Кошмар в августе

Глава 19 1

Дверь открыло странное существо. Невысокая, лет тридцати пяти женщина — круглое бледное лицо, круглые, в черной оправе очки, стриженые черные волосы ежиком, в руке сигарета. Черные джинсы, черный свитер. Обычно в таком наряде тинейджеры хоронят свою молодость, но для зрелой женщины одежка выглядела мрачновато. Посмотрев сквозь Дашу, Шувалова отрешенно вымолвила:

— У меня небольшой беспорядок, статью доканчиваю, так что проходи сразу на кухню. Туфли не снимай, я все равно в воскресенье собиралась мыть полы...

Воскресенье наступало через три дня, а полы следовало вымыть позавчера. Скорее автоматически, чем с какой-то гигиенической целью, Даша вытерла ноги о коврик и прошла за хозяйкой.

Кухня выглядела так, словно убирались здесь в последний раз по случаю празднования-трехсотлетия дома Романовых. Обеденный стол был завален бумагами, книгами и грязной посудой. На облупившемся подоконнике умирали полузасохшие цветы, подставкой им служил покрытый пылью старенький двухкассетный магнитофон. Дальше вперемешку шли пакеты из-под сока, разномастные чашки, рассада и множество иных предметов, не имеющих ни формы, ни смысла. Между столом и плитой притулилась гладильная доска с ворохом мятой одежды, треснутым стаканом и забитой окурками пепельницей. Единственная свободная табуретка была чем-то закапана.

— Садись. — Прислонившись к стене, Шувалова с прежней отрешенностью смотрела на гостью. — Ты кто?

— Спасибо. — Обычно деликатная, Даша не выдержала, достала из сумки салфетку и протерла табурет. Только после этого присела. — Я домработница Юли Паэгле.

Последовало долгое молчание. Даша уже ожидала традиционных расспросов, но хозяйка лишь как-то неприятно ухмыльнулась.

— Понятно. А ко мне зачем?

— У меня к вам небольшое предложение, — медленно сказала Даша, пытаясь нащупать дальнейшую линию поведения.

Направляясь сюда, она не имела четкого плана. Ей просто хотелось увидеть Черную вдову, посмотреть, что это за зловещее существо такое. Кроме того, не давал покоя вопрос, почему, несмотря на то что Шувалова длительное время провела в комнате с аквариумами, Паэгле не только ее не подозревает, но даже не сочла нужным о ней упомянуть. В отличие от Истомина Даша не очень верила в феминистические настроения бывшей одноклассницы.

Шувалова едва заметно шевельнулась, в глазах появился ленивый интерес.

— Говори.

— Я работаю у Юли всего несколько дней. Признаться, до того никогда не была ни домработницей, ни зоологом... А тут сразу и птицы, и рыбы. Рыбы к тому же такие дорогие и редкие... — Вопреки обыкновению, Даша с трудом подбирала слова, впервые в жизни она не могла даже приблизительно прогнозировать реакцию собеседника. Возможно, оттого, что Шувалова сама походила на рыбу — такое же немое равнодушие, абсолютное округлое безразличие к происходящему вокруг. — Простите, я вас не от чего не отвлекаю?

Черная вдова медленно сморгнула и чуть заметно качнула головой.

— Я слушаю, слушаю...

— Не скажу, что слишком дорожу работой, но в данный момент для меня это единственный источник дохода. — Даша старалась походить на типичную горничную начала двадцатого века, планирующую продать брошь своей хозяйки. — И тут вот какое дело: незадолго до моего прихода случилась неприятность — часть рыб у Юли погибла... К счастью, в одном аквариуме рыбки все-таки выжили и даже дали потомство. — Она подняла голову и вопросительно посмотрела на Шувалову.

Черная вдова равнодушно накручивала на палец длинную серебряную цепочку, казалось, ее совершенно не интересует происходящее. Выругавшись про себя, Даша набрала воздуха и бодро повторила:

— У нее мальки появились. У рыбы, в смысле. Вот, подумываю, не продать ли парочку.

Отделившись от стены, Шувалова смахнула откуда-то сверху пачку «Marlboro», медленно вытряхнула пару сигарет. Одну взяла себе, вторую, не спрашивая, протянула Даше.

— Что она тебе сделала? — спросила она.

— Кто? — не сразу поняла Даша. — Рыба?

— Какая еще рыба...

— А, в смысле, Юлька-то? — Прикурив от протянутой зажигалки, Даша пожала плечами. — Да ничего особенного... Ничего она мне не сделала. Просто деньги понадобились.

— А ведь она тебя убьет. — Шувалова неожиданно засмеялась. — Зойку убила и тебя убьет.

Ореховые глаза испуганно дрогнули:

— Какую Зойку?

— А то ты не знаешь...

Повисла пауза. Несмотря на то что и Паэгле, и Истомин предупреждали о странностях вдовы, Даша несколько растерялась.

— Зойку?.. — пробормотала она, пытаясь вспомнить всех Зой, которых когда-либо знала. — Признаться откровенно, что-то не припоминаю...

Единственная Зоя, о которой остались хоть какие-то воспоминания, ходила с ней в один детский сад, но с какой стати Паэгле было ее убивать? Они даже знакомы не были.

— Вы уверены, что я должна ее знать?

— Ерунда. — Черная вдова зевнула, зубы у нее были мелкие, желтые. — Говорю тебе, Зойка отравила Юлькиных рыб, а та ее убила и закопала.

Постепенно становилось понятным, почему Юлька не упомянула Шувалову — у той с головой явные неполадки. Не зная, как реагировать, Даша попробовала рассмеяться, показывая, что шутка ей понравилась, но получилось это не очень хорошо и больше походило на аллергический кашель.

— Смешно, — на всякий случай пояснила она свое кхеканье. Про себя же подумала, что вдове не мешало бы показаться паре хороших врачей.

— Не веришь? Вот увидишь. — В отличие от гостьи странная вдова даже не улыбнулась. — Ладно, рассказывай, что продать хочешь.

— Да, в общем, рыб и хочу продать.

— Рыб? — Впервые у Шуваловой появилось хоть немного сосредоточенное выражение. — А на кой они мне?

Изнутри полоснуло чем-то теплым. Только сейчас Даша вспомнила, что Шувалова не разводит рыб. Даже Истомин, который и назвал ее имя, несколько раз повторил, что Черная вдова поставляет ему пауков. Елки-палки, может, именно поэтому Юлька ее и не подозревала? На губах промелькнула жалкая улыбка:

— А разве вы не приходили к Юле посмотреть на мальков? Я просто подумала...

Рука с сигаретой застыла на отлете.

— Я приходила смотреть на мальков? — переспросила Шувалова. — Не было такого. Кто тебе сказал?

Тепло поднималось все выше. Ситуация становилась совсем идиотской. Она ведь действительно не знает, как дело было. Истомину не известна истинная причина расследования, и потому он просто назвал всех, кто тогда был у Юльки в квартире, а ведь Черная вдова могла этих проклятых мальков вообще не заметить. Кроме того, она, кажется, сразу напилась и уснула.

— Мне Артем сказал, — пробормотала Даша, понимая, что своим ответом только усугубляет положение.

Полузакрытые отрешенные глаза вдруг глянули пытливо и недобро:

— Что именно он тебе сказал?

— Что ты тоже приходила. — От растерянности Даша переходила то на «ты», то на «вы». — В тот день, когда Юлька своих мальков показывала.

— Ах, вот оно что. — Шувалова вспомнила про сигарету и глубоко затянулась. — Так я просто заходила книгу отдать. При чем здесь рыбы... — Она снова выглядела погруженной в сон. — И, кстати, почему предлагаешь именно мне? Ты бы их Артему и предлагала.

— Уже... — Рыжая голова быстро закивала. — Но он почему-то не захотел купить.

— Не захоте-е-ел? Не может быть! — Удивление вдовы выглядело явно наигранным. Да и появившийся странноватый блеск в глазах неприятно настораживал. — В жизни не поверю, что Истомин не захотел купить краденых рыб. — Шувалова скептически поджала губы, помолчала и вдруг добавила с издевкой: — Надо же, не захотел купить рыб, которых в Москве можно найти только в одном месте и за которых их хозяйка горло перегрызет. Вот странный парень.

— Марина, мне очень нужны деньги, — в отчаянье выдавила гостья. С каждой секундой ей становилось все больше и больше не по себе. — Нет, если вы не хотите покупать, тогда, конечно...

Шувалова неожиданно резко выпрямилась, от былой апатичности не осталось и следа. Бесцветные губы сжались, зрачки темных глаз пульсировали.

— Не знаю, сумела ли ты обмануть Истомина, — звенящим голосом произнесла она, — но со мной у тебя этот номер не пройдет, забудь. Тебе нужны вовсе не деньги!

У Даши похолодели кончики пальцев. На крошечной кухне стоял совершенно другой человек, преображение было настолько внезапным, что становилось по-настоящему страшно.

— А что, по-твоему, мне надо? — сдерживая дрожь в голосе, спросила Даша.

— Что тебе надо? — Шувалова так резко качнулась в ее сторону, что перепуганная женщина невольно вскрикнула. Белое круглое лицо застыло всего в паре сантиметров. — Все дурочкой прикидываешься? — шипела она с каким-то скорпионьим придыханием. — Тебе нужен тот, на кого можно будет все свалить, козел отпущения тебе нужен. Но со мной этот номер не пройдет, и не надейся!

Посеревшая Даша сидела ни жива, ни мертва. На какое-то мгновенье ей даже показалось, что Шувалова сейчас бросится на нее, вопьется своими желтыми зубами в горло и выпьет всю кровь до капли. Как, возможно, выпила ее до этого из трех своих мужей. А ведь даже никто не знает, куда она, Даша, пошла.

— Ну, чего молчишь?

Хлюпнув несколько раз безмолвным ртом, Даша затрясла рыжими кудрями:

— Я не... Я не...

— Ты не что?

— Я не собиралась ничего красть, — заблеяла она, — в том смысле, что ничего, кроме мальков, но это ведь не настоящая кража, это...

— А ну прекрати морочить мне голову своими мальками! — окончательно рассвирепела вдова. — Какой идиот поверит, что ты устроилась работать к Паэгле ради каких-то паршивых рыб?

— А ради чего?!

— А ради чего все целуют задницу этой заносчивой суке!

Вопли разносились по квартире, отскакивали от стен, врезались в уши. Вцепившись ногтями в колени, Даша с содроганием следила за мечущейся безумной женщиной, совершенно не понимая, чем спровоцирован этот приступ. Ужас ситуации заключался еще и в том, что она не знала, когда он должен закончиться и сможет ли она вообще выбраться отсюда живой.

— Тебе нужно то же, что и всем остальным! — продолжала орать Шувалова. — Только не надо идти по трупам! Не надо принимать меня за идиотку!

— Я абсолютно с вами согласна, — блеяла Даша, пытаясь хоть как-то успокоить хозяйку. — Конечно, мне нужно то же, что и всем остальным, только ради этого я и устроилась работать. Извините, что не сказала сразу...

— То же, что и всем остальным... — Удовлетворенная признанием, Шувалова вдруг успокоилась так же внезапно, как и завелась. Подойдя к плите, она принялась греметь посудой. — То же, что и всем, — повторяла она в какой-то депрессивной задумчивости. — То же, что и всем... Кофе будешь?

Даша кивнула.

— Да-да, конечно, с огромным удовольствием.

Все еще не придя в себя от страха, краем глаза она следила за черной покатой спиной. Пока было не понятно, совсем Шувалова отошла или это только временное затишье. Даша прикидывала расстояние от того места, где сидела, до двери. Интересно, успеет она добежать до двери в случае повторного приступа? Если нет, придется прыгать в окно. Конечно, второй этаж не шестнадцатый, может, и повезет... А если нет?

— Как же ты догадалась? — Пыталась она задобрить хозяйку в надежде, что та отвлечется и квартиру все же удастся покинуть нормальным способом, не переломав рук и ног.

— Тоже мне, тайна за семью печатями! — Шувалова обернулась, окинув гостью коротким взглядом. — У тебя на лице все написано.

Судя по внутреннему состоянию Даши, ничего хорошего на ее лице написано не было.

— И все-таки, может, поговорим откровенно, без недомолвок? — мужественно предложила она.

— Еще чего! Тебя сама Юлька, наверное, и послала. — Запах закипающего кофе был какой-то кислый, прогорклый, от этого стало еще муторнее. — Нашла дурочку. Я сейчас с тобой по душам поговорю, а завтра меня найдут с перерезанным горлом.

Последние сомненья улетучились, у вдовицы стопроцентно не все дома. Сейчас она или отравит кофе, или вспорет ей живот. Бежать отсюда, бежать, пока не поздно, пока не начался новый приступ агрессии!

— Марина, — Даша старалась выглядеть спокойной, — даже не знаю, что вам сказать. Вы, наверное, не совсем меня поняли. Я действительно очень нуждаюсь в деньгах и только поэтому...

— Сколько тебе надо?

— Что?

— Я спрашиваю, сколько тебе надо денег?

Как и с Пантелеевым, Даша брякнула первую пришедшую в голову сумму:

— Три тысячи.

— Не слабо, — апатично заметила Шувалова. — Губа не дура.

С трудом сдерживаясь, чтобы не расплыться в счастливой улыбке, Даша попыталась подняться:

— Как жаль, что вам не подходит мое предложение. А мне так нужны деньги, так нужны... Ну, на нет и суда нет. Что ж, спасибо за гостеприимство, позвольте попрощаться и...

— Не суетись. — Вдова преградила дорогу. — Отдай мне ее записи — и получишь свои три штуки.

Последняя фраза заставила уже поднимавшуюся с табурета гостью замереть.

— Записи? — медленно переспросила она, опускаясь. — Какие именно?

— Те самые, ради которых ты устроилась к ней на работу.

Впервые за все время нахождения в этой квартире у незадачливого детектива промелькнула мысль: а может, Шувалова не такая уж и сумасшедшая, как кажется?

— Послушай... те, — больше всего сейчас Даша боялась сказать что-нибудь не то. — Я не буду утверждать, что помыслы мои были чисты, но клянусь, я и правда не понимаю, о чем идет речь...

Заметив, что глаза Черной вдовы вновь стали стекленеть, она поспешно выставила ладонь вперед:

— Подожди секундочку! Я действительно хотела Юльку ограбить и свалить на других, но я совершенно точно не собиралась красть никакие документы, хочешь верь, а хочешь нет.

Шувалова смотрела все еще с подозрением, но уже несколько иначе.

— Ты хочешь сказать, что никогда не видела у нее такой темно-коричневой кожаной папки?

Даша отрицательно покачала головой:

— Честно?

— Честно.

— Мне нужна именно она.

Даша растерянно смотрела снизу вверх:

— Ты же с ней вместе работаешь, неужели нельзя улучить момент и...

— Она не приносит ее на работу.

— Откуда же ты знаешь про эту папку?

— От верблюда. Какая тебе разница? Она у нее дома, в сейфе.

— А сейф где?

— В ее кабинете.

В голове что-то неприятно зудело.

— Ты ее там видела?

— Нет.

Шувалова вытащила сигарету, но на этот раз гостье предлагать не стала.

— Зойка видела, а Юлька ее за это и убила.

Не произнеси Шувалова последней фразы, Даша, может быть, и переменила бы свое мнение по поводу душевного состояния хозяйки, но не далее как десять минут назад Черная вдова уже дала одно заключение относительно предполагаемой причины смерти неведомой Зои.

— Ты же сказала, что она ее за рыб убила.

— За рыб, за документы, какая разница... — В безжизненных глазах снова появилась тоска. — Достань мне эту папку, и я заплачу, сколько скажешь.

— А что в ней?

— Тебе это не интересно.

— Как это не интересно? Очень даже интересно. Как я узнаю, сколько стоит хранящаяся в ней информация на самом деле?

Шувалова мрачно дымила носом.

— Когда достанешь, раскрой посмотри... Я куплю ее за любые деньги. Но надо сделать это быстро.

— Я подумаю. — Даша встала. — Мне понадобится дня два-три.

— Хоть неделю. Только будь осторожна. А то отправишься в гости к Зойке.