Кольцо Неба

39. Миэ

— Успели, — сказала едва слышно Окуни, когда Джек, Акико и Миюки присоединились к ней у края сцены. Она вскинула брови, увидев изменившегося Джека, но ничего не сказала. — Вот-вот начнется последнее действие.

Джун-джун и шесть девушек, одетые в яркие кимоно, ждали, когда закончится предыдущее действие. Джек заглянул в щель между ширмами. Даймё Като и его гости устроились на шелковых подушках в огромной приемной. Комната была великолепной, с золотым потолком, на котором были нарисованы цветы, шелковыми занавесками на стенах, на которых изображались цветущие деревья и подернутые туманом горы. Даймё сидел в центре на возвышении. Он постукивал веером по ладони, отсчитывая ритм музыки, что играли три музыканта на сцене. Десять офицеров высокого ранга в шелковых кимоно и внушительного вида сидели по обе стороны от него. На одежде четверых был камон Сёгуна — три листа мальвы в круге. У стен сидело на коленях еще около тридцати вооруженных самураев и смотрело представление.

Джек подумал, что дальше идти в разинутую пасть льва уже некуда. А в центре сцены фокусник в разноцветном одеянии подходил к кульминации выступления. Жонглируя пятью яйцами сразу, он подбросил их так высоко, что они едва не разбились о расписной потолок. Он поймал и бросил одно из яиц, и оно превратилось в маленького воробья, что улетел прочь. Так он делал с каждым яйцом, пока комната не наполнилась чирикающими птичками.

— Невероятно! — воскликнул один из офицеров. — Он превратил яйца в сузумэ!

Все захлопали. Даже даймё отложил веер и принялся аплодировать. А фкусник поклонился и сошел со сцены.

— Ты просто потрясающий! — прошептала Джун-джун. — Как ты это сделал?

— Хороший фокусник секреты не выдает! — ответил он, улыбаясь от уха до уха.

— Бенкей! — прошептал Джек, радуясь, что друг жив и здоров. Он не был предателем. Он помогал их спасать.

Бенкей обернулся, замер, а потом рассмеялся.

— Хорошо спрятался, нанбан.

— Следи за словами! — прошипела Миюки. — Нас могут услышать.

Бенкей закрыл рот, показав, что сшил губы пальцем, а музыканты заиграли следующую мелодию, Джун-джун и танцовщицы выбежали на сцену для финала.

— Это нужно видеть, — восхищенно сказал Бенкей. — Джун-джун восхитительно танцует.

Джун-джун, окруженная другими девушками, начала кружиться, словно исполняла танец-молитву буддистов. Сямисэн стал громче, удары в барабаны цузуми подчеркивали ее движения. Аккуратными шажками она двигалась по сцене, извиваясь и кланяясь, как перышко на ветру. Ладони ее рисовали сложные узоры, словно вышивая в воздухе вокруг нее.

— Надеюсь, танец короткий, — прошептала Миюки. — Нас могут раскусить.

Джек, как и все в комнате, был зачарован танцем Джун-джун, но и Миюки он понимал. Их побег могут вот-вот раскрыть, если сменяться стражи, и тогда поднимется тревога, ведь предыдущие стражи лежат без сознания, а узников нет.

Джун-джун продолжала порхать по сцене, дразня запястьями и поворотами шеи. На высокой ноте она замерла в неожиданной позе. Ударив левой ногой по полу с силой, она застыла прямо, вытянув правую руку над полом, а левой указывая на небеса. Ее подведенные глаза были раскрыты так широко, что она напоминала куклу. Это было так внезапно, что самураи вскрикнули. Джек никогда такого не видел. Не видели и даймё с самураями. Они застыли, раскрыв рты, как выброшенные на берег рыбы.

— У Джун-джун отменная поза миэ, — объяснила тихим голосом Окуни. — Я придумала ее, чтобы привлекать внимание во время эмоционального напряжения танца. Потому-то мое представление пользуется успехом.

Сямисэн, барабаны и трещотки резко притихли. Тишина поражала. Джун-джун взволнованно кланялась, а зрители молчали. Самураи ждали реакции даймё на это представление. И когда тишина стала невыносимой, даймё Като улыбнулся и захлопал, вся комната наполнилась аплодисментами.

Джун-джун поклонилась еще раз, к ней поднялась Окуни и представила ее как главную танцовщицу. После всех формальностей Окуни и Джун-джун ушли с остальными за кулисы из ширмы. Джун-джун тут же принялись поздравлять, но Окуни заставила всех замолчать и собирать вещи. Джек, Акико и Миюки старались помогать остальным, а Бенкей не отставал от Джун-джун.

— Сколько у нас еще есть? — прошептал Джек Миюки.

— Не знаю, — ответила она, поправляя кимоно. — То снотворное может работать всю ночь или… несколько часов.

Окуни закончила свои дела с казначеем и извинилась за то, что им уже пора отправляться в Шимабару, после чего повела своих девушек в коридор. Джек шел между Акико и Миюки. Он опустил голову, они прошли мимо даймё, что следил за Джун-джун. Им повезло, и они с Акико вышли из комнаты незамеченными.

Пройдя по лестнице, труппа кабуки вышла во двор и пошла по дорожке, по которой три дня назад тащили Джека и Акико, как узников. Они приближались к вратам. Возле них стояли восемь самураев. Вход освещали факелы, разгоняя тьму и помогая самураям разглядеть проходивших.

Джек дрожал. Вот и первая проверка. Сможет ли он пройти как танцовщица? Он был выше и худее остальных. Его гэта стучали громче, чем у всех девушек. Он боялся, что его раскроют. Миюки была не в себе, когда поверила, что это сработает. Да любой страж решит, что перед ним не девушка!

Но отступать поздно. Окуни показала стражу пропуск. Он поманил их через врата. Джек пошел вперед. Отряд самураев разглядывал девушек. Но они не искали сбежавшего гайдзина. Они просто любовались. И Джек поспешил вперед, пока никто не посмотрел на него.

Они прошли, и Джек выдохнул с облегчением, а Миюки прошептала:

— Одни прошли, еще шесть.

С каждыми вратами Джек все больше верил в успех. Самураи отвлекались красотой девушек, опускали оружие и не присматривались пристально. Они любовались. Окуни и Джун-джун шли первыми, легко проходя проверку и проводя всех за собой.

— Последние врата, — прошептала Миюки Джеку, труппа двигалась к главному выходу из замка. Его охранял целый отряд самураев. Вооруженные мечами и копьями, они стояли по обе стороны дороги. За вратами был город и свобода. Джек едва сдерживался, чтобы не побежать. Он заставлял себя идти спокойно. Сейчас только не хватало упасть.

Стражи усмехались девушкам, а те улыбались в ответ, смеясь. Окуни передала пропуск главному стражу, волосатому мужчине с бородой и тяжелым взглядом. Он пробежал по документу взглядом и пропустил ее, интересуясь больше ее подопечными, а не бумагами.

Акико и Миюки шли рядом с Джеком, чтобы он затерялся среди них. Джек смотрел себе под ноги, пытаясь идти маленькими шажками. Бенкей впереди почти добрался до ворот. Еще десять шагов, и Джек тоже.

— СТОЯТЬ! — приказал главный страж.

Копья скрестились, заставив Джека остановиться. Из-за этого труппа разделилась пополам. Сердце колотилось в груди, а главный страж направился к нему.

— Как тебя зовут? — осведомился он.

Джек выдавил, как он надеялся, милую улыбку, думая об имени. Вспомнив птиц Бенкея, он ответил высоким дрожащим голоском:

— С-с-сузумэ.

Главный страж постукивал по рукояти меча. Краем глаза Джек заметил, что Миюки тянется к рукаву, где прятала нож. Акико замерла, готовая напасть. Они должны сдержаться.

А страж склонился ближе к Джеку.

— Маленький воробушек, — выдохнул он в его ухо, — а ты мне нравишься.

Джек вскрикнул, его ущипнули за ягодицу.

— Посетишь как-нибудь мое гнездышко? — спросил мужчина, ухмыляясь над своей шуткой.

— Нет уж! — ответил Джек, пытаясь вести себя вежливо. — Маленький воробушек улетает на юг на зиму.

Он прошел мимо стража и приподнял копья рукой в перчатке.

— Возвращайся, воробушек! — окликнул его главный страж, глядя ему вслед.

«Нет уж», — подумал Джек, спеша покинуть это место, но и не упасть по пути.