Корона Весны

Глава 10. Семейные узы

Мари смогла уснуть лишь на рассвете. Слишком уж волнительным оказалось ожидание важных сердцу встреч. До ноющей боли в животе, до странного, непонятного желания остановиться перед последним шагом. А когда открыла глаза, с удивлением обнаружила в крохотной спаленке явившуюся без приглашения гостью.

На узком подоконнике сидела Милла Греди и, сердито наморщив лоб, изучала темно-зеленую книжонку в дешевой обложке. По светлым коротким прядкам, с едва заметной рыжинкой, путешествовали солнечные лучи, превращая девушку в создание неземное, сказочное.

— Утро доброе, — поприветствовала она хозяйку комнаты, заметив движение на кровати.

— Что это? — Мари приподнялась на локте. Сразу спрашивать о причине вторжения показалось невежливым.

— Невероятно увлекательное чтиво, спасибо, папе, — Греди неучтиво скривила губы. — Привезли со срединной территории, называется «Сам себе целитель». Продается там аж за десяток серебреных монет! Представляешь размах торговли? Учитывая, что у отщепенцев с лекарями не густо. Тот же Тоби, что у советников живет, один на несколько параллелей. В общем, папу попросили проверить, не описываются ли здесь запрещенные (или того хуже — опасные) приемы. А ему, видите ли, некогда, Королеву обхаживать вынужден. Вот я и отдуваюсь.

— И много запрещенного нашла?

— Да бред тут сплошной, — Милла ударила книжкой по коленке. — Вреда не будет, но и пользы тоже ноль. Сплошное шарлатанство.

— А как нога Ее Величества? — Мари продолжила светскую беседу, ожидая, что Греди, в конце концов, озвучит причину раннего визита.

— Нога? — Милла презрительно фыркнула. — Северине не ногу надо сначала лечить, а голову. Весь Дворец с рассвета на ушах. Опять. У нас теперь, что ни день, так звериный переполох. То голуби воскресают чудом, то болонки испаряются.

— Что-о-о? Как это? — одеяло полетело на пол.

— В том-то и дело, никто не знает — как, — Милла спрыгнула с подоконника и перебралась на кровать к Мари, чтобы продолжить шепотом. — Стража с перепуга хотела сразу убить собаку, но отец вмешался. Сказал, сначала нужно выяснить, не больна ли она бешенством. Мол, тогда при лечении Ее Величества совсем другая тактика потребуется. Ну-ну. Это, скорее, собака заразилась бы от Королевы. В общем, болонку заперли на четырнадцатом этаже. Дверь по очереди охраняли два стражника. У них как раз смена караула была. Оба клянутся, что не отходили и никого внутрь не пускали. Но факт остается фактом — Шарлотта испарилась.

— Подозреваемые есть?

— Угу, — Милла тряхнула головой, и прядки причудливо взлохматились. — Сначала было два — Дайра и ты.

— Как?! — Мари от неожиданности впечаталась спиной в шершавую стену.

— Не паникуй, — Греди подмигнула. — У вас обеих алиби. Собака пропала вечером, когда в гостях у Риды Норды торчала Уна Эрнэ. Занудливая перечница видела, как Дайра зашла к себе в покои и уже не выходила. А у тебя в свидетелях сам Инэй Дората. Когда умыкнули песика, ты находилась на Королевском рандеву. Подозреваю, получала наставления для роли наблюдателя.

— Ну да. Погоди! Откуда…

— Об этом весь Дворец сплетничает. И, кстати, твою кандидатуру считают самой подходящей. Сирота. Наполовину человек. Будет не зазорно находиться на срединной территории. Кстати! — Милла комично постучала себя указательным пальцем по лбу. — Я ведь из-за твоего сегодняшнего отбытия и зашла. Держи, — девушка извлекла из складок длинной юбки склянку с густой жидкостью насыщенного малинового цвета. — Обещанное лекарство. Очень сильное. Добавляй в питье каждое утро. Не забывай. Оно максимально защитит организм от воздействия травок.

— Но раз я уезжаю из Дворца… — начала Мари удивленно.

— Не важно. Мы не знаем, кто тебе вредит. Вдруг он отправится следом. Лучше перестраховаться. Вреда от микстуры не будет. Наоборот, в целом здоровье укрепишь. А дальше поглядим, потребуется ли дополнительное лечение. Договорились?

— Договорились, — кивнула Мари, насупившись. Она понимала, что Греди права. Лучше не рисковать, коли завелся новый недоброжелатель. Помнится, Иган Эрсла и на срединной территории настиг, чуть не убив Грэма, и даже в замке городовика Орэна. — И все-таки, — Мари приказала наваждению, несущемуся с ножом внутри «Пути Королей» испариться, — куда могла деться болонка?

— Ох, — Греди безжалостно свернула книжку в трубочку. — Главное, чтобы у похитителя… или лучше сказать — освободителя, мозги в голове имелись. Чтобы спрятал собаку как следует и не попался в лапы Ее покусанного за дело Величества…

К счастью, через полчаса после ухода Миллы, объявился Грэм. Иначе Мари с ума бы сошла от ожидания. Ведь стрелки имеют обыкновение приклеиваться к циферблату, когда особенно ждешь от них прыти. С последней встречи учитель сильно изменился. Похудел, осунулся и совсем перестал бриться. Еще чуть-чуть и вполне сможет соперничать с бородатым двоюродным братцем Бо.

— С вами все в порядке? — поинтересовалась девушка, когда Иллара приподнял ее дорожный сундучок, дивясь легкому весу.

— Настолько паршиво выгляжу? — Грэм попытался скрыть усталость за небрежностью. — Видишь ли, в последние недели было мало возможностей для отдыха. Спорю, Инэй сказал тебе, что академики живо откликнулись на наше предложение, а советники соглашаются со всеми идеями Дворцов. В глобальном плане оно, конечно, так. Но знала бы ты, сколько каждая из сторон предъявляет условий! Будто бы не испытания для яу проводить собираемся, а объединяться на века. Кстати, Ситэрра, а ты всегда предпочитаешь путешествовать налегке?

— В прошлый раз я перебралась на срединную территорию, прихватив один лишь Пояс Стихий, — предпочла отшутиться Мари. Не объяснять же, что не хочет тащить с собой кучу белых платьев.

— И то верно, — хмыкнул Грэм, открывая перед Мари дверь спальни.

Девушка прошагала через приют с высоко поднятой головой, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды. Пускай хоть обзавидуются! Одежду Мари сегодня выбирала очень тщательно, чтобы одновременно выглядеть и представительно, но и не вычурно или праздно. Раз приходится ехать на срединную территорию в качестве истинной дочери Зимы, нужно соответствовать холодному статусу. Строгое белое платье в пол из невероятно легкой ткани, позволяющей телу дышать, опоясывала голубая вставка — от талии до груди. А по краям небесного материала бежали тонкие снежные кружева. Волосы Мари предпочла оставить распущенными, лишь чуть-чуть приподняла сверху, вплетя две ленты — голубую и белую.

Сегодня Грэм решил воспользоваться подъемным устройством.

— Смелее, — улыбнулся он, увидев легкое замешательство ученицы. — Клянусь, в нашем Дворце нет тайных этажей с волками.

— Уверены? — усмехнулась девушка внутри кабины — громыхающей и шаткой.

— Почти, — в тон ей ответил Иллара. Глаза стали лукавыми, как у отца — Соджа, но озорство быстро погасло, уступив место напряженности. Мари не сомневалась, учитель планирует дать ей массу наставлений, и не ошиблась. Грэм заговорил серьезно в Зеркальном зале, где их не могли слышать посторонние. — Не теряй бдительности ни на миг, Ситэрра. Элла и этот дурень Фин не увидят угрозы в безродной сироте, но тебе слишком долго и часто везло раньше, чтобы рассчитывать на благодушие неба постоянно. Осколок ведь у тебя? Отлично. Сообщай мне обо всем подозрительном. А лучше вообще обо всем.

— Его Величество велел обращаться к зу Норлок, — на всякий случай вставила Мари. Вдруг Грэм не в курсе..

— Знаю, — проворчал Иллара. — Но меня гложут подозрения, что у моей персоны больше шансов получить информацию, чем у Роксэль.

— Вы не любите ее, да? — ответ стал вдруг столь очевиден, словно единственное облачко на абсолютно голубом небе.

— Нет, что ты! — поспешно запротестовал Грэм и протянул руку, чтобы взлохматить Мари волосы, но остановился, решив не портить аккуратную прическу. — Просто иногда Роксэль бывает чересчур много. И не всегда по делу, к сожалению, — Иллара примолк, явно не собираясь объясняться, но вдруг передумал, внимательно посмотрел Мари в глаза, положив широкую ладонь на хрупкое плечо. — Так сложилось, что Роксэль тоже принимает участие в воспитании Яна. Инэй всегда был только за. Мальчикам не меньше девочек необходимо женское влияние. Но я не уверен, что наша любимая советница действует во благо наследнику. О! Не со зла, конечно же. Она-то не сомневается, что права. Ты, когда встретишься с Дондрэ, приободри его немного. У тебя отлично получается внушать негоднику правильные мысли.

— Без проблем, — пообещала стихийница абсолютно искренне. Ей впервые за долгое время захотелось встретиться с Яном. Интересно он изменился с прошлой Осени? В их возрасте перемены бывает слишком стремительными.

— Кстати, — Иллара остановился у Зеркала. — Хотел предупредить еще кое о чем. Тебе придется много общаться с наблюдателями из других Дворцов и…

— Нужно быть начеку? — перебила учителя Мари. Это часть задания была понятна без дополнительных наставлений.

— Да, — кивнул Грэм, — но только с дочерью Осени. Не думаю, что стоит ждать подвоха от Ноя Ури или Тиссы Саттер.

— Как?! — девушка покачнулась и чуть не ударилась плечом о «Путь Королей». Значит, наблюдатели… Но почему Ной ничего не сказал. Ни про себя, ни про Тиссу. Ой… — Мари слишком поздно сообразила, что в порыве чувств выдала себя с головой. Вряд ли Грэм обрадуется ее регулярному общению с сыном Лета через подаренный им осколок. Но Иллара и бровью не повел.

— Твоих друзей утвердили накануне поздно вечером. У Морты Ури появились трения с Королевой Росанной. Но Агуст Кьятта настоял на кандидатуре Ноя. А Ее Величество Элла Флорана решила предоставить клану Саттер возможность заслужить прощение. Боюсь, малышке Тиссе придется тяжело. Плюс пришлось уговаривать Ловерту на участие Ури. Давно не видел ее такой разъяренной. Все твердила, что только идиот разрешит четверке собраться в одном месте. Не знаешь, что она имела в виду? — Грэм даже не пытался скрыть веселье.

— Нет, — Мари опустила глаза, но сдержать счастливой улыбки не сумела. Значит, снова все вместе! Силы небесные! На такой подарок нельзя было даже надеяться! Ох, только бы Ной с Далилой помирились! — Погодите! А что с дочерью Осени? Кто она?

— Зарина Орса. Да-да, одна из дочерей Злата. Третья из четырех. Уверен, Ситэрра, тебе не нужно объяснять, почему следует быть осторожной с особой Королевских кровей.

Мари хмуро закивала. Она знала Принцессу Зарину. Не близко, конечно, однако успела составить о ней исчерпывающее мнение. Ее Высочество училась в Академии на курс старше. Поддерживала отношения исключительно с несколькими девушками из привилегированных Осенних кланов. На остальных смотрела свысока, презрительно поджимая пухлые губы. А однажды свита Зарины напала на Далилу. Зажатой в углу Вилкок пришлось бы несладко, не окажись поблизости Мари и Ной. Пострадавшая дочь Осени так и не объяснила друзьям, чем заслужила немилость Принцессы. Только плакала несколько дней, прячась в дальних коридорах лилового Замка.

— Думаю, пора прощаться, — голос Грэма прозвучал издалека. — По ту сторону Зеркала тебя уже ждут. Сама откроешь проход?

— Конечно, — Мари без раздумий положила руку на безразлично-холодное стекло. Но пальцы дрогнули, ведь девушка не сомневалась, что на другом конце стоит Майя Верга. — Дом совета!

Стихийница быстро шагнула в открывшийся коридор. Неужели, бабушка? Святое небо! Мари не была готова. Не знала, что делать, что говорить. Даже посмотреть Майе в глаза было невероятно страшно и… С губ девушки сорвался вздох облегчения.

— Далила!

Объятия получились скованными. Виной тому стал официальный вид подруги. Недружелюбный узел на затылке вместо веселой рыжей копны (даже челка, на которую Вилкок бесконечно дула, отсутствовала). Лиловое платье — не полудетское, как форма в Академии — а строгое, с завышенной талией и узким высоким воротом.

К счастью, изменения оказались сугубо внешними.

— Что? — знакомо до боли усмехнулась Далила, когда Мари отстранилась и принялась пристально ее разглядывать, морща от недоумения лоб. — Тут все с ума посходили. Каждый носится со своей принадлежностью, как с главной в жизни драгоценностью. Не срединная территория, а четыре Дворца в одном! Вот и мне пришлось принарядиться, чтобы подчеркнуть свою… э-э-э… неопределенность. Еще и зу Ловерта пристала. Мол, негоже выпускнице Академии Стихий выглядеть, как яу. Я же, вроде как, не совсем яу, раз испытания прошла. Степень-то дурацкий куб у меня выявил. В общем, приходится теперь демонстрировать всем взрослость и степенность. Тьфу!

Мари засмеялась и обняла Далилу сердечнее, чем в первый раз.

— Ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

— Смотри, еще надоесть успею, тебя ведь снова селят ко мне, — Вилкок коснулась руками лент в волосах Мари и одобрительно улыбнулась. — Жаль, если ты ненавидишь белый цвет. Он тебе несказанно идет. Выглядишь та-а-кой благородной! Норди с Лоэ даже близко не стоят!

— Перестань, — отмахнулась Ситэрра, однако похвала польстила. — Рассказывай, — велела она подруге, пока та вела ее по петляющим коридорам дома совета, в котором, похоже, неплохо ориентировалась. — Я слышала, Тиссу решили сделать наблюдателем, — о том, что такой же почести был удостоен и Ной, Мари решила благоразумно промолчать.

— О, да! Тут вчера целое представление было! Я думала, Тисса язык себе откусит, пока ругала выдру, — Далила сердито дунула вверх, но только потом сообразила, что челки нынче нет в наличии, и негодующе закусила губу.

— Выдра — это Элла Флорана? — от смеха у Мари заслезились глаза.

— Элла Монтрэ! — Вилкок глянула предостерегающе. — Не вздумай ее назвать Королевской фамилией при Тиссе! Иначе обречешь нас на громогласную и многословную истерику. Флорана в ее понимании — только Принцесса. Веста у нас теперь вместо идола. Жаль портрета тут нет, не то бы мелкая по десять раз на дню ему поклоны отвешивала! Поэтому Ее Высочество тоже не вспоминай. И Весенний Дворец. И свой заодно. А то ассоциации паутиной потянутся…

— Где она, кстати? Тисса?

— На столпотворении, как обычно, — Далила закатила глаза. — Все вокруг носятся, изображают ураганы. Местность украшают символикой Времен Года, везде перестановку устраивают — под вкусы академиков, а те никак довольными не останутся. Зу Ловерта бесконечно рычит. Ох, скорей бы все закончилось.

Действительно, едва девушки оказались на свежем воздухе, Мари оценила размах перемен. Некогда спокойный пейзаж изменился до неузнаваемости. Владения совета вдруг стали напоминать муравейник. Стучали молотки, свистели топоры, на разные голоса скрипели пилы. Десятки стихийников суетливо перемещались с места на место, выполняя ответственные поручения.

— Вот тут крепите! Левее! — вихрем носился на площадке за школой рыжеволосый Айри Сурама — преподаватель из Академии, поведавший однажды классу историю о том, какую силу может иметь доверие. — Нет-нет, выше! Еще! Народ, такими темпами мы и за неделю сцену не возведем! Ай-ай! Куда скамейки несете?! Я же говорил — рано!

— Через четыре дня официальное открытие этого безумия, — поведала Далила, пока Мари округлившимися глазами взирала на заваленную досками площадку и покрытую опилками траву. — Ты, кстати, в курсе, что наблюдатели будут речи произносить?

— А? Что-о-о? — Мари уронила сундук. Ну уж нет! На выступления перед толпой она точно не подписывалась. Ораторское искусство никогда не являлось ее коньком. Скорее, срывы подобных мероприятий. Вместе с друзьями, разумеется.

Негодующе качая головой, Мари наклонилась, чтобы поднять имущество, но ее опередили.

— Помочь? — подозрительно знакомые серые глаза озорно блеснули, белобрысая голова отвесила полушутовской поклон. — Готов выступить в роли носильщика.

— Ян! — стихийница от изумления раскрыла рот, не сразу признав в подмигивающем парне Дондрэ. За полгода он здорово подрос и теперь возвышался над Мари на полголовы. Плечи чуть расширились. Зато задорная ухмылка на мальчишеском лице осталась прежней. — Привет. Слышала, ты подумываешь перебраться во Дворец.

— Вот именно — подумываю, — Ян на миг насупился, но тут же беззаботно заулыбался. — Куда нести? К Далиле?

— Далеко собрался, Дондрэ? А ну стоять! — возмутился Айри Сурама, вовремя смекнув, что один из его работников пытается сделать ноги. Пусть и под благовидным предлогом.

— Всего лишь предлагаю помощь, осу Сурама, — негодник и глазом не моргнул, заговорил почтительно. — Считаю, невежливым заставлять наблюдателя из Зимнего Дворца самой тащить вещи.

— Ну-ну, Дондрэ, пятерка за попытку, — засмеялся Айри, подойдя поздороваться с бывшими ученицами. — Только из тебя помощник, как из меня Король. Пусть кто-нибудь из твоих прихвостней сундук донесет. Одна нога здесь, другая там. Ясно?

— А то, — белые вихры снова взметнулись в поклоне, на этот раз абсолютно наигранном. — Та-а-к, — Ян придирчиво оглядел свиту, только что закончившую прибивать доску сбоку от сцены. — Кристоф. Нет, лучше ты, Лен. Бегом, понял?

— Угу, — старший из рыжих Осенних братьев ловко подхватил сундук и засеменил в сторону дома Далилы, сгибаясь под тяжестью ноши. Не знай Мари, что вещей внутри кот наплакал, всенепременно поверила бы в потуги ребенка. Ну нахалы мелкие!

Остаток пути Далила только и делала, что отпускала ругательства при виде суетящихся стихийников, бегающих туда-сюда со свертками и кипами бумаг. Несколько раз попались целые процессии с большими дорожными сундуками. Вилкок объяснила, что семьи яу, собирающихся проходить испытания, на время перебираются во владения совета из своих параллелей, дабы поддерживать отпрысков.

Сама Мари улыбалась во весь рот, пока не начало сводить скулы. А что? Погода отличная. Паучиха, вредина Дайра и мерзкие сиротки остались в Зимнем Дворце. Рядом ворчащая по родному Далила. А скоро предстоит встреча с Тиссой и Ноем. Ничего не предвещает потрясений. Ничего кроме…

Ситэрра решила, что ей мерещится. Даже захотелось глаза протереть. Ведь подобное могло происходить лишь во сне. И то — в сказочном.

Но нет, вдоль двухэтажных домов с отдельными входами в каждые блоки прогуливался не кто иной, как сотрудник стихийного правопорядка Осеннего Дворца — Трент Вилкоэ. В алом плаще и белым волком на цепи. Мари споткнулась и непременно что-нибудь уронила бы, не будь руки свободны. Слишком уж неожиданно появилось это наваждение из страны грез.

Он был такой же рыжий, как запомнился. С невероятными васильковыми глазами. Только еще красивее. Потому что на фоне безоблачного неба и сочной нежной листвы казался нереально-ярким пятном. Не то, что в буйстве красок Дворца Осени. Мари, наверное, могла бы несколько часов стоять тут и любоваться парнем. Его стройной фигурой, уверенной походкой. И даже жутким зверем, полностью подчиненным Вилкоэ.

Ошалев от нечаянной встречи, стихийница не сразу заметила, что и Далила отреагировала на появление осу. Перестала рассказывать новости и вытянулась струной. А потом издала возмущенный возглас, когда родственничек вежливо поклонился Мари, а та, расплывшись в глуповатой улыбке, ответила на приветствие.

— Нечего любезничать с незнакомцами! — прошипела она, утащив подругу прочь. Причем, вцепилась так, что следы ногтей на ладони оставила.

— Почему незнакомцами? — Ситэрра крайне удивилась реакции Далилы. Да, парень из ее Дворцовой родни, но раньше девушка никогда не отзывалась о клане Вилкоэ дурно. — Я знаю Трента.

— Что-о-о? — Вилкок обернулась и, не рассчитав траекторию движения, врезалась в дерево.

— Ты в курсе нашего приключения с Дайрой и Дронаном в Осеннем Дворце?

— Про тайный этаж? — Далила яростно потерла пострадавшее от удара плечо. — Да, Тисса говорила. Но причем тут Трент?

— Это он нас нашел и вывел с дурацкого этажа.

— О! Так он герой! Держите меня семеро!

— Далила! — Мари раздраженно топнула ногой и кинулась вслед за припустившейся к дому подругой. День перестал казаться погожим, даже солнце потускнело, а в голове громыхнуло вместо настоящего небесного грома. — Далила, объясни толком, что происходит! Я понимаю, что он твой родственник. Наверняка, двоюродный или троюродный брат. Но зачем так кипятиться?

— Вот именно — брат! — Вилкок, к счастью, перешла на размеренный шаг. — Только не двоюродный, а родной. Наполовину.

— ?!

— Так и быть, слушай, — стихийница грозно шмыгнула носом, став похожей на Ловерту в гневе. — Только не лезь в душу. Подробности не будет! В общем, мы с мамой не первая папина семья. Он женился еще дома на девушке, выбранной родителями. И, кажется, был счастлив. Но Дворцовая жена умерла вскоре после рождения Трента. Папа очень переживал, поэтому нашел другую работу — чтобы обстановку сменить. Ушел из погодной канцелярии, стал послом, ну, которые с независимым советом переговоры ведут. В один из приездов сюда, встретил маму. Бабушка с дедом, естественно, взбунтовались, когда услышали о новой женитьбе. Они же из именитого клана! С Королевой на короткой ноге! А тут срединная территория и невеста с двойным происхождением. Причем, не Осенним! Поставили условие — либо маленький сын, либо новая жена. Какой выбор сделал папа, ты сама понимаешь. Трент остался во Дворце.

— Грустная история, — кивнула Мари. — Но почему ты раньше ее не рассказывала, и откуда столько предвзятости в отношении к брату?

— Я ненавижу этого стихийника! — Далила свернула к дому, показавшемуся, наконец, за углом. — А за что, это уж, прости, тебя не касается. Дела сугубо семейные.

— Далила, ты себя слышишь?

— Слышу, — отозвалась та, поднимаясь на крыльцо. — И прошу держаться подальше от Трента Вилкоэ. Не задавай больше вопросов, Мари. Просто сделай, как говорю.

Ситэрра открыла, было, рот, ибо на языке вертелись тысячи возражений вперемешку с вопросами. Но без предупреждения оказалась в объятиях белокурого вихря. И не будь за спиной деревянных перил, наверняка полетела бы вниз.

— Почему так долго? Лен сундук пятнадцать минут назад притащил. А мы… то есть я, все ждем-ждем… вернее, жду! На обед домой бежать пора. Мама ненавидит садиться за стол в одиночестве, а мне так хотелось увидеть Мари!

— Тисса, прекращай галдеть! — грозно распорядилась Далила и показательно прикрыла ладонями уши. — Тебя пора глашатаем на площадь выставлять. Часовые новости будешь толпе за пять минут рассказывать!

Но ни Тисса, ни Мари не обратили на ворчание внимания. Ситэрра принялась разглядывать мелкую участницу их лихой компании. Она тоже подросла с последней встречи на трагически закончившейся Весенней свадьбе. Исчезла детская припухлость щек, талия стала еще тоньше, а бедра, наоборот, круглее. А длинные ресницы хлопали кокетливее.

— Мне правда срочно нужно домой, — Тисса еще раз крепко обняла Мари. — Скоро увидимся и обо всем поговорим. Хорошо? Ой! — девочка хлопнула себя по лбу тонкой ладошкой. — О главном-то забыла! Тебя ждут в штабе — для консультации. Будут рассказывать, как должен вести себя наблюдатель.

— А?

— Штаб — это общая временная резиденция советников и академиков, — раздраженно отчеканила Далила, злясь на путаное объяснение Тиссы. — Камир Арта уперся рогом. Сказал, что пустит педагогов в дом совета только через свой труп.

— И где эта резиденция? — кисло поинтересовалась Мари, мысленно представляя, что встретит там Ловерту. Кто ж лучше заместительницы директора Академии способен снабдить наставлениями на годы вперед?

— Пройди напрямик через четыре ряда, затем дважды сверни налево и один направо, — невероятно доступно разъяснила Далила перед тем, как скрылась в доме.

— Лучше просто заверни за угол, — загадочно улыбнулась Тисса.

Мысленно ругая подруг за точность наводки, а Далилу еще и за упрямство, Мари решила воспользоваться последним советом. И зачем, спрашивается, Вилкок приспичило ненавидеть брата?! Ей-то теперь как реагировать, когда Трент разгуливает в двух шагах и кланяется, словно они старые знакомые?!

— Ай! — Мари не успела опомниться, как ее снова заключили в объятия. До хруста ребер. Оказалось, юная Тисса неспроста использовала множественное число в разговоре. — Ной, пусти! Раздавишь! — девушка попыталась развести ручищи, обхватившие талию. Но добилась нужного эффекта лишь, когда со всей силы постучала по ним.

— Это от переизбытка чувств, — попытался оправдаться школьный приятель и примирительно чмокнул Мари в порозовевшую от напряжения щеку. — Пойдем, провожу в штаб. Мы с Тиссой уже отстрелялись.

— Получили инструкции? — стихийница покосилась на круглолицего паренька в поисках перемен, но кроме небольшой прибавки в росте ничего нового не обнаружила. Возможно, потому, что регулярно видела Ноя в осколке особого Зеркала.

— Целое море наставлений! — Ури закатил глаза. — Не буду пересказывать. Сама все скоро узнаешь. Ловерта явно соскучилась.

Дорога до штаба была гораздо короче, чем от дома советов до временного жилища.

Поговорить с Ноем толком не успели. Зато он без труда вычислил тень беспокойства на сосредоточенном лице подруги.

— Далила пристала с глупостями, — проворчала Мари. — Мы ее родственника встретили. Из Дворца.

— А, Трента, — понимающе закивал Ной. — Тисса говорила. Мы ведь с Вилкоэ тоже успели познакомиться. На первый взгляд, нормальный парень. Глупо от него шарахаться, учитывая, что сталкиваться придется постоянно. Он Принцессу Осени охраняет.

— Ясно, — горячая кровь прилила к лицу и запульсировала в висках. Стало мерзко от одной мысли, что Трент везде расхаживает с высокомерной Зариной, развлекает ее, выполняя приказы и терпя капризы. — Ой! А у тебя-то дома что стряслось? — Мари вспомнила про упомянутые Грэмом разногласия между Мортой Ури и Королевой Росанной.

— Если бы я знал, — Ной негодующе засопел. — Всю жизнь дружили и вот поди ж ты. Нет, я, конечно, спросил у мамы, в чем дело, и получил та-а-акую оплеуху, закачаешься! Весь вечер примочки делал с лекарской настойкой, чтоб синяка не осталось.

— Мне жаль, — посочувствовала Мари, разглядывая пункт назначения — длинное лиловое строение, которого прежде во владениях совета не видела.

Оно было одноэтажным, зато с башенками — не функциональными, а созданными исключительно для украшения. Пахло древесиной и свежей краской. Значит, дом был новым. Наверняка, специально для подготовки к испытаниям возвели. Неужели, нельзя было устроить штаб в школе? Пустующие Летом три этажа вполне вместили бы и академиков, и советников. Но, видимо, педагоги захотели создать на срединной территории частичку Академии Стихий, дабы подчеркнуть собственную значимость.

— Иди, — Ной подбадривающе похлопал подругу по плечу. — Ловерта только рычит громко, но не кусается.

На пороге встретил старик Гловер — вредный охранник из Академии. Провел Мари через четырехцветный зал, а потом по совершенно безумным коридорам — лиловым с бегущими параллельно с полом четырьмя полосками — белой, зеленой, красной и оранжевой. Разумеется, тот, кто создавал это место, хотел выразить почтение всем Временам Года, однако способ выбрал не слишком выдающийся.

— Жди здесь, — прошамкал старик, открывая одну из лиловых дверей. — Шевелись, Ситэрра. Мне хватает дел и без сопровождения злостных нарушителей.

В другой момент стихийнице бы польстило замечание. Но едва переступила порог, и думать забыла о словах Гловера. Зал оказался зеленым, что было, мягко говоря, странным. Ловерта бы уж точно не стала выбирать для беседы Весенние апартаменты.

Значительную часть помещения занимал стол, за которым уместилось бы пятнадцать посетителей. Возле окна с тяжелыми темно-зелеными портьерами стоял такого же цвета диван — жесткий, предназначенный, скорее, для деловой беседы, нежели для отдыха. К стенам прислонились темно-коричневые стеллажи с цветочными горшками наверху. Живая зелень помогала комнате дышать.

Мари подошла к окну и чуть приоткрыла штору. Захотелось впустить в помещение бодрящего солнечного света. В голове была жуткая каша. С момента пробуждения прошло несколько часов, а впечатлений набралось больше, чем за месяц. Думать сейчас хотелось о Тренте и Далиле. А лучше выбежать отсюда, схватить подругу за ворот и хорошенько встряхнуть. Пусть признается, что у них там за семейные тайны! Ведь, как ни крути, а Вилкоэ не собирается покидать мысли. А значит, значит…

Вообще-то Мари понятия не имела, как действовать дальше. И зачем только именно Трента отправили охранять Принцессу?! Насколько же проще было думать о нем на расстоянии! Ни риска, ни требовательных карих глаз Далилы. Только мечты, пусть и не сбыточные.

— Здравствуй, Мари.

Голос пришел, словно ответ на все мольбы. Появился, чтобы сложить воедино разбросанные кусочки мозаики. Расставить по местам все. И всех. Стихийников, сумасшедшие события и безумные чувства.

Майя Верга стояла в дверях в строгом коричневом платье в пол и мягко улыбалась. Она была одновременно и такой, какой запомнилась Мари в прошлом году, и чуточку незнакомой, новой. Все те же подведенные брови над выцветшими голубыми глазами, те же седые волосы, некогда бывшие черными. Но на смену небрежности в отношении к внешнему облику, пришла колоссальная женственность.

— Все хорошо, девочка, — заверила Майя, сделав шаг навстречу. — Не нужно плакать.

Мари и не заметила, что по щекам побежали потоки соленой воды. Великое небо! Как же хотелось поверить, что перед ней самая настоящая и родная бабушка, и как же страшно было обмануться.

Майя почувствовала состояние девушки. Потому что быстро подошла и обняла — крепко-крепко. Защищая и от внешних бед, и от собственных страхов.