Корона Весны

Глава 1. Стихийница из Шерума

В эту часть леса не ходили даже лучшие охотники. Детям с колыбели рассказывали страшные истории, чтобы и мысли не возникло нарушить приказ городовика Михта Ома и пересечь границу запретной зоны. Родители свято верили: в чаще живет само воплощение зла. Это двадцать лет назад, когда глава Шерума распорядился огородить проклятый небом участок, находилось немало смельчаков пробраться туда, дабы удостовериться, что хитрый городовик не припрятал в лесу ничего ценного. Но когда нарушители не возвращались, а тела самых дерзких из них находили со следами зубов неведомого зверя, желающих ослушаться почти не осталось.

Сегодня жители Шерума сильно б удивились, если бы заметили закутанную в черный плащ женскую фигуру, приближающуюся к запретной линии. Дама не страшилась чудовища, обитавшего в лесу. Двигалась уверенно, не в первый раз пересекая черту. Шла по узкой дорожке с пробившейся сквозь твердую холодную землю травой. Скоро эта нежная зелень разрастется и превратится в помеху для редкого посетителя негостеприимного леса. А ведь когда-то здесь был тракт, соединяющий основной город с поселками на окраине владений Ома. Однако из-за несговорчивости одного не слишком симпатичного типа и его нежелания уступать, пришлось прокладывать новую дорогу, вырубив одному небу известно сколько деревьев.

Путница прислушалась. В тишине полумертвого леса звук лап, ступающих по сухим веткам, невозможно было спутать ни с чем. Она усмехнулась уголками губ. Шамэй оставался верен себе, неизменно отправляя питомцев «встречать» гостей. Не беспокоясь, вернутся те с победой или поражением. Заботился он лишь о старике Вито, единственном существе, которым действительно дорожил.

Интуиция шепнула, что белые красавцы уже взяли в кольцо и почти готовы к смертоносному прыжку. Не медля ни секунды, женщина отточенными движениями сплела сложный узор, специально вложив в него максимум силы, чтобы увеличить радиус поражения. Одновременно с рычанием, слившимся в единый прощальный рык, она выплеснула в стороны потоки искривленных молний, стрелами ушедшие между вековыми стволами. Жалобный вой оповестил, что удар достиг цели. Звери отступили, а их плач еще долго рассказывал округе о жестокости гостьи.

Неудивительно, что Шамэй лично вышел встречать ее. Заинтересовался. В отличие от мохнатой охраны, ему нечего было опасаться. Ни один стихийник, даже самый сильный, не мог причинить вреда узнику Шерумского леса. Вид он имел устрашающий — высоченный мужчина с огромными ручищами и черной густой бородой, прятавшей лицо. А в карих глазах читалась такая дикая ненависть, что любому местному храбрецу неделями бы снились кошмары после нечаянной встречи.

— Приветствую, осу Рата, — гостья не думала выказывать ни страха, ни почтения. Поздоровалась высокомерно и даже чуточку насмешливо.

— Снимите капюшон, Ваше Высочество, — брезгливо бросил тот в ответ. — Здесь не от кого скрывать лицо.

С легкой усмешкой женщина выполнила требование, позволив густым черным волосам рассыпаться по плечам.

— Не буду ходить вокруг да около, — объявила она, невольно вытянувшись струной. — Мне нужно то же, что и всем. Однако я попрошу больше.

— Сколько? — глаза мужчины стали еще страшнее.

— Десять капель.

По лицу обитателя чащи прошла судорога. Казалось, сейчас кинется на гостью и растерзает хрупкую фигурку в клочья. Однако он не сдвинулся с места, а лишь расхохотался. Громко. Сотрясая верхушки деревьев.

— Как ты смеешь, женщина, приходить ко мне с подобным требованием? — спросил он, презрительно скалясь. — Тебе нечего предложить взамен. Ты даже в собственном доме не имеешь власти.

— Зато я, по-прежнему, остаюсь целительницей, — ни один мускул не дрогнул на красивом лице. — Мне под силу лечить не только стихийников. Но и животных. Слышала, один твой питомец как раз нуждается в помощи.

Великан вздрогнул. Гостья ударила по самому больному.

— Хорошо, — произнес он через силу. — Поставишь Вито на лапы, получишь восемь капель.

— Десять, — повторила женщина. — Иначе даже осматривать волка не стану.

Шамэй помолчал с минуту, делая вид, что обдумывает ультиматум, но женщина знала — это игра. Представитель древнейшего Осеннего клана просто не мог согласиться сходу. Наконец, он нехотя кивнул и жестом велел идти следом. По выложенной неровными камнями петляющей дорожке. К мрачной пещере в черной скале. Путница слышала, что когда-то наверху располагался один из постов армейцев. Однако после прихода незваного стихийника, Ому пришлось смириться и с этой потерей.

Больного зверя в темноте пещеры она увидела сразу. Белый волк лежал на боку беспомощно поджав лапы. Он был огромен. Вдвое больше обычных собратьев, обитавших в лесах Левии. Клан Рата десятилетиями выводил этот вид хищников, скрещивая лучших представителей и отбраковывая неудачное потомство.

— Ш-ш-ш, — успокаивающе прошептала гостья, когда зверь оскалился, привычно обнажив два ряда стершихся клыков, следы которых некогда до смерти пугали жителей Шерума. Присела, подобрав длинный подол. — Тише, Вито, — скомандовала она, выставив над головой волка ладонь. Когда он послушно затих, тонкие пальцы легли на горячий лоб.

— Вылечишь его? — поспешил поинтересоваться хозяин, глядя, как женщина, прикрыв веки, что-то бормочет, едва шевеля губами.

— Поставлю на лапы, — усмехнулась она, повторив его же фразу. — На несколько месяцев. Максимум — на год. Его «болезнь» невозможно исцелить. Она называется — старость, — гостья извлекла из складок прозрачную склянку с темно-зеленой жидкостью. Брызнула на ладонь, смочила морду волка. Следующие несколько капель, упавших на нежную кожу, зверь жадно слизал. Задумчиво посмотрел в изумрудные глаза посетительницы и уткнулся носом в миску с остывшим супом, который несколько часов назад тщетно пытался скормить ему Шамэй.

— Возьмите, — целительница протянула хозяину склянку. — Добавляйте в питье по капле в сутки. Месяца на три хватит. Дальше подпитка уже не будет играть роли в любом случае. Что? — она лукаво улыбнулась. — Думали, Вито будет бегать от одного прикосновения? Нет, вам тоже придется поучаствовать в его спасении.

— Почему я должен верить, что ваше лекарство не подведет? — угрюмо поинтересовался Шамэй, когда они вышли на солнечный свет. — Ваши друзья не сдержали слово, данное моему дяде.

— О, небо! — воскликнула женщина, качая головой. — Не пытайтесь убедить меня, что вам есть дело до Борга!

— Да, он мужлан и дурень, — насмешливо процедил великан. — Но все-таки единственный родственник. Советники, в том числе ваша тетка, заключили с ним договор. И нарушили его.

— Он первый наплевал на условия соглашения, когда пытался убить детей.

— Их никто не заставлял посягать на территорию Борга.

— Хватить, осу Рата, — проговорила гостья с улыбкой на устах, но тоном крайне жестким. — Вы прекрасно осведомлены, что ваш дядюшка не изгнан со срединной территории, а лишь переселен в более глухое место. Кроме того, вы понимаете, что обманывать мне не с руки. Иначе никогда не смогу прийти сюда вновь. А теперь, прошу, «расплатитесь» за мои услуги.

Шамэй расплылся в ухмылке.

— Истинная Королева.

— Пока нет, — в глазах гостьи сверкнули нехорошие огоньки. — Но скоро буду.

В разгар рабочего дня улицы Шерума пустовали. Немногочисленные прохожие даже не пытались провожать взглядами фигуру в черном плаще. Люди привыкли, что бу, а тем более заезжие стихийники, предпочитали прятать лица. Никого не удивило и то, что женщина свернула к дому ру Фритт — владелицы популярной швейной мастерской. Сюда и от супруги городовика посыльные захаживали.

Гораздо больше странных посетителей, шерумцев интересовала сама владелица. Пятидесятилетняя Лира Фритт была местной достопримечательностью — женщиной-загадкой. Она жила в ореоле таинственности, завораживающей и притягательной. Той, что приносит дополнительную популярность. А еще позволяет клиентам похвастаться за чашкой ароматного чая, что их наряды шились у той самой легендарной мастерицы.

Несмотря на успех у шерумских богачек, жила ру Фритт обособленно. Никогда не устраивала званых вечеров и ни разу не пустила клиенток дальше рабочих комнат. И неважно, что происходили те из влиятельных кланов. Менее именитых заказчиц Лира принимала исключительно в мастерской, располагающейся в пятнадцати минутах езды от жилища.

Поначалу такая секретность привлекала в дом воров, однако, еще ни одному ночному гостю не удалось унести и безделушки. Попытав счастье однажды, незваные посетители старались обходить дом мастерицы стороной и никому ничего не рассказывали о неудачном вторжении. Только головами мотали, мол, понятия не имеют, о чем их спрашивают.

Происходила Фритт из семьи не нищей, но и не богатой даже по меркам ру. Отец держал маленькую хлебопекарню, мать работала няней в домах гу. Став взрослой, Лира выучилась на швею и долгое время гнула спину на городской фабрике. Там ее ценили. За оригинальные фасоны, что она придумывала. Однако повышать отказывались.

Но вдруг ситуация изменилась, как по волшебству. Лет двадцать или чуть меньше назад, женщина уволилась и открыла собственное дело. Успех пришел так быстро, что местным модницам казалось, будто они шьют наряды у Фритт уже лет сто. Дамы в очереди выстраивались, чтобы обновить гардероб, а заказы к важным праздникам делались за месяцы вперед. Не прошло и года, как Лира смогла позволить себе приобрести трехэтажный старинный дом на окраине Шерума с великолепным видом на реку, разделяющую основной город и лес.

Откуда у бедной фабричной работницы взялся первоначальный капитал на мастерскую, гадали все. Армейцы даже расследование провели, выясняя не ограбила ли кого странная ру. Однако, не нашли ничего противозаконного. Горожане же сделали иной вывод — деньги Фритт получила от богатого покровителя. В конце концов, внешностью природа швею не обделила, пусть и наградила красотой вызывающей — огненными волосами и чуть раскосыми зелеными глазами. Объяснение шерумцам, а особенно клиенткам мастерской, пришлось по вкусу. Загадочная история годами давала пищу для сплетен и все новых придуманных подробностей.

Как бы изумились местные дамы, если б узнали, что правда увлекательней вымыслов. Деньги Лира получила от стихийницы. Той, что сейчас переступала порог ее дома. А правильнее сказать — своего дома. Ведь Фритт здесь принадлежал лишь первый этаж. Два других были собственностью Принцессы Весны. Тайной собственностью.

Женщины познакомились восемнадцать лет назад. Когда одна не знала, как вырваться из замкнутого круга невеселой жизни, а вторая, будучи совсем юной, искала убежище в человеческом мире. Такое, которое в один прекрасный день могло стать настоящим домом. Увы, план не удалось воплотить в жизнь до конца, однако, тайным местом Веста все еще пользовалась.

— Как прошла встреча? — Лира вынырнула из глубины дома, едва за Принцессой закрылась входная дверь. — Я беспокоилась.

Несмотря на пропасть, разделяющую их по происхождению, женщины сумели подружиться.

— Замечательно, — Веста показала флакончик с кровью Шамэя. — Сторговались быстро.

— Значит, ты решилась, — вздохнула Фритт. План высокопоставленной подруги пугал ее, но кто она такая, чтобы высказывать мнение по столь серьезному вопросу?

— Знаю, назад пути не будет, но я не могу смотреть, как она уничтожает Дворец, — Ее Высочество с грустью заглянула в тревожное лицо Лиры. — Не говори ему, что я покидала дом. Когда спросит, что делала, скажи, готовила настой. Я устрою наверху беспорядок для правдоподобности. Понимаю, ты считаешь, что лгать своему мужчине неправильно. Но пока ему ни к чему знать все подробности плана.

Через полчаса, создав видимость кропотливого труда в лаборатории на втором этаже, Веста отперла дверь единственной комнаты в доме, доступ в которую не имела даже немая служанка, полностью преданная госпоже. Впрочем, та не смогла бы попасть внутрь, даже если б захотела. Охранных заклятий в доме (а в этом помещении особенно) было поставлено столько, что даже высшему стихийнику, нарушившему границу, пришлось бы несладко. Что уж о людях говорить.

Внутри комнаты не было мебели. Не было окон. На старых потрескавшихся половицах стояла только одна вещь — невиданной красоты Зеркало, излучающее золотистое свечение. Одно из трех потерянных. Впрочем, этот «Путь Королей» и впрямь имел право так называться. О судьбе двух других знали многие. Об этом, лишь четверо, считая Лиру.

Веста внимательно посмотрела отражению в глаза. Усталость, прятавшаяся в их уголках, не пришлась Принцессе по вкусу. Не время для слабости и отдыха. Поэтому гневно встряхнув густую шевелюру, она положила ладонь на холодную поверхность.

— Дворец Весны! — приказ прозвучал грозно, по-королевски.

По другую сторону зеркального коридора ее уже ждали. Правящая в сезоне Королева сидела на зеленом диванчике и нервно постукивала отполированными ноготками по валику. Жидкие волосы, с трудом уложенные парикмахером в пышную прическу, сегодня украшали цветы черемухи, делая Эллу похожей на горничную в чепце. Интересно сколько она тут просидела? Впрочем, упрямства представительницам клана Монтрэ всегда было не занимать.

— Явилась, — протянула Королева, распрямляя плечи. — Позволь узнать, где была? Не вздумай утверждать, что в гостях у Майи. Тебя ни разу не видели выходящей из Зеркала на параллели Торы!

— О! Ты наняла сыщиков? — развеселилась Веста, правда, больше для вида. Участие сотрудников объединенной канцелярии сейчас было лишним. — А сама проследить мой путь не пробовала?

— Да как ты смеешь! — вспылила Элла и тут же побагровела, сообразив, что попалась на провокации, как девочка. Непринятая Шаром Стихий, она не могла обладать множеством дополнительных возможностей, присущих Повелителям Времен Года. В том числе, умением отслеживать путешествия через Зеркала. — Но ничего! — процедила Королева сквозь зубы. — Рано или поздно я выясню, кто твой тайный друг. И тогда вам обоим несдобровать! Вы бы не прятались, если бы ваши отношения не нарушали приличия!

— И это говорить та, чья мать годами была посмешищем для Дворца? — припечатала Принцесса, зная, что этот факт сводит Эллу с ума до сих пор. Когда-то Веста жалела дочь отцовской подруги из-за сыпавшихся на нее насмешек. Но времена изменились.

Королеве понадобилась вся выдержка, чтобы не кинуться на родственницу. На лице не дернулся ни единый мускул, но глаза не сумели скрыть ярость.

— Оставим прошлое, — проговорила она через силу. — Я хотела представить тебе моего нового помощника. Хотя, о чем это я? — гнев сменило злорадство. — Ты ведь знакома с Фином Майли? Это же его ты бросила за неделю до свадьбы.

— Ваше Высочество, — высокий мужчина с гривой черных, как смоль, волос появился из-за ширмы, скрывающей дверь в лабиринт Королевских коридоров, и отвесил бывшей невесте наигранный поклон. — Рад новой встрече.

Веста не шевельнулась. Наглость Эллы повергла в шок. Мало того, что притащила сюда несостоявшегося супруга, так еще позволила ему подслушивать. А Фин почти не изменился за восемь лет. Все такие же вычерченные скулы, идеально ровный нос. Только чуть заметная сеточка морщин появилась под бледно-зелеными глазами. Сколько ему сейчас? Сорок два? Сорок три? Как же им когда-то восхищался Мартэн. Особенно умением ставить в тупик оппонентов, а еще способностью развлекаться без устали до утра. Братец мечтал породниться с Фином. До гробовой доски не смог простить Весте расстроенной свадьбы и вынужденного отъезда закадычного приятеля. Самолюбие Майли не позволило ему остаться жить во Дворце после скандала.

— Так и будешь молчать? — ехидно поинтересовалась довольная собой Королева. Этот раунд однозначно остался за ней.

— Не перехитрите друг друга, — посоветовала Веста, прежде чем направилась к выходу.

— Кстати, — крикнула Элла ей в спину. — Я распорядилась, чтобы тебя больше не пускали в Зеркальный зал. Забудь о тайных прогулках. Как думаешь, твоего разлюбезного надолго хватит? Мужчины не любят оставаться в одиночестве.

Принцесса не стала оборачиваться. Побоялась не сдержаться и выпустить в Королеву потоки молний, не снившиеся волкам из шерумского леса.

До личных покоев на восемнадцатом этаже Веста дошла, не замечая от гнева ничего вокруг. Сбросила плащ у порога, прошагала в самую дальнюю комнату, служившую будуаром. Села за столик у зеркала, мрачно оглядела пылающие щеки. Подумалось, что хорошо бы подняться в сад, занимающий почти треть следующего этажа. Уход за цветами всегда помогал успокоиться и собраться с мыслями. Впрочем, нет. Сначала она сделает то, что должна. Не стоит больше откладывать.

Левая рука нащупала склянку с кровью представителя Осеннего клана Рата, от которого отскакивала даже сила Королей, правая потянулась к небольшой квадратной коробочке на столе, где пряталось еще одно зеркало. Самое обычное. На первый взгляд. Мудрецы не зря говорят, что самое ценное лучше хранить у всех на виду. По приказу Эллы покои Весты уже не раз перерывали сверху донизу, простукивали стены в поисках тайников. Однако, никому и в голову не приходило искать двойное дно в обычной безделушке.

Принцесса извлекла овальное стекло из углубления, перевернула его. Подула на внутреннюю сторону и, трижды постучав, мысленно представила морщинистое лицо Майи, подрисованные брови, выцветшие голубые глаза.

— Послание, — шепнула Принцесса Зеркалу, с удовлетворением наблюдая, как по стеклу прошла рябь. — Прости, тетушка, что не говорю тебе этого лично. Знаю, будешь возражать и отговаривать. Поэтому просто прошу исполнить все в точности, как я сейчас скажу. Не подведи, коли не хочешь, чтобы я повторила судьбу брата.

Проговаривая вслух задание для Майи, Принцесса окончательно утвердилась в мысли, что приняла единственное верное решение. На душе стало чуточку легче. Поэтому постучав по зеркалу второй раз, Веста выглядела спокойнее. Теперь она требовала визуального контакта.

— Добрый вечер, Веста, — вежливо отозвался осколок «Пути» голосом Грэма. Через секунду Зеркало показало и его вечно небритое лицо. Впрочем, щетина стихийнику всегда шла. Подчеркивала природную мужественность. — Что-то случилось?

— Ничего из ряда вон, — не моргнув глазом, солгала Ее Высочество. — Хочу сообщить, что тебе пора готовить ученицу к ответственному заданию.

— Ты не передумала использовать Мари? — Весте почудились печальные нотки.

— Мы с ней заключили сделку, если ты не забыл. Свою часть я выполнила. Теперь ее очередь. И не смотри на меня так, защитник юных сироток. Если девочка не устроит самодеятельности, с ней ничего не случится. Поэтому постарайся доходчиво объяснить ей этот факт. Никому из нас не нужны лишние сложности.

— Мари и послушание не слишком сочетаются, — хмуро усмехнулся Иллара. — Эта дочь Зимы избегает проторенных дорог.

— Наслышана. Однако, пусть прибережет новые выкрутасы для своих Величеств.

— Ты сообщила Инэю, что заберешь его подданную уже в ближайшее время?

— Нет, — брови Весты сошлись в одну линию. — Ты уж передай это своему Королю сам. У меня пока нет ни малейшего желание обсуждать с ним что-либо. К тому же, у Инэя сейчас столько забот в связи с предстоящей свадьбой, что отвлекать его на земные дела было бы настоящим кощунством.

— Сколько сарказма, — покачал головой Иллара.

— Прости, — сбавила обороты Принцесса. — Не хотела выплескивать на тебя раздражение. Чем дальше, тем больше чувствую себя героиней низкопробной пьески.

— Уверена, что тебе не нужна помощь?

— Знаю, Грэм, ты говоришь искренне, — Веста не удержалась от тяжелого вздоха. — Однако, единственное, что мне требуется — это невмешательство. Ты всегда был верным другом, но наступают моменты, когда каждый должен блюсти интересы своего Дворца.

Не дав Грэму ответить, Принцесса накрыла Зеркало ладонью. Глаза предательски защипало. Она умела быть сильной. Но иногда и ее хваленая выдержка давала слабину. Слишком многое произошло за последние полтора года. Слишком часто приходилось забывать про собственную гордость. Думать о чужих проблемах, а не заниматься своей жизнью.

Теперь еще Элла сделает все, чтобы не пустить ее к Зеркалу. Впрочем, так ли это сейчас важно? Личная жизнь дала трещину. Что-то изменилось в отношениях, и без того очень непростых, пропитанных горечью и болью. Вот только когда и почему это произошло, она не понимала. Ведь чувства не угасли и даже не притупились. Он никогда не откажется от нее. А она всегда к нему возвращается, измучавшись от тоски. Быть может, просто запретная любовь не может быть счастливой до конца? Или же она была проклята с самого начала? Разве они не получили тому доказательство, окрашенное невинной кровью?

Нет! Веста резко поднялась, сжимая кулаки. Она не сдастся. Никогда. Ее обреченная на вечную тайну любовь была единственным светом в полной притворства жизни. До самой смерти она не откажется от того, любить которого не имеет права по статусу. Никому этого не отнять. Ни людям. Ни стихийникам. Ни небу.