Кошмар в августе

3

Вернувшись домой, молодая женщина забилась в свой чулан и принялась размышлять. Лобовая атака не вышла, необходимо искать иные выходы на клинику Пелтрама, при том что времени остается в обрез. Паэгле, понятное дело, отпадает, а больше спросить не с кого. Хотя позвольте! По идее Пелтрама должны знать Юлькины коллеги по работе. Та же Шувалова, например. Что, если позвонить ей прямо сейчас? Существует значительный шанс, что имя Пелтрама Черной вдове знакомо.

Не откладывая в долгий ящик, Даша тут же набрала номер Шуваловой.

— Здравствуйте, Марина, это Даша, домработница Паэгле.

— Мы вроде на «ты» были.

— Тогда здравствуй.

— Привет.

— Марина, я достала документы. Но...

— Достала?! — У Шуваловой от волнения перехватило голос. — Ты где сейчас?

— Это не важно, если надо, я сама подъеду, но в обмен я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказала.

— Что? — Интонация по-прежнему была взволнованной. — Что?

— Тебе фамилия Пелтрам ни о чем не говорит?

Тишина длилась бесконечно долго, и Даша решила, что их разъединили.

— Алло! Алло! — подула она в трубку.

— Я слышу, — раздался мрачный голос. — Это никого не касается, кроме меня.

— Что? — Последняя фраза показалась несколько странной. — Прости, я не поняла, что ты только что сказала. Так ты с ним знакома или нет? — Поскольку Шувалова молчала, Даша продолжила: — Юля отзывалась о нем как о хорошем специалисте в плане лечения бесплодия, и я хочу порекомендовать его моим знакомым. Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Значит, ты у него еще не была? — Шувалова, как всегда, демонстрировала полное отсутствие внимания к рассказу собеседника.

— Нет! — рявкнула Даша. — Поэтому и спрашиваю. Ты, наверное, не расслышала, не я к нему собираюсь, а мои друзья. Как ты думаешь, он хороший специалист?

— Не знаю. — Голос звучал как-то механически. — Но на твоем месте я бы не ходила.

«Дубина стоеросовая».

— Я и не пойду, речь о моем приятеле и его жене.

— И они пусть не ходят.

— Но почему?

— Я не могу сказать. Просто не надо к нему идти.

— Хотя бы намекни почему.

— Это... ни к чему.

Как ни настраивалась Даша быть спокойной и сдержанной, вдовица снова вывела ее из себя.

— Слушай, Марин, я не спрашиваю твоего совета идти к нему или нет, меня интересует, чем конкретно он занимается?

Последовала долгая пауза:

— Чем обычно занимается гинеколог? Лечит.

— Он как-то связан с Юлькой и... с ее работой?

— Я никак не пойму, чего ты к нему прицепилась? — проворчала Шувалова. — Оставь ты его в покое. Других врачей, что ли, нет...

Терпение Даши лопнуло окончательно:

— Ладно, все, давай без обиняков. Я отдам тебе документы только в обмен на подробную информацию о докторе Пелтраме.

— Ну что ты хочешь о нем узнать? — с явной досадой спросила Черная вдова.

— Чем конкретно он занимается?

— Он занимается... — нехотя начала Шувалова, но неожиданно ее голос оборвался, словно трубку прикрыли рукой.

Даша грызла ноготь и ждала. Наконец снова послышался голос Черной вдовы, но на этот раз он звучал как-то отчужденно, официально.

— Хорошо, сейчас у меня нет времени, но если вы не против, то я предлагаю сегодня встретиться и все обсудить.

— Ты не одна? Не можешь говорить?

— Нет.

— Хорошо, а где и когда встретимся?

— Я перед выходом перезвоню. Часов в восемь вечера.

Даша посмотрела на часы: было около двух. Согласиться — значило потерять целый день.

— А пораньше?

— Нет. Тогда только завтра.

— Марина, это очень важно. Завтра может быть поздно.

— Я не могу, у меня назначена встреча.

Пришлось пойти на небольшой шантаж.

— Есть еще один человек, заинтересованный в этих документах не меньше твоего, и он, думаю, согласится встретиться со мной незамедлительно.

— «Он», — мрачно повторила Черная вдова.— Понятно.

— Да, он. А тебе я первой предлагаю только потому, что мы обе женщины, и я тебя понимаю как никто другой. Итак?

— Ну хорошо, только не раньше четырех...

— Договорились, ровно в четыре у памятника... — Даша быстро перебрала памятники вблизи Юлькиного института, ей почему-то особо не хотелось встречаться у памятника с конем.

— Зачем нам памятник, можно в метро, — буркнула Шувалова.

— Отлично. Тогда в центре зала.

Даша повесила трубку и принялась щелкать обгрызенным ногтем. Интересно, чего же так боится Черная вдова? А она явно боится.

Не успела Даша хорошенько поразмыслить над этим вопросом, как зазвонил телефон. Мелькнула мысль, что, может, Шувалова отделалась от посетителя и перенесет встречу на более ранний срок, но вместо замороженного голоса Черной вдовы послышались обаятельные интонации директора зоомагазина:

— Дашенька, привет.

— Привет.

— Что нового?

— Нового в чем?

— Дав чем-нибудь.

— Ты серьезно хочешь услышать историю моей жизни или дело все-таки в другом?

Истомин рассмеялся:

— Обожаю деловых женщин. Слушай, мне помнится, тебе нужны были деньги, это еще актуально?

Даша застыла с высоко поднятыми от удивления бровями:

— Ну... допустим. А ты хочешь одолжить?

— Не одолжить, — даже по телефону ощущалась его мягкая улыбка, — а предложить обмен.

— Ах, вот как... Ну что ж, не откажусь. А что взамен?

— Взамен я хотел бы попросить тебя провести со мной пару часиков наедине.

Даша аж зажмурилась. Тряхнув головой, она промямлила:

— Извини, я правильно тебя поняла?

Истомин снова рассмеялся:

— Я бы с удовольствием, но боюсь, что нет. Я выразился фигурально. Хотя к этому мы сможем вернуться попозже.

— Артем, извини, у меня последние дни какие-то суматошные... Ты не мог бы выражаться несколько более прямо? Что конкретно ты хочешь?

— Я хочу, чтобы за две тысячи долларов ты впустила меня в Юлину квартиру и просто смотрела телевизор, ну или читала книжку.

— А что в это время будешь делать ты?

— Вот именно за это я и хочу заплатить: чтобы тебя это совершенно не интересовало.

— Хорошенькое дело, — усмехнулась Даша. — А если за эти два часа ты вынесешь всю мебель из квартиры?

— На выходе можешь меня обыскать, клянусь не выносить даже пыль на подошвах.

— Тогда зачем...

Голос Истомина постепенно утрачивал вкрадчивые интонации, в нем появилась жесткость.

— Даша, или ты принимаешь мой условия, или нет.

— Значит, говоришь, две тысячи... — протянула Даша. — В принципе сумма неплохая. Прости, а тебя случайно не ее кабинет интересует?

— Ну, допустим, кабинет.

— А если еще конкретнее, то некий документ из коричневей папки, хранящейся в сейфе? Я правильно поняла?

— Эти документы у тебя? — Голос стал напряженнее, резче.

— Допустим.

— Тогда все упрощается. Я их посмотрю, отдам тебе деньги, и все.

— Интересное предложение. — Даша барабанила пальцами по подлокотнику. — Я перезвоню тебе ровно в половине пятого. Идет?

— А пораньше?

— Пораньше никак.

— Ну что ж, — он явно улыбался, — воля женщины для меня закон.

— Угу! — Даша нажала отбой.

Не успела трубка остыть, как телефон зазвонил снова. Склонив голову, Даша рассматривала аппарат. Она была почти уверена, что это очередной охотник за документами.

Голос Пантелеева ворвался в уши, словно дождливый ветер:

— Алло, мое золотце, как поживаете?

— Как поживает ваше золотце, я не знаю, — холодно заметила Даша, — а вот я — вполне.

Дребезжащий смешок неприятно скребся в трубке.

— Вы такая остроумная, вы такая прелесть...

— Мерси. Вы, наверное, что-то хотели?

— Ах, вы женщины, женщины, такие прагматичные, — принялся вздыхать доцент Пантелеев. — А я вот хотел пригласить вас в ресторан.

— Вы меня один раз уже пригласили. Признаться, не произвело впечатления.

— Ну вот, сразу обижаться! Я ведь, Дашенька, такой замотанный, такой закрученный, все работа, работа... Сейчас немного разгрузился и решил загладить свой грех.

— Юрий Иванович, не могли бы мы перейти к сути?

Возможно, тогда вам не придется тратиться на ужин. Я, знаете ли, много кушаю.

Блеяние несколько ослабло.

— Ну что вы прямо так прагматично. Не в деньгах счастье. Существуют еще и чувства.

Даша зажмурилась.

— Надеюсь, речь идет не о-ваших чувствах. Предупреждаю сразу — меня интересуют не они.

— А что?

— Деньги, разумеется.

— Да, да, я помню, — досадливо протянул Пантелеев. — Тысяча, кажется?

— Три, — не моргнув глазом, ответила Даша. Деньги ей все равно были не нужны, а потрепать нервы противному скряге ой как хотелось.

— Три! — выдохнул собеседник.

— Через минуту будет четыре, — спокойно заметила Рыжая.

— Я согласен! — взвизгнул перепуганный доцент.

— На четыре?

— Но ведь минута еще не прошла.

— Логично. А знаете, — Даша выдержала мучительную для собеседника паузу, — я, может, эти документы вам и бесплатно отдам.

— Как? — буквально прохрипел Пантелеев.

— Вы знакомы с доктором Пелтрамом?

— Генрихом Бенедиктовичем? Немного. А что?

— Я хотела бы знать, чем конкретно он занимается.

— Но... это и так известно, — неуверенно сказал доцент.

— Мне нужно знать то, что неизвестно.

Пантелеев помолчал.

— Послушайте, Даша. — Впервые его голос звучал по-человечески, без заискивания и подлости. — А вам не подойдет компромат?

— Как? — не сразу поняла Даша. — Подождите, подождите, вы намекаете на то, что с помощью вашей информации я смогу сама его разговорить?

— Совершенно верно. — Отчетливо послышались самодовольные нотки.

— Говорите.

— Сначала документы.

— О, нет! Вы точно получите, что хотите, а вот насколько правдивой будет ваша информация...

— Как же нам быть?

— Давайте так: вы сообщаете мне суть проблемы, чтобы я могла увидеть, как человек отреагирует, и, если все сработает, я передаю вам деньги, а вы сообщаете мне детали.

— Ну хорошо, — нехотя согласился Пантелеев. — Пелтрам — двоеженец.

— Чего? — Даше показалось, что она ослышалась.

Доцент противненько захихикал.

— Можно подумать, вы не знаете, как это бывает.

— Я?! Понятия не имею.

— Очень просто: старая жена в Польше, а молоденькая, сисястенькая здесь.

Даша испытала непреодолимое желание отодвинуть трубку подальше от уха.

— Интересно. Но, насколько мне известно, перед тем как подать документы на регистрацию брака, необходимо предъявить справку о семейном положении.

Пантелеев просто зашелся от радости:

— Вы не поверите, золотце, но в нашей стране берут взятки, да, да, вот такой вот хамский обычай. Кроме того, вы и представить себе не можете, какие у Генриха связи в Москве, вплоть до... — он многозначительно помычал. — Ну, вы меня поняли.

— Поняла... — Даша почесала затылок. А ведь доцент истину рек: у Пелтрама могут оказаться весьма влиятельные покровители. — Значит, при необходимости вы сможете назвать мне имя его польской жены?

— Безусловно.

— Тогда договоримся так. Сегодня вечером или завтра утром я встречусь с Пелтрамом и, если пойму, что вы говорили правду, то сразу вам перезвоню, и мы все закончим.

— Но почему не сейчас? — взвился от нетерпения Пантелеев.

— Потому что сейчас не могу, — отрезала Даша. — Поверьте, мне это надо еще быстрее, чем вам. Но...

— А после обеда?

— После обеда у меня встреча.

— «Встреча», — мрачно повторил доцент. — Ас кем, если не секрет?

— Вам-то что, — фыркнула Даша.

— Я так и знал. Хорошо, я буду ждать звонка.

Медленно опустив телефонную трубку, Даша прикрыла глаза. Интересно, позвонит Валикбеев или... Очередной звонок не дал ей развить мысль.

— Доброе утро, Даша. — Голос звучал по-московски уверенно, и лишь едва заметные модуляции выдавали кавказский акцент.

— Доброе утро, Ираклий Имранович. — Закинув ноги на пуфик, Даша уселась поудобнее. Она еще не придумала, что бы ей выцыганить у Валикбеева в обмен на его просьбу. А что просьба последует незамедлительно, в этом она ни секунды не сомневалась.

— Как вы ко мне официально, — с шутливой укоризной заметил шармантный профессор. — Эдак сразу чувствуешь себя лет на десять старше.

— Боюсь, если начну звать вас Валико, то подобное чувство возникнет уже у меня.

— Ха-ха-ха, — вежливо отреагировал на шутку Валикбеев.

— Ха-ха-ха, — не менее вежливо поддержала его Даша.

Посчитав, что с официальной частью закончено, профессор кашлянул и уже чуть более строго произнес:

— Даша, я бы хотел с вами поговорить.

— Догадываюсь.

— Вот как?

— Иначе зачем бы вы звонили?

— Ах, ну да, ну да... Но я бы хотел переговорить с вами лично, не по телефону.

— Понимаю. К сожалению, в ближайшие несколько дней совершенно не располагаю свободным временем, — лживо сокрушалась рыжеволосая. — Если не планируете продать мне оружие или наркотики, то, думаю, ничего страшного не произойдет, если вы расскажете мне о вашем деле по телефону.

Валикбеев все еще сомневался.

— Даша, я хотел попросить вас об одном одолжении. Но мне не хотелось, чтобы об этом узнало, скажем, третье лицо.

— Говорите, я слушаю. Никаких иных лиц, кроме моего, здесь нет.

— Видите ли, наш институт работает над очень серьезными и важными проблемами. К сожалению, в процессе работы возникают разные ситуации, в том числе и весьма щекотливые... Подобные ситуации требуют как можно более деликатного разрешения. Я много думал, как мне поступить, взвешивал все «за» и «против»...

Даша с иронией слушала путаный рассказ. Может, как профессионал Валикбеев и на голову выше всех остальных, но в искусстве риторики он явно не преуспел.

— ...так вот, я пришел к выводу, что наименьшим злом будет, скажем, незаметная проверка кое-каких обстоятельств. Мне необходимо сравнить некоторые данные. Мы проводим серьезный эксперимент и уже подошли к завершающей стадии...

Пока было совершенно непонятно, как из всей этой белиберды профессор вырулит на Юлькин сейф.

— ...часть исследований Юлия Сергеевна проводила в мое отсутствие, и я боюсь, что незначительный просчет может повлечь за собой крах всего эксперимента.

— Простите, Ираклий Имранович, что конкретно вы от меня хотите?

Валикбеев осекся на полуслове. Когда он заговорил, мычания стало меньше, но уверенности в голосе не прибавилось.

— Я хочу посмотреть результаты исследований, хранящиеся у Юлии Сергеевны дома, и убедиться, что в них нет ошибок.

Интересно, он всех женщин за идиоток держит или только ее?

— А почему бы вам не обратиться непосредственно к Юле?

— Ну что вы, как можно! Вы же знаете, как самолюбивы ученые. Мы готовы всем рисковать ради желания оказаться первым.

— Я вас очень, очень понимаю, — с чувством произнесла Даша. — Но давайте договоримся: любезность в ответ на любезность.

— Просите все, что хотите.

— Не выгоняйте жену из дома. Она все-таки беременна.

В трубке угрюмо молчали.

— Алло, Ираклий Имранович, вы меня слышите?

— Слышу, слышу...

— Ну так как? Вы согласны?

— Я не пойму, какое вам-то до этого дело?

— Считайте, что это мой небольшой каприз. Дань детской дружбе.

— Не знаю... — Голос звучал сухо, раздраженно. — Мне надо подумать.

— А я вас и не тороплю.

— Но документы мне нужны срочно.

— Не вижу проблем: скорость принятия решения зависит только от вас.

— Хорошо, я ее не выгоню. Когда мы сможем встретиться?

— Когда угодно. Но на встречу привезите мне заявление, заверенное у нотариуса.

— Какое еще заявление?

— О том, что вы признаете ребенка Дианы своим.

— Еще чего!

— Тогда — увы. Документы вы не получите.

— Будьте вы прокляты!

— Господин Валикбеев, держите себя в руках! — возмутилась Даша. — Это не я вам звонила, а вы мне. Не устраивают мои условия — до свидания. — Не обращая внимания на доносящиеся крики, она положила трубку.