Коварный супруг

Глава 44

Ксавьер

Я смотрю в окно своего кабинета и улыбаюсь проливному дождю за окном.

— Освободи мое расписание на остаток дня, — говорю я Сэму. — Я иду домой.

— Ч-что? — заикается он, сжимая свой планшет. — Ты не можешь! У тебя встреча по приобретению, которая была запланирована на несколько месяцев вперед, и критическая проверка объекта.

Я улыбаюсь и качаю головой.

— У меня есть кое-что более важное на сегодня.

Сэм смотрит на меня с недоверием, пока я хватаю свои вещи и выхожу из офиса, а сердце мое успокаивается от решения расставить приоритеты всего на один-единственный день. Я так долго прятался за работой, но я не могу продолжать идти по одной и той же дороге и ожидать, что мой пункт назначения изменится.

Я странно нервничаю, входя в свой дом, и думаю, были ли те шаги, которые я предпринял в последнее время, правильными, или они заведут меня в тупик. Сердце бешено колотится, когда я переодеваюсь в серые треники, оставляя торс голым — именно так, как любит моя милая жена.

Когда я захожу в ее домашнюю библиотеку и разжигаю огонь в мраморном камине, а затем беру уютный плед и накрываюсь им в большом кресле в углу, мои мысли заняты только ею. Я оглядываю комнату и на мгновение замираю, решив добавить несколько свечей.

Как раз в тот момент, когда я делаю горячий шоколад с любимым белым шоколадом Сиерры, дверь открывается, и я улыбаюсь про себя.

— О! — говорит она, потрясенная, когда я встречаю ее на полпути. — Ты рано вернулся!

Я ухмыляюсь, подхожу к ней и кладу указательный палец под ее подбородок, наклоняя ее лицо вверх, чтобы поцеловать. Она счастливо вздыхает и поднимается на цыпочки, ее рука блуждает по моей груди, а пальцы задерживаются на моем прессе.

— У меня было предчувствие, что ты поспешишь домой, чтобы почитать у камина, — бормочу я, беря ее за руку и ведя в нашу домашнюю библиотеку. — Поэтому я решил поработать на своем ноутбуке, пока ты читаешь.

Сиерра задыхается, когда понимает, что я уже разжег для нее огонь, и поворачивается ко мне лицом. Этот взгляд в ее глазах... это больше, чем просто привязанность, больше, чем я когда-либо смел мечтать, больше, чем я заслуживаю.

— Ксавьер...

— Вот, — говорю я ей, прерывая ее. — Я приготовил тебе горячий шоколад.

Она берет его дрожащими руками, и мне больно, что она так ценит эти мелочи. Это значит, что я недостаточно хорошо к ней отношусь. Она должна была привыкнуть к этому, а я ее подвел.

— Вообще-то, ты можешь подержать это для меня, пока я переоденусь?

Я киваю и наклоняю голову к маленькой электрической подставке, которую я попросил Лекса сделать для нее.

— Я принес тебе это, — говорю я, показывая ей. — Он сохранит твой напиток теплым. Я знаю, ты ненавидишь, когда твой напиток остывает, потому что забываешь о нем во время чтения, поэтому я подумал, что тебе это понравится.

Она проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке, ее глаза наполнены тоской.

— Ты невероятный. — Сиерра поднимается на цыпочки и нежно целует меня в щеку, прежде чем уйти, а я ухмыляюсь про себя, усаживаясь в ее любимое массивное кресло, ее чашка надежно зафиксирована в электрическом подстаканнике.

Я смотрю на книгу в твердом переплете, которую подарил ей, все еще нервничая от мысли, что она прочтет все, что я написал на полях. Она ничего особенного не сказала, но то, как она смотрит на меня и как ведет себя рядом со мной, изменилось. Моя жена каким-то образом стала еще более милой, и я подозреваю, что это потому, что, хотя я и не могу произнести слова, которые она хочет услышать, они все равно доходят до нее. До сих пор я не понимал силу письменного слова и никогда не был так благодарен за это.

— Котенок, — рычу я, когда она входит в самой сексуальной ночной рубашке, которую я когда-либо видел, — одной из тех, что прислала Рейвен. Она в основном белая, с вышитыми на ней маленькими розовыми цветочками, и моя жена выглядит в ней совершенно очаровательно.

— Что? — невинно спрашивает она, прекрасно понимая, что делает со мной. Она ставит колено на кресло и тянется за книгой, открывая мне ясный вид на свое декольте, и мне требуется вся моя воля, чтобы не схватить ее и не нагнуть.

Она забирается на меня и раздвигает ноги, устраиваясь поудобнее на моей груди, а я обхватываю ее руками, прижимая к себе. Она счастливо вздыхает и наклоняет голову, чтобы поцеловать меня в шею, раз, два, а затем наклоняется вперед и открывает свою книгу. Похоже, она дочитала ее до половины, и мысль о том, чтобы сидеть здесь с ней, пока она читает все маленькие записки, которые я ей оставил, немного нервирует.

Я кладу подбородок ей на плечо и ухмыляюсь, когда понимаю, что следующая глава, которую ей предстоит прочесть, будет жаркой. Мое сердце мгновенно начинает биться, когда я вспоминаю о заметках, которые я оставил на полях...

Я представлял себе, что это мы, когда читал это, и мне интересно... ты делаешь то же самое? Видишь ли ты мое лицо, когда представляешь себе своих героев? Только не говори мне, что это не так. Я не думаю, что выдержу это.

— Да, — шепчет она, едва заметно прижимаясь попкой к моему твердому члену. — Я всегда представляю себе твое лицо.

Я улыбаюсь, довольный ее словами. Она слегка вздрагивает, когда мои руки начинают блуждать по ее телу, мои прикосновения медленные и неторопливые. Я сдерживаю улыбку, когда ее соски легко затвердевают от моих прикосновений, а прозрачная ткань, вероятно, только усиливает ощущения.

— Ксав, — говорит она, ее голос полон отчаяния.

Я бросаю взгляд через ее плечо и читаю вместе с ней, как император использует свои магические тени, чтобы довести героиню до грани оргазма. Может, я и не обладаю магическими способностями, но мне они и не нужны, чтобы произвести на жену такой же эффект.

Я продолжаю дразнить ее соски, пока моя другая рука скользит между ее ног, и я хихикаю, когда понимаю, что на ней нет трусиков.

— Ты надеялась, что я сделаю это? — шепчу я ей на ухо, просовывая в нее средний палец и обмакивая его в ее влагу, прежде чем обвести ее клитор.

Она хнычет, и я не могу не позавидовать ее книге. Она стала такой мокрой только от слов на странице? Сиерра стонет, переворачивая страницу, и чистое желание проникает в меня, когда я просовываю в нее два пальца и прижимаюсь к ее точке G, одновременно лаская ее клитор пяткой ладони.

— Ксавьер, — стонет она.

Я поглаживаю ее ухо, а затем целую его чуть ниже.

— Верно, детка, — шепчу я. — Может, ты и намокла от книги, но это я прикасаюсь к тебе. Это я заставлю тебя кончить. — Она начинает задыхаться, но не убирает книгу, и я увеличиваю темп, откровенно мучая ее, доводя до края и удерживая там. — Эта киска принадлежит мне, слышишь?

— Да, — отвечает она. — Да. Я твоя, Ксавьер, так же, как и ты мой.

Я хватаю ее за волосы и целую, давая ей то, что она хочет, наслаждаясь тем, как ее киска сжимается вокруг моих пальцев, а ее стоны заглушаются нашим поцелуем. Моя жена обмякает на мне, задыхаясь, и я улыбаюсь про себя. Получи, Феликс Осирис. Вымышленный засранец. Как, блять, он смеет заставлять мою жену мокнуть, когда он даже не настоящий? Чертов урод.

— Мне казалось, ты сказал, что собираешься работать, пока я читаю?

— Я работаю, — лениво отвечаю я. — Быть женатым — тяжелая работа. —Я непроизвольно напрягаюсь, осознав, что только что сказал, и качаю головой. — Нет, я имею в виду... Я не имею в виду, что быть женатым на тебе — это тяжелая работа, Сиерра. Я…

Моя жена прерывает меня, откладывая книгу в сторону и поворачиваясь, чтобы облокотиться на меня. Она смотрит мне в глаза, сдвигая в сторону мои треники и хватаясь за мой член.

— Черт, — стону я, когда она выравнивает его и опускается на меня, принимая всего меня одним плавным движением.

Я хватаю ее за задницу, когда она начинает скакать на мне, и на ее лице появляется красивый румянец, когда она зарывается руками в мои волосы.

— Это тяжелая работа, — говорит она, — но с тобой она выглядит легко, Ксав. — Сиерра почти полностью приподнимается с моего члена, а затем резко опускается на меня, извлекая беспомощный стон из моего горла.

— Ты мой, Ксавьер, — говорит она, не сводя с меня глаз. — Каждая твоя мысль, каждое слово, которое ты считаешь неправильным. Я хочу все — без исключений.

Я хватаю ее за волосы и притягиваю ее рот к своему, утопая в ней. Как, черт возьми, мне так повезло? Такое везение... оно ведь не может длиться долго, правда?