Князь

Глава 7

Глава 7

Войдя в дом, первым делом отправился в душ и долго стоял под горячими струями воды, наслаждаясь тишиной и покоем, пытаясь смыть с себя все страхи. Казалось бы, простое дело: проникнуть в чужой дом и добраться до алтаря. Но для меня такое было в первый раз, и я сильно перенервничал. Как бы себя ни уговаривал, что вершу справедливость, но, тем не менее, я нарушал закон — и это было неприятно, мягко говоря. Сам не ожидал от себя подобной реакции.

Уснул я мгновенно, стоило только добраться до кровати. Проснулся ближе к полдню, полностью разбитый.

Вяло побродил по дому, соорудил себе завтрак и сварил крепкий кофе.

После еды пообщался с живущим теперь в моем браслете ребёнком, которого я освободил из алтаря дома Кутыевых. Ничего интересного он не рассказал. Всё больше плакался и радовался, что обрёл свободу. Просил отвезти его к папе.

После того как погиб последний из настоящих Кутыевых, его связь с отцом прервалась. Это произошло больше десяти лет назад. С тех пор он был один и потихоньку терял силы.

Про последний ритуал малыш тоже мало что смог рассказать. Первым к нему заглянул какой-то злой дядька, причинив настоящую боль и напугав, что, если он не будет слушаться, то исчезнет полностью и навсегда. Когда появился я, ребёнок сначала обрадовался, но вскоре снова почувствовал сильную боль. А потом пришёл кто-то другой, и ему стало легче. Из этого рассказа я сделал вывод, что маг из Геникона как-то смог повлиять на алтарь и помешать обычному прохождению ритуала. В принципе, я это и так знал, точнее, подозревал, а мальчишка только подтвердил мои догадки.

Я позвонил Уразу и сообщил, что мне надо посетить Аннулета. Договорились, что в четверг вечером за мной заедет Араслан и отвезёт. Раньше не получится, мне без уважительной причины не стоит пропускать осенний бал.

В итоге, воскресный день прошёл в тишине и спокойствии. Курбатов не объявлялся, и я смог наконец-то заняться домашними уроками. Дописал доклад и подготовил другие домашние задания, которых на каникулы задали немало.

Утром в понедельник я первым делом отправился к чиновникам. Решил воспользоваться советом Екатерины Игоревны и оформить на себя «Берлогу».

Вопреки моим ожиданием, этот процесс занял не больше десяти минут. Все бумаги нашлись в архиве канцелярии, и от меня требовалось только заявление. Так что вышел я оттуда владельцем родовой земли. Что, по идее, должно было повысить мой аристократический статус. Типа, я теперь не безродный и безземельный дворянин, а родовой. То есть наличие даже такого небольшого клочка земли делает меня автоматически главой рода. В моих документах даже появилась такая пометка. Мне позволялось брать под своё крыло вассалов. Если наберётся не менее пяти семей, которые присягнут мне, я сразу становлюсь князем!

Конечно, в данный момент мечтать о подобном было просто смешно. Что я им мог предложить? У меня, по сути, ничего нет, даже если сравнивать с обычной дворянской семьёй. Пара предприятий с небольшим доходом, но это не важно. Главное — нет своих людей, нет гвардии. Нет даже нормального родового особняка. Не считать же за таковой мою «Берлогу»? Так что смена статуса ничего не меняла в моей жизни.

Под вечер ко мне без звонка заехал Курбатов, сообщив, что пора ехать к Никанору. Молча сев к нему в машину, я отправился в обитель.

— Здравствуй, Виталий! Поздравляю с получением родовой земли! — тепло поприветствовал меня паладин, когда мы остались с ним вдвоём в кабинете.

— Благодарю вас, но моей заслуги в этом нет. Да и мало что от этого изменилось, — равнодушно произнёс я, пытаясь поудобнее устроиться на стуле.

— Ты неправ, заслуги предков — это и твои заслуги. Не стоит их так принижать, — он с осуждением посмотрел на меня.

— Возможно, вы правы. Но я же сюда приехал не для того, чтобы обсуждать своих предков, верно?

— Не для этого, — Никанор согласно кивнул, продолжая изучать меня добрым взглядом своих холодных глаз. Не знаю, каким образом ему это удавалось, но я ощущал тепло, исходящее от него, — тем не менее, не принижай заслуг своих родственников. Они старались ради будущих поколений и ради тебя, в частности, а твои слова и твоё неуважение к ним совершенно неоправданно!

— Хорошо, — в его словах была своя правда, и на мгновение мне даже стало стыдно за своё поведение, — прошу прощения. Я действительно благодарен прадеду за возможность обрести родовые земли.

— Так-то лучше, — Никанор откинулся на спинку кресла, — расскажи, что произошло в особняке Кутыевых?

— М… вас не смущает моё противозаконное проникновение туда? — решил уточнить я.

— Меня больше волнует использование запрещённого артефакта при проведении ритуала. Всё остальное — лишь попытка исправить нанесённый вред, — твёрдо заявил он.

— Вы сняли камень с моего сердца, — улыбнувшись, признался я и начал своё повествование.

Рассказал всё, что произошло, в процессе отвечая на возникающие у паладина вопросы. Он не удивился тому, что мне удалось легко пройти через барьер, даже не заметив его. Больше Никанора поразил сам факт того, что «дух алтаря» — именно так он назвал ребёнка — переселился ко мне в браслет.

— Мне доводилось читать о подобном. Но последние лет сто никто не решается стать паладином Аннулета, — он кивнул головой на мой браслет, — мы, в некотором роде, с тобой коллеги. Только я служу изначальному божеству нашего мира, а Аннулет пришёл в него позже, и божество разрешило ему остаться у нас при соблюдении некоторых условий.

— Получается, у нас два бога?

— Что ты, — Никонор рассмеялся, — бог один, а Аннулет — просто дух, вобравший в себя силы и знания сильнейших магов умирающего мира. Их было четверо, когда они пришли к нам. Считай, что у него — запредельный магический ранг.

— Борей рассказывал об этом. Их мир умирал от вторжения. Они не справлялись и решили бежать, чтобы хоть кого-то спасти, — припомнил я.

— Так и было. Мы приняли их, но потом оказалось, что они открыли путь в наш мир своим врагам, — голос паладина был полон доброты и печали.

— И что теперь делать? — Не нравились мне его речь и вот этот тон. Обычно после таких слов следует предложение спасти мир, пожертвовав собой. Ну, по канону. Подобное точно не входило в мои планы. Все эти странные войны, боги, Аннулет, враждебные силы… Где они, а где я?

— Дальше… ты можешь оказать помощь в нашей борьбе, — начал он свою речь, я в ответ скривился: ну вот, началось!

— И как же? — поинтересовался я голосом, полным сарказма.

— Не переживай, — Никанор снова по-доброму улыбнулся, было видно, что он читает меня, как открытую книгу. Да у меня и не было желания скрывать свои мысли и чувства. Ну не герой я! — От тебя не потребуется слишком многого.

— «Слишком многого» тоже звучит достаточно опасно. То, что для вас «не слишком многое», для меня может оказаться смертельным.

— Давай начистоту, — он уставился на меня холодным взглядом, — ты в данный момент уникален. Подобных тебе не было в нашей империи последние сто-сто пятьдесят лет. Ты можешь проникнуть сквозь защиту отрезанных от мира алтарей и переселить их на новое место.

— Разве паладины не могут проникнуть сквозь защиту? Нам ещё в школе рассказывали, что вы можете её преодолевать! — прервал я его.

— Да, можем: если у алтаря есть связь с Аннулетом, то мы пройдём. Для этого нам придётся посетить один из сильных осколков Аннулета и взять с собой его часть. Но в империи скопилось больше десятка алтарей, утративших связь, и пройти сквозь их защиту мы не можем. Некоторые уже, наверное, совсем лишились сознания или сошли с ума от одиночества. Ты можешь им помочь. Твой браслет делает тебя частью Аннулета. Ты для них свой, — Никонор перевёл взгляд на мой браслет, который сполз по руке вниз, высунулся из рукава и слегка светился, — даже если я пройду защитный барьер, мне не удастся достучаться до духа алтаря. Тем более, спасти его.

— Понятно, но что дальше? Вот я проник, смог пообщаться с алтарём и, возможно, забрать его дух в свой браслет. Что дальше делать, и чем это поможет Империи?

— Я уже сказал — ты можешь их переселить. Там, где размещается алтарь, закрывается дорога в наш мир. Аннулет выполняет договор и встаёт на защиту. Сейчас много прорывов. Тебе надо научиться переселять дух алтаря в новый дом. Видишь, я не прошу ничего невозможного!

— Звучит легко, — согласился я с ним, — но наверняка проблемы кроются в деталях. Так в чём же подвох?

— Алтари надо будет устанавливать в местах существующих прорывов. Как можно ближе к центру. Видишь, я с тобой предельно честен, рассказываю всё без утайки, — он снова улыбнулся. Правда, на этот раз, скорее, снисходительно. А у меня в груди разливалось раздражение.

Прекрасное предложение и совершенно безопасное? Всего-то надо –проникнуть в существующий прорыв и установить там алтарь. Что может быть безобидней? Я каждый день хожу по прорывам, как по своему дому.

Помню, пытал деда насчёт подобных мест, и то, что услышал, мне не понравилось. В прорыве были перекручены магические потоки, и он вредно действовал на людей. Животные, обитающие внутри, со временем превращались вообще чёрт знает во что. Мало того, что обретали магию и становились опасны даже для сильных магов, так ещё и мутировали. Некоторые превращались в совершенно нежизнеспособных чудовищ. Например, у обычного кролика могли вырасти рога оленя, и он с трудом отрывал голову от земли. Олень же мог обрасти медвежьей шерстью, но при этом иметь жабры и жить только в воде. Дед говорил, что это было похоже на кунсткамеру. Многим из этих несчастных существ существование причиняло страшную боль, но они продолжали бороться за жизнь. При этом сквозь прорыв в наш мир проникала живность и из других миров.

И мне необходимо посещать эти чудесные места? Что может быть проще и безопасней!

— Замечательное предложение! Меня как раз хватит на одно посещение.

— Уверяю тебя, всё не так страшно! Мы подготовим специальный отряд, и для первого посещения выберем самый молодой и безопасный прорыв.

— У меня есть шанс отказаться от вашего предложения? — поинтересовался я, заранее понимая, какой ответ услышу.

— Конечно! — улыбнулся Никанор. — Если готов нести ответственность, как имперский отступник.

— М… человек, совершивший преступление против самого императора? — на всякий случай уточнил я.

— Да, — коротко ответил Никанор и уточнил в ответ:

— Либо ты добровольно сотрудничаешь со мной, либо по указу самого императора. Ослушаешься — станешь имперским отступником.

— Мило, там, вроде, всего один вариант наказания — смертная казнь? Может быть заменена ссылкой с лишением всего имущества, но только если помилование подпишет лично сам император?

— Не зря ты школу посещал! — Паладин одобрительно кивнул, радуясь моим знаниям.

— После подобных угроз разве может идти речь о добровольном сотрудничестве?

— Конечно. Не забывай — твои деяния будут высоко оценены. Как минимум, по действующему закону: установив алтарь на заражённых землях и очистив их, ты получаешь эти земли себе со статусом родовых! Это очень щедро. Даже если тебе лично они сейчас не нужны, продать их труда не составит. А это миллионы рублей!

— И миллионы проблем, которые возникнут у одинокого дворянина с такими деньгами. Спасибо, очень щедро! — Жизнь показала, что, стоит мне оказаться с деньгами или привлечь чьё-то внимание, сразу появляются желающие меня «раскулачить». А я по-прежнему не готов сражаться с другими родами.

— Как эта помощь официально будет выглядеть? Предусмотрена какая-нибудь защита? — Мне не хотелось этого спрашивать. Быть должником церкви — не лучшее решение, но понимать, насколько я им нужен, я смогу, получив ответ на этот вопрос.

— Прикомандированный специалист. Можем временно тебя устроить в ИСБ. Если ты будешь числиться сотрудником подобной организации, мелкие рода побоятся с тобой связываться, — он правильно понял мою мысль. Ответ был ожидаем. Хотя я надеялся на что-нибудь более надёжное, чем пресловутая защита именем ИСБ.

— В роду Шуваловых все мужчины были сотрудниками этой организации. И к чему это привело? — горько ухмыльнулся я.

— Есть другие варианты, — уклончиво ответил Никанор. — Докажи свою полезность. Мы умеем быть благодарными.

— Одни обещания… — протянул я, но, честно говоря, мне его ответ понравился.

— Поход в прорыв возглавит Курбатов. Он подберёт людей, которым ты сможешь доверить свою жизнь. Они обеспечат твою полную безопасность, — с довольным лицом сообщил Никанор, как будто делая мне великое одолжение. При этом он полностью проигнорировал мои последние слова.

— «Доверить свою жизнь». Какая честь! Начнём с того, что я не доверяю Курбатову. Тем более — тем, кого он подберёт, — я ощущал себя зверем, загнанным в клетку. Хотя понимал, что пространство для манёвра мне при этом оставили. Уже неплохо. — Мне хотелось бы самому поучаствовать в подборе людей. Это возможно?

— Любопытно, — хмыкнул Никанор, — хорошо. Поступим так: я предложу тебе на выбор несколько отрядов, которые успешно посещают прорывы. Ты сам выберешь группу.

— Что по срокам? — тяжело вздохнул я. Похоже, вариантов у меня нет.

— Ты же в пятницу едешь к Аннулету? — выдал свою осведомлённость паладин. — В выходные вернёшься. В понедельник начнутся занятия в колледже. Тогда я пришлю за тобой своего человека в следующую среду. Приедешь ко мне и сделаешь свой выбор. Мне не хотелось бы откладывать надолго такое дело.

— Договорились, — я поднялся со стула, — могу быть свободен?

— Иди! — Никанор разрешающе махнул рукой, и я покинул его кабинет.

Курбатова нигде не было видно, поэтому, выйдя на улицу, я вызвал такси и отправился домой в совершенно разобранном состоянии. Вот не было печали, так теперь ещё и в прорывы тащиться.

Все мои планы на жизнь трещали по швам. Я вспомнил, как только появился в этом мире. Был таким уверенным в себе, окрылённым! Думал — освою магию, буду выступать с концертами, зарабатывать деньги и жить припеваючи, ни в чём себе не отказывая. Стану самостоятельным и важным… В итоге ничего из моих планов пока так и не сбылось. Зато навалилось проблем. Постоянная борьба за своё, связался с Аннулетом, а теперь ещё эти прорывы.

Пусть награда обещается щедрая, но до неё ещё дожить надо!

— Могу тебя поздравить! Виталий Шувалов стал паладином Аннулета. Первым из известных мне за последний век, — Никанор поднялся из-за стола и подошёл к окну.

— Рад за него, — недовольно пробурчал в ответ Курбатов, пытаясь поудобнее устроиться на стуле.

— Ты чем-то недоволен? — обернувшись, вкрадчиво поинтересовался паладин.

— Очень проблемный и своевольный мальчишка! — высказался Вениамин.

— Ты, вроде, обещал его деду присматривать за ним, а что по итогу получается? Он не хочет тебя видеть главой отряда в походе к прорыву! — Тон Никанора переменился, теперь он больше походил на строгого начальника, недовольного своим подчинённым. В голосе слышались осуждение и угроза.

— У меня свои методы воспитания, — хмыкнул Курбатов, — я не нянька — сопли ему подтирать. Влез в проблемы, так пусть сам расхлёбывает. Может, мозгов прибавится!

Немного помолчав, он добавил:

— Это всё детская возня. Если будет что-то серьёзное, я вмешаюсь.

— Твоя позиция мне понятна, но ты мог бы сохранить с подопечным нормальные отношения. Отнесись к нему серьёзно, не как к несмышлёному малышу, а как ко взрослому человеку. Разъясни свою позицию. У Виталия не осталось никого из близких родных. Сестру Дмитрия Александровича я не беру в расчёт, не тот она человек, с кем он мог бы что-то обсудить и попросить помощи. Ты же своей армейской прямотой и бараньей упёртостью только вредишь вашим отношениям.

— Да какой из него взрослый человек? Он, получив деньги, поехал на море их проматывать! Потом песенки эти его и полное нежелание учиться. Где здесь взрослые поступки? — Вениамин в сердцах махнул рукой.

— На песенках он заработал уже больше тридцать тысяч рублей. И это за пару месяцев. Сколько тебе надо времени, чтобы заработать подобную сумму? Полгода? А его магический уровень? Ты давно прислушивался к своим ощущениям, находясь рядом с ним? Сегодня от него просто веяло мощью. Виталий явно уже сильный учитель. И это в восемнадцать лет!

— Он влез в разборки с очередным дворянским родом. Его машину сожгли прямо у дома. Вместо того чтобы сделать что-то в ответ, он ничего лучше не придумал, чем позвонить в полицию. Дворянин пожаловался в полицию! Это даже не смешно. Куда он в следующий раз побежит жаловаться? Может, в газетку? Или в сети будет плакать, как его все обижают?

— Я смотрю, тебя задевают его поступки? Почему же ты не объяснишь ему, что он делает неправильно? Ведь это твоя вина. Тебя и твоего друга Дмитрия. Вырастили домашнего мальчика, который не ориентируется в окружающем мире. Ты ему посоветовал, что делать с деньгами? Что надо, в первую очередь, вместо отдыха начать собирать гвардию, чтобы не быть беспомощным? Предложил ему людей? Где он сам их должен искать? По объявлениям в газете?

Вениамин Григорьевич опустил голову. Его настигло давно забытое чувство стыда за свои поступки. Он понимал, что Никанор во многом прав и по делу его отчитывает. С этой точки зрения Курбатов не удосужился посмотреть на проблемы Виталия.

— Мне тяжело перестроиться. Ты прав. Он для меня ещё ребёнок. И на его поступки я смотрю соответственно. Только как перестроиться, пока не представляю, — с трудом выдавил из себя Вениамин.

— Ладно, думай сам. Тебе бы с ним просто поговорить. На меня он произвёл хорошее впечатление своей разумностью. Да, он слегка приземлённо смотрит на вещи. Да, он не боец. Осторожен и думает о своей выгоде. Очень достойные черты для молодого человека. Просто знай, что ты доигрался, — тебя Виталий воспринимает теперь, скорее, как врага. Испортить отношения не так сложно, как наладить их вновь. Теперь это — твоя задача.

— Что ты говорил про проход к прорыву? — опомнился Вениамин, — Он же не готов. Это слишком опасно!

— Вот опять, — Никанор уставил палец на Курбатова, — он — маленький мальчик? Не справится сам? А с Платовыми как он должен справляться, по-твоему? Всё им отдать? Прогнуться? С Гуриеле справился без твоей помощи, с Платовыми тоже справится сам. Какой для него толк с тебя? Помог проникнуть к Кутыевым за большие деньги? Да ты сам крохобор, получается. Внуку старого друга помог, да за помощь эту с него же деньги и содрал!

— С Платовыми, если они перегнут палку, я собирался лично побеседовать. А ты переводишь тему разговора. Посещение прорыва очень опасно, тем более, для мальчишки!

— Я тебе уже сказал — магически парень на уровне учителя! Так что сил у него хватит. Тем более, с ним отправится хорошая команда. В моих же интересах, чтобы Виталию ничего не угрожало. Так что теперь все дела с ними беру на себя, а ты, пока не наладишь с этим парнем нормальные отношения, не лезь!