Кровь, охота и рок-н-ролл

ГЛАВА XXII. I'M GONNA FIGHT 'EM OFF

So are you gonna die today or make it out alive?

You gotta conquer the monster in your head and then you'll fly

Fly, phoenix, fly

It's time for a new empire

Go bury your demons then tear down the ceiling

Phoenix, fly

Cailin Russo and Chrissy Costanza, Phoenix

«Santa Maria, я понял. Ты не мне послала байхантку, а меня — ей. Она — неокрепший мост, ей требовалась опора. Но меня подрубили. Я — король на краю доски, меня хотят съесть, и я в окружении. Раньше я был не готов, однако теперь скажу: если это твой замысел — я приму его. Прошу, позаботься о тех, кто был ко мне добр».

Дав молился за рулём. Дорогу освещали частые фонари, на вывесках и рекламных щитах включили ночную иллюминацию. Давиде подумал, что если бы создавал Орден вампироборцев, выбрал бы символом источник света — свечу или лампаду. Вампиры лучше охотились в темноте, а охотники, напротив, нуждались в огне как в оружии. Но Игнатий Вифлеемский настоял на коле и цепи. Чувствовал, что не свет составлял его суть?

Давиде проиграл. Проигрывать следовало с честью, не отдавая до крохи всё.

За Нэнси его пригласили заехать в «Пса», и он, разумеется, отправился не туда. Всё повторялось, как в кривом зеркале: его выманивали на неё, планируя уничтожить. Только утекло уже много лет и надежд, и не он обещал защищать её, а она его. И Дав, наконец, отпускал их обоих.

Он не рассчитывал на успех, просто не желал сдаваться без боя. Они имели дело с масштабной преступной схемой со множеством участников, с логистикой, с финансовыми потоками и побочными бизнесами. Такое невозможно провернуть без основательной документации. А поскольку одним из организаторов в Краствиле являлся тот ещё ретроград, не пользующийся компьютером, информация точно хранилась где-то в виде стандартных бухгалтерских книг. Найти бы их…

Охотница настырно пыталась до него дозвониться. Он добавил её в чёрный список и успел прочитать краткое «Прости, итальянец, отбой» от О’Нелли. Это сообщение было одним из десятков похожих. Все от него откалывались. Теперь ещё и кучу трупов повесят.

Вышел Давиде у Дома вампиров, где на него накинулись изголодавшиеся журналисты. После беспорядков в Дом впускали лишь своих, репортёры мокли под дождём у ограды. Дав приветливо помахал им:

— У меня важная информация для мистера Найтингейла. Возможно, банда, которую поймали — не единственная.

Обаятельно улыбнувшись, он приложил к воротам ключ-карту.

— Сис, это шутка?

— Просто держу в курсе.

— В смысле «в курсе»?! Ты понимаешь, как я буду себя чувствовать, если не пойду?!

— А ты пойдёшь?

К её досаде в интонацию прорвалась надежда. Они с Лином были сработаны, и в паре бы точно всё получилось.

Лин громко дышал в трубку. Долго дышал.

— Мама не оценит, если я закончусь из-за какого-то вампа. Я не имею права так с ней… И ты тоже!

— Привет передай.

Гудки.

На лесопилке Гаусс воскликнул «Да они что, бесконечные?», и то была чертовски верная фраза. От пары десятков прислужников Альберта и пары десятков охотников осталась примерно половина, а в Доме обитали только вампиры. Правда, по-настоящему опасные вампиры: и Виконт, и Мартин не уступали Даву в силе и умениях. А ведь с ними ещё и Лиззи, и охранники…

Дав шикнул на высунувшегося молодого найфа, и тот шмыгнул в комнату видеонаблюдения. До кабинета добрался без препятствий. Охрана Альберта при виде Давиде отступила, и у него засосало под ложечкой от дурного предчувствия. Он вошёл в кабинет и закрыл дверь за собой на ключ, держа при этом виконта на мушке.

— Ну и что это за спектакль? — спросил Найтингейл, поглаживая пальцами старомодный револьвер «Вибли». К столу прислонялась трость с массивным навершием. Напускная немощность Альберта улетучилась, плечи расправились, демонстрируя аристократическую осанку. Даже кожа словно подтянулась, и дряхлый старик превратился в жилистого.

— Сдавайся, — сказал Давиде патетически. — Ваша авантюра с синтезом сыворотки закончена.

— О, и кому же ты на неё пожалуешься?

— В этой стране достаточно честных полицейских.

— Не спорю совершенно. Только нет ничего плохого в маленьком бизнесе, когда выкинутые на обочину найфо добровольно жертвуют кровь. Да, бизнес нелегальный. Но штрафы подъёмные, — он осклабился, обнажая чересчур хорошие для внешнего возраста зубы.

— Вы не всех доили добровольно. Охотники загоняли вам найфо, которых сцеживали целиком.

Найтингейл изогнул бровь.

— Синьор, ты себя хорошо чувствуешь? Ты бредишь.

— Думаешь, не получится отследить переводы? Привязать их к пропажам?

— Вряд ли.

«Наличные. Они расплачивались наличными. Без документов ничего не доказать».

—…Кстати, твоя телохрани…— не договорив, Виконт на полуслове выпустил пулю. Давиде метнулся в бок, врезался в книжный шкаф, и книги обрушились с зашатавшихся полок. Пуля — слава Спасителю, свинцовая! — пронзила предплечье. Вскочив на стол, виконт тростью выбил пистолет Дава и продолжил нападать. Дав отразил выпады мечом и выяснил, что трость металлическая.

— Я привлёк внимание журналистов у входа, ты не можешь просто убить меня! Молодые вампы снесут твой Дом!

— Ты себя переоцениваешь, мальчишка, — Виконт, извернувшись, нанёс удар ногой, не прекращая атаку тростью. От ботинка Дав уклонился, но трость больно врезала по шее. — Кучка твоих поклонников уже поредела благодаря рыжей вертихвостке! Скормить им идею, будто ты напал на меня, пытаясь сфабриковать странное дело — и никто по тебе не всплакнёт!

Отступив подальше от стола, Дав запустил в Виконта выдернутым из стены светильником. Тело прошило электричеством, однако Давиде оправился за секунды. Надо было уйти от навязанных правил боя, скрутить Найтингейла и заставить показать отчётность.

Виконт настиг его большим прыжком, и они сцепились в рукопашной. Клятый бритт, не изнурённый нервами и сражениями, бил свирепо и твёрдо. Дав бил отчаянно. Не растрачиваясь на блоки, игнорируя боль, он колотил Альберта, возвращая пережитое за эти недели. Под его напором Альберт утратил запал и выскользнул из схватки.

Дав потянулся к обронённому мечу, однако на руку обрушилась трость. Дав начал проигрывать Альберту в скорости. Он схватил трость неповреждённой рукой и рывком вывернул так, что виконту пришлось её выпустить. Замахнулся, но поздно.

Коридор огласило эхо шагов. Замо́к снесли выстрелом, дверь распахнулась, и появился Джонсон с подручными. Дав мысленно застонал: он надеялся, Мартин сторожит Нэнси, раз сразу его не встретил. Против Джонсона, Найтингейла и серебра Дав не выстоял.

В доме улюлюкали дети. Высокий бородач смотрел многозначительно.

— Это всё, что я могу сделать, — он протянул глянцевый белый прямоугольник. Из-за лестницы за его спиной выглянула встревоженная женщина, и тут же поспешила дальше. — Код 121104. На первом этаже обычно один караульный за камерами. Виконт со свитой на третьем.

— А тюрьма? Там должна быть оборудованная тюрьма!

— На втором, по центру.

— Она стандартная?

— Ну да, а какой ей быть? Эй, обещай просто так не убивать!

— Серьёзно? Мне — просто так не убивать вампиров?

— Обещай!

Ада поняла, что для Айзека Онтарио это какой-то ритуал.

— Ладно, обещаю. Может, подтянешь нелояльных Дому вампиров?

— Нет! Я ж тогда раскроюсь. И так хреново, что ты ко мне пришла.

— Соври, будто угрожала.

— Естественно.

От наручников можно было избавиться, оторвав кисти. Правда, восстановление без доступа к пище последовало бы долгое. Но чтобы избавиться от ошейника, требовалось оторвать голову. Ко всему прочему Лиззи проявила инициативу и воткнула ему в ладони серебряные штыри.

— Вампиры чувствуют лицемерие, Давиде. Кто-то неопытный, конечно, тебе поверил, но большинство знают: ты никогда не интересовался кем-то, кроме себя. Даже Нэнси Геррато — плод твоего самоутверждения, а не милосердия. Поэтому не надейся выпутаться.

— Тем не менее, я жив, и ты читаешь мне нотации.

— Просто всегда хотел сказать, что вижу тебя насквозь. Ну и я обещал Алонсо согласовать с ним детали кое-чьей кончины. Пока молись.

Альберт и Лиззи ушли, а Джонсон остался на страже. Дав, частично обездвиженный, полулежал на полу, впервые разглядывая камеру как узник. В Канзас-Сити во временной тюрьме обошлись решётками, здесь установили бронированные стёкла. Вдоль белой стены протянулся единый с ней выступ, выполняющий роль скамьи. Сейчас он был испачкан кровью Давиде.

Он облизал пересохшие губы.

— Джонсон!

— Заткнись.

— Джонсон, наши собратья в опасности. Ты в курсе, почему меня приговорили?

Джонсон покачал головой.

— Всё ясно, макаронник. Заткнись.

— Я знаю, что ты ненавидишь меня и не выпустишь. Я говорю не ради себя! Слушай! Совет убирает приближённых к сильным вампирам! Расчищает площадку для тех, кто выкупил инициации. Ты ведь читал про странные смерти и суициды? Это не суициды! Я попал под раздачу, но помимо меня у них ещё множество кандидатов среди тех, кто нам с тобой дорог. В том числе Инэс из клана французов. Предупреди её — прошу как брат брата.

Давиде раздражал Джонсона, но под данное им описание подходила и его любовница Гвэн, и Джонсон не мог не заинтересоваться.

— А вы торгуете инициациями? — спросил он как бы невзначай.

— Да. Мой клан договорился минимум о трёх, и одну уже провернул. Занимается этим исключительно Совет, а меня привлекли по необходимости.

Пока Джонсон изображал равнодушие, Дав по миллиметру снимал кисти со штырей.

—…Робер всё понял, а потом неожиданно попал в аварию. Так что не болтай лишнего, а просто предупреди, кого сочтёшь нужным. И Инэс. Пожалуйста.

— А с чего ты заодно обо мне заботишься, хм?

— Спутаю им планы напоследок. Я им доверял! Пятьсот лет выполнял любую дядюшкину прихоть, был и сыном, и солдатом, и соглядатаем! А меня смахивают ради незнакомого высокопоставленного хрена!

Ладони соскользнули, резко полегчало.

Гэри кивнул на шприц:

— Это что?

— Штука со сложно произносимым названием.

— И для чего она?

Ада закатала рукав.

— Стимулирует повторную боёвку после истощения.

— Эм. А это не от неё у вас органы потом отваливаются?

— Органы отваливаются от износа.

Гэри потёр лоб.

— Ада… Я всё понимаю, он симпатичный. И интересный, и богатенький. Но он не сто́ит того, вот правда!

—Но он сто́ит больше, чем я.

Ада поставила на то, что Гвидиче — безнадёжный показушник, и не просчиталась. Его громкое заявление и затылок, исчезающий в Доме вампиров, даже транслировали по местному телевидению. Увы, по этой причине тут теперь тёрлись не только журналисты, но и офицер полиции.

«Он точно попробует нас задержать», — сообщила Вторая.

«Ты сегодня адмирал Ясен Хрен?»

Ада представляла, какое производит впечатление: лицо исцарапано, руки перебинтованы, на плече залихватски лежит моргенштерн. На бедре и под мышкой по кобуре. И всё — на фоне шокирующих новостей о бойне на лесопилке, о которой гудит интернет.

Ада уверенно направилась к воротам.

Если бы не её абсурдная самонадеянность, всё сложилось бы иначе. Признайся она в том, что бай, скажи, что Листас ведёт себя подозрительно — Мэдс остался бы жив. Поговори она сразу с Гвидиче о задании мистера Пасмурно, и итальянца бы не понесло на амбразуру. И, конечно, ей стоило признаться в причудах Второй, и не лезть в «поле». Но уже поздно.

— Мисс Верга, туда нельзя! — невзирая на грозный тон офицер явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Мисс Верга!

Ада мобилизовалась и из боёвки вмазала полицейскому, отправив его в нокаут. Люди вокруг ахнули и защёлкали камерами. Отперев ворота, Вторая Ада озорно им подмигнула.

— Спецоперация ФБР, держите двери открытыми! Сами не суйтесь! Скоро подъедет подкрепление!

Замо́к главного входа пикнул под ключ-картой, и более Ада не отвлекалась. По вампирам рекомендовали стрелять много и по широкой траектории, чтобы компенсировать эффекты их скорости. Испещрив выстрелами холл, Ада упокоила дежурного найфа. Поменяла магазин. Понеслась вперёд по переплетению коридоров и лестниц, скача, как белка, и уклоняясь от возможных атак. Парализовала пулями вампиршу с азиатскими чертами и размозжила ей голову моргенштерном. Её напарника прикончила из пистолета.

Сердце из-за мобилизации стучало бешено и рвано, и усталость ощущалась несмотря на препарат. Иссяк запас патронов для Глока, а другую пушку Ада решила без необходимости пока не использовать.

На втором этаже её перехватили знакомые помощники Мартина Джонсона. Ада бросилась от них обратно на лестницу. Избегая прямой рукопашной, она сновала между пролётами, круша ежом моргенштерна бетон и отделку. Твари ловили её, загоняли в клещи. Она жалела о растраченных пулях.

Одного кровососа — приземистого и массивного — удалось приложить о перила и раздробить ему висок. Другого, смазливого брюнета, Ада столкнула в пролёт. От ран твари молниеносно регенерировали, но падение избавило её от брюнета на пару минут. Меж тем приземистый изловчился и схватил Аду за колени, повалив. Голова зазвенела. Повезло, что позади оказалась стена, а не лестница. Вамп навис над Адой бледной неотвратимой скалой.

Вариантов не оставалось: на ощупь выдернув пистолет, Ада наградила вампира пулей. Гад успел отшатнуться. Сменив тактику, Ада прочертила выстрелами косую линию, и таки попала. В живот. Последний патрон достался второму вампиру, мчащемуся обратно, но ни один из сукиных детей не погиб. Тем не менее, серебро дало преимущество. С рыком Ада врезалась кулаком в грудину приземистого, корёжа сердце. Он всё не подыхал. Скользнув назад, Ада достала нож. Пнула пережившего падение найфа, оставив ожог посеребрёной подошвой, и снова бросилась к его товарищу, но, обманув, в последний момент обогнула тварь и сделала круг по стене. Оказалась рядом с упавшим, убив одним выпадом.

Мускулы непривычно ныли, в глазах двоилось.

Оставшегося полуживого охранника Ада атаковала снизу наполовину вслепую. Уронила, оседлала и чудом тоже упокоила, чувствуя, что уже на пределе. Тяжело дыша, прислонилась к стенке. Ипостась байхантки пребывала в эйфории, ипостась человека — в ужасе. Её настигло осознание скорой смерти — настигло грубо, на физическом уровне. И самое страшное — перед смертью она рисковала не справиться. Опять. Умереть зря.

«Давай хоть на тот свет отправимся как нормальные, а не как бракованный образец?»

«А чем мы сейчас занимаемся, ёпта?»

В последний раз перезарядив пистолет, Ада расстегнула верхнюю кобуру и сняла толстовку. Широко черкнула лезвием ножа себе от локтя до запястья. Натянула топик на маленькую грудь, поставила пятно крови возле выступающего соска и приступила к последней фазе.

Мистер Пасмурно, в майке-алкоголичке и семейных трусах как две капли воды похожий на её соседа в РК, сонно щурился и массировал переносицу.

— У вас же на него планы, вы претендента лучше не подберёте!

— Я тебя услышал, Ада. Ты права, ситуация экстренная. Но для штурма мне нужно подтянуть людей из Брэнсона, а в идеале из Канзас-Сити! Это потребует времени. Ты уверена в том, что мне рассказала? Дом и Орден Краствила действуют сообща?

— Абсолютно. И это то, что вам нужно!

— Да… Хорошо, тогда посиди здесь, я прямо сейчас займусь операцией!

— Ага.

Когда он отвернулся, Ады уже не было.

Около часа Дав провёл в безысходной неподвижности, шевелясь лишь изредка, дабы не позволить мышцам затечь. Штыри должны были замедлять его и причинять боль, но для полноценного паралича их не хватало. Дав прикидывался, будто штыри на месте, а Джонсон их не проверял. Вместо того он, кажется, читал про вампирские суициды, и собственные выводы его тревожили.

Проволо́чкой с казнью Дав был обязан тому, что в такое время Алонсо слушал доклады подчинённых. Звонок Альберта, видимо, не приняли вне очереди. Жизнь Давиде висела на виртуальном телефонном проводе, и цепляться за него вампир не собирался. Но по крайней мере, умирать он будет с мыслью, что месть за него свершится, пусть и неявно. Мир подвёл Давиде, но и Давиде в ответ заложил под него бомбу. Пусть он не станет витриной нового миропорядка, зато новый порядок неотвратим: погромы подточили и Орден, и кланы, и уже заметно изменили расклад сил. А под занавес Дав сумел заронить семя страха и сомнения в Джонсона, идеального безопасника. Рано или поздно оно прорастёт большими-большими проблемами для кого-то. А потом и Ада повзрослеет…

Альберт пришёл вместе с Лиззи. Буднично передал Джонсону серебряный клинок для официальных казней.

— Прости, Давиде, дядюшка не пожелал с тобой попрощаться. И я марать об тебя руки не буду. Но посмотрю.

Хлоп!

Все вздрогнули. Прямо под ними как будто начался бой.

Хлоп! Хлоп!

Лиззи нервно переступила с ноги на ногу, стуча об пол шпильками. Альберт нахмурился:

— Мартин, проверь.

Мартин подчинился, вернувшись через минуту:

— Его больная девка к нам вломилась.

— Геррато?!

— Нет, полукровка.

Полукровка! Даву захотелось кричать.

—…Мне помочь ребятам?

Виконт задумчиво пожевал губами.

— Нет. Она уже вылетала сегодня. Скоро выдохнется.

— Приказ по возможности брать живой в силе?

— Да. Нож согласился на девочку в качестве компенсации.

Давиде зашевелился, приподнялся:

— Не глупите! Её видели! Наверняка засняли! Как вы объясните похищение?! Альберт, послушай! Пропусти её сюда спокойно, я отправлю малышку домой, и дальше делайте со мной, что хотите!

Альберт покачал головой.

— Дави, ты слишком наивен для пятисот лет. Она открыто крушит Дом и стреляет в наших собратьев! Объявить её убитой не составит труда. А она тебе правда так нравится?

— Она не заслуживает судьбы «фермы» у Ножа! Лиззи!!! Ты отправишь другую женщину в лапы такого же садиста, как твой бывший муженёк?

— О Боже, — Лиззи закатила бульдожьи глаза. — А ко мне ты как-то жалости не проявлял! Потому что я не бордель с баром в одном лице?

Бум! Хлоп!

Джонсон мрачнел с каждой секундой.

— Босс, она же вырежет остатки наших! По-другому с Ножом расплатимся! Я пойду!

— Стой!!! Меня кто будет охранять? Это вполне может оказаться хитрым планом синьора. А, синьор?

Дав не ответил. Он в отчаянии мысленно кружил по тюрьме. Нет, от оков самому не освободиться, и Элизабет с Мартином не перетянуть на другую сторону. Дурная, дурная девчонка! Он же постарался ей объяснить!

Теперь звуки драки раздавались на лестнице.

— Ада, уходи!!! — заорал Давиде изо всех сил, до кровавых следов натягивая цепь наручников. — Уходи, беги!!!

Лиззи скорчила презрительную мину.

— Дожили. Запал на байку!

— Так, — решил Джонсон. — Все во вторую камеру. Закрывать не будем, а патроны она истратит.

Дав проорал и об этом. Не подействовало. Охотница ворвалась в тюрьму, бросилась к камере виконта со вскинутым пистолетом… и вылетела.

Дав сочно выругался на итальянском, так как более ни одно действие было ему не доступно.

Из-за внезапного расслабления Ада упала, но сориентировалась, сгруппировалась. Всё же пальнула по выскочившему к ней Мартину, но безрезультатно. Скрутив девушку, безопасник поставил её перед собой, держа руки за спиной.

— Давай в камеру!

— Погоди…— к Аде подошёл виконт. Морщинистыми пальцами ощупал её подбородок как челюсть породистой лошади.

— Босс, она опасна!

— После второго-то вылета? Для медиков она опасна, любому доктору плохо станет от её состояния!

Ада была изранена. Из-за стекла камеры Дав слабо ощущал запах её крови, но троих бриттов он наверняка волновал и будоражил. Виконт определённо к ней принюхивался.

— Итак, Ада…

— Не трогай её!

— О, ты должна быть особенная! Наш Давиде любит особенных. Необычных. Талантливых.

Ада смотрела ему в глаза и почти плакала. Ей было страшно. Дав никогда не видел её такой.

— Не пейте меня! — выдавила она. — Пожалуйста!

Виконту нравился её страх. Он положил ладонь Аде на грудь, она задрожала. И зачем-то прикусила нижнюю губу.

— Не пить? Да, пить тебя на глазах любовника было бы… особенно жестоко, не так ли?

Он резко вонзил зубы ей в шею, и Давиде затошнило, хотя его физиология почти исключала тошноту. Старик жадно глотал кровь Ады, прижимаясь к тонкому телу, как сатир к нимфе. Ада терпела, зажмурившись. Потом заговорила:

— Вот ваша истинная природа! Выпить, сожрать, использовать! Своих не пьёте, так перегоняете в деньги, в сыворотку! Твари лицемерные!

Виконт оторвался от неё с тупой блаженной улыбкой. Его пошатывало.

— Зато они стали по-лез-ны-ми! А то прятались по норам как зайцы! Ждали, когда сумеют нас выдавить… Слизняки!

— Слизняк здесь ты, тебе пришлось под байханта лечь ради этой затеи! Без Листаса бы ничего не выгорело!

«Провоцирует, чтобы убил, но не отдавал испанцам… Дурочка… Ты бы так много могла…»

Альберт схватил её за горло. Лиззи всем видом показывала, как недовольна происходящим, но на неё не обращали внимания.

— Это он под меня лёг, сучка, продался с потрохами! Всех предал, человечишка недоделанный, и только под конец понял, что его провели!

— Скольких же вы убили? — нога Ады потёрлась о ногу виконта. Дав сморгнул. Лиззи тоже заподозрила неладное.

— Альберт, заканчивай, это уже ни в какие ворота! Я голосую за план «Б»! Если выедем сейчас, сдадим девчонку до конца ночи и, наконец, смоемся из этого города!

Альберт будто не слышал. Он впился взглядом в Аду, которая продолжала ненавязчиво гладить его, хотя её душили. Кровь заливала белую кожу и белую майку.

— Скольких? — уже не возглас, а хрип.

Прямоугольник. Тёмный прямоугольник на тёмной плитке пола там, где Ада упала. Телефон.

— Двенадцать. Красивое число. Годовой цикл.

Шелест, бег. К ним сунулся ещё вампир, совершенно очумевший.

— Там… это… Надо валить!

Раньше, чем он объяснил, Лиззи обнаружила и подняла мобильник.

— Ах ты дрянь!

В этот момент Ада мобилизовалась. Если бы её раскрыли чуть позже, был бы шанс на спасение. Теперь оставался шанс достойно погибнуть. Она затылком ударила Джонсона, ногами оттолкнула Найтингейла. Виконт отлетел, пьяно маша руками, силясь сохранить равновесие, но шлёпнулся на пятую точку. Даже древнее существо, будучи нетрезвым, выглядело жалко. Ада вырвалась, сгребла моргенштерн и пошла в атаку.

Элизабет как самая сообразительная заскочила в пустую камеру. Юбка порвалась от слишком широкого шага.

Моргенштерн не подпускал к Аде вампов для рукопашной, однако Джонсон решил больше не церемониться. Он достал пистолет.

— Гвидиче! — крикнула охотница. — Помни, ты обещал! Ты поклялся!

«В чём поклялся, Мадонна? Боже, ты про конкистадоров? Сейчас?»

Выстрелы. Ада в прямом смысле бегает по стенам и потолку. Джонсон с Виконтом и третьим вампиром не отстают, загоняют её, уклоняясь от шипастого грузика.

Вдруг в тюрьму врывается новый вихрь — неуловимый, цветастый. Охотница приземляется рядом с ним, он делится с ней стволом, и вместе они дают очередь по бриттам. Вихрь оказывается мальчишкой-китайцем с торчащими из ноздрей затычками.

В коридоре опять бухает. Нашпигованный серебром виконт и другой вампир распластаны на полу, но Джонсон целится точно в Аду, и Давиде понимает, что тот попадёт. Однако Джонсон падает, и за его соскальзывающим вниз силуэтом Давиде видит обалдевшего Рода Спайса с винтовкой. Лиззи в камере. Ада смотрит на Рода, Род — на Аду.

— Ну вот! — говорит он, стараясь улыбнуться. — Я не налажал!

А Ада тоже улыбается, садится, а потом ложится, сворачиваясь котёнком, и Дав замечает три пулевые ранения на её спине.

— Нет! Ада! Выпустите меня! Ключи у блондина! Ада!

— Сис!!!

А Дом тем временем наполняют разъярённые вампы, следившие за запущенным Адой прямым эфиром.

— Ты хочешь отомстить?

Роз протянула жалобно:

— Я не понимаю, что тебе нужно!

От девушки несло портвейном, и она была не в состоянии подняться с дивана Джейка.

— Мне нужен твой аккаунт в инстаграм.

— Ик! А мотоцикл и одежда?

— Лучше бы чехол с защитой от падения. Но и аккаунта хватит. У тебя добавилось много найфо-подписчиков.