Красная змея

14

Комиссара Годунова прошиб пот, когда он прочитал доклад, оставленный на его столе инспектором Дюкеном. Волосы его встали дыбом, несмотря на то что за долгие годы полицейской службы он много чего видел.

Дело об убийстве Мадлен Тибо оказалось куда более сложным, чем это представлялось комиссару в самом начале расследования. Годунов познакомился с докладом и понял, что перед ним не просто случайное преступление. Он столкнулся со зловещим планом и даже не представлял себе, чем же могла бы закончиться его работа.

Комиссар промокнул платком выступивший пот и даже провел рукой по затылку, чтобы окончательно подсушиться, пусть даже всего на несколько минут. Узел галстука он расслабил уже давно, тогда же расстегнул и пуговицы на воротнике рубашки.

Годунов глубоко вздохнул и заново перечитал доклад. Он стремился вобрать в себя текст целиком, вплоть до малейших деталей, поскольку его подчиненный составил потрясающий документ.

После внимательного прочтения копий документов, хранящихся в папке № 7JCP070301, оригинал которой находится в «отделе игрек» (редкие книги) Национальной библиотеки имени Франсуа Миттерана, выяснилось, что речь идет о рукописных, машинописных и иными способами размноженных материалах. Никакого единства в них нет. Это беспорядочный набор текстов — таких, например, как страницы из уже опубликованных книг, вырезки из газет, пространные генеалогии или иные тексты, происхождение которых нижеподписавшийся не в состоянии определить.

Хотя никакой системы в этом скоплении бумаг не существует, в них постоянно упоминаются некие организации. Одна из них именуется «Братством змеи», или «Братством змееносца». Из документов следует, что она имеет отношение к ордену тамплиеров.

Он прекратил свое существование в 1307 году. Последний его магистр, Жак де Моле, вместе с другим руководителем ордена принял смерть на костре в 1314 году. Но из ряда документов, хранящихся в папке, можно заключить, что «Братство змеи» продолжало жить в веках и сохранилось до наших дней. Об этом свидетельствует длинный перечень его магистров. Последним из них назван сэр Уинстон Черчилль, правление которого началось в 1918 году и не имеет даты окончания. Не указан и его преемник на этом посту.

Среди магистров братства — по-видимому, хранителей великой тайны — отмечены личности, оставившие важный след в истории. Я навел справки о некоторых из них, например о Николасе Фламеле, знаменитом алхимике. Как утверждают, ему удалось открыть секрет философского камня, содержавшийся в необыкновенной рукописи под названием «Книга еврея Авраама», что позволило ему обрести бессмертие. Фламель был магистром между 1398 и 1418 годами.

Здесь же упомянут и Леонардо да Винчи, гений эпохи Возрождения, создатель самого прославленного из всех портретов, который ныне хранится в Лувре. Некоторые из его картин якобы свидетельствуют о причастности этого человека к чудесному знанию. Леонардо являлся магистром с 1510 по 1519 год.

Другим руководителем Братства был Диего де Сильва-и-Веласкес, гениальный живописец, создатель картины «Менины». Он был магистром в 1643–1660 годах.

В том же списке фигурирует и Исаак Ньютон, известный ученый, открыватель так называемого закона всемирного тяготения, видный исследователь Библии, которую он почитал вместилищем тайного знания и расшифровка которой позволит открыть секреты мироздания. Ньютон был магистром с 1691 по 1727 год.

В этом странном перечне упомянут также и Клод Дебюсси, гениальный французский композитор, тесно связанный с кругами парижских философов-эзотериков. Пик его славы приходится на рубеж XIX и XX веков. В его музыке будто бы сокрыты странные послания, предназначенные для потомков.

Из этого перечня явствует, что данный пост занимали весьма значительные люди из разных стран. Можно предположить, что упомянутое «Братство змеи» является очень могущественной организацией, щупальца которой способны дотянуться до любых уголков мира.

В папке находится также недавно вышедшая брошюра, которая называется «Le Serpent Rouge». Это любопытное исследование прослеживает генеалогию династии Меровингов. Есть там и две карты. На них показано королевство франков в шестом и седьмом веках и приведены краткие комментарии.

В этой брошюре опубликован подробный план парижской церкви Сен-Сюльпис. По полу этой церкви проходит металлическая пластина, указывающая точное расположение Парижского меридиана. Какое-то время он считался нулевым, пока такое право окончательно не признали за меридианом, проходящим через английский город Гринвич.

В брошюре также сказано, что вышеупомянутый храм являлся резиденцией загадочной организации, известной под названием «Братство Святого причастия», существовавшей в XVII веке, но запрещенной повелением Людовика Четырнадцатого. Об этом братстве известно немного, поскольку архивы его либо уничтожены, либо спрятаны.

В той же брошюре помещены и тринадцать коротких текстов, написанных белым стихом, каждый длиной в один абзац. Посвящены они знакам зодиака. К двенадцати традиционным знакам авторы добавили еще один, названный ими Змееносец или же Ophiuchus, — в документах из папки это решение никак не поясняется. Тексты эти очень темные, из чего я заключаю, что в них может содержаться некая тайная информация.

В них упоминается церковь Марии Магдалины, расположенная в городке Ренн-ле-Шато, и священник Беренжер Соньер, служивший там в конце XIX — начале XX века. Судя по всему, он обнаружил в церкви ценные пергаменты, которые, как сообщается, принесли ему баснословное богатство.

Упоминается также художник Пуссен, который, по моим сведениям, окружил свою жизнь завесой тайны и являлся членом сомнительных организаций. Речь идет в основном об одной из его картин, именуемой «Аркадские пастухи», и о надписи на этой картине — «Et in Arcadia ego» (перевод с латыни затруднителен).

В документах речь идет о какой-то красной змее, которая извивается на протяжении веков. Вероятно, названная змея как-то связана со старинной династией. Упоминается и Мария Магдалина — «сосуд, наполненный бальзамом». При этом сказано, что лишь посвященным ведомо ее истинное имя.

Должен сообщить, что среди этих бумаг находится один листок, надпись на котором мне не удалось прочесть. Все указывает на то, что это зашифрованная информация, требующая внимания эксперта, который сможет проникнуть в содержание текста, подобрав нужный ключ.

Вот каково содержание упомянутой папки.

Также имею заявить, что я попытался собрать информацию об авторе этих текстов. Они подписаны именем Луи Шардоне, однако это лишь псевдоним. На самом деле автора «Le Serpent Rouge» зовут Гастон де Мариньяк. Именно этот человек передал папку на хранение в Национальную библиотеку в 1984 году.

Стремясь обнаружить след этого Мариньяка и получить хоть какие-то объяснения по поводу столь странного набора документов, я произвел некоторые изыскания. Довожу до вашего сведения подробности, которые мне удалось выяснить.

В восьмидесятых годах Гастон де Мариньяк поддерживал тесные отношения с библиотекарем по имени Андреас Лахос, весьма любопытным субъектом, по национальности венгром, по гражданству — французом, обосновавшимся в нашей стране после Второй мировой войны. Лахос был убит тринадцатого марта 1986 года на станции метро «Шаронн». Свидетели утверждают, что кто-то столкнул его на рельсы, прямо под приближающийся поезд. После убийства в газетах много писали о пропаже портфеля, который убитый держал в руке.

Андреас Лахос возвращался из путешествия в Германскую Демократическую Республику. Об этом свидетельствует виза, проставленная в его паспорте. В этой стране он пробыл два дня.

Мне удалось связаться с дочерью библиотекаря, проживающей ныне в Лондоне. Когда я сказал, что речь идет о полицейском расследовании, эта женщина просто взъярилась, закричала, что сыта по горло всевозможными расследованиями, что полиция вела дело об убийстве крайне небрежно и что, очевидно, это дело задвинули в долгий ящик.

Я ответил, что следствие может быть продолжено, поскольку появились новые факты — убийство сотрудницы Национальной библиотеки. Дочь Лахоса это несколько успокоило. Она долго говорила со мной по телефону и рассказала об одном странном обстоятельстве. После убийства многие проявили живой интерес к так называемым бумагам ее отца. Некоторые предлагали дочери библиотекаря значительные суммы. На самом деле — я только повторяю слова мадемуазель Лахос — ее отец не владел никакими бумагами.

Я не удовлетворился этой информацией и доподлинно узнал, что Андреасу Лахосу отказали в визе на въезд в Соединенные Штаты, поскольку его имя было связано с некоей незаконной деятельностью, напоминающей шпионаж. Мне также удалось выяснить, что около двух недель назад Мадлен Тибо общалась с мадемуазель Лахос, причем интересовалась теми же самыми вопросами.

Что касается Гастона де Мариньяка, сообщаю, что двадцать пятого марта 1986 года он был обнаружен повешенным в собственной квартире, по адресу: бульвар Латур-Мобур, дом 14.

Две эти смерти связаны между собой. Лахос и Мариньяк имели отношение к документам из папки за номером 7JCP070301.

Мне удалось установить, что в восьмидесятые годы эти факты никого не заинтересовали, что само по себе странно. Я удивился еще больше, когда узнал, что следственные материалы по этим делам — определенно, убийствам! — исчезли из полицейских архивов. Ни в комиссариатах тех районов, где были обнаружены трупы, ни в центральном архиве не обнаружилось никаких упоминаний о них. Создается впечатление, что чья-то невидимая рука старательно замела все следы.

Все-таки после смерти Мариньяка в газетах появилось сообщение, что в кармане его пальто был обнаружен листок бумаги с рисунком красными чернилами — змея, кусающая себя за хвост.

Все эти обстоятельства навели меня на мысль о связи библиотечной папки, некой преступной организации, эмблемой которой является красная змея, гибели Андреаса Лахоса и Гастона де Мариньяка двадцать лет назад и убийства мадемуазель Тибо.

Имею честь сообщить, что ваше поручение исполнено.

Годунов поддался искушению и закурил, пытаясь справиться с накатившим волнением. Пот лил с него ручьями. За двое суток инспектор Дюкен проделал колоссальную работу.

Комиссар знал, что этот юноша далеко пойдет, однако его потрясло другое. Он убедился в существовании тайного общества, корнями уходившего в далекое прошлое. Это следовало из доклада Дюкена.

— Вот уж нет! — выкрикнула женщина.

— Слушай, Марго, ты в эти штуки не веришь. Сама же сто раз говорила!

— Я верю в то, что у меня есть право остаться здесь. Это будет нечто вроде компенсации за все твои художества. Тогда мы наконец помиримся!

Пьер изобразил на лице покорность судьбе. Он знал, что битва уже проиграна. Журналист понял это, как только Маргарет вышла из своего убежища через несколько секунд после ухода Габриэля. Лицо ее было озарено внутренним светом, на полных губах сверкала насмешливая и в то же время довольная улыбка. Эта шотландка была одним из самых упрямых людей, которых Бланшар встречал в своей жизни, весьма насыщенной приключениями.

— Но ты ведь не отправишься со мной в дом к его брату! — отстаивал журналист свой последний рубеж, чтобы поражение не выглядело столь сокрушительным.

— Вот это разумно, — согласилась Маргарет. — Мое присутствие там никак не удастся объяснить.

— Наконец-то я наблюдаю в твоих поступках хоть какую-то логику.

Маргарет поцеловала его в щеку.

— Мне не кажется, что этот д'Онненкур сможет как-то подтвердить свои слова, но если у него и впрямь найдутся доказательства, то это будет важнейшее историческое открытие за все последние годы.

— Что ты имеешь в виду?

— О подобных чудесах мечтает любой историк.

— Ты хочешь сказать, что эта история предназначена для тебя?

— Только научная часть. Сенсационный репортаж остается за тобой.

В итоге они пришли к соглашению о том, что Маргарет изучит обе версии документов из папки в обмен на информацию, которую Пьер добудет в квартире Исаака д'Онненкура. Возможно, именно там скрывался ключ к невероятным тайнам, связанным с родословной двух братьев. Дело упрощалось тем обстоятельством, что Габриэль не взял с Пьера обещания молчать о том, что будет ими найдено. Пьер до сих пор не мог себе представить, что же могло бы храниться в старинном комоде.

Квартира старшего брата Габриэля занимала весь роскошный верхний этаж дома, находящегося на углу Елисейских Полей и улицы Бальзака, совсем рядом с Триумфальной аркой. Нижний этаж был занят офисом знаменитой автомобильной компании и салоном высокой моды.

Портье в униформе приветствовал Габриэля, поднеся руку к козырьку фуражки:

— Добрый вечер, месье д'Онненкур.

— Добрый вечер, Оноре.

Один лишь беглый взгляд на просторный вестибюль показал журналисту, насколько обеспеченные люди здесь проживают. Роскошью была отмечена каждая деталь отделки — стены, обитые тканью, панели благородного дерева, бронзовые бра и хрустальные люстры, свисавшие с потолка. Даже сквозь ботинки Пьер ощутил толщину ковра. Зеркало барочных очертаний в широкой оправе отражало великолепную копию картины Клода Лоррена — красивый закат, золотистые отблески на руинах классического особняка.

Они молча поднялись наверх на лифте. Пьер обратил внимание на мягкость подъема и блестящие бронзовые украшения внутри кабины — памятники эпохи совершенно иных технологий.

Габриэль отпер три замка, гарантировавшие неприкосновенность бронированной двери, обшитой красным деревом, и извинился за то, что не пропускает гостя вперед.

— Мне нужно найти выключатель.

Наконец д'Онненкур его нашарил. Прихожая наполнилась светом двух десятков лампочек, закрепленных в хрустальной люстре. Здесь тоже было просторно. Меблировка свидетельствовала о хорошем вкусе и немалых деньгах — ажурные стулья, шелковые ковры и две старинные картины отменной работы.

— Ваш брат — человек с положением, — заметил Пьер.

— Скажем так, с достойным прошлым. До последних лет он занимал должность вице-директора серьезной страховой компании, затем входил в состав ее попечительского совета, а теперь отошел от дел.

— Он намного старше вас?

— На пять лет. Несколько месяцев назад ему исполнилось семьдесят пять. Теперь вы знаете и мой возраст.

— Простите, я не хотел проявлять неуместного любопытства.

— Вы и не проявили его.

Габриэль достал из карманов плаща целый столярный набор — несколько отверток, маленькие клещи, плоскогубцы, кисточки и мешок с винтиками, банку со смолой, другую с мебельным лаком и еще немало полезнейших предметов.

— Невероятно! Все это вы притащили в своих карманах! — воскликнул Бланшар, когда д'Онненкур выложил на стол последний винтик.

— Приходить нужно подготовленным, хотя у моего брата где-нибудь, наверное, и хранятся инструменты для работ по дому.

— Где же наш комод?

— С тех пор как его перевезли, он всегда стоял на одном и том же месте. Прошу вас, следуйте за мной.

Комод помещался в маленьком тупичке, в самом конце коридора с высоким потолком, такого широкого, что правильнее было бы назвать его галереей. Комод был старинный, при этом он находился в замечательном состоянии.

— Для начала надо бы его разгрузить.

Габриэль выдвинул первый ящик, заполненный постельным бельем, и начал аккуратно выкладывать простыни на полированный паркет.

Пьер помог ему разобрать еще три ящика.

— Теперь хорошо бы его перенести в место, где больше простора и света, — предложил журналист.

— Вы правы, здесь как-то тесновато. Пожалуйста, помогите мне.

Мужчины переместили комод в центр большой гостиной и подстелили под него одеяло, чтобы ничего не поцарапать. Габриэль раздвинул тяжелые шторы и поднял жалюзи.

Окна выходили на великолепную террасу, расположенную прямо над Елисейскими Полями. В комнату проник предзакатный свет. Его вполне хватало, но д'Онненкур зажег еще и лампочки, висящие под потолком.

Теперь, имея в своем распоряжении свет и свободу обзора, Пьер разглядел, что речь идет о предмете мебели, ценном не только из-за своего возраста. Миниатюрные инкрустации выделялись на темном фоне орехового дерева. Это было подлинное произведение искусства, созданное подлинным мастером своего дела, который, конечно же, очень любил свое ремесло.

Углы комода были обиты бронзовыми пластинами, которые смотрелись элегантно и гармонично. Над его крышкой потрудился настоящий художник. Из кусочков мрамора различных оттенков он составил необыкновенное изображение земного рая. Пьеру показалось, что оно исполнено загадочного символизма.

Журналист изучил комод во всех подробностях и понял, почему невестка Габриэля отказывалась передать деверю этот предмет. Перед ним находился настоящий шедевр, стоивший целое состояние.

— Вы знаете, где искать?

— Не имею ни малейшего представления. Матушка только сказала, что доказательства спрятаны в этом комоде.

Самый дотошный осмотр не помог гостям Исаака выйти на след. Никакого потайного отделения в комоде не наблюдалось. Тщательное простукивание внутренних поверхностей и задней стенки тоже не дало никаких результатов. Тогда Пьер с Габриэлем решили перевернуть комод, чтобы посмотреть на него в иной перспективе. Они освободили стол в гостиной и аккуратно водрузили на него крышку, а деревянную часть поставили на одеяло вверх тормашками.

Новое исследование оказалось столь же бесплодным, как и предыдущее.

Пьер и Габриэль заметно приуныли.

— Вы уверены в том, что ваша матушка имела в виду именно этот комод?

— Абсолютно.

Журналист еще несколько минут обшаривал каждый уголок, каждую щелочку. Если в этой мебели имелся потайной ящичек, то его мог бы сделать только настоящий профессионал.

Габриэль уже начинал нервничать, и в этот момент вдруг зазвонил телефон.

Мужчины переглянулись.

— Кто бы это мог быть? — Д'Онненкур определенно растерялся.

— Думаю, лучше не снимать трубку, чтобы никто не узнал о том, что мы находимся здесь.

— А если звонит портье?

Оба помолчали, слушая ровные гудки, потом Габриэль взглянул на Пьера.

— Лучше ничего не предпринимать, — настаивал журналист.

Через несколько секунд телефон замолчал, и тогда Габриэль предложил снять заднюю стенку.

— А мы не оставим следов? Это изделие выполнено настолько безупречно, что мы потом вряд ли сможем вернуть ему первоначальный облик.

— Не следует волноваться по этому поводу. Комод вот уже много лет не сдвигали с места. К тому же вы способны и целый парусник собрать из деталек, а торопиться нам некуда.

Пьер посмотрел на свои руки, почерневшие от пыли.

Снять заднюю стенку оказалось нелегкой задачкой. Доски были не привинчены друг к другу, а посажены на деревянные шипы. Тут явно потрудился краснодеревщик.

Мужчины вооружились терпением и приступили к работе. Постепенно, проявляя величайшую осторожность, они стали снимать досочки, удалили последнюю и наткнулись на неожиданную награду.

Комод обладал двойным дном, закрытым на крохотную задвижку. Внутреннее пространство было столь мало, что по внешнему виду комода догадаться о существовании тайника не представлялось возможным. Все это и вправду создал настоящий мастер.

У Габриэля озарилось лицо, у Пьера кровь застучала в висках.

В этот момент опять зазвенел звонок, но уже не телефонный, а тот, что был укреплен на входной двери. Мужчины застыли как статуи.

— Кто это, черт побери, может быть?

Слова д'Онненкура прозвучали чуть громче шепота.

— А кто знает о том, что мы здесь?

— Вы кому-нибудь говорили?

— Нет. Я ведь и сам не знал, куда мы идем.

— В таком случае, единственный человек, кому известно, что мы тут находимся, — это портье.

Д'Онненкур уже собирался открыть, когда вновь зазвонил телефон.

— Это еще кто?

— Если портье, то в дверь звонит не он.

— Вы правы. Пьер. Снимите трубку, а я открою дверь.

На пороге появился Оноре.

— Прошу прощения, месье д'Онненкур. Вам оставлено внизу вот это письмо.

— Что сказал этот человек?

— Он просто просил передать конверт месье д'Онненкуру.

— Кто это был?

— Не знаю, месье. Он протянул мне письмо, сказал, что это срочно, и ушел, не попрощавшись. Это был молодой человек лет около двадцати пяти, одетый в мотоциклетный костюм.

— Больше он ничего не добавил?

— Нет, месье.

Габриэль забрал послание и поблагодарил Оноре за добросовестность. Конверт был склеен из хорошей бумаги. Имя и фамилию адресата кто-то напечатал на машинке.

Д'Онненкур вернулся в гостиную и нашел Пьера таким бледным, словно из него выкачали всю кровь.

— Бланшар, что стряслось?