобы выплатить весь свой долг. Будучи благочестивым и верным, он вернул золото, отданное в залог, святому. И тот сказал ему: «Пойдем, чадо, отдадим его Тому Человеколюбцу Богу, Который пожалел тебя и дал тебе взаймы». Когда они пришли в сад, святой положил золото на землю и, взглянув на Небо, промолвил: «Владыка Господи Иисусе Христе, все Творящий и Претворяющий одной лишь Своей волей, как некогда, во времена Моисея, превратил его жезл в змия, так и это золото, точно таким же образом, как прежде в него претворил змею, так и сейчас, — верни ему первый образ, да прославится святое Твое имя и да познает этот человек попечение и заботу, которые Ты имеешь о нас. Да убедится самым делом, что те слова Писания (Еккл. 8: 3): Все, еже (аще) восхощет Господь, сотворит — истинны». Так сказал святой и (о чудо!) немедленно бездушное золото стало живой змеей, и вошла она в то гнездо, из которого прежде святой ее взял и превратил в золото. Видя это странное чудо, земледелец, весь дрожа от страха и изумления, упал на землю и пролил теплые слезы, считая себя недостойным такой милости. Подняв его, святой придал ему душевной и телесной силы, сказав, чтобы тот воздавал славу и хваление не людям, а Всемогущему Богу. Не требуется, чтобы об этом чуде кто-либо говорил еще что-то, потому что оно и так, само по себе, весьма удивительное. Выслушайте же и другое, подобное ему.

Один человек, близкий друг святого, которого ненавидели какие-то развращенные люди за его добродетель и богоугодные дела, был ими оклеветан в страшном преступлении, за которое эпарх несправедливо осудил его на смерть. Узнав об этом, святой тотчас же отправился туда, где его друга держали связанным, чтобы спасти его от смерти. Время было зимнее и нужно было перейти реку, которая по причине обильных дождей разлилась, а переправы через нее не было. Помня о том, что сделал Иисус Навин на Иордане, чудесно переправив ковчег Завета, и несомненно веруя, что Тот же Самый Бог, что сотворил те чудеса, может сотворить и другие, подобные им, святой приказывает реке, как своему рабу: «Остановись. Владыка всех повелевает, чтобы я перешел и спас моего друга». И тотчас же слово стало делом, и река (о невиданное чудо!) остановилась в своем течении; образовался проход и держался до тех пор, пока святой и все, кто находился с ним, не перешли ее. Потом же река снова потекла своим обычным путем. Видевшие это необыновенное чудо прибежали прежде святого в город, во весь голос возвещая о совершившемся. Когда весть об этом дошла до эпарха, тот изумился и из благоговения перед святым с большой радостью освободил его друга, приняв в обмен благословение. А блаженный Спиридон, защитив друга, с радостью вернулся домой. Вообще говоря, святой имел не только благодать чудотворений, но и пророческий дар, знал тайны и, посмотрев на человека, мог сказать о его грехах, а затем всячески старался привести того к покаянию. Из следующего чуда вы уверитесь в истинности этих слов.

Спиридон всегда весьма любил смирение и утеснял себя в телесных потребностях. Подражая Учителю и Спасителю нашему, он никогда не ездил верхом, но имел привычку ходить пешком. Однажды ему нужно было совершить долгий путь. Проходя через одно селение и обливаясь потом, святой, устав от дороги, зашел отдохнуть к одному своему другу. Тот с радостью принял его в свой дом и приготовил умывальницу, чтобы, подражая Христу, омыть ему ноги. Услышав, что здесь великий Спиридон, сбежались все соседи и стали ссориться между собой, споря, кто окажет ему лучший прием. Пришла одна грешная жена и хотела целовать ноги святому. Узнав благодатью Пресвятаго Духа о ее тайном грехе, святой тихо и смиренно, чтобы никто другой его не услышал, сказал ей: «Не прикасайся ко мне, женщина». Он сказал ей это для того, чтобы привести ее к покаянию и чтобы она возненавидела злые дела, как и случилось впоследствии. Когда эта женщина попыталась подойти еще ближе, святой вслух открыто обличил ее грех. Обличаемая совестью и дивясь такому чуду, женщина в сильном сокрушении преклонила на землю главу и стала омывать его ноги не теплой водой, но горячими слезами, дерзновенно исповедуя свое тайное беззаконие. И как она подражала той блуднице, что прибежала к Владыке и слезами омывала Его пречистые ноги, так и он обратился к ней с теми же спасительными словами: «Дерзай, дщерь, оставляются тебе грехи», а также: «Вот, ты стала здрава, больше не греши». Так болящая исцелилась, а все другие, кто слышал в чем было дело, получили пример для исправления. Достаточно ныне того, о чем мы сказали, и упомянутых чудес, чтобы явить добродетель великого Спиридона. Однако, для того чтобы вы поняли, какая у него была ревность к вере, выслушайте следующее.

Во времена царствования Константина Великого собрался святой и знаменитый Собор трехсот восемнадцати богоносных отцов, чтобы низвергнуть нечестивого Ария, кощунственно называвшего Творца тварью, и научить всех верующих, что Сын Божий Единосущен Безначальному Отцу. Среди первых поборников ереси были Евсевий Никомидийский, Феогнид Никейский и Марий Халкидонский. Имея главой нечестивого Ария, безумные считали Истинного Сына Божия тварью. О безумие и неистовство непомерное! Злые творения учили, что Творец твари — тварь. С другой стороны для утверждения Православия собрались защитники веры — многие добродетельные и удивительные мужи, деяния и святость которых сияли благодатью Пресвятаго Духа. Среди них первыми были — великий во святых Александр, тогда еще иеромонах, бывший вместо блаженного Митрофана, патриарха Константинопольского, который был болен, и Афанасий Великий, тогда еще диакон патриарха Александрийского. Некоторые завидовали им, потому что, не имея архиерейского сана, они были первыми в собеседовании. С ними же был и смиренномудрый Спиридон, добродетель которого и Божественная благодать, обитавшая в нем, преобладали над мирской премудростью философов. Один из философов, в силу своего красноречия и многой учености, первенствовал в слове и своими знаниями так помогал Арию, что заграждал уста многих. И какие бы доказательства не приводили православные в подтверждение своей точки зрения, он великой своей ученостью все их разбивал. Чтобы стало ясно, что победа не в словах лжеизмышлений, но в истине Христовой, она досталась не кому-то из образованных отцов, но простому и неграмотному Спиридону, не знавшему ничего, кроме Иисуса Распятого. Когда святой увидел, что философ, крайне разгоряченный диспутом, поносил Христа и произносил другие хульные слова, то подошел к нему и сказал: «Давай, философ, поговори и со мной». Другие православные, зная, что он человек простой, не искусный в греческом языке[51] и малообразованный, стали удерживать его от разговора с философом. Но святой, зная, что Божественная Премудрость выше и сильнее человеческой, подлежащей упразднению и немудрой, не послушал их, но сказал философу так: «Во имя Иисуса Христа, выслушай же и меня немного». Ритор ответил: «Говори, что хочешь». И тогда святой начал так: «Есть один Бог, Творец неба и земли, и прочего. Он сотворил Небесные Силы, создал человека, все видимое и невидимое. Этим Словом и Духом распростерлось небо, произведена земля, возникло море и воздух, были созданы все животные, сотворен человек — это великое и дивное творение. Все Им (Словом — Пер.) стало: звезды, светила, день, ночь, и прочее. Мы знаем, что это Слово есть Истинный Сын Божий, Единосущный, веруем, что Он родился от Девы, был распят и погребен как Человек, но воскрес как Бог, и нас воздвиг вместе с Собою, даруя нам нетленную и вечную жизнь. Еще мы веруем, что Он придет судить весь мир, и мы дадим Ему ответ за все наши дела, слова и помышления. Знаем, что Он Единосущен Отцу, сопрестолен, Единочестен и Единославен. Святая Троица есть Три Лица и Три Ипостаси, но один Бог, одна неизреченная и непостижимая Сущность, Которую, по причине безграничности Божества, ум человека не в силах понять. Как нельзя все море влить в один малый сосуд, точно так же человеческий ум не может вместить безграничное море непостижимого Божества. А чтобы ты удостоверился в истине, посмотри на эту малую и жалкую вещь, хотя, конечно, не следует То Нетварное и Сверхсущественное Естество уподоблять тварному и тленному. Поскольку глазам доверяют больше, чем ушам, и всякий маловер вроде вас с трудом верит, пока не увидит телесными очами, то я хочу доказать вам это явно, на этом кирпиче, который и трехсоставный, и имеет одну сущность и естество». После этого, держа в левой руке кирпич, правой святой сотворил знамение Честного Креста, говоря: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа». И тотчас же (о странное чудо!) вверх взметнулся огонь, на землю пролилась вода, а в руках осталась земля. Видевшие это удивлялись, а особенно сам философ, слух которого был уязвлен. Он изумился в душе и потерял голос. Спустя долгое время он произнес: «Я согласен со всем, что ты сказал, святой человек, и все это исповедую». Святой ответил: «Поскольку ты исповедал это на словах, подойди и делом покажи, что знаешь, Кто такой Бог, Который сотворил все. Пойдем в церковь, и примешь доказательство правой веры».

Тогда философ, немедленно вернувшись к точному исповеданию веры, обратился к присутствующим и своим ученикам со словами: «Мужи, до тех пор пока шла только словесная борьба, я противостоял с помощью искусства внешней премудрости. Но поскольку противодействовать мне стали уже не слова, а некая Божественная сила и чудо, показав мне в простоте слов этого святого мужа неизреченную и невидимую крепость, я признаюсь, что побежден. Причем мне не стыдно говорить об этом, но и вам советую от всего сердца возненавидеть злодеяния и, поверив Христу, последовать этому святому старцу. Язык его — человеческий, а слова Ангельские и Небесные». Как вы думаете, читатели, сколько стыда натерпелись ариане, и какая честь была православным и радость, что они победили, а еретики проиграли. И не остался в арианской пагубе никто, кроме шести человек; прочие же, познав истину, вернулись в Православие. Так закончился этот Собор: еретики были посрамлены, а православные пребывали в радости, изумляясь чуду, сотворенному простецом Спиридоном. После того как возблагодарили Спасителя Господа, святого стали почитать не только простые люди, но и архиереи, и сам царь, глядя на него, дивился. Почтив его довольно, он проводил его и попросил молиться о нем Богу.

Прибыв на Кипр, святой услышал, что умерла его дочь, которую звали Ирина. Она не знала мужа, но ради Небесного Жениха Христа сохранила девство свое непорочным. Будучи человеком благоразумным, святитель мужественно перенес эту скорбь. А через несколько дней пришла одна женщина и со слезами сказала ему, что отдала на сохранение его дочери дорогое золотое украшение, но девушка умерла так внезапно, что она не успела взять его обратно. Тщательно обыскав весь дом и не найдя украшение, святой в сопровождении других пришел на могилу дочери и, обратившись к ней как к живой, сказал: «Ирина, дочь моя, куда ты положила золотое украшение?» И умершая отвечала: «Отец, я спрятала его в таком-то месте». При виде такого странного чуда все содрогнулись. После этого святой, как если бы он был господином над жизнью и смертью, сказал дочери: «Спи, дочь моя, до тех пор, пока тебя не воскресит Господь при общем воскресении». Затем он пошел в указанное место и нашел золото. Так чудо получило еще большее подтверждение.

Послушайте, что устроил Бог, чтобы Антиохия не оставалась непричастной благодати святого. После смерти Константина Великого его царство разделили сыновья, восточные же области наследовал Констанций. Он правил в Антиохии, но вскоре заболел так тяжело, что никто из врачей не мог его вылечить, кроме Великого и Всемогущего Целителя души и тела, Которому с великим смирением и благоговением он постоянно молился. Однажды ночью царь увидел во сне Ангела Господня, и тот показал ему сонм епископов, среди которых выделялись двое, как бы главные начальники среди них. Затем Ангел говорит ему: «Видишь тех двух епископов, царь? Только они могут тебя исцелить». Восстав от сна, он стал размышлять, кто это такие, которых ему показал Ангел, но так и не понял, потому что Ангел не сказал ему ни их имен, ни страны проживания. Тогда царь издал указ, чтобы все епископы его области собрались во дворце, дабы он смог найти среди них тех, кого видел во сне. Но когда собралось достаточное количество епископов, царь не нашел тех, кого искал.

Он послал письма и на Кипр, чтобы пришли также и епископы острова. Подчиняясь царскому повелению, великий Спиридон тотчас же пошел вместе со своим другом, по имени Трифиллий, человеком святой жизни, который тогда еще не был епископом, но Ангел показал его царю именно в этом сане, потому что он был избран благодатью Пресвятаго Духа. Итак, они двое, в смиренной и бедной одежде, каковы были и в помышлениях, пришли к царю. Когда они вошли во дворец, то один дерзкий и весьма безстыдный слуга, увидев, что они так убого одеты, решил, что эти люди недостойны войти к царю. Выгоняя их, он ударил благословенного Спиридона по щеке, а тот, мужественная душа, готовый ради любви к Учителю Своему претерпеть и многое другое, сделал то, что повелевает Христос в Евангелии. Он повернулся к слуге и другой стороной лица. От такого великого смирения слуга сжалился над ним, а услышав, что он еще и архиерей, упал к ногам и со слезами просил прощения. Подражая долготерпению Спасителя, святой немедленно простил его, и душеполезными словами стал вразумлять, чтобы он впредь не был таким дерзким и заносчивым по отношению к странникам, и особенно к церковным лицам. После этого они прошли в тронный зал. Увидев такую роскошь и богатство, царя, сидевшего на высоком троне в прекрасной одежде, Трифиллий удивлялся, потому что никогда не видел ничего подобного (он был молод). Узнав его мысли, святой сказал ему: «Разве этот человек более удивителен, чем другие, или более праведен, что окружен такой славой и суетой? Разве и он не умрет завтра, как один из этих жалких и безславных нищих, и разве его не положат гнить во гробе? Но и это не все... Разве он не предстанет с трепетом перед Страшным Судом? Почему же ты не думаешь только о Небесной славе, а воздаешь почести тленным и преходящим вещам, как всегда пребывающим?»

Пока они так разговаривали, царь разглядывал их со своего трона, и, заметив, что святой и одеждой, и посохом, и прочим походил на того, кого он видел во сне, узнал его. Но Трифиллия не узнал, потому что он не выглядел так, как был показан в видении. Забыв от радости о болезни и о царском достоинстве, он с великим смирением и уничижением подбежал к великому Спиридону, показывая тем самым, какая разница между временным царем и рабом Небесного и Вечного Всецаря. Склонив главу, он со слезами просил благословения святого, как будто это было самым сильным лекарством, способным с легкостью вылечить его болезнь. И как только рука святого коснулась головы царя (о скорое исцеление!), болезнь ушла, и он обрел желанное исцеление. Кто может описать радость и веселие, происходившее в тот день в царском дворце? Устроили большой праздник и торжество, и у всех на устах был Спиридон: его везде слушали, видели, он был для всех желанным. И что же, неужели добрый врач исцелил царя только телесно, оставив душу его неисцеленной? Нет, и душе он дал необходимые лекарства в виде следующих душеполезных слов: «Всегда помни о том благодеянии, которое тебе оказал Всеблагой Бог. Будь и сам сострадателен к согрешающим, благодетельствуй и будь щедрым к бедным, и к тем, кто лишен всего необходимого. Отверзай им свое сердце и человеколюбивую руку. Насколько ты превосходишь других саном, настолько должен быть выше их в добродетели. А если же нет, тогда ты будешь не царем, но жалким тираном. Однако прежде всего храни веру, и не принимай даже самого малого учения, с которым не согласна наша Церковь».

После того как святой сказал все это, царь возжелал отблагодарить его за милость и предложил ему много золота, но тот не принял его, говоря: «Не подобает, царь, воздавать мне таким образом. Разве тебе кажется разумным, чтобы я переплыл такое море, перенес суровость зимы, свирепость ветров и вод, чтобы получить в награду золото, которое является причиной всех бед и погибелью для всякой правды?» Чем больше святой оправдывался, тем больше царь просил его взять золото, потому что ему было стыдно, что ему оказали такое благодеяние, а он не дал за него награды. И в конце концов святой нехотя взял золото, но, прежде чем покинул страну, раздал его нищим, показав своим поступком как должны относится к золоту те, кто желает Христа, потому что желающий денег по собственной воле становится их рабом. Узнав об этом поступке святого, царь стал почитать его еще больше. Всегда помня о его наставлениях, он был весьма человеколюбив к странникам и бедным, жалел вдов и сирот, и щедро оделял всех убогих. Он же, первым из всех, из любви к Спиридону издал закон, чтобы все церковники и диаконы не платили налоги, или какие-либо взносы, считая неподобающим, чтобы служители Небесного Царя платили налоги земному и смертному царю.

Как только святой покинул дворец, его принял в свой дом один христолюбец. И пришла туда жена-язычница, не знавшая по-гречески, которая держала в своих объятиях умершего младенца. Положив его у ног святого, она жестом, своим видом и безчисленными слезами просила его воскресить дитя. По причине великого своего сострадания к людям святой сжалился над ней и хотел уже помолиться Богу, но ему показалось, что просить у Владыки такой дар — величайшая дерзость. Он решил посоветоваться о том, что делать, с диаконом Артемидором, человеком благочестивым и добродетельным. И тот отвечал: «Поскольку Милостивый Бог слышит твои молитвы, как уже случалось много раз, помолись Его милосердию, чтобы он оживил этого младенца. Ты исцелил царя, а этим беднякам дашь повод для жалобы?» Святой послушался доброго совета, преклонил колена и, орошая землю слезами, стал с верой молиться Милостивому Врачу, чтобы он воскресил дитя несчастной матери, которая заботится о своем чаде. Всемогущий же Бог, воскресивший некогда через Илию сына Сарептской вдовы и через Елисея сына Соманитянки, услышал и Спиридона. Прежде мертвое дитя поднялось чудным образом и с плачем стало искать еды и свою мать. Велик Ты еси, Господи, и чудны дела Твои. Когда женщина увидела свое любимое дитя живым, от чрезмерности свершившегося чуда и безграничной радости она упала замертво. Тогда великий Артемидор снова попросил святого не оставлять предстоящих в печали, но как вернул матери дитя, так пусть вернет и ребенку мать живой. И святой, подняв к небу очи, снова стал молиться Воскрешающему мертвых и Правящему всем миром с помощью Своей премудрости. Затем, обернувшись к мертвой, он произнес: «Во имя Господне восстань». И она тотчас же восстала как бы ото сна, и взяла младенца в свои объятия. Когда это совершилось, святой заповедал жене и диакону никому не открывать об этом чуде. Пока святой был жив, об этом никому не рассказывали, но когда он преставился, возвестили везде, считая вредом для боголюбцев замалчивать такое чудо.

После того как благодатью Божией святой благополучно вернулся из Антиохии домой на Кипр, к нему пришел человек, чтобы купить большое количество коз. Они договорились о цене, и святой велел ему взять животных, положив деньги в условленное место. Увидев, что по своей простоте блаженный не стал считать деньги, покупатель за других коз деньги отдал, а за одну удержал. Обладая даром прозорливости, Спиридон узнал об обмане и, вернувшись в загон, сказал ему: «Чадо, возьми столько коз, за сколько заплатил». Однако тот взял одну козу безплатно. Но едва он немного отошел, та коза, как будто зная, что за нее не заплатили, вернулась снова в загон. Так повторялось три раза, а потом беззаконник взял ее на плечо, но коза продолжала сопротивляться: обличала своим блеянием корыстолюбца, хотела вырваться из его рук и бодала его рогами. Стоявшие вокруг только удивлялись. А святой сказал ему: «Чадо, может быть ты забыл заплатить за нее, поэтому она и не хочет идти?» И тогда тот, прося прощения, признал правду. Как только он заплатил, овца вышла из загона сама и последовала за ним.

На этом острове недалеко от Константийской митрополии находилось селение Эрифра. Однажды святому понадобилось за чем-то пойти туда. Войдя в церковь, он велел диакону из этого селения пропеть вечерню поскорее, потому что очень устал с дороги и хотел отдохнуть. Диакон же стал петь медленно: «Господи, воззвах», чтобы его похвалили. Но святому это было в тягость, поэтому он гневно сказал ему: «Умолкни!», и у того тотчас же пропал голос. Прежде, незадолго до того, голосистый диакон онемел, и вечерню святой закончил сам. Узнав о случившемся, собралось все селение, чтобы, с одной стороны, посмотреть на святого, а с другой, попросить его сжалиться над диаконом, причем больше всего просили простить его родственники последнего. Святитель вернул тому голос, но — ради исцеления души и чтобы тот не гордился — не такой красивый и певучий, как прежде, а простой.

В другой раз святой снова пришел в церковь петь вечерню и, с радостью встав у жертвенника, служил. Кроме него в церкви был только один диакон, который зажигал лампады, как вдруг они услышали невидимый голос свыше, как будто говорили десятки тысяч человек: «И духови твоему». Голос этот был таким нежным и стройным, что ничуть не походил на человеческий. Со страхом закончив молитву, диакон (о чудо!) снова услышал необыкновенно звучащее: «Господи, помилуй». Стройный глас слышался и на улице, поэтому некоторые, бывшие рядом, прибежали, но, войдя в храм, обнаружили только архиерея и несколько верных, которые также говорили, что слышали мелодичный голос, исполненный Божественной радости, но никого не видели. Все удивились и в изумлении прославили Бога, прославляющего Своих рабов.

К преподобному Спиридону пришла жена-язычница, которая держала в своих объятиях умершего младенца

И еще однажды, когда святой пел вечерню, на середине ее стало догорать масло в лампаде, и она уже потухала. Другого же масла не было. Святой опечалился, как вдруг от невидимой какой-то силы в светильник налилось масло и стало литься на землю. Тогда пришли служители и наполнили им множество сосудов.

Однажды Спиридон вместе со своим учеником Трифиллием, который был епископом, пошел в страну, называемую Кирина. Проходя через одно прекраснейшее место Паримнис, и видя его красоту, пожелал Трифиллий приобрести какой-нибудь из здешних садов в собственность своей епископии. И только он подумал об этом, не успев ничего сказать, святой узнал о его мыслях и говорит: «Для чего ты помышляешь в сердце своем о пустых и суетных вещах и желаешь деревья и поля, которые только кажутся настоящими, но ничего кроме названия не имеют? У нас на Небесах есть блага всерадостные, нетленные и вечные, жилище нерукотворенное. Этого желай, Трифиллий, и радуйся до времени надеждой на это. Потому что те не переходят одно в другое, но тот, кто вкусит их, будет вечным их господином». Услышав это, Трифиллий раскаялся и просил святого простить его. После этого он жил столь святой жизнью, что стал сосудом избранным, по апостолу Павлу (Деян. 9; 15), удостоившись различных дарований.

Некая благочестивая жена по имени Софрония, имевшая мужа еллина, пришла к святому и просила его избавить мужа от неверия. Надо сказать, что и сам муж питал к святому сильное благоговение, и они часто встречались как друзья. Поэтому святой весьма старался привести его к вере. Когда они так обедали однажды в епископии, святой сказал своему слуге следующее: «Знай, чадо, что пастух наш уснул, и растерял овец. Когда же проснулся, то никого не смог найти и после долгих поисков. Опечалившись, он послал передать нам это, и ныне посланный стоит у дверей. Пойди и скажи ему, что пастух уже нашел их в такой-то пещере и больше уже пусть не безпокоится». После того как святой сказал все это, через некоторое время действительно пришел человек и поведал то же самое, то есть что наемник уснул и потерял животных, но они снова нашлись в пещере, о которой сказал святитель. Услышав это, еллин изумился и захотел принести святому жертву, но тот воспрепятствовал ему, говоря: «Я не Бог, но раб Его, подобный тебе. Но за то, что я поклоняюсь Истинному Богу, Он дает мне такие дарования. Если и ты будешь Его исповедовать, то узнаешь Его власть и непобедимую силу». Этими словами он привел христолюбивую душу еллина к благочестию и, потрясенный увиденным чудом, тот облекся через Святое Крещение во Христа.

Как мы уже говорили, для нужд епископии святой держал скот, и однажды ночью пришли некии, чтобы его похитить. Но Всеблагой Господь, пекущийся о пастыре, позаботился и об овцах. Войдя во двор, где были овцы, воры были связаны по рукам и ногам невидимой силой и, будучи не в силах пошевелиться, так и простояли всю ночь, как осужденные, со связанными позади руками. Увидев их утром в таком положении, святой пожалел их, и по его молитве они освободились от уз. После этого он сказал им: «Дети мои, не делайте так больше, чтобы не быть наказанными, но питайтесь от своих трудов». Затем с веселым лицом он подарил им двух баранов за их бденный труд.

В то время патриарх Александрийский захотел созвать Собор всех архиереев своей области и сообща помолиться Богу, чтобы пали идолы, находившиеся в различных местах. Как горячий ревнитель благочестия он весьма желал их полностью уничтожить. Итак, собрались все епископы и другие благочестивые мужи и сотворили общую молитву. Благодетель Бог услышал моление рабов своих, и все идолы, упав, превратились в пыль. На своем месте остался лишь один из них. Тогда они снова помолились вместе, а потом каждый в отдельности, но мерзкий тот идол опять не упал. А случилось это по домостроительству Господа, чтобы прославить Своего раба и явить перед многими то, о чем они не знали, то есть каков был великий Спиридон, и какой сильной была его молитва. На следующую ночь патриарх увидел во сне Ангела Господня, который сказал ему: «Не печалься об идоле, который не пал, потому что такова воля Господа — пока не придет с Кипра великий Спиридон Тримифунтский и скоро не попросит Его об этом». Услышав это, патриарх весьма обрадовался и послал с кораблем письмо, написав и причину, и о своем видении, чтобы у святого не нашлось предлога не прийти. Будучи послушным, святой сразу же тронулся в путь и, прибыв в Александрийский порт, называемый Новый Город, вышел из корабля и с молитвой направился в патриархию. И как только ноги его коснулись земли, тот идол, который не падал после молитв стольких архиереев, в тот же час (о чудо!) разбился, став мелкой пылью. Увидев это, папа[52] понял, что прибыл святой, и сказал предстоящим: «Знайте, что пришел великий Спиридон, поэтому идол и разрушился». Тогда архиереи и весь народ с великим благоговением и честью, как и подобало, вышли навстречу святому. Это великое чудо было проповедано везде, и все весьма радовались, причем не только православные укрепились в вере, но крестилось много еллинов. Эти все чудеса передавались не только на словах, но свидетельствует об этом и икона, находящаяся между церковью, где служил святой, и сводом, называемым архонтовым, в том месте, где погребены и его священные мощи. Святое же его преставление было так.

Летом на одном из полей у него трудились работники, но, как смиренномудрый, и он жал хлеб вместе с ними. Облаков на небе не было совсем, как вдруг на главу святого сошла с небес как бы роса, причем ни на ком другом ее не было, показывая таким образом, что и он, как благая отрасль, процвел добродетелями с помощью небесной росы, и что настало время Небесному Земледельцу пожать этот прекрасный и одушевленный плод. Когда Он возложил Свою десницу на священную эту главу и показал предстоящим эту росу, произошло и другое чудо: на главе его в тот час же некоторые волосы сделались светлыми, некоторые седыми, а некоторые черными. Не знаю, что это означало. Однако святой, по всей видимости, знал, поэтому и сказал предстоящим: «Знайте, что через малое время душа моя разлучится от тела и при кончине моей мой Владыка почтит меня великой славой: соберется безчисленное количество людей, и устроят великий и радостный праздник в день моей кончины». Предсказал он и еще многое другое, и, наставив присутствующих в хранении заповедей Господних, особенно же в любви к Богу и ближнему, предал священную свою душу в руки Божии 12 декабря. Но и сейчас, после успения, когда он стал ближе к Богу, Спиридон не перестал совершать чудеса, из которых мы в подтверждение прочих приведем два или три. Итак, мы уберем паруса, потому что переплыли море и сейчас необходимо войти в пристань молчания, чтобы не подвергнуться опасности.

Один истинный и праведной жизни христолюбец, большой друг святого, рассказывал следующее: «12 декабря и я пошел на праздник великого Спиридона. Подойдя к его гробнице, через его святые мощи я почувствовал Божественное посещение, и сердце мое ощутило такое отдохновение и сладость, что у меня захватило дух. Мне стали представляться только Небесные блага, и я совсем забыл о земном и о своем теле. В тот день я пребывал безгласен, ни вкушая ничего, кроме святого Тела и Крови Владыки Христа. А в другой раз снова в день праздника я был у него на гробе и когда лобызал святые мощи, сердце мое исполнилось света и безмерной сладости. Потом я пошел на базар купить одежду, чтобы одеть нищих, потому что стояла очень холодная зима. Исполнив задуманное, я уже собирался возвращаться в свою деревню, потому что мне очень нужно было туда попасть. Однако небо было затянуто черными тучами, показывая, что пойдет сильный дождь. Не зная что делать, я нагрузил мулов и, все свое упование возложив на Бога и на святого, пришел в храм и сказал с верой: «Святой Божий, веди нас в этом пути и споспешествуй нам, удержи страшные тучи и ярость ветров, не попусти, чтобы дождь помешал нашему пути». С этими словами я вышел из города и всю дорогу явно видел святого, который препятствовал дождю, удерживая тучи. От сгущения воздуха и смешения облаков дождь шел так низко, что речь шла об очевидном чуде. Когда я достиг дома, святой стал невидим, а сердце мое сияло от неизреченного света, как если бы его коснулся святой и передал часть своей радости. Как только я зашел в дом, внезапно начался такой сильный дождь, что продолжался три дня. Святой услышал меня не только тогда, избавив от трудностей пути, но разрешил мою печаль и в другой раз, когда был его праздник. Я не мог пойти на него, и по этому поводу имел непомерную скорбь, однако молился, прося его удостоить меня посетить его снова и ощутить ту необычайную радость. Когда я молился таким образом, мне показалось, что я нахожусь в храме и вижу святого, поющего вместе с бывшими там архиереями. Я пробыл там до конца утрени, после чего мы все, братие, стали причастниками его света и сладости. Благословив нас, он ушел. Я видел все это, находясь в исступлении, прияв великую радость».

На этом, братие, заканчиваются чудеса великого Спиридона, о которых пишет Метафраст. Но и сейчас того, кто призовет святого с подобающим благоговением и верой, он избавляет от опасности, спеша на помощь, о чем узнали многие в различные времена и в разных местах. Особенно это касается знаменитого острова Корфу, где в нетлении (о чудо!) тысяча триста лет пребывают его всечестные мощи. Так Господь прославляет прославляющих Его. В этом храме висит множество металлических пластин[53], свидетельствующих о безчисленных чудесах, постоянно совершаемых святым. Он избавляет от демонов, излечивает от болезней, подает исцеление раненным стрелами, мечом или другим оружием, и вообще он совершил столько чудес, что легче пересчитать звезды небесные. Кто-то может спросить: «Как Спиридон удостоился совершить такие чудеса, какие подвиги он совершил, что Владыка Христос дал ему такую силу?» Знайте, читатели, что в этом святом в согласии пребывали все добродетели и блага, но более всех добродетелей он отличался смирением, считая себя, по словам Метафраста, недостойнейшим из всех людей. Поэтому за это великое его смирение Господь его так и прославил. Итак, смирись, человек, и не возносись, и если бы даже имел все дары, не думай, что своей премудростью и разумом всего достиг, исполнил добродетель, но благодари Бога особенно, потому что все эти дары свыше есть. Благодать пришла с Небес, и если бы Бог не подал тебе помощь, сам бы ты не смог ничего совершить. Смиримся же, братие, ради Господа, и будем помышлять, что мы грешнее всех людей, как поступал ныне празднуемый нами смиренномудрый Спиридон. Насколько смирим себя здесь, настолько будем прославлены вместе с ним в Царствии Небесном во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцом, и со Всесвятым, Благим, и Животворящим его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.