Корона Весны

Глава 16. Снежный урок

Мари не покидало ощущение дежавю. Парты. Доска. Ученики, склонившиеся над тетрадками. И Ловерта, курсирующая между рядами. Орлиный нос грозно шмыгал всякий раз, когда кто-то из яу недостаточно рьяно, по мнению заместительницы директора, нанизывал строчку на строчку.

— Полагаете, у вас настолько хорошая память, юноша, что можно не делать примечаний? Сумеете без запинки перечислить все двадцать восемь сезонов правления, когда горожане не платили Королям? — разъярилась Корделия всерьез, заглянув в записи паренька лет семнадцати, темно-русые волосы которого были стянуты красной лентой.

Мари подозревала, именно прическа и разозлила Ловерту. Зу не выносила, когда несовершеннолетние стихийники следовали взрослой моде. Раз юным сыновьям Времен Года полагалось носить короткую шевелюру, стало быть, даже чуточку удлиненные пряди являлись преступлением. И будь провинившийся яу учеником Академии, Корделия не поленилась бы — остригла избыток на виду у всего класса.

— А с вами что такое, лу Ури? Заскучали?

Ной, последние полчаса сидевший, навалившись на парту, и стараясь держать сонные глаза открытыми, подскочил на жестком стуле. Он и во время учебы ненавидел теоретические занятия, где требовалось записывать, а потом заучивать массу нудной и преимущественно не пригождающейся в жизни информации. И, разумеется, теперь считал собственное присутствие в классе страшным наказанием и местью Ловерты. Мари в последнем тоже не сомневалась. Ведь именно Корделия составляла расписание — кому из наблюдателей на каких уроках присутствовать.

— Нет, зу Ловерта! — в голосе сына Лета не прозвучало ни единой фальшивой ноты. — Я очень внимателен. Просто глаза болят — из-за вчерашнего недоразумения на практике по Осенним дождям.

Оправдание получилось почти правдоподобным. Накануне, когда предполагаемые дети Осени тренировались в создании промозглых осадков, произошел неприятный инцидент. Обозленный на весь свет Кристоф Рум рассыпал по углам зала горсти стянутого из больнички порошка, которым лечили простуду, но добавляли в питье исключительно по щепотке. Едва на белую субстанцию полилась дождевая вода, помещение наполнилось сизой дымкой, вызывающей удушливый кашель и резь в глазах. Ничего удивительного, что сегодня не все участники памятного занятия присутствовали в классе. Однако если ученикам академики могли простить пропуск из-за недомогания, то наблюдателю полагалось исполнять обязанности даже в полуобморочном состоянии.

— Идиот Рум, — проворчал Ной так, чтобы не услышала Корделия, вновь переключившаяся на парня с хвостом.

Зато сердитое замечание долетело до ушей Яна Дондрэ. Мальчишка хотел погрозить сыну Лета кулаком, но, заметив взгляд Мари, сдержался. Ситэрра же сегодня целиком разделяла мнение Ноя. Да, она сама никогда не отличалась примерным поведением, но членовредительством точно не занималась. Особенно ее вывела из себя реакция Кристофа, когда советники его вычислили.

— И что вы сделаете? — поинтересовался у Камира Арты мальчишка, задрав подбородок. — Отправите меня не в людской город, а в деревню на самом отшибе?

Глава совета от такой наглости даже не нашел, что ответить. Побуравил малолетнего негодника осуждающим взглядом, а потом махнул рукой и велел запереть Рума до отправки, дабы его жажда мести не привела к новым катаклизмам.

Ян предосторожности, естественно, не оценил и уже который день гневно косился на всех взрослых, вынашивая план мести. Мари видела, как тайный Принц шептался с рыжими прихвостнями Леном и Темом. Пришлось вызвать его на откровенный разговор и попытаться прочистить мозги, но негодный мальчишка все отрицал, уверяя, что и не думает устраивать подлость в отместку за заточение и предстоящее изгнание Рума.

Разумеется, Мари не поверила. Но предпринимать больше ничего не стала. Правда, мысль пожаловаться Грэму через осколок мелькнула, но стихийница сразу отринула ее, как неправильную и подлую. Она не хотела, чтобы наследник попал в неприятности. С другой стороны, Инэй велел выполнять задание Весты, а не беречь племянника от бед.

— Ситэрра, Ури, задержитесь, — окликнула друзей Ловерта, закончив нудный урок.

Ной поежился, ожидая новой взбучки. Мари почтительно опустила глаза. Да, именно Корделия когда-то убедила Майю, что найденная в Орэне девочка не имеет к советнице отношения. Однако зу, по-прежнему, являлась для Ситэрры непревзойденным авторитетом. Девушка не могла не уважать заместительницу директора за ее пренебрежение к именитым кланам. Плевать Корделия хотела на статусы и уровни родителей, когда назначала наказания провинившимся детям, и это всегда грело душу безродной ученице.

— Хочу сделать объявление, — Ловерта раздраженно стирала с пальцев мел. — Через несколько дней наблюдателям предстоит самим провести практическое занятие для предполагаемых детей своего Времени Года. Поэтому марш в библиотеку — повторять теорию. Не потерплю, если хоть один из выпускников опростоволосится, как на церемонии открытия.

— Зу Ловерта, там и без нас напортачили, — не подумав брякнул Ной, но мигом примолк, поймав ледяной взгляд Корделии.

— Подготовкой Саттер займется кто-нибудь из педагогов, раз уж Королева Весны из кожи вон лезла, чтобы привлечь к работе действующую ученицу Академии. Вы же двое, надеюсь, настолько взрослые, что сумеете позаниматься без посторонней помощи. Что стоите? Я же сказала — бегом в библиотеку!

Ной ругался всю дорогу. Не из-за грубости Ловерты — критиковать ее действия сын Лета не решался до сих пор. А из-за нового задания, показавшегося Ури кошмаром, куда страшнее недавней напутственной речи. Мари только плечами пожала. Подумаешь, практическое занятие. Что-что, а Зимние осадки (любые, какие закажут) она перед яу продемонстрирует и с закрытыми глазами. После года тренировок у Грэма это точно не составит труда. Не являлась проблемой и теория. Нужно было лишь немного почитать учебники, чтобы освежить впечатанные академиками знания.

Этим стихийница и занялась по вечерам в компании Ноя — к жуткому неудовольствию Далилы. Впрочем, книги до дыр в основном зачитывал Ури, становясь все раздражительнее день ото дня.

— Знаешь, какую взбучку устроила мама через осколок после церемонии открытия? — проворчал Ной, когда Мари посоветовала спокойнее реагировать на промахи. — Сказала, что раздумывает, а не подменили ли ей ребенка после рождения! Представляешь?! Мол, она просила не слишком стараться, но не позориться же!

— Расслабься, ты точно сын своей матери, — спокойно заметила Мари, листая толстенную книгу. — Ты ее копия.

Ной обиженно покосился на подругу, желая сообщить, что тоже не сомневается в родстве с Мортой Ури и имел в виду другое, но смолчал, заметив, что девушка не слишком увлечена беседой, а сосредоточила внимание на книге.

Мари, действительно, зачиталась. Но вовсе не учебником. Их она забросила в первый же вечер, осознав бесполезность. После книг из Королевской библиотеки любая школьная литература казалась детским лепетом. А заниматься, вернее, делать вид, приходила, дабы не рассердить Ловерту, тщательно следившую, выполняют ли наблюдатели ее требование. А чтобы не скучать, взялась читать очередные творения Соджа Иллары. Например, сегодня на столе лежала одна из самых увлекательных книг деда — описание многолетних странствий Мастера и его уличного театра по Левии.

Тиссу друзья почти не видели. Узнав о практическом уроке, девочка едва не лишилась чувств и теперь до ночи ходила хвостом за Весенними педагогами. Зарине академики, как и другим выпускникам, предложили заниматься самостоятельно. Конечно же, Принцесса Осени не сидела в библиотеке. Она вообще продолжала ночевать во Дворце, демонстрируя остальным наблюдателям собственную исключительность.

В один из вечеров Мари с Ноем встретили Принцессу и ее «не объявленного» жениха в библиотеке.

— Почему я должна что-то демонстрировать отбросам? — негодующе вопрошала Зарина Орса у шагающего рядом Трента. Ни представительница Королевского клана, ни ее спутник не заметили двух подростков, специально садившихся в самом дальнем углу, чтобы скрыться от неожиданных посетителей вроде Ловерты.

— Ты сама вызвалась на роль наблюдателя, — Вилкоэ пожал плечами, явно не радуясь предмету разговора. А может, и плаксивому тону невесты. Девушка без сомнения жаждала, чтобы ее утешили и пожалели.

— Это все папа! — вскричала она, тряся кулачками, обтянутыми красными кружевными перчатками. — Пристал, что после смерти бабушки нам нужно быть на виду! Идея отличная! Но способ глупейший! Я — Принцесса, а стою на одной сцене с дочерью преступника и оборванкой!

— Да, но только не они, как распоследние дурочки, перепугались ворона, — не вынес оскорбления в адрес подруг Ной.

Мари не сумела спрятать смешок. Уж больно комично выглядела Зарина, застигнутая врасплох. Рот открывался и закрывался, огромные карие глаза растерянно хлопали с полминуты. Трент тоже в первый миг опешил, но быстро сориентировался.

— Ее Высочество сказала лишнее, — отчеканил он, сурово глядя на Ноя. — Однако, лу Ури, у вас нет права говорить подобным тоном с представительницей Королевского клана. Немедленно принесите извинения, или я вынужден буду доложить о вашей дерзости Королю Злату. А он, полагаю, захочет пообщаться с Его Величеством Агустом.

— О! А вы, оказывается, мастер угрожать, осу Вилкоэ! — заступилась за мигом притихшего друга Мари. Ух, какое зло взяло! Она никому не позволит обижать друзей. И тем более, счастливой сопернице! — Думаю, мне стоит рассказать зу Ловерте, что наблюдатель Осеннего Дворца считает ниже достоинства выполнять распоряжение академиков.

Зарина задохнулась от возмущения. Ной — от веселья. А Трент от наглости девушки, которую прежде, видимо, считал вежливой и кроткой.

— Пойдемте, Ваше Высочество, — Вилкоэ аккуратно взял невесту за локоть. — Не стоит раздувать скандал на пустом месте.

Бездонные васильковые глаза впились в лицо Мари, но она выдержала пронзительный взгляд, гневно взирая на того, чье коротенько письмо с пожеланиями выздоровления успела перечитать раз сто.

— Вот уж точно — парочка, которая друг друга стоит, — пробурчал Ной, когда Зарина с Трентом удалились. Подруга промолчала. На душе стало горько, словно выпила стакан сока полыни, предназначенного для вьюжных заквасок.

Как назло в этот же вечер гнев Ловерты обрушился на них самих. Обескураженная нечаянной встречей и последующей ссорой Мари пропустила появление заместительницы директора. Не помог и укромный библиотечный угол. Корделия издалека сумела определить, что перед бывшей ученицей лежит не учебник.

— Ситэрра! Когда ты, наконец, начнешь вести себя, как полагается взрослой зу?! Молчать! А ты, Ури, поди-ка погуляй. Подыши свежим воздухом, а то лицо совсем зеленое.

— Да, зу Ловерта, — Ной послушно засеменил прочь, делая Мари знаки, чтобы крепилась.

Ловерта расправила подол длинного белого платья, усаживаясь напротив бывшей ученицы. Гнев, секунды назад искажавший правильные черты, погас. Осталась суровость, но и та, скорее, напускная.

— И что мне с тобой делать, Ситэрра? — поинтересовалась Ловерта, вздыхая.

— Я повторила теорию, — равнодушно ответила девушка, невольно двигая книгу деда ближе к себе. — Заминок на уроке не будет, обещаю. Весь последний год у меня был тренер, который очень остро реагирует на ошибки. Так что…

Корделия весело усмехнулась и кивнула на книгу Соджа.

— Интересное чтиво выбрала. Изучаешь семейное древо?

— И это тоже, — Мари хмуро посмотрела на Корделию. Стало быть, той была известна тайна Майи и Мастера.

— Все еще хочешь разыскать отца? — взгляд Ловерты стал очень серьезным.

— Хочу, но не знаю с чего начать, — соврала Мари, не моргнув глазом. — Лукас от меня предусмотрительно прячется, а других вариантов не существует.

Разумеется, это была ложь. Зацепка, подаренная Элией, уже которую ночь не давала спать. Мучила, резала по живому. Не приносил покоя и долгожданный сон. Едва глаза закрывались, стихийнице являлся мужчина в белых одеждах, как и полагалось истинному сыну Зимы. Высокий, белокурый он возвышался над брошенным ребенком ледяной глыбой. Но вместо лица девушка видела выпуклый овал, гладкий, как мраморная колонна. Ох, как же хотелось узнать кто он, и заморозить насмерть! Вот только бывшая соседка не радовала новостями. Встречая Мари на улице, едва заметно качала головой, давала понять, что не разговаривала со свекровью.

— Понимаю, — Корделия старалась говорить мягко, но грубоватый голос не слишком помогал. — Будь Апрелия жива, все было бы иначе.

— Наверное, — Ситэрра опустила глаза. — Однажды вы сказали, она была рассудительной. Мы совсем не похожи, да?

— Скажем так: не слишком похожи, — Ловерта позволила уголкам неулыбчивых губ приподняться. — Но это Апрелия, скорее, была белой вороной в семье бунтарей. А не ты. Взять Майю, Соджа, Грэма, да и Весту тоже — все бесконечно нарушают порядки и ни капли этого не стесняются.

— Почему мне кажется, что вы недолюбливаете Принцессу? — спросила Мари тихо.

— Это не так, — Корделия, подперла подбородок рукой. — Я не люблю время, когда Веста, вернее, они все находились в Академии. Такого наши стены еще не видели — чтобы одновременно поступило столько отпрысков Королевских кланов. Веста, Мартэн и Инэй — одногодки. Снежан учился на курс младше. Ты сама знаешь, сколько требований пытаются выставлять главы именитых семей. А тут — Короли, жаждущие, чтобы мы плясали под их дудку. Плюс бесконечная вражда между Мартэном и Зимними Принцами. Если бы Грэм за ними не присматривал, они бы еще в детстве поубивали друг друга.

— Откуда такая ненависть? — Мари стало противно, детьми ведь совсем были, а старательно умножали вековые обиды.

— Эта вражда передавалась из поколения в поколение, — подтвердила Ловерта не без сарказма. — Но в нашем случае, главным провокатором всегда являлся Мартэн Флорана. Снежан Дората был тихим мальчиком, старался держаться на расстоянии, поэтому давать сдачи в основном приходилось Инэю, хотя невооруженным взглядом было видно, старший Принц ненавидит бессмысленную войну.

— А Веста участвовала?

— Открыто нет. Наоборот, по возможности одергивала братца. Со Снежаном держалась вежливо, но и без панибратства. А Инэя не любила. Он отвечал тем же. Постоянно старались поддеть друг друга, сказать колкость, причем не безобидную. Я никогда не понимала их взаимной неприязни. Сначала пыталась выяснить, что за кошка пробежала между этими высокомерными детьми. Но потом рукой махнула. Не моя забота — странности Принцев и Принцесс.

— В прошлом году мне «посчастливилось» стать свидетельницей их ссоры, — вспомнила Мари перебранку в день свадьбы и смерти Мартэна. — Думала, искры полетят. Король будто обидеть Ее Высочество хотел, выплеснуть яд.

— Да, и тайная жена Инэя Весту тоже не жалует еще с Академии, хотя иногда эти трое и сотрудничают. Вернее, «дружат» против общих неприятелей, — проворчала Ловерта, а потом одернула себя. — Ладно, хватит сплетничать. Лучше делом займись, а если считаешь, что готова к уроку, иди спать. А заодно Ури успокой. Уже, наверное, тридцатый круг нарезает, — хмыкнула Корделия, кивая на окно за спиной Мари. — И скажи ему, пусть не распыляется, а узор грозы потренирует — это его коронный номер. И получится с первой попытки, и на яу местных впечатление произведет.

Показательный практический урок, к изумлению Мари, прошел без трудностей и с аншлагом. По крайней мере, в ее исполнении. Поглядеть на мастерство наблюдателя Зимнего Дворца явились даже те яу, которые не собирались участвовать в испытании.

— Это из-за твоей славы, — шепнул Ян. — После выступления на церемонии открытия ты самая популярная стихийница во владениях совета. Не знала? Народ мечтает в подробностях услышать, как был уничтожен погодный куб Академии.

— Поверь, это не самая увлекательная история в моей жизни, — почти не размыкая губ, пояснила девушка, но Яна ее слова не убедили.

— Все равно рассказать придется. Они обязательно спросят, вот только смелости чуток наберутся.

Чувствуя нервозность, как на первых тренировках Грэма, когда он особенно рьяно упражнял голосовые связки, Мари вышла не середину самой большой комнаты в штабе академиков. Той, что специально приспособили для практических занятий — высотой в два этажа и шириной в пять обычных классов. Стараясь не переминаться с ноги на ногу от волнения, оглядела вставших полукругом юных стихийников. Ян прав — интерес так и читается на лицах. Она для них если не авторитет, то уж точно экземпляр, достойный пристального внимания. Надо же, а ведь все собравшиеся яу одного возраста с ней, а кое-кто даже старше.

— С каких осадков вы бы хотели начать? Может, с легкого снежка? — предложила девушка непривычно низким голосом.

— А, может, с вьюги? — крикнул кто-то из второго ряда, нарочно прячась за ребятами повыше.

— С бури! С бури! — потребовали с другой стороны, пока стихийница тщетно пыталась разглядеть первого крикуна.

— А правда, что вы еще ребенком пробили осаду Короля Агуста? — сделала шаг вперед девушка с двумя белыми косичками, перекинутыми вперед.

— Правда, но тогда меня сильно напугали, пришлось обороняться метелью, — попыталась Мари отшутиться.

— А прошлогодний снегопад в овраге? Мы все видели его в поселке!

— Тоже моих рук дело, — согласилась Мари, не очень понимая, почему в безумных проявлениях ее погодного дара, другие увидели подвиг. — А еще Ян Дондрэ участвовал, — добавила она, кивая на белокурого мальчишку, хитро оглядывающего толпу. — И, если честно, не знаю, кто из нас больше старался. У меня точно зуб на зуб от холода не попадал.

— Не верьте! — воспротивился Ян и протестующе замахал руками. — Это все ее сила!

— Правда? — шутливо усомнилась Мари. — А вот сейчас и проверим. Иди сюда. Давай же!

Яу встретили предложение одобрительным хохотом, и тайному Принцу ничего не оставалось, как присоединиться к Ситэрре. Правда, сделал он это в свойственной ему манере — комично отвешивая аудитории клоунские поклоны.

— Хотите знать, как я разбила куб? — с задором поинтересовалась Мари и, услышав восторженные возгласы, подмигнула Яну. — Отлично. Сейчас покажем, — девушка, как фокусник на сцене, обошла паренька вокруг, встала с боку, положив ладонь на плечо. — Все просто. Я наплевала на экзаменаторов, закрыла глаза и представила те осадки, которые хочу создать. В мельчайших деталях. А руки откликнулись сами. Вообще я не раз так делала, когда приходилось создавать что-то сложное и важное. Главное, увидеть и почувствовать. Ян, теперь твоя очередь.

— И что я должен создать? Вьюгу?

— Хочешь именно ее?

— Нет, — парень показательно задумался, но Мари не сомневалась, варианты погоды Дондрэ перебирает в уме всерьез. — О! Думаю, это будет «тихий» снег. Без ветров и безумных плясок. Такой можно увидеть только ночью, когда все вокруг спит.

— Принимается, — стихийница встала позади Принца. — Закрывай глаза. А вы все — тихо! — прикрикнула девушка на зрителей. — Ян, — проникновенно шепнула она парню почти в ухо, специально, чтобы заставить яу даже дышать беззвучно, — ты стоишь возле здания школы. Уже глубокая ночь. Зима. Изо рта вырывается густой пар. Горячий. За спиной убегает длинная улица с красными домами, кажущимися бордовыми и неприветливыми в темноте. Если повернуть голову, можно увидеть заснеженные холмы вдали. Там ночь особенно черна. Деревья тягостно молчат, ждут подвоха от тишины. Нужно подарить тьме сказку: легкую, как пуховый платок, ложащийся на хрупкие девичьи плечи. Снежинки близко, надо им помочь. Пригласить осторожно сыпаться с небес, делая и лес, и поселок самыми прекрасными местами в Левии. Ты видишь их? Они серебрятся, тихо ложась тебе под ноги. Они не танцуют в свете фонарей. А хотят подарить тихое волшебство, — Мари улыбнулась, видя, как дрожат пальцы Яна, готовые плести узор, и негромко скомандовала. — Открывай глаза и действуй.

Снег, посыпавшийся с потолка спустя полминуты, превзошел все ожидания. Он шел сплошной стеной, пушистой бахромой оседал на плечах и волосах, заставляя смеяться от невероятного ощущения приближающегося праздника.

— Ну и ну! — восторженно протянул Ян, удивляясь результату.

Серые глаза светились всепоглощающей радостью — детской и беспечной. Мари не удержалась, протянула руку к белокурым вихрам, чтобы взлохматить их и стряхнуть таящие снежинки. А ведь прав Грэм — у Принца плавающая сила. Все зависит от настроя и веры в собственные возможности. Сейчас уровень второй, как минимум!

Зрители, притихшие во время манипуляций, теперь веселились: кружились под белыми хлопьями, а кое-кто, смеясь, пытался ловить их ртом. Один мальчишка собирал месиво с пола и кидал снежки в визжащих от восторга девочек. Мари смотрела на яу, жалея, что сейчас выступает в серьезной роли. Не то бы тоже не постеснялась, с удовольствием засунула бы кому-нибудь за шиворот ледяной ком.

Зато Яна ее официальное положение не смутило. С кошачьей ловкостью он сыпанул ей на голову дополнительный ворох снежинок. И не успела она сориентироваться, обхватил сзади за талию и принялся кружить под продолжающим валить с потолка снегом.

— Пусти! — пригрозила стихийница, не в силах удержаться от смеха. — Ян, поставь не место! Живо! Мы же сейчас… Ай!

Предположение оправдалось до того, как девушка успела договорить. Ноги Дондрэ заплелись на мокром полу и поехали в стороны. Но нужно отдать мальчишке должное. Упасть он постарался так, чтобы принять основной удар на себя и обезопасить увлекаемую следом девушку. Мари почти не почувствовала боли, только локоть слегка проехал по деревянным половицам.

— О, небо! Ян! — стихийница испуганно склонилась над распластавшимся на полу наследником, не подающим признаков жизни. — Ян? Ты цел? — но прежде чем страх успел оформиться, в глаза бросились весело подергивающиеся уголки губ. — Ну знаешь! Я тебе сейчас покажу, симулянт несчастный! А ну вставай! Вставай, говорю!

Но Дондрэ снова оказался проворнее, резко потянул девушку за руку, и та упала рядом, успев разглядеть веселые искры в широко распахнувшихся серых глазах.

— Смотри вверх, — посоветовал Ян. — Это бесконечное волшебство, которое…

Кто-то предостерегающе кашлянул рядом, заставив наследника примолкнуть. Увлеченные дурачеством Яна, парень с девушкой не заметили, что остальные давно перестали бегать под снегопадом. Остановились и почтительно примолкли.

— Зу Норлок, — выдохнул Дондрэ. Быстро поднялся, подавая руку Мари.

Девушка машинально отряхнула подол и растерянно глянула на застывшую в дверях Роксэль, не понимая, отчего та выглядит мрачнее тучи и смотрит с яростью. Ледяные глаза Королевской подруги замерзли окончательно, между черными бровями залегла вертикальная морщинка, алые губы скривились в презрение. Она взирала на подростков, словно застала их за чем-то непристойным.

— Извини, — шепнул Ян, когда Роксэль легким кивков велела ему следовать за ней.

Спиной ощущая недоуменные взгляды яу, Мари всплеснула руками, отчаянно размышляя, как спасти положение и закончить урок на своих условиях. Но пальцы, к счастью, сами пришли на помощь, начали плести узор исправления, чтобы убрать последствия осадков Дондрэ, принявшихся поспешно таять на полу.

— Предлагаю разбиться на пары и попробовать создать осадки самим, — объявила стихийница, стараясь придать голосу максимум воодушевления. — Работать будете по очереди, иначе нас всех засыплет.

Она опасалась прочитать на лицах разочарование, но все уже забыли о неприятной сцене. Впечатление произвело, как быстро девушка «убралась» в зале. Точно! Она и забыла, что этот узор не преподают даже в Академии. Кроме того, и новое задание показалось яу соблазнительным. Детям Зимы не терпелось повторить успех Дондрэ, который хоть и слыл постоянным возмутителем спокойствия в школе, однако главным умельцем никогда не являлся.

Глядя, как очередная пара повторяет их с Яном подвиг (в основном относительно успешно, хотя и не всегда выплескивая именно заказанные осадки), размышляла о поведении Роксэль. Королевская подруга Мари и раньше не нравилась. С первой встречи постоянно одергивала и упрекала по делу и без. У Инэя еще хватило ума посоветовать обращаться к Норлок за помощью, если оная понадобится!

Ян вернулся под конец урока. С розовыми от негодования и смущение щеками. Глаза стали суровыми и мрачными. От недавней беспечности не осталось и следа.

— Что ей было нужно?

Яу вдохновенно играли в снежки после трех метелей подряд, и можно было говорить, не понижая голоса.

— Как обычно, высказать свое «фи», — Дондрэ сжал зубы. — Видите ли, я опять веду себя неподобающе. Еще и девушку выбрал не по статусу. Ты прости, это у зу Норлок с головой не все в порядке. Она решила, мы того… в смысле, встречаемся.

Мари закашлялась. Она и Ян?! Да ни в жизнь!

— Вот и я про то же, — подтвердил парень, после того, как Ситэрра со зла на Роксэль отпустила парочку ругательств, которые не осмелилась бы произнести при других обстоятельствах. — И вообще! Когда у меня появится девушка, я точно не побегу к этой вечно недовольной дамочке за разрешением. Дружба с учителем не дает ей права указывать, как мне жить. Представляешь, она сказала, ты дурно на меня влияешь! Кстати, именно она поспособствовала, чтобы Кристофа отправили к людям. Я ходил к Камиру Арте, просил за друга, но старик мямлил ерунду. Я еще тогда подумал — неспроста. А теперь зу Норлок высказала, что без Рума мне будет лучше, что он и Лен с Темом всегда тянули меня назад! Ненавижу эту женщину!

— Дату отъезда назначили? — осторожно спросила Мари, когда негодование Яна чуть-чуть поутихло.

— Сказали, в течение недели. Осу Сурама собирается в Тору по делам, заодно и Кристофа заберет. Там ему подыскали семью в небогатом квартале. Тьфу! Кстати, я ведь с тобой хотел поговорить. Ты ведь в человеческом городе жила.

— Недолго, — кивнула Мари.

— Но ты разбираешься в жизни людей больше нашего. Как считаешь, Кристофу грозят неприятности? Ты же его знаешь, он не будет послушным мальчиком. Что в городах делают с малолетними преступниками?

Мари прислонилась к стене, скрещивая руки на груди.

— Ничего хорошего, — призналась она, не увидев в глазах Яна и тени надежды на благоприятный исход. — В прошлом году я была в родном Орэне. За мной целый отряд армейцев по улицам гонялся, приняв за воришку. А я ведь только под руку попалась. Их не волновало, что мне всего четырнадцать.

— Я не знаю, к кому еще обратиться за помощью! — Ян сердито стукнулся лбом о стену. — Взрослые идиоты! Считают, что поступают правильно, а сами подписывают Кристофу приговор!

Остаток дня, занимаясь стиркой белоснежного гардероба, Мари продолжала думать о разговоре с Дондрэ. Он прав, у Рума нет шанса на нормальную жизнь в Торе или любом другом городе. Мальчишка станет легкой добычей армейцев, вроде толстяка Доввина, пытавшегося однажды вытрясти из нее душу на рынке Орэна. Может, с бабушкой поговорить? Нет. Майя за памятным обедом дала понять, что не приветствует обсуждение судьбы лишенного силы ребенка. Помнится, даже заступничество Весты не помогло. А если у Грэма совета спросить через осколок?

У Грэма…

Мари ахнула. Бросив недостиранные платья в тазу в умывальной комнате, ринулась в спальню Далилы — к дорожному сундуку. Извлекла подаренное учителем зеркальце и, устроившись на полу, трижды постучала по стеклу.

— Контакт, — требовательно шепнули губы. — Грэм Иллара.

Он отозвался сразу. Расплылся в лукавой улыбке, едва увидел, кто его вызвал.

— Не прошло и года, Ситэрра. И, главное, вовремя. Только сегодня жалобы на тебя больше часа выслушивал.

— Не от зу Норлок ли? — погасший гнев вспыхнул с новой силой. Захотелось последовать примеру Дондрэ — крикнуть: «Ненавижу!» и стукнуться о стену. — Знаете что! — возмутилась Мари, не дав Грэму возможности открыть рта. — Во-первых, Ян меня не интересует, как парень! Во-вторых, уж кто-кто, а я знаю о его происхождении и точно не рискну с ним заигрывать!

— В твоих намерениях я и не сомневался, Ситэрра, — Иллара неожиданно зашел с другой стороны. — Главное, чтобы этот негодный мальчишка к тебе не потеплел, сама понимаешь, в каком смысле.

— Ян прав, — простонала Мари. — Вы все сумасшедшие. Он от предположений зу Норлок полдня плевался. Расслабьтесь и другу передайте: его ненаглядный племянник не видит во мне девушку!

— Надеюсь, что так, — проворчал Иллара, потирая небритый подбородок. — С вами — подростками, никогда не знаешь, откуда ждать подвоха. Ладно-ладно, не дуйся. Рассказывай, о чем хотела поговорить.

Мари грустно посмотрела в волевое лицо, умеющее быть, как располагающим, так и очень суровым. Дядя, значит. Ох, как же непривычно и странно…

— У меня просьба. Не относящаяся к заданию, но косвенно связанная с Яном. Вы ведь знаете, что случилось с Кристофом Румом?

— Да, — Иллара поморщился. — Жаль мальчишку. Бездельник тот еще, но из него мог получиться толк. Однако, Ситэрра, я не могу ничем помочь. У меня нет прав вмешиваться в решения советников.

— Понимаю. Но, думаю, помочь вы в силах. Кристофу нельзя к людям, пропадет с его-то характером. Но если мальчика возьмет с собой стихийник, который постоянно перемещается по людским городам… не боящийся нарушать правила и…

Грэм громко расхохотался, испугав ученицу. Поди пойми — в насмешку или одобрительно.

— А знаешь, это отличная идея! — воскликнул Иллара, вытирая заслезившиеся от смеха глаза. — Сейчас же свяжусь с отцом. Он как раз направляется в гости к Камиру…

Содж согласился забрать пострадавшего мальчишку в бродячий театр без колебаний. Не прошло и дня, как новость облетела владения совета. Одобряли такой поворот не все, включая Майю. Однако спорить не стали. А Арта, наоборот, ходил обрадованный. С души старика сняли камень.

Ян носился по улицам, будто невидимые крылья за спиной появились. Улыбался во весь рот, не обращая на грозные окрики Роксэль и других степенных взрослых.

— Слышала?! Слышала?! — догнал он Мари возле дома Далилы, возвращающуюся вечером с очередного теоретического занятия у Ловерты.

— Да, отличное известие, — постаралась изобразить радость Ситэрра. Она попросила Грэма, чтобы ни он, ни Содж не рассказывали, откуда поступило предложение. Кто знает, вдруг местные власти, в том числе бабушка, не придут в восторг.

— У меня к тебе просьба, — мальчишка взял стихийницу за локоть и отвел в сторону. — Деликатная, требующая конфиденциальности.

Девушка постаралась сохранить на лице серьезную мину. Ян и деликатность. Ну-ну.

— Говори же, — шикнула она, когда парень пошел красными пятнами.

— В общем, Мастер пробудет здесь всего один день, и завтра вечером они с Кристофом уедут, — затараторил Дондрэ. — Мы хотели выйти его проводить. Ты можешь прийти? Но не одна, а с подругой. Блондинкой. Тиссой. Понимаешь… Хм… Рум к ней неровно дышит. В том самом смысле. Он очень обрадуется, если увидит эту девочку на прощание.

— Чего? — от такой новости Мари потеряла дар речи, что с ней случалось не часто.

— Не надо смотреть на меня, как на чудище! — возмутился Ян, когда глаза девушки попытались прожечь дыру на его лбу. — Возможно, они и не встретятся больше. Только подружке не рассказывай про чувства Рума, он от стыда сгорит.

— Ну знаешь, сводник ты негодный!

— Что? — Дондрэ на всякий случай попятился. — Это же невинные проводы! Без разговоров наедине. Тебе что, никогда не нравился мальчик, с которым было просто приятно в одной комнате находиться — среди других стихийников?

Мари яростно сжала зубы. Вот незадача! Кристоф и Тисса. Бедная девочка сама сквозь землю провалится, если узнает о поползновениях местного хулигана. С другой стороны, Ян прав — проводы невинные. Кроме того, она все время будет рядом. Вот если бы сама Мари навсегда уезжала, наверное, тоже бы мечтала, чтобы Трент хотя бы в толпе провожающих постоял…

— Взамен проси, что хочешь, — примирительно предложил Ян.

— Все-все? — стихийница хитро прищурилась. — Отлично! Тогда я требую, чтобы ты и твои рыжие прихвостни забыли о мести за Кристофа. Даже не думайте вредить зу Норлок.

— А как ты догадалась… — пролепетал изумленный Дондрэ и примолк сконфуженно.

— Итак, сделка? — решила Мари перейти в наступление, пока парень не передумал.

— Сделка, — проворчал он нехотя, пожимая протянутую ладонь. — А, знаешь, — крикнул он уходя. — Она права. Ты, действительно, «дурно» на меня влияешь…

Стихийница не удержалась. Послала в нахала вьюгу. Но он угадал движение, ответил тем же. Два снежных потока встретились, перемешались и опустились на землю, решив не продолжать атаку. Мари усмехнулась, глядя, как последние снежинки ложатся у ног. Наследник взрослел и совершенствовался в мастерстве. И это было неплохо.