Космические скитальцы

Глава 25 День счастья

Раннее утро дышало солнцем. Пронизанный его косыми лучами, над лесной поляной клубился золотистый туман, в котором маячили какие-то невнятные фигуры и слышались взволнованные голоса.

Замирая от давно позабытого чувства, Сайрус с удовольствием прошелся по росистой траве. Господи, как же хорошо на Земле — ну его к черту, проклятый космос!

«А может, я и в самом деле на Земле?» — протирая сонные глаза, думал Сайрус.

Он умылся в ручье и вернулся к стоянке.

Рэчел кормила морковкой милую ручную зайчиху Фанни.

— Привет! — помахал ей рукой Сайрус.

— Доброе утро, любимый — с улыбкой ответила девушка.

— Что здесь происходит? — недоуменно оглядевшись, спросил Сайрус. — Похоже, у нас гости?!

Отпустив зайчиху, Рэчел встала и одернула юбку.

— Бог послал нам новых братьев, — сказала она, и глаза ее взволнованно заблестели.

— Что? Откуда?! — изумился Сайрус. Оказалось, что засветло на поляне, где укрывалась община, появились пятеро рабочих лесоперерабатывающей компании и заявили лесным отшельникам о своем намерении порвать с цивилизацией и жить в мире с природой и Богом.

Пастор без промедления совершил благодарственное служение, и новые братья вместе с остальными со слезами на глазах прославили Бога.

Не прошло и часа, как на поляну смущенно выбрались из леса еще несколько рабочих. Вслед за ними — группами и поодиночке — потянулись новые жаждущие спасения души. Кого тут только не было! Лесозаготовители, нефтяники, служащие…

От неожиданного многолюдства на поляне сделалось тесно. Растроганный пастор не успевал возносить благодарственные молитвы. Зажигались костры. Стучал топор. Кипело в котлах аппетитное варево. То и дело из леса продолжали выходить люди. Казалось, распались стены и оковы гигантской тюрьмы, где томились во мраке несчастные жертвы цивилизации, и, обретя свободу, они страстно устремились навстречу отвергнутой их слепыми отцами матери-природе.

Слегка ошалелый и растерянный, Сайрус отошел в сторонку и уселся на старый круглый пень, откуда недоуменно и взирал на происходящее.

Рэчел вместе с другими сестрами оживленно хлопотала у одного из костров, готовила еду, раздавала гостям глиняные миски, резала хлеб и время от времени бросала на Сайруса взволнованные счастливые взгляды.

Около полудня произошло самое невероятное событие. От расположенного по соседству с лесом небольшого городка прибыла целая делегация во главе с мэром, шерифом и мировым судьей. Они от лица своих сограждан призвали общину покинуть укромное лесное убежище, переселиться в их город и устроить в нем жизнь по общинным своим законам. Столько лет мирных лесных отшельников унижали и преследовали, отбирали дома и земли, убивали… И вот пришел час воздаяния.

Весь лес наполнился радостными голосами. Когда солнце начало клониться к закату, огромная толпа народа, словно река из берегов, вышла из леса и вслед за пастором, мэром и представителями закона весело зашагала к городу.

Сайрус и Рэчел провели этот день вместе. Захваченные всеобщим ликованием, они не замечали времени. Незаметно промелькнули часы пешего пути под палящим солнцем; незаметно сгустились сумерки. Если бы не лежавшая в его руке живая и нежная ладонь Рэчел, Сайрусу нелегко было бы отделаться от чувства, что все происходящее — сон, обманчивое и прекрасное наваждение. Меньше всего он хотел бы в эти минуты проснуться где-нибудь в лунной тюрьме или в китовом чреве опостылевшего космического мусоровоза. Уж лучше разом умереть — умереть в счастливейший день своей жизни!

Повсюду в городе стихийно кипела лихорадочная работа. Орудуя дедовскими топорами и ломиками, вчерашние рабы цивилизации, опьяненные радостью обретенной свободы, с легким сердцем выпалывали из своих жилищ ядовитые сорняки технического прогресса, низвергали ложных богов, которым еще недавно поклонялись и служили.

Долой ненавистные — электричество, канализацию, водопровод, транспорт, связь! Долой все, что разделяет человека с природой!

В сумерки по всему городу затеплились трепетные звезды воскресших из небытия свечей. Казалось, сама история, совершив никчемный и утомительный зигзаг, вернулась, наконец, на старую и верную дорогу.

На городской площади в присутствии всех обратившихся к истине жителей города был торжественно сооружен огромный крест, сколоченный из цельных свежеоструганных бревен. Пастор, воздев к небу руки, радостно возблагодарил Бога за совершившееся в этот день чудо — обращение целого города! Держа в руках зажженные свечи, заполнившие площадь братья и сестры дружно повторяли слова молитв и пели благодарственные песни.

Стоявшие позади пастора у подножия креста Сайрус и Рэчел, замирая от волнения, любовались мерцающим морем огней. Им казалось, что на землю сошло само звездное небо.

— Ты счастлива? — склонившись к губам девушки, ласково спросил Сайрус.

Вместо ответа Рэчел еще теснее прижалась к нему. В ее сердце уже не было слов, чтобы выразить овладевшее им непомерное чувство счастья.

— Если бы ты знала, любимая, — прошептал Сайрус, и глаза его заволокло туманом невольных слез, — сколько всего мне пришлось пережить за эти… За время нашей разлуки! Но я готов претерпеть самые ужасные муки за одно мгновенье этого дня, за одну минуту рядом с тобою!

— О, Сайрус, — в глазах девушки блестели слезы. — Ради всего святого — не нужно слов! Пусть говорит сердце…

«Господи! — целуя девушку, всем сердцем своим воззвал к Богу Сайрус. — Я счастлив! Умоляю — не буди меня…»

Наутро все повторилось.

Лина, близкая и желанная, освободившись от серебристо-легкой накидки, скользнула под простыни и прижалась к Мэту доверчиво и нежно.

Он стиснул ее в объятиях и ощутил на губах вкус ее юных губ.

Он осторожно касался плеч и рук Лины и ласкал взглядом ее тело, казавшееся прозрачным, сотканным из лунного сияния.

— Я хочу подарить тебе весь мир, — признался Мэт, вглядываясь ей в лицо влюбленными глазами. Лина улыбнулась. — Когда ты смотришь на меня так, мне ничего больше не нужно. Главное, чтобы мы были вместе… всегда вместе!

— Да! — пылко поддержала она. — Я тоже хочу быть только с тобой. У нас будет семья. Но для этого нам надо, милый, найти себе отдельное жилище.

— Где?

— Ну, не знаю…

И тут Мэтью осенило:

— Если вокруг на много миль ничего нет, надо построить дом своими силами!

— Фантазер, — потрепала рыжеволосую макушку девушка.

Мэтью обиженно подскочил на кровати, лицо его пылало.

— Напрасно смеешься! — выпалил он. — Погляди, какой дом я могу сконструировать!..

Как был, совершенно голый, он бросился к компьютеру и склонился над клавиатурой.

На экране начали складываться одна к одной опорные линии будущего строения.

Обернувшись в свой блестящий плащ, Лина приблизилась к Мэтью и из-за его спины наблюдала за творимым на глазах компьютерным образом.

— Нравится? — спросил Мэт, когда в общих чертах изображение прояснилось.

— Крышу я бы сделала более плоской, — предложила девушка. — Тогда на ней можно будет загорать, не выходя из дома.

Фишка послушно вносил требуемые изменения.

— Так? — сверился он.

— По-моему, неплохо, — отозвалась девушка. — Я построила бы дом во-он там, у оконечности мыса. Там так зелено и уютно. Спальня бы выходила окнами на море с одной стороны, и на рощу, с другой. На втором этаже мы устроили бы детский блок — несколько отсеков и общая игровая зала…

— Ты хочешь детей, — умилился Фишка. — От меня?

— Глупенький, — Лина обвила его шею руками, — от кого же еще, интересно знать!?

Мэтью просиял.

— Давай, попробуем вписать изображение в пейзаж, — предложил он. — Дом будет, как настоящий, и мы сможем рассмотреть его вблизи во всех деталях.

— А войти в него — это получится?

— Увы, — огорченно развел руками компьютерный архитектор. — Мираж можно увидеть, но пощупать — никак нельзя. Когда-то я пытался изобрести вещественный виртуал… ну, как тебе объяснить? — своего рода мультимерное изображение, которое ничем не отличалось бы от реального объекта. Представляешь, как было бы здорово: с помощью компьютера создавались бы целые города, искусственные растения, животные и даже люди. Да что люди! — целые галактики можно было бы создать методом мультимерного овеществления изображений, и жить в этих галактиках, на компьютерных звездах!..

— Ух, ты! — восхитилась Лина, — надо написать об этом!..

— Увы, — вновь произнес Фишка, — мечтать-то я мечтал, да ничего путного из этого не вышло. Меня ведь и в тюрьму по той же причине отправили: пытался создать мультимерный дубль Земли, а получился всего лишь мираж… правда, в натуральную величину…

Но она уже думала о другом.

— Меточка, — произнесла она, и Фишка вздрогнул: вот уже много-много лет, со времен общения с роботоняней, его никто не называл этим ласковым уменьшительным именем, — Меточка, мне все-таки любопытно увидеть наш дом в натуральном масштабе. Пожалуйста, выведи изображение из компьютера. Даже если оно — всего лишь мираж.

Мэтью быстро выполнил необходимые вычисления. Виртуал превосходно вписывался в рельеф избранного Линой мыска, врезающегося в море.

— Все в порядке, — сообщил Мэт, — через минуту дело будет сделано.

Не успел он докончить фразы, как компьютерный экран мигнул, внутри что-то с треском лопнуло.

— Замыкание! — вскричал Фишка, отключая машину.

Но было поздно: в воздухе ощутимо витал запах сгоревших элементов.

— Как жаль, — погрустнела Лина. — Значит, мираж не получится?

— Не беда, — попытался успокоить ее Мэт, нежно коснувшись ладонью девичьей руки, — я сотворю тебе новый, еще более красивый!.. — и тут взгляд его упал Лине за спину. — Успел! — завопил он, указывая за стеклянную стену. — Посмотри, Линочка!..

На оконечности мыса, в том самом месте, которое было выбрано девушкой, виднелось плоское двухъярусное сооружение, в точности повторявшее изображение с экрана компьютера.

Лина взвизгнула и опрометью бросилась из комнаты.

Мэтью мчался следом, на ходу застегивая брюки.

Вблизи здание поражало тщательностью отделки. Легкие прочные перекрытия поблескивали на солнце, а в окнах отражались море и чайки.

— Надо же! — завороженно прошептала девушка, — даже не верится, что все это ненастоящее.

— Мы построим настоящее, — уверил Мэт. — Потерпи немножко.

— Да, — согласилась Лина. — Но, знаешь, так не хочется ждать. Человек смешно устроен: ему нужно все — и сразу!

— У нас впереди целая жизнь, большая и счастливая, — спрогнозировал Фишка. — Если мы получим сразу все, что будем делать потом?

— Конечно, ты прав, — кивнула девушка. — Интересно, а внутри — пусто или есть обстановка?

— Абсолютно как всамделишная, — подтвердил Мэтью. — Только она тоже мираж.

— И можно заглянуть внутрь через окно?

— Конечно.

На цыпочках, затаив дыхание, Лина приблизилась к огромным обзорным окнам.

Ее взгляду открылось полукруглое помещение, увитое пышно зелеными вьющимися растениями. Вдоль стен располагались удобные ложа с пухлыми подушками, а в глубине виднелся камин.

— Как хорошо, — прошептала девушка, коснувшись лбом холодного стекла, — никуда бы отсюда не уходила!..

И тут до нее дошло, что изображение-то, оказывается, вещественно на ощупь.

— Меточка! — воскликнула она. — Он настоящий, дом!

Фишка терпеливо улыбнулся и вновь начал разъяснять очевидное:

— Понимаешь, — говорил он, приближаясь, — это всего лишь иллюзия. Как голографическое телевидение: ты видишь не предмет, а его образ, изображение. На самом деле в телевизионном экране ничего нет… — Он сбился, потому что взгляд его упал под ноги, и Мэт увидел, что стоит на созданном им самим виртуале ступеней, и не проваливается сквозь изображение.

— Не понимаю, — пробормотал он и осторожно потянулся к узорным перильцам балюстрады.

Перильца были прохладные и гладкие.

— Что это значит?..

Мэт, все еще не веря, коснулся рукой запорного дверного устройства, и дверь тотчас отъехала в сторону.

Это было похоже на наваждение. Лоб несчастного компьютерного гения покрылся холодным потом.

— Невозможно… — проговорил он, покуда Лина, не обращая внимания на его замешательство и от души наслаждаясь, плюхнулась в глубокое кресло, мгновенно принявшее очертания ее фигуры.

Фишка двигался вдоль стен, притрагиваясь к предметам обстановки, и его обалдевшая физиономия отражалась в отполированных зеркальных поверхностях.

У камина он споткнулся об услужливо дожидающиеся своей участи поленья, и те с шумом покатились по полу.

Затем он заглянул в спальню и убедился, что белоснежные простыни шелковисты на ощупь, а перина мягка и податлива.

Был дом — не изображение, и стены, и камин, в котором можно разжечь огонь, и удобные кресла, и огромное супружеское ложе под балдахином, готовое принять влюбленную пару.

Лина порхала по комнатам и залам компьютерного строения, тщательно обследовала каждый закоулок, рассматривала каждый предмет и, казалось, была все более и более довольна результатами своей экскурсии.

— В детской нужны игрушки, — распоряжалась она на ходу, — ты должен дорисовать много-много замечательных игрушек, иначе малышам будет скучно!..

Наконец, она добралась до спальни и ахнула от восхищения. Плашмя повалилась на кровать и поманила Мэтью пальцем.

Тот, не веря своим глазам, ощупывал предметы.

— Это невозможно, это как же я так смог?..

— Какой ты славный, — улыбнулась Лина и на полуслове прижалась губами к его губам…

… Они не покинули спальню до самого утра…

Мэт краем сознания вспомнил о друзьях.

По доброте душевной он более всего на свете желал, чтобы им в этот день, как и ему с Линой, улыбнулась удача…

Поль толкнул знакомую дверь салуна «Шестой палец» (кроме женщин и негров, и только с оружием) и невольно остановился.

С первого взгляда было ясно, что многое здесь изменилось. Полутемный зал выглядел уже гораздо более цивильным, хотя все еще изобиловал ковбоями. Но самое интересное было дальше! Маленький Бил-Бил приветствовал Поля как старого приятеля Незнакомца с Картами и лично сделал для него небольшую экскурсию. Теперь его занюханный салун превратился в настоящий Игорный Дом.

Собственно, салуном теперь хозяйство Бил-Била не ограничивалось. Многочисленные пристройки организовывали игровые кабинеты. Рулетка, ломберные столы, кости, бильярд. Но в основном — карты, карты, карты…

Надо сказать, что жизнь городка коренным образом изменилась. Игровая индустрия стала постепенно поглощать всю остальную жизнь. Это поняли и в конкурирующем «Третьем ухе».

Поль законно гордился тем, что это его личная заслуга.

Игровая лихорадка, похоже, постепенно захватывала всех. Ставки были самые высокие.

Как дорогому гостю, Полю было предоставлено право выбора любой игры. Поль тут же дал себе слово, что своих денег ни за что ставить не будет. Золото ему еще пригодится.

Он сыграл в несколько простых карточных игр, больше выиграл, чем проиграл. Настоящего соперника пока что не было.

Он хотел уже было отправиться в «Третье ухо», как дверь распахнулась и в салун вошел кривой детина с лицом профессионального негодяя. Шрам через всю физиономию делал его улыбку вечной.

«Как похож на капитана пиратов! — подумал Поль. — А здорово было бы обыграть этого негодяя.»

— Кажется, кто-то здесь искал настоящего мужчину, — сказал вошедший.

… В первой же игре они набрали поровну — девятнадцать.

Затем — по шестнадцати.

Затем Поль два раза подряд получил преимущество в одно очко.

Затем один раз проиграл и четыре раза подряд выиграл снова с преимуществом в одно очко.

— Детские игры, — смахнул вдруг со стола карты негодяй со шрамом. Рядом с ним возникли две фигуры: ковбой в пенсне и кривобокий.

— А ты знаешь взрослые игры? — спросил Поль совершенно спокойно.

— Да! Я ставлю на кон город! — прорычал негодяй.

— А я… — начал было Поль, но негодяй его перебил:

— А ты жизнь! Пошло?

Десятки глаз впились в Поля. И ему ничего не оставалось, как ответить:

— Пошло! Раздали карты.

— Выиграй у него! — шепотом молил Поля Бил-Бил, — это самый страшный бандит в округе. От него покоя нет.

— Спокойно, дружище, — уверенно улыбнулся Поль.

Обоим выпало по восемнадцати. Негодяй взял еще карту, и у него оказалось двадцать.

— Ну что, берешь? — спросил негодяй. Кривобокий и ковбой в пенсне потянулись за своими пушками.

— Беру, — ледяным тоном ответил Поль. Он боялся даже взглянуть на карту. И зря. Потому что ему выпала тройка.

Негодяй вскочил, но несколько рук усадили его на место.

— Игра не закончена, — сказал Поль. — Теперь играем на твою жизнь.

Через пять минут все было кончено. Негодяй приставил дуло к своему лбу, зажмурился и спустил курок.

Потом Поль сидел на самом почетном месте и принимал поздравления и благодарности. Лучшая красотка спела для него милую песенку.

— Незнакомец с Картами, — восклицал Бил-Бил, когда Поль прощался. — Теперь у меня здесь воплощается Великая Американская Мечта! Ну, давай старина, не забывай нас, заглядывай! Увидишь, скоро у нас весь город другим станет! Мы уже с ребятами и новое название подбираем, чтобы позвучнее, не то, что этот Зеленый Лог. К примеру, как тебе будет — Лас-Вегас, а?

Поль вышел во двор. Теперь его богатство не умещалось и в повозке. Теперь он владел целым городом.

Ну надо же, оказывается, он способствовал развитию игорного бизнеса на диком Западе много сотен лет назад! Всегда приятно узнать о себе что-нибудь новенькое.

И тут откуда-то сверху на него свалились кривой и тот ковбой в пенсне.

Цинично улыбаясь, бандиты пристрелили его кобылу.

— Нет, ты так от нас не уйдешь! — заявил кривой.

Поль одним великолепным апперкотом свалил на землю очкастого. С кривым оказалось сложнее. Он был в драке человек опытный, поэтому держался долго. Впрочем, удары его почти не достигали Поля. Зато Марьяж молотил кривого, как паровой молот. Кривой рухнул наконец тяжелым снопом.

Все-таки тот день был полон везения. Оба злоумышленника были при лошадях, так что у Поля даже появился выбор.

— Добрый день, как доехали?

Лина обернулась на голос и увидела перед собой высокого, чуть полнеющего человека с абсолютно лысой головой, одетого в костюм совершенно неофициального бордового цвета.

— Спасибо, замечательно, — оторопело откликнулась Лина и устроилась в указанном ей кресле.

— В нашем распоряжении двадцать минут, — сообщил президент, устраиваясь в кресле напротив, — валяйте, задавайте ваши вопросы.

— В народе поговаривают, что вы не совсем здоровы последнее время, как вы можете прокомментировать эти слухи? — торопливо задала Лина первый вопрос.

— Я дам вам комментарий, — пообещал президент, несколько секунд о чем-то подумал, прикрыв глаза, потом поднялся, одним движением поднял над головой кресло, которое весило никак не меньше центнера, и метнул его в ближайшую стенку. Кресло от страшного удара рассыпалось на четыре части, а президент, как ни в чем не бывало, подвинул себе другое и снова сел.

— Надеюсь, я исчерпывающе ответил на ваш вопрос? — светски осведомился президент.

— Более чем, — подтвердила Лина.

— Тогда не будем терять времени и продолжим.

— Теперь я бы хотела задать вам несколько вопросов, посвященных внешней политике вашего государства, — произнесла Лина и только было открыла рот, чтобы задать первый из них, как президент перебил ее:

— Вот вы сейчас так хорошо начали и дали мне возможность нестандартно ответить. А теперь… опять эта постылая политика! Никто почему-то не хочет видеть в нас, президентах, людей с нормальными бытовыми пристрастиями, плохими и хорошими привычками, словом, людей во всей широте этого понятия… эх, да что там… — неожиданно закончил свою тираду президент и совершенно натурально прослезился.

— Ради Бога простите, господин президент, — испугалась Лина, — я сейчас же попытаюсь исправить свою бестактность. Не скажете ли вы нашим читателям, что вам подают на завтрак по воскресным дням?

— По воскресеньям? — оживился президент и вытер глаза платочком. — По воскресеньям, собственно, как и в другие дни, мне подают стакан водки в постель. Этот стакан я не закусываю ничем, потому что аппетита нет. Зато после второго стакана я съедаю целый круг ливерной колбасы с черным хлебом, хотя некоторые недоделанные эстеты считают, что этим блюдом нельзя кормить даже животных. А мне на это глубоко наплевать. Ел ливерную колбасу и есть буду! Однако, я отвлекся. Перед самым выездом на работу я выпиваю последний утренний стакан водки и съедаю еще полкруга ливерной колбасы. Вот, собственно, и весь мой завтрак.

— И вы никогда не делаете исключений? — задала Лина уточняющий вопрос, надеясь, что все сейчас обернется шуткой.

— А какого черта? — пожал плечами президент.

— Действительно, господин президент, — осторожно согласилась Лина, почувствовав в словах собеседника некоторую агрессию, — я имею в виду нечто другое. Водка, насколько я знаю, очень серьезный спиртной напиток, а вам каждый день приходится принимать решения, которые, возможно, влияют на судьбу мира…

Президент, услышав высказывание Лины, рассмеялся.

— Да в политике только спьяну и принимаются решения! Как говорится, без поллитры не разберешь! Ха-ха-ха…

Лина переварила услышанное и доверительно спросила:

— Господин президент, если уж у нас пошел такой… неформальный разговор, а как ваша семья?..

— Я один. Была жена алкоголичка, и я с ней покончил, — внятно выговаривая слова, ответил президент.

— Покончили морально? — с надеждой спросила Лина.

— Почему морально? — пожав плечами, ответил президент. — Нормально. Физически. Утюгом. Хотел из пистолета, да засунул куда-то. Ну, пошел на кухню, взял утюг и по голове. Вот вам и мораль.

— Я ничего не понимаю, — растерялась Лина, — если вы шутите… это слишком острый юмор для меня…

— Какой там юмор, я что, на дурака похож?

— Не-ет, — не очень уверенно ответила Лина. Президент посмотрел на часы и сокрушенно покачал головой.

— Мое время кончилось? — с надеждой спросила Лина.

— Да кончилось вообще-то, но что-то я разговорился… А! Черт с ним. Дела подождут. Расскажу тебе еще одну историю. На мое место перед последними выборами претендовал один гад. По всем прогнозам впереди меня шел. А мне проигрывать нельзя было. Ну, никак нельзя. И я придумал. Мои друзья напоили гада и подсунули ему четырнадцатилетнюю девицу. А наутро — скандал! И на выборах избиратели дали моему сопернику под зад. А? Какова политика?

— Я просто в шоке, — тихо ответила Лина.

— Вот поэтому ты и не президент, — подняв указательный палец, сказал хозяин кабинета.

— Но вы страшный человек! — решилась Лина.

— Ужасный, — сокрушенно согласился президент. — Ты еще не все знаешь. Я взятки беру!

Ага!

— Крупные? — только и спросила Лина.

— Нет, ничем не брезгаю. Недавно вот взял борзыми щенками…

— Зачем вам щенки? — ахнула девушка.

— Я их мучаю… Я ж говорю — страшный человек…

— Но, в таком случае… вас нужно судить! — выкрикнула Лина.

— А кто осмелится? — гадко улыбнулся президент. — Всем глотки порву! Всем!!!

И в этот момент резко открылась дверь. Лина оглянулась и увидела, как в кабинет заходят какие-то люди. Трое из этих людей направились к президенту, накинули ему на запястья наручники и сноровисто обыскали. После этого к нему приблизился четвертый человек и хорошо поставленным голосом произнес:

— Господин бывший президент, именем преданного вами народа, вы арестованы. Прошу вас следовать за этими людьми, — четвертый показал на обыскивающих его деятелей, — и соблюдать благоразумие.

Через минуту в кабинете не было никого, кроме маленького человека с хорошо поставленным голосом, который объявлял президенту о его аресте.

— На суд этого подонка вам пришлют именное приглашение. Надеюсь, вы захотите освещать ход процесса?

Оставшись одна, Лина прикрыла глаза и подумала: «Интересно, кому-нибудь из журналистов доставался когда-нибудь такой материал? — Она перебрала в памяти все известные ей великие журналистские имена. — Нет. Никому. Я первая! Вот оно, счастье!»