Космические скитальцы

Глава 24 Потерять и найти

… Вызолоченное солнцем море лежало неподвижно, словно жидкое стекло. Ленивые волны мирно лизали гладкий песок и таяли перед лицом Сайруса. Мимо его вжатой в песок небритой щеки воровской походкой, боком, просеменил маленький рыжий краб. Сайрус проводил его бессмысленным взором. И снова продолжал разглядывать песок — необъятное море слепых ничтожных песчинок…

Внезапно чья-то легкая теплая ладонь легла на его плечо.

— Рэчел… — чуть слышно прошептал Сайрус.

— Да воскреснет Бог, — тихо ответила она и убрала с его глаз спутанные мокрые волосы.

Преодолевая непосильную усталость, он медленно перевернулся на спину и сел.

Она совершенно не изменилась. В точности такая, как была в лесу, в тот последний день перед смертью.

Сидя на коленях на берегу, они долго глядели друг другу в глаза и держались за руки, точно опасаясь нежданной разлуки. Ясное солнце золотило соломенные косы девушки.

— Но ведь ты умерла, — глухо и недоуменно произнес Сайрус.

Она улыбнулась — в глазах синее небо.

— Во что ты больше веришь — в жизнь или в смерть?

Сайрус мучительно покачал головой.

— Но ведь я похоронил тебя собственными руками, — прошептал он. — Или все это мне приснилось?

— Ну, конечно, — чуткими пальцами она коснулась его щеки. Сайрус, поймав губами, поцеловал ее руку. Она была живая и теплая. Вся. И он снова пронзительно ощутил ее волнующую близость.

Чайки с гортанными криками метались над их головами.

— Пойдем, Сайрус, — сказала она, вставая. — Нам пора.

Не выпуская руку девушки, Сайрус вскарабкался вслед за нею на высокий обрывистый берег и вошел в прохладную тень сумрачного леса.

Прокладывая путь в росистой высокой траве, они углубились в чащу. Запахло грибами, мокрой землей, горьковато-приторным духом лесной прели. Могучие сосны и ели, державшие на своих плечах синий небесный свод, были неподвижны. Тренькали кое-где синицы. Вдали гулко аукалась кукушка. Вместе они стали считать, сколько им осталось жить. Сайрус украдкой обнял девушку за талию и, утонув в поцелуе, они сбились со счета.

Потом они вышли на просторную, залитую солнцем лесную поляну. Дыша незримым пламенем, потрескивал посредине ее костер. Кипело в котле какое-то аппетитное варево. Вокруг костра сидели к ним спиной знакомые фигуры. Сердце Сайруса взволнованно забилось.

Они были живы. Будто в самом деле не было того ужасного дня. И так же молоды, точно время было над ними не властно.

Вокруг костра закипела радостная суматоха. Счастливые, блестели глаза. Торопливые, сыпались поцелуи. Горячие, гулко колошматили по спинам дружеские ладони.

— Мария! Стив! Майкл! — хохотал Сайрус, обнимая и целуя всех сразу. — Ребекка! Джон! Сара! — плакал он, смахивая радостные слезы. — Джеремия?!..

Потом он с аппетитом хлебал деревянной ложкой из общего котла пахучую лесную стряпню, и сидевшая рядом Рэчел подсовывала ему то новый кусок хлеба, то стрелки зеленого лука.

День пролетел незаметно. Опьяневший от радости Сайрус то смеялся, то плакал, то вслух повторял вместе со всеми благодарственные молитвы Богу, которого еще несколько часов назад люто ненавидел. Впрочем, было ли это на самом деле?

— Я люблю тебя, Рэчел, — шептал он, крепко обнимая любимую в темноте шалаша. — Я всегда любил тебя…

— Милый мой, Экс, ненаглядный мой… Я хочу от тебя ребенка…

Мэтью сразу понял, что день сегодня будет замечательный, светлый и радостный, и обязательно произойдет нечто потрясающее.

— ДО-БРО-Е-УТ-РО-ПРЕ-КРА-СНЫЙ-ДЕНЬ, — прогнусавил робот, въезжая на пушистый ковер и толкая перед собой сервированный столик. — ЗАВ-ТРАК-ЛАНЧ-ВКУ-СНО-ПРИ-ЯТНО-ГО-АППЕ-ТИ-ТА! — добавил он.

Мэтью аккуратно приподнял серебристый колпак и увидал на тарелке огромный дымящийся сэндвич, украшенный узорной зеленью и мякотью ананаса.

— ВКУ-СНО, — повторил робот и ретировался. Мэт вдохнул ароматный запах свежеприготовленной пищи и подумал:

«А ведь прав был старик Эйнштейн, направляя нас на эту планету. Как видно, Земля в конце второго тысячелетия и впрямь была райским уголком!..»

Он пригубил из высокого, чуть запотевшего стакана пару глотков апельсинового сока.

«Жаль, что я попал сюда так поздно», — со вздохом прибавил про себя он.

Наверняка и остальные теперь наслаждаются покоем и тишиной.

А что делает Лина?..

При мысли о девушке на лице Мэтью возникло блаженное мечтательное выражение.

Она такая красивая, добрая и умная. У нее выразительные глаза и влажные, манящие губы.

Теперь, когда опасность миновала, Мэт опять боялся Лины. Ее остренького язычка, ее насмешливого взгляда…

Стараясь сохранить в себе этот образ, Мэт подсел к компьютеру, который стоял на столе, пробежался пальцами по клавишам и вывел на дисплей трехмерное изображение Лины.

«Интересно, а что, если и сейчас попробовать создать мираж девушки, — подумал он. — Действительно, как мне раньше не пришлое это в голову!»

Но создать компьютерный мираж он не успел…

— Доброе утро, Мэт, — раздалось за спиной, и от неожиданности и смущения Фишка вздрогнул, и предательская краска вновь начала волною заливать лицо. — Чем это ты тут занимаешься?..

Он обернулся.

Как же несказанно хороша была она в это мгновение, — в струящемся с плеч серебристом одеянии, с распущенными волосами и блистающими на лице, точно звезды, синими глазами.

— Ли-и-ина!.. — растерянно проговорил Мэтью, поспешно выключая компьютер. — А я вот…

Она исподлобья лукаво взглянула на него.

— Ты хорошо спал? — спросила вдруг она.

— А? Да. А что?

— Ничего, — пожала плечами Лина и неспешными шагами направилась к незастеленному ложу. — Тебе, наверное, было грустно одному?

— Нет! — запротестовал Фишка.

— И ты не хотел, чтобы я пришла к тебе?

У Фишки сперло дыхание. Он промычал что-то нечленораздельное, энергично мотая головой.

— Не хотел? Жаль, — протянула Лина. — А я вот пришла.

Девушка присела на простыни, а затем, подумав, с плавной кошачьей грацией растянулась поперек кровати. Откинув с лица волосы, она спокойно и выжидающе глядела на Мэтью.

Внезапно Фишка ощутил, что руки стали мешать ему. И ноги. И вообще весь он стал казаться себе таким нескладным, неумелым, нелепым перед этой вольно раскинувшейся на ложе красавицей.

Он поерзал в кресле и попытался втиснуть кисти рук между колен, но почувствовал себя еще более неловко.

— Хочешь, я научу тебя делать компьютерные миражи? — выпалил Фишка с видом человека, решившего приоткрыть перед своей любовью все самые сокровенные и интимные тайны. — Это очень просто, на самом деле, у тебя должно получиться!..

Лина с улыбкой покачала головой.

Мэтью окончательно растерялся.

Почему она на него так смотрит?.. Что он опять не так сделал?..

— Иди ко мне, — вкрадчиво произнесла девушка.

— Я? — перепугался Фишка.

«Может, она меня все-таки любит? А если я сейчас возьму и… Вот так, сразу!..»

— Лина, — торжественно провозгласил он, — я давно собираюсь тебе об этом сказать!..

— О чем? — невинно поинтересовалась Лина.

— О том, что… о том, что… сегодня очень хорошая погода.

— Да, — согласилась она, — необыкновенно хорошая. Иди ко мне.

Мэт перепугался пуще прежнего, но все-таки поднялся и на неподчиняющихся ногах двинулся навстречу неизбежному.

— Я тебе еще хотел сказать… — сообщил он, остановившись в ногах ложа, — что… что…

— Присядь со мной, — попросила девушка вполголоса, — вот сюда.

Она осторожно взяла его за пальцы и потянула к себе. Совершенно одеревеневший, Фишка бухнулся на кровать.

— Так что ты хотел мне сказать? — напомнила Лина.

— Я?! — ужаснулся Мэт. — Ах, да. Знаешь… и море сегодня тоже очень хорошее.

— Очень, — кивнула девушка, близко-близко заглядывая ему в лицо, отчего Фишка вовсе потерял голову.

«Как бы мне в самом деле хотелось ее поцеловать!.. Она такая нежная и желанная! Если бы она сама предложила, я был бы самым счастливым человеком на свете!..»

У Лины задрожали ресницы, и она тихо прошептала:

— Поцелуй меня.

— Я?! — выпалил Фишка.

«Что делать? Что делать?! Это ловушка, сейчас я попадусь на ее безжалостный язычок…»

— Ты такой красивый, — произнесла девушка, — я так люблю твои глаза и руки… — Она положила ладонь на его плечо, а второй рукой обвила его шею.

Мэтью лишился дара речи. Ему вдруг нечем стало дышать.

— Зачем ты в комбинезоне? — продолжала Лина. — Он такой тяжелый, неудобный, — а тело должно дышать!..

Тонкие пальцы принялись медленно отключать вакуумные застежки, — одну за одной… одну за одной.

«Я сейчас сойду с ума! У меня нет больше сил сдерживаться!!!»

— Ты не против, если я?..

— Да, — проворковала Лина и потянулась к его губам.

Поцелуй был бесконечным.

— Мой сладкий, — шептала Лина, вороша рыжие вихры Фишки, — мой любимый и единственный!.. Как мне хорошо с тобой, о, если б ты только знал!..

Ему хотелось сказать ей что-нибудь нежное и пронзительное, чтобы она поняла всю глубину чувств, испытываемых в это мгновение, и он произнес:

— Да?..

— Твои объятия, — продолжала Лина, обнимая его и будто не замечая, что руки Фишки лежат ровнехонько по швам, — я таю в них!..

— Да, — кивнул Мэт, почувствовав себя заправским Дон Жуаном.

— Ты такой сильный… такой мужественный!..

Тут Фишка обнаружил, что комбинезон его лежит смятый поблизости, а сам он абсолютно открыт для обозрения, и его острые худые коленки упираются в обнаженную ногу Лины.

Взгляд его медленно двинулся вверх, и он увидел девичий плоский живот, округлые груди с туманными пятнами сосков и трогательную впадинку на шее.

И хорошо воспитанный Мэтью, позабыв обо всех опасностях, прижал Лину к себе, будто желая слиться, обратиться в единое с нею; они переплелись, и небо опрокинулось, и море стало прозрачным до самого дна, а воздух — густым и плотным; и солнце насквозь пронизало их тела, и пропитались светом души, и жаркий ток сотряс все их существо, и Мэтью закричал, запрокинув голову и впервые познав тайну тайн человеческого существования.

Он счастлив.

На двери салуна было написано: «Вход без оружия категорически воспрещен».

Поль привязал свою кобылу, поправил кобуру и вошел внутрь.

В «Шестом пальце» пили и гуляли, обсуждали последние новости; женщины и негры сюда не пускались.

При появлении Поля разговоры стихли, и большинство тех, кто еще мог держаться на ногах, попытались как-нибудь зафиксировать свой взгляд на Поле.

Поль бросил бармену на прилавок монету:

— «Джонни Уокер»!

Бармен, которого все звали Маленький Бил-Бил, полез за бутылкой:

— Знавал я парня по имени Джонни Уокер. Сказать по правде, он плохо кончил, — сказал из угла бородатый здоровила, похожий на Крюгера.

Завсегдатаи громким хохотом поддержали задиру.

Поль молча выпил виски, стараясь одновременно разглядеть завсегдатаев и оценить обстановку. Когда на дне стакана оставался один глоток, рука его незаметно скользнула к кобуре — и вовремя. Бородатый задира вскинул свой кольт, но это все, что он успел сделать напоследок.

Пуля Марьяжа попала ему прямо в лоб. Бородач грохнулся на пол, свалил попутно столик с бутылками.

Поль дунул в дымившееся дуло и спросил:

— Кто еще знал Джонни Уокера? Уважительное молчание было ему ответом. Поль сел за столик и обратился к двум потрепанным ковбоям:

— Джентльмены, я ищу настоящего мужчину.

— Да?! — закричали из дальнего угла, — а мы тут все больше девочками интересуемся!!!

Поль никак не отреагировал на плоскую шутку и достал из кармана карты.

— Ха-ха, парни, — проскрипел проснувшийся вдруг толстяк, — он детскими картинками балуется.

Поль проделал несколько своих коронных штучек, сложил карты, убрал их в карман и, зевнув, поднялся.

— Ну, если здесь нет настоящих мужчин, схожу в «Третье ухо»…

Подталкиваемый менее смелыми товарищами навстречу Полю шагнул тот самый толстяк.

— А в чем, собственно, дело? — спросил он, собрав всю свою смелость.

— Да вот хотел научить кого-нибудь играть в настоящую мужскую игру.

— Это вот этими картинками? — спросил толстяк.

— Ими.

Дальше все развивалось по известной схеме. Через полчаса Поль обчистил толстяка, еще двоих пьянчужек, а очередь к нему выстроилась знатная.

— Послушай, парень, — сказал Маленький Бил-Бил. — Продай мне эти картинки, я их повешу вот сюда, пускай все видят, что «Шестой палец», — это тебе не какое-нибудь там вшивое «Третье ухо»!

— Зачем? — удивился Поль. — Я тебе просто подарю целую колоду. Ты откроешь первое в городке казино.

И он достал из сумки десять колод и бросил их на стойку.

Уже через полчаса в салуне шла общая большая карточная игра, а Поль слушал информацию, которую вывалил на него благодарный бармен.

Оказалось, что пресловутое вшивое «Третье ухо» — конкурирующая таверна, появившаяся на другом конце городка совсем недавно и отбивающая клиентов разными грязными способами, вроде виски, не разбавленного водой. А какого дьявола они не разбавляют виски водой?! Тут что-то нечисто.

Зеленый Лог был поселком золотоискателей. Тут намытого песку было видимо-невидимо. А вот с развлечениями — туговато.

Потом Поль узнал, что индейцы, черт им в печенку, вконец обнаглели. Потом выяснил, что единственный дилижанс, пересекающий границу штата, делает это раз в месяц, когда насобирается достаточное количество смельчаков, чтобы сопровождать его. Потом был информирован о том, что бордель работает, как Бог на душу положит, и еще, что на втором этаже (третья дверь налево) там есть такая девочка!..

Больше Поль ничего узнать не успел, потому что двери распахнулись и вошедший мужчина нечеловеческого роста, раскачиваясь от непомерного количества выпитого, выдохнул такие пары, от которых захмелели все, кто еще хоть как-то держался. Он сказал, пытаясь сосредоточиться на Поле:

— Негоже взрослому мужчине разгуливать без шляпы.

Коротким хуком Поль отправил наглеца в глубокий нокаут.

Это был, как выяснилось, завсегдатай «Третьего уха».

— Поганый наймит! — кричал бармен. — Они хотят меня разорить!

И в тот момент, похоже, все «Третье ухо» полным составом влетело в «Шестой палец». Началась чудовищная схватка, которую еще долго потом помнили в Зеленом Логу.

Дрались преимущественно на пистолетах, ножах и бутылках. В воздухе летали скамейки и столы. Время от времени в довольно молчаливой свалке раздавались угрожающие выкрики типа:

— А ну, который тут без шляпы?! Покажите мне этот грязный скальп!

Впрочем, Полю можно было особенно не переживать по этому поводу. В пылу сражения человек десять как минимум оказались без шляпы.

Когда выяснилось, что перебиты все агенты конкурирующего салуна, Маленький Бил-Бил, от всей души участвовавший в побоище, крикнул:

— Джентльмены! Теперь настал наш черед! Одобрительный шум был ему ответом. Вслед за остальными Поль выбрался из салуна. Кобыла, как ни странно, была на месте.

Невдалеке стояло две виселицы, пока пустые. На одной из них было написано: «Только для черномазых».

— Черт меня возьми, — неуверенно сказал Поль. — Похоже, что это действительно дикий Запад.

— Не так, чтобы уж очень дикий. Скорее, средний, сэр, — бросил мальчонка лет двенадцати, оттаскивающий здоровенного пьяного мужчину. Вероятно, отца.

Войдя в «Третье ухо», Поль успел отметить, что этот салун почище и попристойнее первого. Жаль будет, если и его сейчас в пылу драки превратят в хлам.

— Мне молока! — что было силы крикнул Поль. Если бы сейчас в салун ввалился слон, это было бы меньшим шоком. Огромная компания мужчин замерла.

Этого Полю хватило. Карты, мелькающие в его руках, словно живые сделали свое чудотворное дело.

К вечеру Поль научил золотоискателей всем карточным играм, которые знал, и даже тем, которые придумал прямо здесь, по ходу дела. В лице этих угрюмых мужчин он нашел не только благодарных учеников, но и весьма азартных игроков.

Надо ли говорить, что поселок к ночи остался беден, как церковная мышь. Весь золотой песок перекочевал из мешочков работяг в повозку, которую Полю пришлось купить, дабы увезти все это богатство.

Впрочем, он так никуда и не уехал. Сразу три красотки скрашивали его холостяцкую ночь…

«Да, — лениво подумал Поль, засыпая под утро, — вот это жизнь. Я о такой всегда мечтал!..»