Кровь, охота и рок-н-ролл

ГЛАВА IV. МЫШКА ПОД ЛАПОЙ

Организм вампира отличается от человеческого, но база у нас общая. Вопреки легендам они теплокровны, хотя средняя температура на полтора градуса ниже, чем у homo sapiens. Им свойственны те же гормональные процессы и схожий спектр ощущений и эмоций. Принципиальные отличия наблюдаются в электрической активности мозга, что объяснимо: новые способности требуют новых систем управления.

Мария Лисач, из книги «Открытая дверь»

Элизабет «Лиззи» Брасс, секретарь и помощница Альберта, Давиде не любила. Порой ему казалось, будь у неё шанс, кастрировала бы итальяшку тупыми ножницами, причем на этот шанс она надеялась при каждой встрече. Дав относился к ней почти с пониманием — многие женщины-вампиры, пережившие принудительное замужество во времена, когда они воспринимались как не очень разумная собственность, в принципе терпеть не могли мужчин. Обычно младший Гвидиче проявлял уважение — не заигрывал, не касался, и присутствующим дамам внимания не уделял. Однако с Элизабет вышла осечка. Она его раздражала, и до Большого раздела была лишь мелкой сошкой враждебного клана, а он — неофициальным принцем. Он мог позволить себе дерзости и позволял.

Выражаясь современным языком, до раздела Дав её «троллил», делая намеки на кое-чью неудовлетворенность и забавляясь тем, как она беснуется. И вот он в Краствиле в статусе мальчика на побегушках, а успешность миссии зависит в том числе от желания Лиззи сотрудничать. Karma is a bitch.

— Ну, вот архив. Развлекайтесь!

Архив представлял собой пародию на кабинет Альберта: тоже письменный стол в центре и шкафы вдоль стен. Только вместо книг цветные папки с номерами и буквами, да у светильников нет абажуров.

Дав мысленно выругался со всем страстным итальянским темпераментом.

— Бумажный.

— Именно, — проговорила Лиз ядовито, — если разбираться придётся долго — ничего страшного, солнце сюда не проникает.

Хотелось вызвериться на неё, пригрозить, напомнить, кто он. Но возраст чему-то да научил.

— Нас может кто-то проконсультировать?

— Нет! Формально архивом заведую я, но на самом деле его заполняют дежурные. А из дежурных сейчас никого, кровь раздали и ушли!

Я понимаю, как устроена эта абра-кадабра на полках, но хочу посмотреть, как ты трепыхаешься, щенок!

— Вызови.

— Что?

— Вызови кого-нибудь из дежурных. Они успеют прийти и уйти до восхода, а если нет — солнце сюда не проникает, — он смотрел на неё тяжело, мол, шутки кончились.

Она нахмурилась. Из-за глаз на выкате и возрастных брылей Лиззи напоминала пожилого бульдога. Сейчас бульдог думал вцепиться ему, или поджать хвост.

Нэнс тем временем перебирала папки. Брала с разных стеллажей, листала и возвращала на место.

— Я уточню, — она развернулась и застучала каблуками по коридору. В момент инициации ей было немного за сорок, и она считалась почти старухой. Однако корсеты и общая строгость к себе сохранили Лиз достойную фигуру, которую она облачала в комплекты из блузок с бантом и узких юбок. Старомодно, но мило. Вечно недовольное лицо всё портило.

— Я поняла примерную систему, — сказала Нэнс.

— Умница. Найди ребят из Общежития. Как их… Келда Морген, Джеффри МакКоллз…

— ...Кристиан Ниллиган и Гэ Доваго. Я помню.

«Разумеется».

Нэнс пронеслась по архиву ураганом, и через минуту Дав просматривал нужную папку. Вернулась Элизабет в сопровождении темнокожего найфа.

— Дежурный не отвечает. А пока Бернард вам поможет… физически.

«И заодно проследит, чем мы занимаемся».

— Спасибо, Бернард. Я никогда не отказываюсь от помощи. И сам в помощи не отказываю.

Лиззи перекосило как от надкусанного лимона, но она промолчала и вновь их покинула.

Дав погрузился в изучение папки. Второй. Третьей.

— Нэнс, найди двух других пропавших. И их соседей, если есть.

Снова кипы бумаг. Адреса, даты, почти никаких имён. Отдельные страницы Дав фотографировал, затем показывал Нэнс, чтобы запомнила.

— Теперь журналы по учёту крови, — он перешёл на флорентийский, впрочем, не питая иллюзий: даже если Бернард не знаком с его языком, он, скорее всего, пишет аудио. А Лиззи и Альберт флорентийским владеют в совершенстве.

Журналы тоже быстро нашлись, правда, без двух последних томов. Один, «забыли» внизу, на выдаче. Пропажа второго так легко не объяснялась. Возникла дилемма: вызвать Лиззи и потребовать учётник, однозначно показав, в какую сторону он копает; или притвориться, будто стреляет наугад, и довольствоваться тем, что есть. Дав выбрал второе.

С дежурным он так и не встретился, зато когда они уже собралась уходить, появился Альберт.

— Хотелось бы мне узнать о ваших находках, синьор Гвидиче. Однако скоро рассвет, поэтому не буду задерживать. Увидимся завтра.

***

День пролетел бодро, хотя Ада лютейше не выспалась. Помогло то, что она уже работала продавщицей и поэтому не допускала грубых ошибок. Она знала, как открывается касса, улыбалась клиентам и даже примерно запомнила ассортимент — по крайней мере, самые ходовые позиции.

Лин ответил в разгар смены, в аккурат когда Анаит рассуждала, как надо выглядеть нормальному мужчине («посуровее, а не так, словно у мамы косметичку стянул!»). Тема её никак не отпускала, поэтому переписка получилась скомканной, с большими паузами.

«С чего интересуешься итальянцами? У тебя какая-то движуха?»

«Пока непонятно. Я в Краствиле, и здесь тусит Давиде Гвидиче, а из сопровождения при нём одна Нэнси Геррато».

«Вау! Ну, ходили слухи, будто братья опять поцапались, и Граф принял сторону Лоренцо. А Давиде, получается, убрали от кормушки и сплавили в глушь! Алонсо нынче суров!»

«Или это очередная интрига. Тут ещё якобы маньяки завелись».

«Маньяки? Сестрёнка, ты же не влипнешь, правда?

Сестрёнка?

Ау!

Я поспрашиваю для тебя про римлян».

«Извини, я вроде как на работе. Спасибо. Не влипну».

Под конец смены Ада с трудом держалась на ногах. Посетителей прибавилось, и всем полагалось улыбнуться и сказать «Хэллоу!». Теперь на улице тянуло говорить «Хэллоу» каждому встречному.

После ночного приступа она наспех договорилась с Листасом о тренировке, но зал освобождался только в одиннадцать, а Аркадий просил Аду в одиночку не ходить по темноте. Он согласился посидеть с ней и проводить до дома в обмен на немецкое пиво. Ада надеялась, он потом не сядет за руль. Ещё она хотела отблагодарить Спайсов и приготовить им ужин, поэтому несмотря на желание свалиться в кровать и забыться, направила пикап в сторону «Волмарта».

Супермаркет подействовал на неё оглушающе: за четыре месяца Ада отвыкла от такого количества людей и вещей. Забив багажник покупками, она огляделась в поисках кафе с понятным кофе и пирожными. Но поманил Аду книжный. Раньше она любила читать, но после событий в Чикаго перестала. Просто не могла: строчки сюжетов рассыпались, собираясь в газетные заголовки, выписки судмедэкспертов и лживые письма Энрике Кармоны. Слова были скомпрометированы. Жизнь была скомпрометирована. Однако Ада нуждалась в книгах и словах. И она пошла в книжный.

С порога её окружило библиотечным запахом, одинаковым во всех странах. Вдохнув его и расслабившись, Ада принялась искать стеллаж с литературой по лингвистике. И вдруг остолбенела.

Возле стенда военной прозы как ни в чём не бывало стоял тот, ради кого она поселилась в Краствиле. Высокий, с жидкими седыми волосами, отдалённо похожий на Рона Перлмана мужчина в голубой клетчатой рубашке. Она бы узнала его, наверное, при любом освещении и со спины, вот только не ожидала наткнуться именно здесь. А между тем в одном зале с ней находился один из самых влиятельных людей города и окрестностей — хозяин клуба «Цепной пёс» Стефан Дрейк. Смертный, перед которым без видимых причин стелились убийцы её возлюбленного и друга: вампиры Гил и Монтеро.

Сердце подскочило к горлу, кровь отлила от лица, и Ада отступила к выкладке бестселлеров, опустив голову низко-низко. Не время. Совсем не время. Не стоит им сталкиваться.

Откровенный побег мог Дрейка насторожить, поэтому Ада одну за одной перебирала книги на стенде, пока не дошла до тома с зеленоватой готической дверью на обложке. Обычно Ада притворялась, будто этой книги нет, так как она бередила раны слишком сильно. Скандальное произведение, шесть лет допечаток, переизданий и исправных выплат — сначала автору, а потом «законным наследникам».

Поддавшись порыву, Ада всё же взяла «Открытую дверь» — тонкую, но весомую из-за плотной бумаги. Перевернула и невольно громко выдохнула, глядя на фото автора.

— Читала? — Ада вздрогнула. Рядом ухмылялся Дрейк. От него пахло одеколоном с нотками ёлок и сигаретами.

Внутри выстрелило: «Провал!». И затем — «Он не мог узнать меня!». Но колени задрожали, и спина взмокла.

— Читала, — сказала Ада даже непринуждённо. — Давно. А ты?

— Тоже. Дерьмо книга! Вроде вот гладко написано, и не придраться, а вдумаешься — отдаёт гнильцой! Как будто тебе в мозг подсаживают совсем другие мысли, сечёшь?

Ада кивнула.

— Так и есть. Она пишет, мы должны воспринимать вампиров как равных, но после прочтения остаётся уверенность, что вампиры — извращенная форма человечества. Очень любопытный эффект.

Он посмотрел на неё изучающе.

— Ты русская?

— Да. Не байхант.

Мужчина улыбнулся, обнажив желтые зубы.

— Хороший английский.

Комплимент был излишним: Ада делала мелкие ошибки и использовала слишком академичные конструкции, хотя со временем язык выправлялся.

— Спасибо.

— Надеюсь, тебе здесь нравится. Только помни: местечко опасное! Тут водятся чудовища! — скривив рот, Дрейк подмигнул и вышел на улицу. И Ада поняла, что за короткий разговор вспотела как от пробежки, хотя в магазине поддерживали чёртов двадцать один градус.

Она выскочила на воздух, выравнивая дыхание. Зашагала вперёд.

«Соберись, успокойся. Ты на всех последних фото накрашенная, и вообще на себя сейчас не похожа. И Дрейку даром не сдалась, он не в курсе, кто ты. Просто рисовался, бандюк поганый! Господи, какого рожна-то он припёрся в Краствил, где тут мёдом намазано?!»

Она остановилась перед другим заведением и нервно хихикнула. В большом окне-витрине горела макушка Рода.

«Маленький город. Привыкаем».

Вывеска гласила «Ложные ценности», а внизу расшифровывалось: комиссионка и ломбард. За прилавком громоздился тучный белый мужик со спокойным и насмешливым выражением. Лица Родерика Ада не видела, однако шея у него была напряженная и красная. Опираясь на прилавок, он что-то эмоционально объяснял. Ада шмыгнула внутрь.

К удивлению девушки, Род орал — настолько громко, насколько позволяли его не привыкшие к крику легкие:

— Это свинство! Я всем расскажу, и никто не будет иметь с тобой дела!

Продавец его проигнорировал, обратившись к Аде:

— Доброго дня! Интересуетесь чем-то конкретным?

— Нет, просто смотрю.

Род резко обернулся.

Ада и правда осматривалась. Старинный глобус, оружие, украшения, вешалка с винтажными платьями… Владелец продолжил с пониманием:

— Ну да, ты больше из тех, кто приносит мне товар, а не деньги.

Ада передёрнула плечами. На ней по-прежнему висела несуразная футболка-униформа, прикрытая дешёвой ветровкой. И впрямь не слишком презентабельно.

— А вы не из тех, кто ценит любого клиента, да?

Комиссионщик пропустил реплику мимо ушей. Род сделал новый заход:

— Я вернусь!

— Да хоть сто раз на дню возвращайся! Цену за твой металлолом я назвал. Сроки тоже.

— Козёл!

— Главное, не баран! И мне-то не приходится закладывать… ничего важного.

Спайс не нашёлся с ответом, но от переполнявших его эмоций, толкнул вешалку, опрокинув её на стеллажи с антикварной мелочевкой.

Потом схватил Аду за руку и вытащил наружу. Несколько минут они бесцельно блуждали, пока Род успокаивал нервы. Его хотелось поддержать, но Ада не представляла, как. Лишь крепче смыкала пальцы, показывая, что она рядом и на его стороне.

Она уговорила его остановиться в ближайшем кафе, и теперь Родерик прятал глаза и явно сомневался, стоит ли объясняться. Ада подтолкнула:

— Вы из-за этого мудака ссорились с Роз?

— Ты слышала? Прости, — он в третий раз поудобнее перехватил бумажный стаканчик. — Столько всего навалилось… Я с ума схожу. Не говори Рози, ладно?

— О чём?

— Об… — он кивнул в сторону комиссионки.

— Не скажу, обещаю.

— Спасибо.

Род задумался, отпил кофе и всё же разоткровенничался:

— Мы в долгах как в шелках. И не только перед банком! Мы должны почти всем друзьям! А кроме дома расходов вагон… А Роз будто не понимает! Надеется на свои чаевые, и тратит как… как… вот вчера опять пакет из «Маршалз» прятала! Ещё посиделки всякие, сборы… Мы их не можем себе позволить!

Аде стало стыдно. Роду тоже, он вновь покраснел.

— Мы тебя не из-за денег пригласили! Мы от души! Ты же нам помогала в Ордене! На дежурствах отмазывала! И мы тебя не бросим в трудную минуту! А деньги…

Через полчаса выяснилось, что именно в одну из трудных минут Роду пришло в голову продавать вещи. Некоторые — с концами, а некоторые с правом выкупа. На горизонте маячил очередной счёт, а сумма на его погашение не набиралась. У Рода, правда, намечалась «халтура» с хорошей оплатой, но позднее, чем надо. И он рискнул, заложив спортивную награду отца — большой раритетный бронзовый кубок. Однако в назначенный срок комиссионщик возвращать кубок отказался, задрав цену в три раза, а Роду предложил катиться лесом. Благо леса вокруг Краствила достаточно.

— А самое гадкое, что я готов забить! Нам наличные все равно нужнее! Но Рози грозится пойти к нему сама и устроить разборку. И она может! А он с вампирами работает — представляешь, какой разразится скандал? «Дочь главы Ордена подрабатывает в баре для найфо, но держится за достижения отца!»

— Это он тебе подсказал?

— Это он мне пригрозил… Мол, если не заткнёмся, испортит ей репутацию, представит как проститутку. А его дружки распространят пикантные подробности, — он скомкал стаканчик.

— Сволочь!

— Сукин сын!

Ада посмотрела ему в глаза:

— Всё будет хорошо.

Род грустно улыбнулся.

***

«Боже, благослови электричество!» — думал Давиде, не веря в Бога века полтора.

После признания существования вампиров, для многих стало открытием, что они боятся не только солнца, но и яркой луны, вообще-то отражающей солнечный свет. Поэтому нормально жить у них получалось далеко не везде, а бОльшую часть времени найфо проводили, конечно, не в гробах, но в местах очень на них похожих. Каждому требовался натурально сундук или ящик, замаскированный под контейнер для вещей, который можно было возить с собой и использовать в любых обстоятельствах. В постоянном жилье оборудовалась тёмная комната, отличающаяся от ящика лишь тем, что в ней не затекали ноги. И единственный источник света — ненавистный огонь.

Электричество сделало мир в разы привлекательнее и расширило набор развлечений.

Кроме того, вопреки мифам, вампиры не спали. Раз в сутки, иногда реже, накатывала усталость, сознание путалось, а перед глазами вставали картинки из предыдущего дня. Наваждение тянулось как смола, как дурные сны, ещё не ставшие кошмарами, но всё равно изматывающие. Длилось это недолго, оставляя время для вещей приятных или хотя бы полезных.

Сейчас Дав возлежал на диване, закинув длинные ноги на подлокотник, и читал новости о самоубийствах вампиров. Тёмно-серые шторы блэкаут защищали от ультрафиолета. Свет в комнате давали точечные источники — небольшие белые полусферы, позволяющие играть с геометрией пространства с помощью теней. Их его свита взяла с собой.

Заметки о суицидах состояли, в основном, из жалостливых пассажей, как непросто живётся ночным. И это в наш прогрессивный век и с их опытом!.. Про странности и обстоятельства обнаружения писать не спешили, заставляя Дава с тоской вспоминать эпоху журналистских расследований.

В комнату вошла Нэнс, и одновременно на почту упало её письмо.

— Я всё проанализировала. Нашла ту девушку. Сбросила тебе ссылку.

— Рассказывай, — чтение утомило Давиде, он хотел переключиться.

— Тридцать четыре нереализованных талона. Регулярные пропуски и у пропавших, и у вампиров из общежития. Для четырнадцати я нашла подтверждение, что владельцы ездили в «Цепной пёс» или аналогичные места в Вемпасе, то есть пропуск обоснован. Из необычного: часть талонов Бронсона, которые мы нашли, отмечены как реализованные.

Дав скрестил ноги, потягиваясь носками.

— Возможно, важны не только пропуски, но и где их нет. Нужно кого-нибудь ещё подтянуть и узнать, не продают ли кровь подпольно. А точнее, где и как её подпольно продают.

— Альберт?

— Возможно. Тут либо кто-то снабжает местных кровью в обход Дома, либо сам Дом сбывает нереализованные пайки. Скорее всего, и то, и другое, и в итоге Лиззи филигранно латает отчётность!

— И как их вывести на чистую воду?

Давиде как раз об этом думал. И о том, не упускает ли за мелочными махинациями аферу покрупнее. И о том, почему он вообще занят махинациями и аферами. Когда-нибудь Лоренцо расплатится! Но сперва Дав задобрит дядю.

— Пока не знаю. А кто наша девочка-паранойя?

Нэнс несколько раз моргнула, словно перезагружая программу, установленную вместо сознания.

— Ада Верга. Невеста одного из ребят, убитых в Чикагской резне.

Дав присвистнул.

— Оу! Понятно, почему она такая нервная!

Несколько месяцев назад в Чикаго случилось событие, переполошившее всё сообщество. Смертные выходили на улицы, поджигали клубы вампов и избивали людей, имеющих с ними дело. Пытались взять штурмом Дома. Кланам пришлось немало заплатить полиции, чтобы те помогли сдержать беспорядки. И немало потрудиться, не позволяя своим найфо выступить в ответ. Дав вспоминал те несколько дней с содроганием.

А всё из-за двоих новообращённых, которые впервые попробовали кокс и слетели с катушек: поймали каких-то ребят и истязали, пока не убили. Потом бросили искромсанные тела возле штаба Ордена как в насмешку.

— Мне кажется, она не верит, что виновные наказаны, — сказала Нэнс. — У неё последняя публикация в инстаграме сделана после казни, и это надпись «Я знаю правду».

— М-да... А кроме этого?

— Русская, три года назад зарегистрировалась в нью-йоркском Ордене и сразу сдала экзамен. Сертифицированный охотник. Вскоре вступила в Орден Чикаго, вышла оттуда в июне. Про образование и работу данных нет, но последний год выступала с группой «Раб лампы».

Дав наморщил лоб.

— «Раб лампы»? Погибшие парни…

— ...остальная часть группы.

— Ясно…— он покачал головой, — Тренированная и надломленная… Опасное сочетание. Если бы я был Линчевателем, позвал бы такую в банду. Особенно после того, как утекло видео, и защитные меры усилили. Она — идеальный союзник или идеальный козёл отпущения. Чёрт… последить бы за ней. Гаусс в городе?

— Да, осваивается. Я сказала ему искать Марту.

— Предупреди насчёт этой Ады. Не люблю совпадения.