Кошмар в августе

Глава 12 1

Серовато-коричневое главное здание Московского университета всколыхнуло в душе множество чувств: здесь учились, влюблялись, осуществляли самые несбыточные надежды и окончательно расставались с иллюзиями. Это было место, где слишком многое произошло впервые, и где даже самая страшная беда после второго бокала не казалась бедой вовсе.

Проходя мимо первого гуманитарного корпуса, Даша чуть замедлила шаг, ей ужасно захотелось подняться на свой пятый этаж, пройтись по длинному коридору, увидеть знакомые лица... Но биофак, куда она спешила, располагался в главном здании, а это минут пятнадцать бодрого шага, и там еще надо сориентироваться — постараться обнаружить Юлькиного начальника раньше, чем он затеряется в плотной толпе остальных биологов.

Бросив грустный взгляд на длинное некрасивое здание родного факультета, Даша помахала ему рукой и поспешила дальше.

Подоспела она как раз вовремя, перед кафедрой стояла плотная дымящая толпа. Биологи громко пересмеивались, о чем-то с азартом рассказывали друг другу и, к слову сказать, в большинстве своем выглядели именно так, как Даша и предполагала: мешковатые, в очках, не слишком-то привлекательные. Ну, может, среди младших научных сотрудников и отыщется пара интересных персонажей, среди старшего профессорско-преподавательского состава взглянуть было просто не на кого. Даша еще раз тщательно осмотрела лица. Нет, даже при приглушенном освещении никого нельзя было назвать роковым соблазнителем. Напрашивался вывод: или у Юльки помороки на фоне чрезмерного полового воздержания, или профессора Валикбеева здесь все-таки нет.

— Простите, — обратилась она к стоявшим неподалеку девушкам, судя по всему — лаборанткам, — вы не в курсе, профессор Валикбеев еще не приходил?

Девушки обежали глазами куривших.

— Ираклий Имранович у завкафедры был. Возможно, он еще там.

— А какой этаж?

— Восьмой.

Боясь упустить удачу, Даша поспешила к лифту. Но и на восьмом этаже Валикбеева найти оказалось не так-то просто, он «только что был где-то здесь», но где «здесь», никто не знал. В раздражении Даша принялась заглядывать во все двери подряд, задавая один и тот же незамысловатый вопрос:

— Добрый день, Ираклия Имрановича случайно не видели?

И она уже по инерции хотела захлопнуть очередную дверь с неизменным «извините», как темноволосый мужчина плотного телосложения удивленно повернул голову:

— Случайно видели.

— Где он? — обрадовался забегавшийся детектив.

— Здесь. — Мужчина слегка приподнялся. — Я Ираклий Имранович, что вы хотели?

Даша так увлеклась поисками, что даже не сразу вспомнила, зачем вообще здесь оказалась.

— Ой, как хорошо! — радостно всплеснула она руками. — А то я вас искала, искала...

Искать-то она его искала, но вовсе не для того, чтобы встретиться вот так, нос к носу.

Валикбеев с интересом рассматривал симпатичную рыжеволосую женщину.

— Вы наш новый стажер?

— Нет. — В растерянности Даша остановилась в дверях, так и продолжала стоять — полбока в коридоре, полбока в аудитории, застряв, словно газета в почтовом ящике. — Я... Дело в том, что я вас искала, искала... — Инстинкт непреодолимо тянул туловище назад, в коридор, но разум велел оставаться на месте. — И внизу искала, и по всем этажам искала... В общем искала везде, где могла!

На самом деле она искала хоть какое-нибудь подходящее оправдание своему появлению в этой аудитории.

Взгляд профессора из заинтересованного стал несколько настороженным. Как известно, процент сумасшедших, бегающих по университетским коридорам, несколько выше, чем в целом по России.

— Это я уже понял. А зачем вы меня искали?

— Хотела поговорить? — Против воли фраза прозвучала вопросительно.

— Ну уж не знаю... Да вы проходите. — Валикбеев поманил ее рукой. — У меня, к сожалению, не так много времени, но я вас с удовольствием выслушаю. Присаживайтесь.

— Да-да, я сейчас. — Даша по-идиотски, бочком, протиснулась в аудиторию и присела на краешек стула, крепко сжав ручки сумки. Она понятия не имела, о чем говорить, но одно знала точно — молчать нельзя.

— Вот, — сказала она. Помолчала и повторила: — Вот так.

— Для начала неплохо, — кивнул Валикбеев, с трудом пряча улыбку. — И что дальше?

Надо признаться, Юлька оказалась не слишком далека от истины: профессор Валикбеев, несмотря на все свои звания и регалии, выглядел более чем привлекательно — кавказские корни давали о себе знать. У него были густые, с легкой проседью волосы, высокий умный лоб, тонкий, красивой лепки нос. Глаза, черные, внимательные, смотрели на собеседника открыто, с каким-то страстным вызовом, и, вероятно, нелегко было смешливым студенткам отвечать на экзаменах под таким взглядом. Но особую, благородную беспощадность породистому лицу придавали все же не глаза и не нос, а темные прямые брови, сросшиеся на переносице. Они завершали образ, делая его почти неприступным. В общем, профессор Валикбеев выглядел настолько монументально, что в рыжей голове опять невольно промелькнула мысль: а не сбежать ли отсюда?

К сожалению, от идеи пришлось сразу отказаться: что, если через пару дней Валикбеев придет к Юльке и обнаружит сбою визитершу в качестве ее домработницы?! Скандала не избежать. Придется выкручиваться сейчас. Невероятным усилием воли она подавила собственное малодушие.

— Меня зовут Даша, я домработница Юлии Паэгле, — медленно произнесла она.

— Вы?!

В коротком восклицании прозвучали и удивление, и недоверие, и еще что-то, чего Даша так и не смогла уловить. Объяснить столь бурно выраженное недоумение можно было только одним: совершенно очевидно, что ее интеллигентный внешний облик никак не вязался с такой прозаичной профессией.

— Да, я работаю домработницей, — со смиренным достоинством произнесла она и высоко подняла голову, что означало, мол, профессии разные нужны, профессии всякие важны.

— Странно, — Валикбеев перевел рассеянный взгляд на свои бумаги, — очень странно...

— Что именно вам кажется странным? — спросила Даша в надежде услышать подтверждение своему предположению.

— Да нет... В принципе ничего. — Он поднял глаза. — А что, собственно, привело вас ко мне? Что-то случилось? Это Юлия Сергеевна вас прислала?

— Не совсем... — Даша все еще пребывала в растерянности и не представляла, что говорить. — Дело в том, что Юля уехала...

— Да, я знаю, в Англию, на выставку.

— Совершенно верно, на выставку... Ее третий день нет, и неизвестно, когда она вернется...

Постепенно в голове складывался план. Чтобы Валикбеев ничего не заподозрил, его необходимо отвлечь. А отвлечь мужчину можно только тремя способами: заняться с ним любовью, накормить или о чем-то попросить. Первые два варианта выглядели, пожалуй, несколько экстремально, значит, оставалось просить. Знать бы только, о чем.

— Понимаете, я работаю всего третий день и, признаться, не предполагала, что кроме обычных хозяйственных дел мне придется заниматься еще и мини-зоосадом.

Профессор не выдержал и улыбнулся.

— Ах, вот оно что...

Приободренная его улыбкой Даша заговорила чуть быстрее:

— В общем, вся эта живность осталась на мне... Юля сказала, что если что-то случится, чтобы я позвонила вам.

— А что-то случилось?

— Да, к сожалению. — Веснушчатое лицо приобрело траурное выражение. — Один из попугаев все время падает.

— Кто, простите, падает? — Профессор Валикбеев подался вперед.

— Попугай.

— Какой попугай? — И опять на строгом лице возникло недоверчивое выражение. — А разве Юлия Сергеевна держит попугаев?

— Сразу двух. Как будто ей рыб мало.

— Подождите, подождите, так вы говорите о птицах попугаях, — он хлопнул себя по лбу, — я, признаться, не сразу сообразил. Думал, речь идет о рыбах.

— О рыбах?..

— О рыбах-попугаях. Знаете, такие мордастенькие, как правило, красного цвета.

Даша вспомнила, что действительно нечто подобное видела в Интернете.

— Вы правы, есть такие рыбки. — Она была рада, что не напрасно потратила время. — Но я говорю о настоящих попугаях, с крыльями и в перьях.

Профессор кивнул:

— Да-да, припоминаю, их, кажется, у нее двое. А какой именно?

Даша задумалась, пытаясь вспомнить, чем падучий попугайчик отличался от устойчивого.

— Голубенький. Такой поменьше и без хохолка.

— Волнистый, я так понимаю.

— Точно, — Даша обрадовалась. — Волнистый.

— И как же он падает? Когда летает?

— Нет. Понимаете, он чистит себе лапы и постоянно падает. Начинает клевать ногу, которой держится за прутья, и падает. Ужасное зрелище.

— Так он просто маленький еще. — Валикбеев по-отечески рассмеялся, обнажив крупные белоснежные зубы.

— Ах, вот как... — Даша сделала вид, что у нее камень с души упал. Хотя, откровенно говоря, ее не тронуло бы, даже если при падении волнушка получил сотрясение мозга. Которого у него наверняка не было. — Значит, так и должно быть?

— В общем, да.

— Как вы меня успокоили! — Она порывисто приложила руку к груди. — А то я так испугалась, так испугалась... Спасибо вам огромное!

— Не стоит. — Кавказец прищурил глаза и бархатисто добавил: — Надо же, какая вы чувствительная. Неужели так любите животных?

Ореховые глаза глянули преданно, со слезой.

— Очень люблю. Так люблю, что даже самой страшно становится. Но еще больше я боюсь сделать что-нибудь не так. Вы, наверное, знаете, что Юлия разводит каких-то очень ценных рыб, и если с ними что-нибудь случится...

Никак не отреагировав на упоминание о рыбах, Валикбеев вдруг спросил:

— Простите, что интересуюсь, но Юлии Сергеевне вас кто-то порекомендовал?

— В каком смысле?

— Мне интересно, как вы получили это место. Как попали в ее дом.

Сердце забилось часто-часто. Ни как коллега, ни как друг Валикбеев не должен был задать такой вопрос, если только, конечно, сам не планировал устроиться к Паэгле домработницей.

— А почему вы спрашиваете? — Даша явно тянула время.

— Ну... — он отвел глаза, — мне не безразлично, что происходит у... моих друзей.

За те доли секунды, что звучал его ответ, Даша со всей очевидностью поняла — профессора Валикбеева явно интересуют не все друзья в целом, а лишь конкретно Паэгле. И вряд ли этот интерес был праздным. Неужели он в самом деле причастен к гибели рыб? Не может быть. Пантелеев — да, но директор института!

— Я вас понимаю... — Она заставила голос звучать спокойно, даже с некоторой беспечностью. — Мы с Юлей давние знакомые, одноклассницы.

— Одноклассницы?! — воскликнул Валикбеев с таким изумлением, словно впервые узнал, что Паэгле училась в школе. — Не может быть! А как ваша фамилия?

— В школе была Кунцева. — Даша помолчала, пытаясь понять, зачем это профессору понадобилась ее фамилия. — И почему не может? Я что, выгляжу старше нее?

— Нет, нет, что вы... — Красивый директор института на мгновение прикрыл рукой лицо. — Просто Юлия Сергеевна никогда не казалась мне особо сентиментальной. Трудно представить, что она вдруг займется трудоустройством своих бывших подруг.

Тут Валикбеев был абсолютно прав — ни сентиментальностью, ни душевной широтой Паэгле не отличалась. Тем важнее было убедить его в том, что все происходящее — не более чем естественный ход событий.

— Ну, во-первых, это я ей позвонила, мне срочно понадобилась работа, а во-вторых, мы никогда не были подругами. В школе она едва меня замечала. Просто я позвонила в нужное место и в нужное время. — И чтобы фраза не прошла незамеченной, чуть форсировала интонацию: — Не думаю, что задержусь надолго, и как только подыщу работу по специальности...

— А кто вы по специальности?

Нет, что-то определенно было не так. Профессор, директор института, а вопросы как у подъездной кумушки. Сомнений не оставалось: его действительно очень волновало все, что происходило вокруг Юльки.

— Я искусствовед. Не самая востребованная сегодня профессия.

— Странно. Мне казалось наоборот... — Черные глаза пытливо изучали ее лицо, одежду, руки. Профессор словно приценивался к ней, намереваясь то ли купить, то ли продать. — Лично я был уверен, что нынче все, связанное с искусством, хорошо оплачивается.

Даша поспешила изобразить снисходительную грусть:

— В том случае, если у вас есть нужные связи. А я некоторое время прожила за границей и, так сказать, выпала из обоймы. Теперь приходится все налаживать заново.

— Да, да, я вас понимаю... — Валикбеев что-то решал про себя, он перебрал бумаги, лежащие перед ним, отложил их в сторону. — Значит, вы сейчас на мели?

— Более чем.

— Очень жаль. Мне бы так хотелось вам помочь!

По тому, как он произнес это «Мне бы так хотелось вам помочь», Даша поняла, что в разговоре настал переломный момент. Сейчас Валикбеев пойдет в атаку и попробует с ней сблизиться. И она не ошиблась.

— А знаете, у меня появилась неплохая идея. — Профессор сделал вид, что задумался. — Как вы отнесетесь к тому, чтобы нам с вами подружиться? Давайте как-нибудь встретимся... Что вы на это скажете?

«На это я тебе скажу, что ты, братец, форменный дурак, — Даша практически торжествовала быструю и легкую победу, — несмотря на все твои титулы и регалии».

Но вместе с тем где-то в глубине души все же скреблось сомнение: зачем такому состоявшемуся человеку убивать чужих рыб? Что они, эти аквариумисты, совсем границ не знают?

— С удовольствием, — тем не менее поспешила она согласиться. — Я — хоть сейчас.

Посмотрев на часы, профессор деловито сдвинул брови:

— Вот что, Дашенька, к сожалению, сейчас у меня нет времени, но если вы не против, ближайшим вечерком я могу заглянуть к вам на огонек. Мне кажется, мы могли бы быть друг другу полезны.

— Полезны? В каком смысле? — с восхитительным простодушием осведомилась Даша.

— Я, например, с удовольствием помог бы решить ваши маленькие финансовые затруднения...

— Ну что вы, что вы! — Глазки застенчиво потупились.

— ...А вы бы в ответ могли оказать мне маленькую услугу. Вы не против встретиться прямо сегодня, часиков в семь?

— Нет, не против... Простите, а что за услуга? Может быть, не будем ждать до вечера? — Тут она подняла голову и глянула с таким вызовом, что сразу стало ясно: девушка готова к любым предложениям.

Явно не ожидавший такого порыва профессор Валикбеев встал, подошел вплотную и крепко сжал влажную ладошку.

— Какие напитки предпочитает прекрасная дама? — пророкотал он с легким кавказским акцентом.

Замечтавшаяся и ожидающая предложения совершенно иного рода, Даша раскрыла рот:

— А?

— Я спросил, что из напитков вам больше нравится? Шампанское? Вино? Что-нибудь покрепче? — Черные глаза смотрели страстно. — Или, может быть, пардон, вы противница спиртного?

Даша не верила своим ушам: вместо того чтобы передать ей вирус в баночке, профессор Валикбеев назначал самое настоящее свидание!

— Я даже не знаю... — пробормотала она.

— Значит, на мое усмотрение. — Валикбеев попытался приподнять пальцем ее подбородок. — Не представляете, как мне грустно расставаться с вами даже на несколько часов...

— Да-да, конечно, — Даша мотнула головой, вырываясь, — я вас понимаю. Простите, что побеспокоила.

Она выскочила из аудитории и, сгорая от стыда, бросилась вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.