Кольцо Неба

69. Натянутый парус

Капитан Спилберген приветствовал Джека с широкой улыбкой.

— Добро пожаловать на борт. Обещаю, пистолетов не будет. Ты теперь мой матрос.

— Это радует, — ответил Джек.

Он шагнул на деревянный трап и остановился, одна нога оставалась на земле гавани. Он словно оказался меж двух миров. В один он должен был вернуться, а другой не хотел покидать. Япония забрала у него все — отца, будущее, надежды — но и дала ему приемного отца, новые навыки, новые надежды и, что важнее всего, друзей. И эта связь была такой сильной, что Джек не мог решится уйти. Он не мог представить жизнь без друзей. Без Акико.

— Что-то забыл? — спросил капитан Спилберген.

— Да, — ответил Джек и прошептал личную просьбу.

Капитан мгновение размышлял, а потом кивнул.

— Я ведь у тебя в долгу.

Джек повернулся к друзьям. Бенкей, Сабуро, Йори и Акико смотрели на него, не понимая, почему он не поднимается на борт.

— Мне пора прощаться, — сказал он. — Если только… вы не хотите поехать со мной?

Мгновение никто не говорил. На лицах отражалось потрясение и неуверенность, они не понимали, шутит он или нет.

Бенкей первым заговорил:

— Я бы с радостью, — сказал он, — но я согласился пойти с Окуни. И пообещал Джун-джун, — он подмигнул Джеку.

Джек кивнул, радуясь, что Бенкей нашел свое место. Он посмотрел на Сабуро, а тот покачал головой.

— Заманчиво, Джек, но, как я и сказал, я уже совершил достаточно подвигов. И два года морской болезни я просто не выдержу! И еще, — он добавил с улыбкой, — еда в Англии, насколько я слышал, ужасная.

— Зато мы не едим сырое! — возмутился Джек, они рассмеялись.

После двух отказов Джек начинал задумываться, что нарушил их дружбу, предложив покинуть родину. Он заставлял друзей стать такими же, как он в Японии — иностранцами в незнакомом мире. Но он бы стал им надежным проводником, обеспечил бы им безопасность, как и они защищали его. Может, они не могли покинуть родину из долга или этикета.

Йори выступил вперед, звякнув кольцами на шакуджо.

— Я поеду с тобой, — пропищал он, глаза его сверкали от восторга. — Сенсей Ямада всегда говорил мне расширять горизонт.

— И ты это сделаешь, — отметил Джек, приглашая друга на «Осиандер».

Осталась только Акико.

Во рту пересохло, пока Джек ждал ее ответ. Он знал, что она должна помогать матери, понимал, что не стоит даже надеяться на эту удачу, даже если бы она сама хотела пойти с ним.

Акико взглянула в сторону Масамото, а потом медленно приблизилась. Она стояла перед Джеком, склонив голову, уголки ее рта поползли вверх.

— Я уж думала, что ты и не спросишь.

Сердце Джека подпрыгнуло от радости.

— А как же твоя мама?

— С ней Киоши, — объяснила она. — Они знали, что я могу и не вернуться. Мама дала мне благословение. А Масамото-сама, как мой дядя и наставник, сделал то же самое.

Джек взглянул через плечо Акико на приемного отца, который едва сдерживал улыбку.

— Позаботься о Снежке, — сказала Акико Сабуро, отцепляя от седла жеребца свою сумку, лук и стрелы. Погладив коня напоследок, она проследовала за Джеком и Йори на борт корабля.

И на палубе «Осиандера» Джек почувствовал зов моря. Матросы подняли паруса. Капитан отдал приказ отправляться, и он прокричал торжественный киай.

Одно путешествие закончилось, началось новое. И эта дорога была не менее опасной, чем дни изгнания при Сёгуне. Но у Джека были навыки самурая и ниндзя, знания матроса, что могли провести их через семь морей в Англию. И, что еще важнее, рядом с ним были друзья.

Он покидает Японию, но часть Японии останется в нем. Мудрость востока, воплощенная в Йори, и все, что он полюбил в Японии, уйдет с ним и Акико, воплотившись в ее изяществе, красоте и силе духа.

«Отыщи свое сердце, и ты найдешь дом», — сказал ему год назад Загадочный монах. Взглянув на Акико, что стояла рядом с ним, пока ветер играл с ее волосами, Джек понял, что он уже дома.