Кошмар в августе

2

Отваривая яйца для себя и птиц, Даша продолжала анализировать вчерашний день. Ее не покидало ощущение, что в разговоре с подозреваемыми она допустила какой-то серьезный просчет, но никак не могла понять, когда и где. Как, черт побери, например, Истомин догадался, что она его обманывает? Даша кусала губы, вспоминая их разговор слово за словом. Он явно среагировал на слово «плавают». Только что же еще могут делать рыбы? Ходить? Летать? Ерунда какая-то...

Яйца весело подпрыгивали в бурлящем кипятке, скорлупа в нескольких местах треснула, и тоненькие ниточки сверкающих пузырьков зазмеились к поверхности. Все еще пребывая в задумчивости, она добавила в воду соли, и пузырьки нехотя стали редеть, пока не исчезли вовсе.

Приготовив пару бутербродов себе и завтрак из трех блюд для птиц, Даша пристроилась на табуретке. Пережевывая подтаявший сыр, она рассеянно следила за секундной стрелкой больших круглых часов, висевших над обеденным столом. На душе скребли кошки. Кофе остывал, сыр отдавал горечью, от тонкой подрагивающей стрелки неприятно кружилась голова.

«А ведь еще цветы полить надо... Черт, и клетку почистить... — Даша с ненавистью посмотрела на завтракающих попугаев. Те ели и гадили одновременно. — Ладно, подожду, пока у них закончится процесс пищеварения, — решила она, — а то вся работа будет псу под хвост».

Медленно обгрызая сыр, Даша продолжала следить за птицами. Волнушка залез в кормушку с ногами, а карел-нимфа совершал какие-то странные манипуляции: он засовывал в кормушку голову, выбирал семечку покрупнее, хрустел шелухой, а затем зачем-то пробегал вдоль задней стенки. Минут через десять пассивного созерцания до Даши вдруг дошло, что какой бы глупой птица ни была, но такие па просто так выделывать не будет.

— Что это ты там бегаешь? — с подозрением поинтересовалась она, но поскольку карел в дискуссию вступать не собирался, встала и заглянула за клетку. В глазах у нее потемнело. Оказывается, злонамеренная птица все это время сплевывала шелуху на ковер. И сомнений быть не могло, делалось это с умыслом. Больше всего Дашу потрясла, конечно, не грязь. Пылесосом пройтись — дело одной минуты, ее возмутило коварство столь мизерного существа. Так подло и мелко ей еще никто не мстил.

— Ах ты зараза! — выругалась она. — Чучело бы из тебя сделать. — И попыталась ухватить попугая за кончик хвоста.

Карел заметался по клетке, переполошив волнушку, пронзительные вопли, пыль, перья взлетели в воздух. Отчихиваясь, Даша с ужасом смотрела, как вчерашней тщательной уборке приходит конец.

— Ну все, чисти свой хохолок, — прорычала она. — Хана тебе настала: я сейчас тобой полы мыть буду.

Разозленный детектив настолько увлеклась выяснением отношений с птицей, что даже не заметила, как разрывался телефон.

Беря трубку, Даша едва сдерживала негодование.

— Да, я слушаю, — мрачно рявкнула она.

— Ну и голосок у тебя, — после довольно продолжительной паузы произнес Полетаев. — Случилось что?

— Слушай, Палыч, — Даша оживилась, — ты не поверишь, какой это кошмар! Я даже не предполагала, что смогу настолько возненавидеть животных. Они все время хотят жрать и ср...

— Я понял, — полковник поспешил остановить поток жалоб. — Ты не любишь животных, я всегда это подозревал.

— Не пори чушь! Я люблю животных, но в принципе! В зоопарке, в живой природе, у соседей в конце концов... Но это же какой-то ад кромешный, ты не представляешь...

— Я все представляю, и мне тебя искренне жаль. Ты в состоянии говорить о чем-нибудь другом?

— Другом? — Даша запнулась. — О чем другом?

— Да о чем угодно. О чем ты обычно говоришь... Может, еще убили кого-нибудь.

— Нет, — с сожалением ответила Даша; В самом деле, было очень жаль, что Валикбеева с Истоминым никто не убил. Тогда бы и Паэгле ничего не узнала. — Насколько мне известно, все живы-здоровы.

— Понятно. Из всего вышесказанного я делаю вывод, что с подозреваемыми ты уже встречалась, — глубокомысленно заметил полковник. — Что, и никого еще не обвинила?

— Нет, — с еще большим сожалением повторила Даша. Дольше скрывать не имело смысла. — Слушай, Палыч, помоги.

— Чем же я тебе могу помочь, сердешная? — вздохнул полковник. — Самому допросить их, что ли?

— Таких допросишь, как же... Два таких деятеля, что не знаешь, с какой стороны и подъехать.

Странно, но Полетаев не стал задирать и острить, а даже посочувствовал:

— Да ладно тебе убиваться, всего-то два дня прошло. К тому же у тебя остается третий подозреваемый.

Услышав сочувствие, Даша размякла окончательно:

— Остается... А где его искать, не подскажешь? Да, честно говоря, проблема и не в этом. Понимаешь, Юлька меня предупреждала, что эти трое те еще штучки, и потому запретила выходить на них первой. Мол, преступник сразу догадается, и тогда совсем никаких концов не найдешь, — она вздохнула. — Ну, в общем, так и получилось. Сначала один клюнул и сразу соскочил, потом второй...

— Подожди, так твоя подруга их всех троих подозревает или по отдельности? — перебил полковник.

— Всех троих, по отдельности, разумеется, — раздраженно пояснила Даша.

Последовала пауза.

— Не понял. Они втроем этих рыб убили, или кто-то один из трех?

Молодая женщина задумалась:

— Хм... Вообще-то мне казалось, что один из трех.

— Так показалось или...

— Палыч, ты бы видел, в каком я была состоянии! — неожиданно Дашу охватила ярость. — Она меня подняла в половине пятого! А потом я двенадцать часов летела из Праги в Москву...

— Сколько-сколько?

— Двенадцать.

— Здорово! — восхитился полковник. — На чем же ты летела, на дельтаплане, что ли? Хотя, что я говорю, и на дельтаплане часов за восемь управиться можно...

— На «Боинге» я летела, на «Боинге»,— с трудом сдерживаясь, процедила Даша.

— Что это за «Боинг» такой?

— Польский, черт бы его побрал.

— Ты летела из Чехии в Россию польскими авиалиниями? — удивился Полетаев. — Что за блажь? Там прямых рейсов штук пять, если не ошибаюсь.

— Потому что дура!

Деликатный полковник ни соглашаться, ни возражать не стал, он просто промолчал. Когда Даша заговорила вновь, ее голос звучал почти спокойно:

— Ладно, оставим лирику в стороне. Ты поможешь мне?

— Помогу. И в качестве жеста доброй воли даю наводку.

— Зачем мне водка? — растерялась Даша.

— Да не водка, а наводка! Кончать тебе надо с заграницей, так и родную речь забыть недолго.

— Слушай, Полетаев, мне нужна помощь, а не твои малоостроумные комментарии.

— Так я и помогаю. Третий подозреваемый, которого ты не знаешь, где найти, коллега твоей подруги?

— Да.

— Так позвони ему на работу.

— У меня же его телефона нет!

— Извини, я почему-то подумал, что ты уже почти профессионал. — В голосе звучало почти удивление.

И тут до Даши дошло.

— Очень остроумно! — рыкнула она, бросая трубку.