Комсомол имени Летова

Рабочий фронт

АКМ часто упрекали в ставке на акционизм. Да, во многом так и было, и стыдиться тут нечего. В то время акции превосходно работали в качестве средства преодоления информационной блокады, и нам действительно удавалось привлекать внимание к важным проблемам. Однако утверждать, что деятельность организации ограничивалась сугубо несанкционированной веселухой, мягко говоря, ошибочно.

Кто из неофитов левого движения не мечтает поднять рабочих на праведный бунт? В итоге, правда, «работа с рабочими» чаше всего превращается в потешный фетиш, не имеющий никакого практического смысла. Можно сколько угодно раздавать спешащим на утреннюю смену пролетариям левые газеты, но употребят они их, скорее всего, для заворачивания продуктов, а то и еще более оскорбите, явным для агитаторов способом. Да и полноценно агитировать можно только будучи непосредственно внедренным на производство. К чужакам трудяги по понятным причинам относятся с недоверием, особенно если они еще и подбивают на бучу. Объективно леваки могут быть полезны рабочим исключительно во время разгорающегося трудового конфликта. Когда не платят зарплату, они будут рады и юридической помощи, и информационному шуму вокруг своей ситуации, и вообще любым проявлениям солидарности.

Есть в Москве компания «Дон-Строй», известная своими пафосными жилыми комплексами с романтичными названиями типа «Алые Паруса». Не все, однако, знают, что возведение большинства объектов было неразрывно связано с совершенно скотской эксплуатацией строителей, преимущественно, бесправных мигрантов. Помимо колоссальных задержек зарплат, были на стройках и несчастные случаи с летальным исходом. Мы узнали об этом от товарищей из Революционной Рабочей Партии, как следует из названия, специализирующейся на рабочем движении. Многие члены РРП параллельно состояли в СКМ и участвовали с нами в большинстве акций, поэтому было грех не поддержать товарищей в борьбе за рабочее дело.

О некоторых товарищах-троцкистах стоит сказать отдельно. Так получилось, что еще до вступления в АКМ я случайно познакомился на пикнике с Аркашей из РРП. Правда, в тот раз он почему-то партийную принадлежность афишировать не стал, предпочтя направить основные силы на эротический эпизод с моей однокурсницей. Участник обороны Белого Дома, фигурант нескольких уголовных дел по политике, он до сих пор в строю.

Гриша Сивачев возглавлял комсомол Южного округа, и мы познакомились чуть ли не в моем первом автозаке. В свое время Гриша бросил учебу в МГУ и уехал в какую-то глушь агитировать рабочих. Сегодня он возглавляет боевой профсоюз МПРА в Москве и ни на йоту не потерял своей веры в рабочее дело.

И, конечно, нельзя не упомянуть Галю Дмитриеву. Эта миниатюрная девушка тоже посвятила жизнь рабочему движению. Поехать с двумя детьми в Тольятти и поднять забастовку — это про нее. Когда она начинает бузотерить, здоровым мужикам рядом автоматически становится неловко отойти в сторонку или пропустить штрейкбрехеров.

Много позже АКМ я и сам некоторое время состоял в РРП, но не прижился. То ли слишком сильны во мне нацбол духа и анархист образа жизни, то ли с годами скепсис по поводу главенствующей роли рабочего движения стал великоват. Впрочем, это уже совсем другая история.

А тогда мой первый выход за рабочих получился довольно комичным. Цезарь позвонил и смутно объяснил цель намечающегося сбора в духе «агитационное мероприятие». Я понял, что это не АПД, и без особых приготовлений приехал на точку сбора на станции метро «Сокол». Стоявшие на станции комсомольцы начали оголтело таращиться на меня и чуть ли не крутить пальцем у виска, причем все они были одеты весьма бичевато, чуть ли не в робы. Оказалось, что планируется проход на территорию объекта «Дон-Строя» по поддельным пропускам. И тут я понял, в чем фэйл: с нашивок моей куртки на борцов за рабочее дело гордо глядели Летов, Rage Against the Machine в полном составе и, словно вишенка на торте, товарищ Че на фоне кубинского флага. И даже если плюнуть на мороз и снять куртку, под ней все равно была футболка с серпом и молотом. Длинные волосы в хвосте тоже не прибавляли убедительности виду псевдостроителя. Еще один наш камрад вообще приехал в косухе с шипами, да и сам Цезарь не изменил любимой кожаной куртке, мягко говоря, не особо пролетарского вида. «Ну, ничего страшного, молодые рабочие, стиль разный бывает», — оправдывался Серега перед более предусмотрительными камрадами. В тот день, правда, на стройку не удалось пройти никому, и мы ограничились граффити в поддержку трудящихся на заборе строящегося «Триумф-Паласа».

В следующий раз на объект попытались проникнуть, не уповая на подделки. Поехали туда сразу после митинга, с которого за нами еще и увязались скауты наци. В итоге, их так и не дождались, зато помахались с охраной объекта еще не запрещенными на митингах деревянными древками, вдоволь помесили грязь и таки сумели раздать немного агитматериала. Но в целом подобная тактика была признана не особо эффективной.

С объекта рабочих моментально загружали в автобусы и увозили в общежитие. Решили попробовать агитировать там, поскольку после выгрузки у трудящихся есть некий минимум свободного времени. Мне это было удобнее всех поскольку общага располагалась в родном Строгино. Наш материал разбирали нормально, но для пущей эффективности было решено попробовать развернуть агитацию за профсоюз внутри общежития. Надо сказать, что тамошние охранники оказались менее бдительными и проморгали нашу делегацию. Мы разбились по двое, прошли в рандомные комнаты и начали общаться с рабочими. Мне в напарники достался уже упомянутый громогласный первокурсник Павиан, от политики далекий и поехавший за компанию. Поэтому беседа в переполненной комнате с нарами свелась к моему диалогу с пожилым работягой из какого-то города с юга России. Он рассказывал о поистине скотском положении рабочих на «Дон-Строе», но при этом сетовал на отсутствие всякой работы в родном городе. Мол, и такому рад. Да, зарплату подолгу не платят и режим в общежитии драконовский, за все штрафуют. Но лучше так, чем никак. Вашу агитацию, ребята, возьмем и распространим, но только ничего здесь не поднимешь. Примерно на том и разошлись. Надо сказать, что Галя в компании с еще одной девушкой агитировала успешнее всех. Сложно сказать, гендерный ли сыграли фактор или опыт работы на стройках, думаю, примерно пополам, но они собрали наибольшее количество контактов. Об успехах Мусина и Семейкина судить сложно, ибо отчитывался о походе именно Михаил, что несколько затрудняет понимание.

А 1‑го мая над пресловутым «Триумф-Паласом» поднялся огромный красный флаг. Я лично к этому причастен не был, но восхищаюсь ребятами. Руководила операцией на высотке Галя, на тот момент находившаяся на приличном сроке беременности. Вышло действительно очень эффектно и знаково.

Между тем, пожилой рабочий оказался неправ. Пусть не сразу, а примерно через полгода, но на «Дон-Строе» все же бомбануло. Невыплаты в течение аж шести месяцев все же вынудили рабочих начать забастовку. Администрация во главе с господином Блажко заставила даже самых инертных начать борьбу за свои права. Создали профсоюз, наладили выпуск своего листка. Помню профсоюзное собрание, где главную роль играли дюжие уроженцы Узбекистана, работавшие на стройках водителями. По сути дела, они также выполняли роль охраны товарища Петухова, взявшего на себя роль профсоюзного лидера. Механизаторы стали ядром забастовки. То самое общежитие в Строгино (там же располагалась и автобаза) стало настоящей горячей точкой. Водители пытались вывести технику, чтобы заблокировать офис компании, хозяева всячески этому мешали, сливая бензин и отбирая ключи зажигания. Рабочим, поддерживавшим забастовочный комитет, начали грозить выселением из общаги, но те позиций не сдавали. Мы как могли поддерживали бастующих. Несколько ночей мы с ребятами писали «Блажко, верни деньги рабочим!» на всех имеющихся объектах «Дон-Строя». Возле одного, убегая от охраны, я поскользнулся на льду и чуть не сломал ногу, однако ретироваться успел. В один из дней левые и рабочие активисты перекрыли автомагистраль неподалеку от автобазы. Начальник автобазы по фамилии Кедиа по беспределу попытался протаранить цепь протестующих на своей иномарке. Конечно, больше блефовал. Кто-то быстро разбил зеркала его ауди, и тогда начальской сволочи стала понятна серьезность намерений своих оппонентов. Во избежание дальнейшей порчи машины и собственного туловища Кедиа ретировался. В тот день в администрацию «Дон-Строя» пришли представители прокуратуры и возбудили уголовное дело по факту нарушения трудового законодательства. Бастующие радостно писали заявления на начальство.

Впрочем, прокуратура не имеет особого влияния на сильных мира сего. Никаких выплат они производить не собирались, кормили рабочих обещаниями и, более того, поставили ультиматум выйти на работу, грозя увольнением и выселением. В назначенный день ранним утром мы приехали к общежитию поддержать рабочих. Они решили не выходить на работу и собрались на стихийный митинг. Все было спокойно разве что досаждал лютейший мороз. И тут Галя вдруг заметила штрейкбрехеров, пытавшихся выводить на работу технику. «Что, мужики, блокируем?» — она скорее не спрашивала, а руководила. Естественно, первой пошла на выезжавшую машину. Мужикам было неудобно стоять в сторонке, и они пошли за своей предводительницей в нелепейшей розовой шапке. Несколько человек буквально легли под колеса. В толпе начали искать, чем можно проколол» колеса. Штрейкбрехеры особо рисковать не хотели, однако и самосвалы обратно не уводили. Началось довольно длительное стояние. «Биец, стоять! Какая типография, тут РАБОЧИЕ!» — одернула Галя своего однопартийна, реально опаздывавшего на работу. Тут я понял, что про свои пары в институте лучше и не заикаться. С рассветом подтянулись журналисты НТВ, а также поддерживавшие забастовку депутаты Тюлькин и Шеин. Поводил жалом печально известный Кедиа, но быстро ушел обратно. Последними приехали сотрудники ОМОН (их база по иронии судьбы тоже находится в Строгино). Повели они себя несколько странно: очень резко и жестко повинтили шесть человек. Критерий отбора так и остался непонятым, из активистов никто не пострадал, зато правоохранители умудрились забрать действовавшего депутата Госдумы Тюлькина при журналистах, что вызвало жуткий скандал. В итоге всех довольно быстро отпустили, а рабочих пригласили в актовый зал для составления трудовых договоров. Хоть в не сразу, но деньги тоже выплатили, так что это была победа. Жаль только, что независимый профсоюз просуществовал не очень долго, но тут, как выразился Гриша, «Петухов оказался петухом».

А вообще, забастовка на «Дон-Строе» — это отличный пример работы на нескольких уровнях. Здесь были и агитация, и юридическая работа, и акции прямого действия. В дальнейшем АКМ неоднократно впрягался за трудящихся — ходили в Администрацию президента с нефтяниками из Сургута, винтились с голодающими рабочими Ясногорска.